Особенный

— Наш малыш сейчас с Чонгуком, — заметил Сокджин, изучая взглядом карту коктейлей. — Я чувствую, — напряженно звучал вампир. — Но я сделал все, что мог, чтобы уберечь его сущность в этой встрече. Остаётся надеяться, что все пройдет гладко. — Ты такой хороший отец. Сокджин закинул ногу на ногу, решая, что раз так, то можно соблазнять своего супруга еще раз, прямо тут — глазами, позой и улыбкой. Намджун отвлекся на линию его бедра, приклеился взглядом. И не только он один — нашлись же еще охотники поглазеть, ведьма в белом была сверхэротична. Джин заказал себе «Кровавую Симфонию» и вскоре протянул руку за коктейлем, смеясь. — Не раздевай меня глазами прямо здесь, красавчик! Вампир хищно улыбнулся, словно сам сатана с ним тут сидел и коктейлями угощал. — Ну как же не раздевать, если такая красота перед глазами? — Неприлично раздевать на людях, — взгляд ведьмы был очень игривым. А его блядские губы обхватили трубочку. — Когда ты заботился о приличиях? — вампир подмигнул, подвинулся на стуле поближе, чтобы закрыть ведьму от посторонних взглядов и удобно устроить на колене ладонь. — Наслаждайся вечером, звезда моя. — А может мне тоже в стриптиз податься? — Убью. Вампир улыбнулся, но глаза были страшные, даже мысли такой не допускающие. — Впрочем, если хочешь, установим в спальне шест и крутись там сколько угодно. Джин погладил ногу Намджуна своей ногой, сверкая глазами. — Только для тебя одного? — А тебе нужны еще зрители? Вместо ответа Сокджин снова взял трубочку в рот. Всё-таки это выглядело очень соблазнительно. — Сокджин? — Намджун сощурился, схватив его за колено. Ведьма медленно втянула в рот кроваво-красный напиток. Намджун сглотнул. Его горло свело голодным спазмом. А взгляд следил за тем, как жидкость из бокала медленно перетекает в развратный рот. А то, что он знал, что этот рот вытворять умеет, добавляло перца. — Намджун, не пора ли нам… Вампир не слышал его слов, он смотрел только на его рот, будто впервые видел, жадно схватил за шиворот, совсем не нежничая с супругом, поднял его со стула и впился в губы поцелуем при всём честном народе. Джин убрал коктейль в сторону, ухватился за седой затылок обеими руками, жарко отвечая ртом. И они задавали новую моду в этом заведении из вампиров и ведьм. Намджун придержал Сокджина за талию, целуя напористее, выпуская клыки, царапая его губу изнутри до крови (чего уже давненько не делал), продолжая целовать и облизывать кровь. На них почти все таращились. Намджун был очень старым вампиром, а Сокджин — очень сильной ведьмой, такое столкновение энергетик заставляло волосы зашевелиться на многих головах поблизости. И не только волосы. Сокджин сладко простонал, шире приоткрыл губы, языком подразнил клыки и пальцами скользнул с волос на шею, чувственно сжимая ее. Вампир застонал в ответ, когда буквально проглотил его стон. — Джин… — а потом чужих взглядов было достаточно. Он исчез с ведьмой из клуба, неожиданно оказываясь на улице, очень пустынной в это время суток. — Прогуляемся, сердце мое? — хрипло спросил, отчетливо ощущая то, что Чонгук скоро доставит их ребенка домой. Джин чувствовал это раньше и просто передавал ему это знание магическим способом — держа за руку. — Идём. Куда ты хочешь? Или трахнешь меня в подворотне по старой памяти? — он обнял Намджуна за шею и снова сделался очень томным. — Какая отличная идея! Намджун заискрил на этом моменте, обхватил ведьму за талию, а потом оказался с ним прямо посреди подземелья, примерно в таком они тоже когда-то «воевали» и было это в Египте. — Ну как тебе? Ничего не напоминает? — спросил и наклонился к нежной шее, прикусил кожу. Сокджин втянул носом тяжелый воздух подземелья. — Ох! Прямо как… Будто мне снова… Пятьсот сорок лет! — восхищенно высказал и упал назад, спиной на каменную плиту, притягивая вампира следом. Он только благодаря магии себе ничего не разбил, а очень даже мягко приземлился и ногой супруга обнял. — Намджуна-а, быстрее, нас могут увидеть! — и подначил как тогда. — Не увидят! Намджун укрыл его тело собой, губы опалил поцелуем, а белую одежду на нем рвал беспощадно, отрывал рукава, пуговицы, а уж когда до брюк дело дошло — на ленты их располосовал. — Монстр! — сладко выдохнула ведьма, вытягиваясь на плите с довольным стоном. И с его костюмом повторила примерно тоже самое, только без рук, просто мыслями, разорвала и раскидала вокруг. — Я учился у лучших! Намджун наклонился, поцеловал и огладил белое бедро, просунул руку между ног, погладил член вместе с мошонкой, слегка, недолго. И потом пальцы пропихнул, сразу три, не церемонясь. — А-а-а… — протяжно спел Сокджин, упираясь пятками в каменную плиту. Вампир завис над ним в воздухе, подхватил правую ногу под коленом, поднял ее вверх, закинул себе на плечо и пока трахал его пальцами, губами коснулся кожи на ноге, а потом впился в нее клыками, глотнул волшебную кровь. Любовник заскулил от удовольствия, отдаваясь весь, телом, мыслями, душой и кровью, желая жить вечно ради таких моментов, ради неразрывной с ним связи, горячей и настоящей, ради его клыков, пальцев и взгляда, ради его члена, в конце концов, за который взял, просунув руку между ними. Издав стон, Намджун оторвался от раны на его ноге, проглотил и облизнул укус, затем двинул бедрами так, будто его руку тоже решил оттрахать. Сокджин сам его в себя направил, вместе с пальцами, не вынув, улыбнулся как-то задорно и за бедро схватил, погружая в себя целиком. Намджун зарычал, нависая: — Сер-рдце моё! Он двигался длинно, почти выходя из него. Чуть задерживаясь, резко входил внутрь. Он тоже хотел жить вечно, ради этого. И он жил. Джин огладил ладонями его спину, руки, которые уже ласкали его член, не мешая им, просто огладил и успокоил ладони на его затылке. Им там очень нравилось. А в очередном поцелуе снова протяжно застонал. У Намджуна кожа на спине бугрилась, крылья рвались наружу, чувствовали, что тут можно, тут ничего не разобьется, и никто не покалечится — места было достаточно. Он кусал губы ведьмы, шею, плечи, кусал до крови, но совсем немного забирал на каждом глотке, очень нравилось ощущение, как клыки погружаются в плоть вместе с тем, как член погружался в тело. Джин обнял мужа уже двумя ногами, скрестил их за спиной. Руками огладил между лопаток. — Давай, любовь моя… покажись мне. — и просил не только о крыльях. Намджун зарычал, уже заметно изменяясь. Черты лица обтачивались, глаза становились почти белыми, змеиные зрачки горели пламенем, а об острые кончики ушей можно было порезаться. Он увеличивался в размерах, стал более угловатым. Что-то во всем Намджуне было от огромной летучей мыши и красивого для нормального человека тут было мало. Потом заострились зубы, волосы посерели вместе с кожей, будто пеплом присыпали, ногти превратились в черные острые лезвия, а апогеем всего стали крылья, раскинувшиеся над ними необъятным шатром, темно бордовые, почти черные, и хвост, обвивший щиколотки Джина словно веревка. — Мой ангел… — прошептал Сокджин с любовью, оглаживая лицо вампира кончиками пальцев, любуясь им, как впервые. Обожая его таким, любым, на самом деле, обожая. Вообще все увеличилось пропорционально телу. Повезло Сокджину, что он был выносливой ведьмой. Потому что потом Намджун трахал его по звериному нещадно, мучил его плечи, царапая их острыми зубами, страшно рычал на каждое его движение, будто Джин — добыча и нельзя ему рыпаться. И Джин не противился ему, не боялся. Он любил его, всего, целиком, острого, звериного, дикого, страшного, своего родного, предназначенного, самого лучшего, вечного Намджуна и стонал, говоря все это ему вот так. Вампир подхватил ведьму с плиты, взлетел вверх, продолжая брать в воздухе, пока не приклеился спиной к потолку, закрывая их в крыльях, как в кокон. И вот там уже окончательно озверел, изливаясь в свою ведьму горячим семенем. Джин от такого, кажется, снова забеременел, даже не принимая женский облик. Да там все слабые ведьмочки в радиусе километра должны были завтра проснуться от тошноты и тяжести в животе. — Намджууун! — он уцепился за него и кончил сам, взрываясь яркими огнями, как хлопушка, с конфетти, не разлетаясь по подземелью только благодаря кокону из крыльев. Чтобы вспомнить, что он здравомыслящая особь, после таких метаморфоз Намджуну требовалось время. Зверя держать в клетке было тяжело, а возвращать туда — во стократ тяжелее. Но что для любимой ведьмы не сделаешь? Сейчас Намджун ультразвуковыми волнами урчал, оглаживая любимое хрупкое смертное тело ведьмы, вибрировал — тоже колдовал по-своему, заживлял на нем раны, дарил силы, восстанавливал. Напитавшись, Джин опустил их вниз, на плиту, перекатился по ней и оказался сверху, оглаживая любимое существо руками. Монстр раскинул крылья с таким размахом, что в подземелье стало тесновато, положил на ведьму когтистые руки, приподнял повыше и уткнул его головой себе в шею. Джин улыбнулся и прикусил ее магическими клыками. Пока он пил, Намджун постепенно менялся. И затем уже привычные руки обнимали ведьму, привычные губы прижимались к его белым волосам, привычные звуки издавались из груди. Правда лежали они пока еще на больших бордовых крыльях. — Надо почаще выбираться из дома, — муркнул Сокджин. — Сколько я был не в себе на этот раз? — сразу спросил Намджун. В прошлый раз он задержался в зверо-форме примерно на пару месяцев, хотя чувствовал их, как один миг. — Совсем недолго! Недели две… Вампир недовольно застонал. — И ничего не натворил? Или опять газеты будут писать про оживших динозавров и инопланетную особь? — Совсем ничего. Почти. — Джин прислушался к себе. — Кажется у Чэри будут сестрички… Хм. Две. — Ч-что? Спрятав крылья, Намджун приподнялся, переполз на Джина, уложив на лопатки, оглядел его лицо, живот, прижался к нему щекой и поцеловал два раза рядом с пупком, очень радостный. — Но когда же природа даст мне мужика в семью? — Мы же вечно жить будем! Когда-нибудь точно даст! — улыбнулся Сокджин, ласково поглаживая его голову. — Так странно. — Намджун потерся о его живот лбом, а потом поднял на него взгляд. — То тысячу лет детей не было, то за одно столетие сразу трое… — Я раньше предохранялся! — хихикнула ведьма. — Ты не хотел детей? — Хотел, но боялся. — И правильно. Я тоже раньше не хотел. Иначе обратил бы уже целую армию… — Нам надо вернуться домой, — сказал Джин, какое-то время помолчав. — Думаешь, Чэри соскучился? — Родители, которые две недели не появляются дома — это еще хуже, чем дети, которые оттуда сбегают. — Ох, я надеюсь, он не разгромил дом вечеринками, мне так ругаться не хочется после всего этого… Намджун поднялся и потянул Джина за руку, прижал спиной к груди, прикрыл его живот ладонями и телепортировался прямо в спальню. Ведьма и глазом моргнуть не успела. — Чэри дома. И не один. — Я чувствую, — сказал Намджун. Чужого вампира на своей территории он сразу ощутил. И не будь он так измотан своим же зверем, и не будь Сокджин в интересном положении, уже рвал бы и метал, кидал мебель в непрошенных гостей и ругался. — Кажется, у нас будет еще один ребенок, — тихо сказал Сокджин. — Еще один? — напрягся вампир. — Угу. Уже довольно взрослый мальчик. Черноволосый такой. — Пф! Что за ерунда! Ты еще всех поклонников Чэри усыновлять начни! Давай лучше подумаем, как мы назовем девочек? — вот это настраивало на мирный лад. — Клубничка и земляничка, — улыбнулся Сокджин. И Намджун задохнулся в возмущении. — Моих девочек не будут звать порнушка и лохушка! — Что за ассоциации?! Это же ягодки! — Нормальные ассоциации! Ты еще волчью ягодку вспомни! Или клюкву какую-нибудь! — Ммм… — Джин подумал, улыбаясь. — А черничка? Ежевичка? — залез на Намджуна и принялся перебирать. — Брусничка! Мали-инка! — Нет. Нет. Нет! Что за любовь к ягодам? — Ягоды вкусные и яркие! Ну… можно фруктами? Овощами надо мальчиков называть. Мандаринка? Апельсинка? — Да что ж такое-то! Сердце моё, ты голоден? Это же девочки, почему фрукты? Почему не цветы, например? Или есть прекрасные древние имена! Моргана, например! Сокджин снова подумал. — Цветы? Хммм… Цветами тоже можно… А Моргана — это имя для любовницы! Намджун взревел. — Твою прабабку звали Моргана! Какая любовница! — и вдохнул поглубже, уже слабо помня, как они Вишне имя выбирали и сколько там нервных клеток полегло. — А знаешь, какой она была блядью! — Сокджин! — Намджун закатил глаза. — Ладно. Как тебе Майя и Джун? Последний месяц весны и первый месяц лета. Всегда вместе. Но разные. Это был нонсенс, но Джин согласился: — Это мне нравится? — Ну а как тебе… — начал вампир, но тут осекся. — Правда? — осторожно так, чтобы не спугнуть удачу. — Да, — ведьма улыбнулась. — Джун — это почти так же, как Намджун, а Майя — это просто мило. — Договорились. — с облегчением выдохнув, вампир погладил ведьму ладонью, натянул одеяло поверх. — А теперь отдыхай. Тебе теперь нужно будет отдыхать и есть за троих. — Ох, как хорошо быть беременным! — засмеялся Джин. — Родишь мне армию? Полувампиры-полуведьмы. Мы завоюем мир! — Через тысячу лет… да. Рожу. Намджун улыбнулся и обнял три жизни разом под одним одеялом. — Глядишь и Юнги переплюнем. — Хорошо, что вампиры рожать не умеют. — Ты о чём? Зачем ему рожать? У него покусанных детей и так… тьма тьмущая. — Да я не о нём. Я о тебе. Я бы тебе тоже ребёнка сделал. — Сердце моё, давай без крайностей! Джин заливисто засмеялся. Пока всё было хорошо.