Особенный

2016 год. Англия.

Чонгук взял Чимина за руку еще до того, как они оказались перед Стоунхенджем и не отпускал ее, крепче сжимал, когда они вошли в зал, где стоял гроб. Сила, царившая здесь, Чонгука тоже не пугала, но давила сверху, даже чересчур, под этим давлением он с трудом переставлял ноги. — Старший… Что мы будем делать? — Он ест только ведьм. А ты ведь помнишь, что сказал Сокджин? Твоя кровь сейчас… она… — Чимин нахмурился, сжимая его пальцы. — Я не вижу другого способа, Гуки. — А как открыть гроб? Вампир еще не пробовал, но уже догадывался, что это будет нелегко, выходя к центру зала почти на цыпочках. — Я смог немного сдвинуть плиту, но одному это было тяжело. Я надеюсь, что Шуга снова крепко спит и не тянет плиту на себя. Если нет, мы влипли. Чимин неосознанно говорил шепотом, укладывая ладони на каменную крышку. — Толкай! — Жесть какая! Чонгук положил руки на камень, попробовал сдвинуть и чуть запястья себе не вывихнул от почти бесполезного усилия. — Тяжело? Давай вместе! Чимин уперся ногами в землю и с силой толкнул крышку двумя руками. Видимо из-за того, что в прошлый раз он таки добудился древнейшего, защита этого места стала сильнее. — Ооо… — простонал, когда мышцы начали болеть от усилий. — Чонгук… Режь запястье! Может он почувствует кровь изнутри. Вампир громко фыркнул. Он очень надеялся, что есть другой выход. Но раз его не было… Пришлось. Вонзать клыки в собственное запястье было странно. Резать-то не обо что, а когти острыми бывали только у высших. Пришлось клыками. — Ооох… Гук с ужасом уставился на то, как из маленькой ранки кровь водопадом хлынула на гроб — и крышка медленно отъехала в сторону. Шуга не двигался и не открывал глаза. Но скоро кровь с запястья Чонгука полилась ему прямо в рот, на белые сухие губы, исчезая там, как ее и не было, не проливаясь в стороны, не стекая по лицу, куда не надо. Вампир заскулил, понимая, что не может убрать руку. Что-то подсказывало, что он умрет здесь второй раз в жизни, силы его слабели очень стремительно. Он рухнул на колени, его рука замерла над гробом. — Старший… — звучало жалобно. Чимин перепугался. Он давно такого не испытывал — ни перед Намджуном, ни перед ведьмой не было так страшно. Сейчас было страшно потерять Чонгука, за него он боялся, не за себя. Он подлетел к нему, обхватил со спины, зубами клок кожи содрал со своего запястья, поднес руку к чужим губам. — Ешь! И не вздумай подохнуть! Быстро! — Ста… Гук открыл рот и просто рухнул, опять, без чувств, словно из него выпили всю кровь. Но если бы всю — от него бы осталась лишь кучка песка. Шуга открыл глаза. — Кх! Чимин обнял младшего, обхватил, как ребенка, притянул к себе, но во все глаза смотрел на гроб. И всё это перестало казаться хорошей идеей. — Древнейший?! — шепотом позвал Чимин. Тот приподнялся, чтобы разглядеть посетителей. Сонным и мутным, но от этого не менее жутким взглядом он окинул вампиров и скривился. Чимин чувствовал первородный ужас, исходящий от него. Но это не мешало ему лепетать: — Простите за беспокойство. Помогите нам? Хён?.. Словно не слышал его, или не понимал, Юнги отвернулся, раскинул руки и со скрипом потянулся, а потом встал во весь рост. Одним движением оказался на ногах, перешагнул через бортик гроба и сделал еще несколько шагов до вампиров, оглядывая их уже сверху. Чимин смотрел на приближающегося вампира, не отрываясь, одними губами шепча непонятно что, какие-то молитвы, просьбы, мольбы, что сердце подсказывало. Он вообще не думал, что такой трусишка, но сейчас его сердце билось от страха, быстрее гоняя кровь по венам, из-за чего она капала с запястья, мешая ране затянуться. Чонгук в его объятиях наконец-то пришел в себя, очень медленно и чисто на инстинктах потянулся к руке, чуя рядом спасительный «родник». Шуга моргнул пару раз, разглядывая их, как мелких зверушек в зоопарке, ухмыльнулся левой стороной рта. Чимин вздрогнул. — Сокджин. Ведьма. Он сказал, что вы сможете нам помочь! — Ведьма… — хрипло произнес Шуга, протянул руку к Чонгуку и примагнитил к себе, словно куклу. Тот беспомощно охнул, не в силах сопротивляться. Чимин вцепился в ногу младшего. — Нет! Нет! Он не ведьма! Он вампир! Юнги откинул его к стене, даже не взглянув. Оглядел Чонгука вблизи, очень внимательно. Прислушался к слабому дыханию, вгляделся в мутные глаза. Он уже пробовал его кровь и ощутил там все, что нужно. Ему не требовалось задавать вопросы — он знал ответы заранее. Последнее, что видел Чонгук перед тем, как оказался в чужом гробу — это глаза Шуги, обещающие ему новую смерть. Под этим взглядом хотелось истошно заорать, но не успел (да и не смог бы, наверное). Каменные стены возникли вокруг него. А под спиной — плита. И над головой — плита. А дальше одна сплошная тьма и забытье. Тогда Юнги обернулся к оставшемуся вампиру. — Какой сейчас год? — Две тысячи шестнадцатый, — отчеканил тот, глядя на худое белое тело и только сейчас замечая, что одежда на нем разваливалась от ветхости. — Хмм… — Юнги задумчиво почесал кончик носа, размышляя о чём-то. У Чимина было время, чтобы подняться и перевести дух. — Чонгук! Отпустите его. Он не ведьма, на нем проклятье и из-за этого его кровь такая похожая. Он проклят. Вы можете помочь? — Шуга не отвечал, будто стоя уснул. — Можете? Чимин приблизился и легонько коснулся чужого предплечья, залипая взглядом на белой коже, она была такой светлой, что не все вампиры могли похвастаться. Юнги откинул его руку каким-то защитным полем и рыкнул: — Он не проклят. И он сейчас там, где и должен быть. — А потом развернулся и пошел к выходу. В зале без него воцарилась тьма. Охнув от боли, словно опустил руку в кипяток, Чимин прижал к себе пальцы и рванул следом. — Что? Что значит — там, где должен быть? Шуга не отвечал, уходя. Чимин резко замер. Когда древний вампир ушел, в зале не осталось ни грамма силы, ничьё присутствие не ощущалось. — Гуки? — позвал Чимин, кидаясь к гробу. Он с легкостью скинул крышку и понял, что там никого нет. Несколько секунд он печально и обиженно смотрел в пустоту, потом сглотнул комок, появившийся в горле и появился на пути у древнейшего. — Где он?! Где? И этот ответ Юнги не отличался подробностями: — Там, где он должен быть. Уже на улице Шуга оглядел свою ветхую одежду, отчего снова скривился. — Что это значит?! — Не унимаясь, Чимин преградил ему дорогу. — Что с ним случилось? — Ему нужна была помощь и я ему помог, — на одной ноте ровно высказал вампир и продолжил на ней же: — Найди мне новую одежду, ма-альчик. Давай. Не стой. — Что? Но где он? Я не понимаю! Глаза Чимина стали несчастными, лицо вытянулось и казалось, что вампир сейчас заплачет. — В своем веке. Рядом со своей ведьмой. Бля, что тут непонятного? — Шуга уставился на него, как на дурака. Губы Чимина задрожали. — Что? Как это так? Как такое может быть? Какой век? Какая еще ведьма? Юнги зевнул. — Ма-альчик, где моя одежда? Разбудил — служи! В процессе можешь вопросы задавать, разрешаю. — А как же я? Чимин выглядел совсем потерянным. Ему физически чего-то перестало хватать еще там, в круглом зале и он словно мимо ушей пропускал приказы, хоть и вздрагивал от недовольных ноток чужого тона. — Бля. А что ты? — Юнги посмотрел на него внимательнее. — Ты там не пригодишься, ты теперь мой слуга и давай уже сам, ненавижу, когда мне служат под гипнозом! Вперед! — скомандовал и по заднице вампира шлепнул. Это Чимина отрезвило. Он вздрогнул от шлепка, уставился на Юнги огромными глазами. — Я — слуга? И вот тут в груди что-то взорвалось. Вздохнув глубоко, вампир сцепил зубы покрепче и выдавил из себя: — Конечно, хён. Видимо такова была плата — лишиться Чонгука, чтобы тот смог выжить. Странно, больно, тяжело. Но он же вернется? — За одеждой лучше пойти в магазин. — Ну иди. Или тебе, бля, мерки мои нужны? — Шуга звучал очень вредно и недовольно. — Нет, но… Вампир переступил с ноги на ногу. — Разве ты… Вы со мной не пойдете? Мне купить одежду и принести сюда? — Да! И побыстрее. Если бы Чимин не был вампиром, он бы с такой задачей быстро не справился, ведь до ближайшего магазина путь был не близким. А до работающего ночью — и того дальше. Ему пришлось переместиться в Лондон. Ну и «быстро» не получилось — одежду он выбирал долго и придирчиво. В ожидании его возвращения, Шуга прикорнул в ближайших кустах. Найти его было просто — даже во сне он излучал силу. — Древнейший? — кашлянул Чимин. — Шуга-хён? Я принес, что вы просили! Вампир поднял голову и проморгался. — А? Что? Какой сейчас год?! — Две тысячи шестнадцатый, — Чимин не мог удержаться от комментария, оглядев его: — Хён, вы валяетесь тут, как бомж. Юнги окончательно проснулся. — Слушай, ма-альчик, заткни свое мнение, иначе я тебе язык вырву. И не беси меня. Потом он забрал у Чимина пакет с одеждой, сунулся туда и придирчиво осмотрел содержимое. — Бля, это что? — Это футболка, хён. — Футболка? Хуёлка. Мда, — покачал головой Юнги и достал джинсы. — Бля! А штаны почему такие рваные?! — Сейчас так модно, хён, — ответил Чимин и опередил следующий вопрос: — А это конверсы. Обувь такая. — Блядь, какая гадость, — буркнул Юнги и принялся раздеваться. Чимин опустил глаза. Он не мог это объяснить, но не мог развернуться и уйти. Не мог послать Шугу куда подальше с его служением. Скорее всего дело было в том, что за Чонгука просил он, а долг был платежом красен. Вампирская честь не позволяла не платить. — Это хорошие вещи, хён… — Да вы тут совсем ебанулись в своем две тысячи шестнадцатом! Юнги еле разобрался с джинсами и дырки в них ногами в процессе одевания еще больше сделал. — Всё? Теперь я могу идти? — с глупой надеждой решил спросить Чимин. — Куда собрался? — древний вампир вскинул брови, влез в футболку и присел на ближайший камень. — Обувку мне надень! — Куда? Домой! — выдохнул Чимин, сперва не понимая, не шутит ли Юнги с ним, но потом понял, что нет — не шутит. Он сглотнул возражения, опустился перед ним на колено, протянул руку к ноге, аккуратно впихнул ступню в белый кед и принялся шнуровать. — Тут вот так, петельку сюда и… готово! — закончил с левой ногой, поднял глаза, спрашивая взглядом, понятно ли объяснил, как шнурки завязывать? — Да вам тут делать нехуй, я смотрю. — Юнги вытянул вторую ногу. Чимин тяжело вздохнул, принимая свою долю. Когда он закончил, Юнги встал на ноги, оглядел себя. Вообще ему всё это дерьмо даже шло, нельзя не признать. — А теперь пойдем, ма-альчик. Где ты живешь? В этом городе мало ведьм, как я чую? — Я приехал сюда с Чонгуком, чтобы найти вас, — печально звучало. — Мой настоящий дом в Сеуле. Хотя… я жил там ради Чонгука. — Тогда мы пойдем ко мне. Иди сюда. — Юнги небрежно махнул рукой, подзывая вампира ближе. Кажется, Чимину стало все равно, куда идти. Он подошел и посмотрел вопросительно: — Что я должен сделать? — Держись, — буркнул древнейший. И придержав парня за плечи, белой кометой взмыл вверх. Чимин почти взвизгнул, как девчонка, цепляясь за Шугу и зажмуриваясь. Перед глазами на такой скорости всё так мельтешило, что даже его подташнивать начало. В Тэгу было тихо и очень спокойно. Особенно ночью. Приземлившись перед самым порогом очень старого дома, Шуга вздохнул. Магия не работала, пока он спал. Дом разваливался, хуже, чем его старая одежда. — Мда. Как только ноги коснулись земли, Чимин выдохнул и закашлялся, падая на колени, это была сильная встряска для организма. Он за такое время из Англии бы не выбрался не то, чтобы в Корее оказаться. А когда отдышался и огляделся, то расстроенно спросил: — Хён! Вы хотите жить в заброшенном доме? — Нет, совсем я сбрендил что ли? — хмыкнул тот. — Пойдем и грохнем соседей, будем жить в их доме. — и пошел к дому, что был целым — в нём даже свет горел. Вообще-то Чимина не волновали чужие жизни. Еда — есть еда, как говорится. Но они давно соблюдали правила охоты и одно из них гласило — не убивать ради убийства. — Эммм… Хён! Есть же кредитка! Мы можем снять номер в отеле! Или снять дом! Или купить! Шуга остановился. — Купить целый дом? Ты богач? Тогда купи мне дом, слуга! Чего ж ты молчал! — Нет. Я не богатый. Это мой родитель, Хосок… поделился кредиткой. Хён, может дом выбрать в более хорошем районе? Тут Чимину вообще не понравилось, все вокруг напрягало, один заброшенный дом Шуги чего стоил. — В каком, например? — Юнги зло сощурился. Мол, чем тебя мой район не устроил? — В современном. Нужен хороший дом. С интернетом. Водопроводом. И кирпичными стенами. Шуга закатил глаза. — Ну, давай, ма-альчик. Веди. — Это не так быстро делается, хён! Нужно выбрать дом, подписать все документы. Я займусь этим потом, а пока можно остановиться в моем старом доме, или… пойти к старейшине. — Бля, а что так сложно-то все? Грохнуть соседей куда проще! — Хён, понимаешь… — Чимин уже совсем перешел на «ты». — Пока ты спал, мир немножко изменился. Мы не воюем с ведьмами и не охотимся на них — это запрещено еще до моего рождения. Мы больше не убиваем и не грабим, а покупаем все, что нам нужно, охотимся на своей территории и только ради пропитания… и много чего ещё. — Что это значит — не охотимся на ведьм? — вампир потерял челюсть. — Нахрен я вообще проснулся? — У нас нейтралитет. Они не трогают нас. А мы — их. Я слышал, что некоторые делятся кровью по обоюдному согласию, но не уверен. — Чимин покусал губу, глядя на Шугу с опаской. — Я никогда не пробовал ведьму. Тот фыркнул, обдумывая его слова. — Никогда? Ты прожил жизнь зря. Но лучше и не начинай, потом остановиться не сможешь. Ладно. Куда мы там летим дальше? Мне нужна кровать. Я затрахался спать на голых камнях! — В Сеул. Чимин шагнул к нему, осторожно удержался за плечи и зажмурился, приготовившись к новому адскому полету. — В Сеул, так в Сеул. — буркнул Шуга и вновь взмыл вверх. Сила в нем была нешуточная, он же выспался. А сон вампиру в этом смысле лучше любой крови помогал. Над столицей Шуга чуть притормозил и Чимин смог показать, куда им нужно. Его дом по размерам, да и по содержимому был очень обычен, но явно лучше, чем груда досок, оставшаяся в Тэгу. — Проходи, хён. Чувствуй себя как дома. Шуга принюхался, ступая по коридору. — Ты жил здесь с Чонгуком, ма-альчик? — Да! — глухо ответил Чимин, быстро скинул обувь, проходя мимо древнейшего на кухню, чтобы тот не успел заметить выражение его лица. — Здесь повсюду воняет ведьмой. — Тот скривился, проходя дальше и размахивая руками. — Да тут повсюду паутина, ёб твою мать! Длинные золотые нити стремились от правой стены до левой и обратно, путались и переплетались, чем дальше в дом — тем больше их было. — Что? Чимин высунул голову из кухни, сверкая подозрительно блестящими глазами. — Паутина? Но я ничего не вижу. И не чувствую. — Он принюхался, пахло им самим и Чонгуком, притом запах последнего становился не таким четким, что заставило Чимина снова взгрустнуть. — Бля, конечно ты не видишь. Ты же ведьму не пробовал. Придется тут все чистить. Я в такой вони жить не собираюсь. — Я могу помочь? — спросил Чимин, все еще оглядываясь по сторонам, все мрачнея и мрачнея. — А, Шуга-хён? Вампир обернулся, замерев как дирижер, хотя с таким лицом только убивать, а не дирижировать. — Ага. Перестань о нём так переживать, тоску нагоняешь! Чимин вздрогнул от его слов. Открыл рот, но тут же закрыл. Бессмысленно было спрашивать, как Шуга понял. Он его насквозь видел, кажется. — Я просто хочу знать, что с ним все в порядке, — наконец признался Чимин. Прав был тысячелетний вампир, опасно в таком возрасте кровью обмениваться. — Здесь с ним было не в порядке. А там — в порядке. Уж поверь, — хмыкнул Юнги, отвернулся и дунул на паутинку в руках, отчего та вспыхнула и пропала — и Чимин мог это видеть. — Но он вернётся? — Нет. — Как? Чимин подошел поближе. — Что как? — Юнги смотрел на него, как на маленького глупого первоклашку, который не может сложить два и два. — Как не вернется? Почему? А как же мы? Я? Как? — Ма-альчик, уймись. Его место не рядом с тобой. — Но мы ведь обменялись кровью! Чимин был в ужасе, он не знал, как пережить потерю большого такого куска себя самого, более того — это же был его первенец! — Обмен кровью ничего не даёт, это все глупости. — Юнги устало покачал головой. — А ты вампир. И ты всегда будешь один. Вечность будешь. Смирись. Вот такая перспектива Чимина совсем не радовала. Да он себе Чонгука-то завел отчасти из-за того, что не хотел быть один. Ему надоело, а он даже века еще не прожил. — Но… — слезы подкатили комом к горлу и влагой к глазам. — Ведь обряд… ведь… Вампир сглотнул и шмыгнул носом, не давая влаге пролиться. Вообще вампиры не умели плакать, но Чимину даже тут не повезло. Или Хосок вдоволь извращался с его обращением. — С-сколько тебе лет, ма-альчик? — глухо спросил Юнги, оглядывая несчастную мордашку. — Пятьдесят девять. — тихо звучало в ответ. Чимин стыдливо спрятал взгляд, хотя стыдиться-то было нечего — на свои годы он никак не мог повлиять. — Совсем детёныш, — Юнги вздохнул. — Ничего. Это поправимо. Пойдем, перекусим и спать. Солнце скоро встанет. Когда они вышли на улицу, Чимин потянул Юнги в сторону района, в котором ему разрешалось охотиться. Но древнейший вампир, втянув носом ночной воздух, заявил, что ему нужна ведьма. Чимин взволновался. Он не знал, что такое война, но по рассказам мог судить — ничего хорошего в ней не было, даже то, что все пили всех подряд без разбора — разве же это хорошо? Он попытался остановить Юнги, объяснить ему, что нельзя пить ведьм, что есть договор… Но Юнги его не слушал и шел куда-то очень упрямо. — Хён, пожалуйста, остановись! — вампир не сдавался. — Хён, есть очень вкусные люди! — Или вампиры? — внезапно остановившись, Юнги опасно улыбнулся. — Да, — бездумно сказал Чимин. — Нет! — противоречил сам себе, когда дошло, о чём речь. Шуга ухмыльнулся, обнажая острые клыки. Чимин затравленно огляделся по сторонам. — Хён, не делай глупостей! — Иди ко мне… Притянув его к себе под гипнозом, которому нельзя было сопротивляться, Шуга пояснял: — Ма-альчик мой, люди уже не могут утолить меня. Он наклонял голову Чимина, взяв пальцами за подбородок с холодной нежностью. Но клыки в шею вонзал очень грубо, очень жестоко. Чимин кричал. Где-то внутри себя. Очень громко. На деле же стоял, как послушная марионетка. Только пальцы на руках подрагивали, не в силах ни оттолкнуть, ни в кулаки сжаться. Чимин всегда боялся отдавать свою кровь, а тут её еще и силой забирали. В его крови Шуга чуял привкус крови Чонгука, отчего почти заурчал. Вампир с привкусом ведьмы — это было его новое любимое блюдо. Чимину стало очень страшно, всё там же, внутри, что вампир выпьет его до дна. Но сделав шесть глотков, Шуга остановился, в таком издевательстве не было смысла. Когда он отошел и вывел Чимина из-под гипноза, перед ним тут же оказалась девушка, лунатиком вышедшая в пижаме из дома. Шуге стоило лишь шепнуть — и она оказалась рядом с вампиром. — Пей, — приказал древний осипшим голосом. Чимин вцепился в подарок клыками, прорывая нежную кожу у основания шеи. Он обнимал жертву двумя руками за талию, удерживая и ел. Ел жадно, никак не мог наесться и смотрел на Шугу неотрывно настолько черными глазами, что в них терялся любой свет. А еще Чимин рычал, как зверь с добычей и не успокоился, пока девушка не рассыпалась пылью в его руках. — Молодой, — хмыкнул Юнги. А потом пошёл обратно к дому. — Хён… Чимину с трудом удавалось сейчас говорить с древним, а не бросаться на него. — Зачем ты это сделал? Я же все твои просьбы выполнил! — Ты очень вкусно пахнешь, — равнодушно прозвучало в ответ. — Но ведь я твой собрат! Хён, ты ведь не будешь… делать это постоянно? Юнги послал ему ухмылку через плечо. — Буду. Привыкай. Чимин вспомнил безвольных девушек-доноров Хосока и побледнел. — Не надо! — запаниковал он. Но Шуге было всё равно. Он шёл дальше. Чимин никак не успокаивался. — А сколько я должен буду служить? За помощь? — Пока ты мне не надоешь. — Это нечестно! — А как ты хотел? — Я не думал, что это так много стоит! — В следующий раз будешь думать. Сытость вновь клонила Юнги в сон. Не дойдя до дома несколько метров, он телепортировался прямо в спальню. Чимин поспешил за ним. Он ещё не все сказал. — Но ведь это была помощь собрату! Даже ведьма не взяла так много! Шуга уже улегся в кровать. И теперь приподнялся на локтях, отвечая устало и вредно: — Бля, что ты ноешь-то? Ты хочешь свалить? Вали. Затрахал уже. — Я свободен? — робко спросил Чимин. Юнги закатил глаза. — Ага. Как ветер. Съебись! Затем он махнул рукой и закрыл глаза, про себя успев подумать, какая тупая нынче пошла молодежь — а ведь мог бы всему научиться у старшего! — Хорошая шутка, хён, — пробубнил Чимин и вышел из спальни. Почему-то он догадывался, что стоит ему уйти — Шуга тут же найдет его и иссушит. Просто так. Из вредности. Зябко передернув плечами, Чимин пошел к себе. Запах Чонгука из дома почти исчез.