Особенный

2016 год. Сеул.

Сокджин внимательно разглядывал паутину, пропуская ее сквозь пальцы, растягивая и собирая в комок. Лицо у него было очень серьёзное. Шуга давно его не видел, но Сокджин не был бы главой ведьм, если бы не умел общаться с вампирами. Когда-то они тоже воевали, но теперь, раз война закончилась, стоило поговорить. Юнги вызвал ведьму не только для того, чтобы она посмотрела на заклятье. Ему нужно было разрешение на кровь. Да, Шуга был кровожаден и жесток. Но Юнги не был идиотом и не хотел, чтобы война разразилась вновь. Ему прошлой хватило. Пока Сокджин заглядывал в чужие заклинания, Юнги разглядывал его. Казалось, что с годами ведьма стала только краше. Почувствовав в доме ведьму, да еще какую, Чимин чуть с кровати не упал. Подкравшись к дверям, он всего ожидал, но только не того, что Джин будет мирно беседовать с древнейшим вампиром. Было волнительно, что за подглядывания его по голове не погладят, но очень любопытно, так или иначе. Он замер в тени коридора и навострил уши, засунув свою совесть, куда подальше. — Я рад, что ты поумнел, выспавшись, — это Сокджин сообщил, как только выяснил, зачем Юнги его позвал. А теперь, разматывая спутанные золотые нити, наконец-то почти все понял. — Послушай, а ведь это очень интересно… Чонгук… Он не из нынешнего времени. Он жил очень давно, пятьсот лет назад и умер от вампирского укуса… А ведьма, которая была рядом с ним, пыталась сделать его бессмертным. Ужас какой, что за глупая ведьма? Кто так колдует? Кхм… Глупая. Но сильная! И что это… аа… — растягивая золото руками, Джин улыбнулся. — А это любовь. То, что сильнее многих заклятий. Ведьма его очень любила. Поэтому он переродился пять сотен лет спустя. Но ты говоришь, что отправил его обратно? Бедный ребенок, он же не способен всё понять… Это слишком запутано! — Я отправил его в гроб, — хмыкнул вампир, развалившись поперек кровати. — А тот уж сам разобрался, куда его отправить. И что за глупости? Какая любовь? Тебе сколько лет, Сокджин? — Почти столько же, сколько тебе, — тот оскалился в улыбке. — И, может быть, это вампирам не дано любить, а мы ведьмы, если любим, то берегись! Вот как ты думаешь, почему Намджун столько лет живет и ничего с ним не происходит? Как он вообще выжил без клыков? Почему вокруг него столько магии? И я ведь ничего не делаю, — и развел руками. — Я просто его люблю! Юнги закатил глаза. — Ой, избавь меня от этих подробностей, ведьма. Я всё понял про Чонгука. И давай решим что-то о крови. Я не могу целыми днями питаться этим мелким вампирчиком, он слишком нервный. — А что тут решать? — Джин сладко улыбнулся, все еще играя пальцами с паутиной, сидя на подоконнике. — По старой, кхм, дружбе я дам тебе право пить кровь ведьм. Но не выше третьего ранга и не больше одной штуки за ночь. И не до дна, конечно. — И что же ты хочешь взамен? — глаза Юнги сузились, он много лет знал Сокджина. Чимин задохнулся от гнева — это он тут нервный?! — Во-первых, чтобы ты не нарушал договор. Во-вторых, когда я отказывался от вампирской крови? — Сокджин подмигнул. — Одна ведьма — один вампир. Я буду следить. И каждый раз, когда ты будешь пить ведьму, я буду вправе пить вампира. Шуга снова закатил глаза, понимая, что не он тут самый кровожадный. — Ладно, уломал, — и громкость голоса прибавил. — Ма-альчик, хорош там прятаться, иди сюда! Чимин вздрогнул, но шагнул на зов. Для него было понятно, почему когда-то началась война. Ведьмы до вампирской крови были сами не свои. Но где Чонгук, что с ним и главное — как его оттуда вытащить? Чимин не понимал. — Я не подслушивал, — он соврал, смущенно переминаясь с ноги на ногу, неуютно себя чувствуя под взглядами двух настолько могущественных существ. — Привет! — Джин игриво помахал рукой. — Хреново выглядишь. Этот древний упырь тебя так измотал или ты скучаешь по своему ребенку? Чимин посмотрел на него с надеждой. — А вы можете его вернуть? Ведьма хлопнула ресницами. — Нет. Зачем? — Ну как же… Вампир замер, не понимая, что тут непонятного? Чонгук был ему нужен. Он ему принадлежит. Это было какой-то детской эгоистичной жадностью, но отдав свою кровь Чонгуку, Чимин от этого чувства не мог избавиться. Тогда Сокджин даже пожалел бедняжку, видя его, как на ладони и спрыгнул с подоконника. — Чимин-а. Я могу показать тебе его. Хочешь? Шуга с легким налетом интереса на лице наблюдал за происходящим. Он понимал, что годы не властны над коварством ведьм. — Это возможно? — вампир шагнул вперед. — Правда? — Я попробую. Но мне нужно немного твоей крови. — А можно мне? Чимин не до конца осознавал, что спрашивает у Юнги разрешения. Древний вампир его совсем морально задавил своей сущностью. Тот саркастично хмыкнул: — Разумеется. — Мне очень понравилась твоя кровь. Она пока еще живая. В ней много дерзости и молодости. Знаешь, как это вкусно? Для ведьмы, способной украсть у вампира клыки (и вернуть), было нетрудно себе сотворить такие же. Пускай магические, но очень острые, как настоящие. Лицо Чимина вытянулось. Он машинально притянул руку к груди. — Вы меня укусите? К ведьме он привязаться не боялся, но клыки — это было как-то… Интимно. Джин кивнул и кончиком языка провел по выступающим зубам, потом протянул руку вперед, даже галантно получилось. Чимин прищурился, снова посмотрел на Шугу, потом подумал о Чонгуке и решительно протянул руку ладонью вверх. Ведьма придержала её за локоть и впилась зубами в кисть. Древний вампир сглотнул подступивший к горлу рык. Не нравились Чимину ощущения, совсем не нравились! Сразу накатило чувство, что ведьма из него не просто кровь пьёт, а как будто саму жизнь высасывает. Ведьмы не питались кровью. Поэтому Джину не нужно было много глотков. Достаточно двух, чтобы забрать с кровью все, что нужно — часть вампирского бессмертия, чтобы самому не стареть и оставаться красивым. Среди ведьм все этим страдали, но Сокджин был самый помешанный. — Ммм… — оторвавшись от вампирской руки, он улыбнулся, поднял пальцы к его лицу, провел ладонью вдоль щеки, шепча заклинание. И выключил Чимина в забытье, придержав, чтобы не упал. — О-очень интересно! — раздался голос Намджуна. Дом Чимина не был ничем защищен — ни заклятий, ни сигнализации. Намджун появился прямо в помещении из ниоткуда и застав такую интересную картину, непередаваемо «застыл лицом». — А? Сокджин повернул к нему голову и спрятал клыки, чуть улыбаясь. Чимин видел Чонгука. Натурально видел, со стороны, как в кино, без возможности повлиять. Чонгук был не один, с ним был Тэхен, они таки добрались до праздника урожая, поэтому Тэхен вовсе не выглядел принцем, он выглядел очень просто, но очень красиво, все ведьмы были красивыми, что уж там скрывать. Чонгук ронял его в заросли золотистой пшеницы и целовал до одурения, что-то ему говорил (этот фильм был без звука) и смеялся, счастливо смеялся, когда Тэхен перекатывал его по траве, заваливал на спину и ответно целовал. — О-о, Намджун. — хмыкнул Юнги. Только тогда седой вампир его заметил. С ним было что-то не в порядке, если он сразу такого могущество почувствовал. — Юнги? Моё почтение. Понять, что же тут происходит, Намджуну сейчас было сложновато. — Давно не виделись, — многозначительно звучало. — Да, давненько. Не думал, что кто-то сможет тебя разбудить. Чимин хныкнул во сне, а затем резко проснулся, словно вырвался из кошмара, захрипел, глотая воздух, задыхаясь. — Нет! — выкрикнул, отталкивая ведьму. — Просто нет! И шарахнулся в сторону, как от чумы, а потом исчез в своей комнате, закрыв дверь. Ведьма проводила его глазами и обратилась к Намджуну. — Что ты тут делаешь, моя светлость? — А ты что здесь забыл? Я не ожидал тебя… здесь увидеть. На самом деле Намджун просто телепортировался туда, где был Сокджин. Ведь обещал ему вернуться. И кто ж знал, что ведьма не дома. — А я тут… работаю, — тот невинно дернул плечиком. — Заклятья распутываю, договор заключаю, вампиров маленьких мучаю. Всё, как обычно. — Да. Всё, как ты любишь. Не должно быть в тоне вампира столько эмоций. И Намджун демонстративно отвернулся от ведьмы в сторону Юнги. — Это и правда ты. — Да, прикинь, правда я. А вы совсем не меняетесь. Джин подошел сзади и положил руки на талию вампира, сцепил пальцы, прижался со спины, ласкаясь щекой о плечо. Намджун напрягся, но выяснять отношения при посторонних (тем более таких древних) — это все-таки неправильно. Поэтому он накрыл ладони Сокджина рукой и заметил: — Многое изменилось, Юнги. Многое. — Ну да. Конечно! — древнейший скривился. — Мир стал еще скучнее. Он и так был не фонтан, а теперь совсем болото. Сокджин улыбнулся — и вихрь разноцветных бабочек взмыл вверх из-за спины седовласого. Еще один вихрь — уже чёрный — пронесся по коридору с криками «Нет! Нет!». — Что он там такое увидел, что его так колбасит? — Юнги приподнял бровь. — Не знаю, — муркнула ведьма. — Сокджин, что ты сделал с ребенком? — это спрашивал уже Намджун. — Я? Ничего. Показал ему Чонгука. Я не знаю, что там было. Я всего лишь впустил золотые нити в его сон. — Ты впустил магию ведьмы в вампира? Сокджин-а! Это же опасно! Он еще молод! — седой завел старую песню. — Я же говорил, что нельзя ему подвергать себя такому. Нельзя привязываться. Нельзя! Почему ты никогда меня не слушаешь? — он развернулся в объятиях ведьмы. И отчитал его, как нашкодившего ребенка. Это было очень забавно, особенно, если учесть, что Сокджин мог его не только клыков лишить. — То, что нас не убивает, делает нас сильнее, — ведьма ласково улыбалась. — Намджун-ааа, не надо так жалеть молодость. Это то самое время, когда нужно больше опасностей. Они закаляют и проверяют на прочность. — Как же с тобой непросто… — обреченно вздохнул вампир. Какое-то время они молчали. Юнги уже почти заснул. Намджун смотрел на Джина. А Джин улыбался и разглядывал одну из бабочек, застрявшую в белых волосах, как заколка. — А что вы здесь делали вообще? Какой еще договор? — наконец спросил Намджун. — Мне нужна кровь ведьм. А кто ее может дать, кроме него? — сонно отозвался Юнги. — То есть, воевать больше не будем? — А зачем воевать, можно же договориться… — Сокджин не удержался и погладил тоненькое крылышко пальцами. Бабочка шевельнула усиками и перебралась к Намджуну прямо на макушку. — Юнги, а что ты теперь будешь делать? Не стоило пересказывать историю тому, кто сам ее творил. Но когда Юнги просыпался — всё время что-то неладное творилось. И ведьмы всегда страдали. (Да и вампиры тоже не радовались). — А хуй знает, — древнейший пожал плечами. — Лягу спать. — Ты не хочешь посмотреть мир? Воспитать новое поколение вампиров? Сделать себе нового ребенка? — Да нахуя? Мне две тысячи лет, идиот я что ли? Еще какое-то время помолчали. А потом Сокджин взял Намджуна за руку. — Мы уже всё решили, пойдем домой? — Если ты закончил развлекаться с молодыми, то пойдем, — с сарказмом сказал тот. — Тут уже нет молодых, одно старьё, — издевательски прозвучало в ответ. — Идите-идите, — подогнал Юнги, выпроваживая их руками. Он насмотрелся на этих двоих уже очень давно. Чимин бежал куда-то, бежал во всю прыть, бежал и кричал, пока не врезался в Хосока. На улице была глубокая ночь, тот возник из тьмы на пути у своего обращенного, схватил за руки и остановил его бег. — Хээй! Никогда раньше Чимин не был так рад его видеть. — Создатель! — всхлипнул он, обнимая вампира, прижимаясь к нему. — Чонгууук! Чонгук! — провыл, пряча лицо в черном плаще Старейшины. — Что случилось? Что с ним случилось? — Шуга-хён забросил его куда-то и теперь он там катается в траве под солнцем с каким то… каким то… придурком! Моргнув, Хосок обнял Чимина и стремительно перенес в свои покои. Такие вопросы не решаются на улице, даже ночью. — Шуга? ШУГА? Что ты сказал? — Да! — Чимин вытер щеки ладонями. — Прости, создатель, я разбудил его, дал ему свою кровь, а он… Затем вампир резко замолчал. Шугу обвинять, в общем-то, было не в чем. Сам — дурак. — С ума сойти… — у Хосока горели глаза. Он сжал плечи младшего. — Ты… дал ему кровь? Ты… разбудил его?! Ох, что же будет! Чимин поджал губы. — Да ничего не будет. Он мелкий, вредный, матерится постоянно и характер у него поганый, но… кажется, он не собирается разжигать войну. Его личные переживания за такими новостями Хосоку были глубоко до лампочки, впрочем, так оно было всегда. Чимин до сих пор не мог забыть, как тот бросил его почти сразу после обращения на произвол судьбы. — Чимин-а, я уже вторые сутки хреново сплю, все думал, в чем же дело, не понимал! А оказывается вот оно что! — Вы как-то связаны? — А ты разве не знаешь? Хосок смотрел на Чимина какое-то время и понизил голос до страшного шепота: — Он меня обратил. Вампир приоткрыл рот, выдыхая удивленно: — Правда? — Да, маленький мой. Он мой создатель. — Так он что… мой… дедушка? — Получается, что так. Чимин замер, переваривая информацию. — Но он мне ничего не сказал. Он же почувствовал? Или нет? — Должен был почувствовать. Может быть, поэтому он тебя не убил? Это было очень логичное объяснение. Хотя на самом деле «родственные» вампирские связи Юнги давно уже вертел на одном месте. В каком-то смысле, он почти всем вампирам был дедушкой. Затем старейшина предложил младшему выпить и успокоиться. Они недолго посидели, и скоро Чимин решил, что ему пора. Солнце уже выглядывало из-за горизонта. Здесь не было окон, нельзя было разглядеть рассвет, но вампир всегда тонко чувствует этот момент. — Я тебя не отпускал. Хосок возник рядом с Чимином и придержал его за талию. — Создатель? — напряженно прозвучало. — Я по тебе соскучился. Проводя ладонью по пояснице, Старший соблазнительно улыбался. Чимин надеялся, что обойдется без этого. Глупый маленький вампир. — Не ври! — он запаниковал, оглядываясь по сторонам и машинально упираясь ладонями в чужие плечи. — Тебе некогда скучать! — По тебе? Есть когда! — заурчал Хосок, гипнотизируя взглядом, рукой спускаясь на ягодицу. Младший зарычал. — Создатель, не нужно… — Но разве ты по мне не скучал? — Хосок звучал игриво, обиженно и сладко одновременно. — Разве ты забыл, как нам было хорошо? — О чём ты говоришь?! — Чимин всё еще сопротивлялся, стараясь уйти от смущающих прикосновений. — Ты знаешь, о чём я, — прошептал Хосок, запустил пальцы под его ремень, когтями царапнул кожу ягодицы. Мышцы напряглись. — Нет! Не знаю! И знать не хочу! — зажмурившись, младший схватился за чужую спину. — Да брось, Чимин-ааа… Кажется, это им обоим нравилось. Хосок ухмыльнулся, ловко расстегнув ремень. И уже вся ладонь проникла в трусы а пальцы сжали упругую округлость. — Тебе всегда нравилось заниматься со мной сексом. Это были постыдные воспоминания. После обращения, когда-то смотрящий только на девочек Чимин, чистый и невинный, узнал для себя много нового, притом сразу и в довольно откровенной форме. Он до сих пор краснел, когда вспоминал. Несмотря на то, что действительно быстро вошел во вкус и в руках Хосока превращался в голодную, развратную шлюшку. — О, ты всегда так задорно сопротивляешься! — Хосок улыбнулся ему в лицо, взял его свободной рукой и слегка сжал шею, надавливая когтем между ягодиц. Чимин шумно выдохнул, закрывая глаза. — Пожалуйста, просто сделай… Чимин не умел сопротивляться, как сам считал. Все его использовали. По назначению и не очень. — Сделай это… — повторил он и глубоко вдохнул, не зная, к чему быть готовым. Хоуп был таким извращенцем, что лучше бы не загадывать заранее. Но на этот раз все было почти прилично. Прижав вампира к себе, Старейшина переместился с ним в сторону стола, смахнул все одной мыслью на пол и завалил любовника спиной на столешницу. А там очень быстро снял с него штаны и сомкнул пальцы в кольцо на члене. Холодное и в чем-то даже болезненное кольцо. Чимин задавил в себе постыдный стон, прикрывая губы тыльной стороной ладони и прикусывая на ней кожу. Но ноги развел. Иногда лучше и правда было не сопротивляться. Старейший сам разделся с помощью магии (и не такое умел), залез на столешницу, подвинул Чимина вверх, коленями сжал его бедра. — Звучи. Не стесняйся, — произнес над ним, принимаясь дрочить. Чимин коснулся ладонями его коленей и послушно зазвучал, запрокидывая голову. — Созда-атель… Словно дразнил, тот наклонился к шее и остро прикусил кожу клыками. — Нет! Не кусай меня! — взмолился вампир. Его порядком затрахало кормить своей кровью этих неблагодарных сородичей. Он и раньше к этому очень странно относился, а теперь вообще решил больше никому никогда не давать. Даже ведьмам. (Тем более — им!) — Не указывай мне, малыш! — рыкнул Хосок, вводя в него палец, все-таки спрятав острые когти, а то бы располосовал изнутри. Трахаться с кровью, конечно, сладко. Но сейчас он жалел Чимина. Тот хныкнул, схватил старшего за шею и приподнял бедра так, словно и в этом вопросе у него происходит последний раз, с таким порывом он отдавался. Хосок впился поцелуем в соблазнительный рот, до предела проникая внутрь. Чимин замычал, вжал ладони в его спину и двинул бедрами, насаживаясь на пальцы, чтобы еще лучше всё прочувствовать. Секс — одно из немногих человеческих удовольствий, что осталось в вампирской жизни, потому и ощущения эти все были на вес золота. Особенно если учесть, что получался этот секс далеко не у всех. — Вот! Вот по такому Чимину я скучаю! — Хосок заулыбался, нависая сверху. Глаза у Чимина были чёрные-чёрные, но вовсе не от жажды крови. Старший, ухватив его за шею со стороны затылка, вытащил пальцы, но передышку не позволил — длинно двинул бедрами. У него не только лицо и пальцы были длинными. Член тоже. О-го-го, какой. — Хёёён… Чимин выдохнул это с непередаваемо блаженной интонацией, а потом закинул на любовника ногу и застонал. — Ты може-ешь укусить меня, малыш… если… хочешь, — нараспев произнес тот, ритмично двигаясь. Чимин может быть и хотел, но боялся. К тому же именно на своей шкуре он понял, что маловат еще для того, чтобы питаться вампирами. Поэтому только застонал, засасывая кожу и двигал бедрами навстречу чужому члену, сжимая его в себе. Хосок улыбнулся. — Ну, что же ты… боишься? — и сам его укусил, в плечо, остро и больно, неожиданно, войдя до предела. — Шуга-хён! — вскрикнул Чимин, не думая. И затрясся в оргазме, кончая с громким стоном, даже не коснувшись себя не разу. Это настолько шарахнуло по Хосоку, что он оторвался от укуса. — Чтооо? Чимин потянулся к нему руками, обнял за шею. Глаза его были полны удовольствия и святой невинности — в такой ситуации это было определенно интересное выражение лица. — Ты назвал меня Шугой! — вампир рыкнул и впечатал бедра в стол. — О-о… Это было круто, с учетом того, что его член все еще был внутри. Чимин покрепче обхватил Хоупа ногами и похолодел, когда дошло, но, тем не менее, отнекивался. — Я назвал тебя Хосоком. — Не ври мне! Вообще не стоило его злить. Еще полчаса назад Хосок думал забрать его под крыло, предложить ему какое-то дело у себя под боком, отвлечь от всех этих проблем… Он же видел, как они Чимина мучают. А мучить Чимина, по мнению Хосока, мог лишь он сам. Но сейчас он передумал, конечно же. Была очень веская причина. Он бы выгнал Чимина прямо сейчас, но не привык оставлять секс без оргазма. Чимин начал волноваться, прикусывая нижнюю губу. Он и сам не понял, почему имя древнего вампира вырвалось из его рта, но старался успокоить чужую гордость, медленно двигая бедрами и гладя плечи. Порывисто выйдя, Хосок легко перевернул вампира на столе, подтянул за бедра назад, устроившись за спиной и продолжил трахать, уже не глядя ему в лицо, а иначе живьем сожрал бы эту глупость вместе с виной. Чимин уткнулся лбом в стол, изредка дергаясь на особо яростных проникновениях, успевая быстро возбудиться снова. И стал себе дрочить, но больше не издавал звуков, насильно затыкая самого себя, чтобы еще что-нибудь не ляпнуть. Кончая, Хосок рычал. И высказывал все свое мнение по поводу произошедшего болезненным укусом между лопаток Чимина. Чимин был обессилен какое-то время, поэтому не мог быстро сбежать. — Вставай! Что разлегся, как на курорте! Шлепок по бедру тоже был болезненным. Перевернувшись, Чимин подтянул к себе одежду, чтобы прикрыться. — Одевайся и уходи, — холодно бросил вампир, накинув на себя плащ. Послушно кивнув, Чимин не спорил. — И передай Шуге, что я его ненавижу! — в сердцах выплюнул Хосок и растворился в темноте помещения. Чимин вернулся в свой дом задумчивым и медлительным. Шуга спал в кровати, словно никуда не вылезал из нее и собирался там еще лет двести провести. Поразившись тишине, вампир заглянул в комнату, осторожно приблизился к постели. Вот так, в кровати, не в гробу, в футболке и драных джинсах, с босыми ногами и белыми волосами, в позе эмбриона, Юнги выглядел как подросток, хрупкий и очень тонкий. Чимин шагнул еще ближе. — Хён? — тихо позвал. Тот приоткрыл губы, не открывая глаз. — Что? — Что значит, если я стонал твое имя под другим мужчиной? — Одно из двух, — Шуга приоткрыл левый глаз. — Либо ты долбоёб, либо ты меня хочешь, — тоном вредного ученого сказал и снова закрыл. — Но ты же мой… — нервно получилось. — Дедушка! — Ой, мало ли в жизни извращенцев! — пробурчал Юнги и повернулся на другой бок. Чимин потоптался на месте. — Хосок просил передать, что ненавидит тебя. Хён, почему ты не сказал, что создал моего создателя? Хер тут уснешь, можно и не пытаться. Юнги закатил глаза. — Да я всех тут создал. Что это тебе даёт? — Ну… я теперь знаю, что ты меня не убьёшь, — не очень уверенно. — Убью, если доведешь. Юнги перекатился на спину с усталым вздохом. А Чимин немного помолчал, снова потоптался и вдруг попросил: — Хён, можешь меня усыпить? Лет на сто. Юнги приподнялся на локтях, оглядев вампира с головы до ног. — Такой молодой, а уже такая депрессия? Тот тяжело вздохнул. — Пожалуйста? Ты единственный, кого я могу попросить. Шуга кашлянул и поманил Чимина к себе рукой, перевернулся на левый бок. Вампир подошел и сел на край постели. Лег и вытянулся, заглядывая в чужие глаза. — А просыпаться больно? — Нет. Но спать очень сладко. — Я хочу. Смерть из глаз Юнги целилась Чимину прямо в душу. — Спи. Уже очень скоро стало казаться, что Чимин не дышит. Кожа его постепенно теряла смуглый оттенок и светлела. Светлела все сильнее — чем крепче засыпал Чимин, тем белее становилась.