Особенный

Сокджин уложил Чонгука в кровать и сходу наехал на Вишню: — Почему ты не бережешь брата? Он совсем слабый и еще очень маленький! Что значит — ему нужна ведьма?! Конечно, нужна! Ты ему нужен, Чэри! Перестань быть таким эгоистом! — Не я! А какая-то ведьма! Что я могу сделать! Что?! — Быть рядом с ним, балда! В комнате появился Намджун, приняв человеческий облик. И ведьмы резко замолчали. — Как он? — Спит. Пойду, сварю ему что-нибудь полезное, — тяжело вздохнул Сокджин и вышел из комнаты. Иногда двое детей — это слишком много. Намджун тут же ушёл за ним. — Чем дальше, тем интереснее. — Подобрался он со спины к ведьме и резко, даже грубовато сжал в руках. Джин закрыл глаза, замирая в объятии. — Тебе нужно поговорить с Чимином и Шугой. Они так просто этого не оставят. А я не хочу, чтобы снова была война. — Я принесу извинения с нашей стороны, — пообещал вампир, заглядывая ему через плечо. — Сокджин-аа, успокойся. — Не могу. Пока что сердце не на месте. — Воинственная ты мамочка, — ласково подразнил Намджун. — Я побуду тут, пока ты варишь зелье. А потом пойду. Навещу Шугу по горячим следам. — Конечно, воинственная. Будут тут всякие кровь моего мальчика глотать без спроса! — Кто знает, может Чонгук разрешил? Это ведь был… Чимин. — Чимин уже не имеет к Чонгуку никакого отношения. К нашему сыну — не имеет. — Перестань. Я знаю, что у вас у ведьм все просто. Люблю — значит навсегда. Переродился — значит новая жизнь. Но, Сокджин-аа, Чонгук на восемьдесят процентов вампир. Он разве только солнца не боится и пока еще растет. — И что теперь? Все вампиры — одна большая семья? Не начинай, пожалуйста! — Нет, конечно. Но внутри клана мы не можем так просто отказаться друг от друга. Поэтому я никого и не обращал в мирные времена… это очень хлопотно. — Но ты самый старший в клане, если не считать Шуги, так что тебе с этим разбираться. — Разумеется. Вампир вредно проворчал в сторону. — Знаешь, Сокджин-аа, иногда я скучаю по тем временам, когда ведьмы держались подальше от вампиров, люди на нас охотились, а вампиры охотились на ведьм. Все было куда проще, чем сейчас. Этот нейтралитет нас губит. Все бесятся от безделья и творят полную хрень. — Так давай развяжем новую войну и пусть половина тех, кто бесится, сожрет друг друга! — За нашими детьми придут первыми, за ними и нашей кровью. Давай еще подождем. Нам нужна армия. Намджун подошел к супругу вплотную и поцеловал его в губы, наплевав, что варево на плите почти уже убегает. — Вишня? — тихо позвал Чонгук, открывая глаза. — Гуки? Старший тут же кинулся к постели, навис сверху, заглянул брату в лицо. — Как ты? Где болит? Я найду их и убью! Как они могли с тобой такое сделать?! — Я сам виноват, — хрипло отозвался вампир, протянул руку вверх, взялся за спину старшего. — Вишня, ты на меня злишься? — Сам виноват? Ты отдал ему кровь добровольно? — Нет. Так ты злишься, да? — Нет. Я не злюсь, Гуки. Не злюсь. Вампир зажмурился, покачал головой, словно не верил. — Вишня, я очень скучаю. Мы так редко… деремся в последнее время. Ведьма шумно выдохнула и упала в кресло, что стояло недалеко от постели. Вытерла глаза руками. — Дурак ты, Чонгук. Привыкай. Скоро я уеду, будешь со своими друзьями драться. Младший приподнялся. — Куда уедешь?! — Я уже взрослый. Мне нужно строить свою жизнь. Буду приезжать на праздники, шабаши, на охоту… — А как же… я? — обеспокоенно и очень печально. — Между нами ничего не изменится. Я буду твоим братом. Чонгук поджал губы, упал на кровать, нырнул головой под подушку, а потом резко кинул ей в сторону кресла. — Чон… — Ви получил подушкой прямо в лицо, не успев сориентироваться. — Что ты делаешь?! — Не уезжай. — звучало зло и упрямо. — Почему?! — Ты… снишься мне. Ты не должен уезжать. Ви сощурился, всматриваясь в глубокие черные глаза. — В эротических снах что ли?! Чонгук! — и резко закрыл ладонями лицо. Парень потянулся за второй подушкой и кинул ее следом. На самом деле под руками Чэри прятал улыбку. И второй «снаряд» он ловко поймал. — Это же хорошо! — всё-таки озарил комнату довольным личиком. — Хорошо?! — Чонгук моргнул. — Вишня, я пью твою кровь в своих снах и… Иии! — и спрятал голову под третьей подушкой. Чэри в тот день не стал ему рассказывать про прошлые жизни. Про то, что сам помнил какими-то отголосками. — И я тебя тоже люблю, дурак мелкий, — выдохнул он вдруг. И снова скрыл лицо в ладонях, правда улыбка там уже не помещалась. — И поэтому хочешь уехать? Зашибись, логично… — Потому что тебе понадобилась какая-то ведьма! — Ви швырнул подушку обратно. — И ты пошел в клуб, где все снимают друг друга! — А что мне делать? — подушки так и летали между ними. — Ты же мой брат! — Я знаю! Чонгук приподнялся, приготовился к ответному удару, но когда его не последовало, просто хрипло позвал: — Вишня… — и кажется решил использовать гипноз. — М? Чэри посмотрел на него и завис. Чонгуку от вампира много перепало. И вот это было плохо, сопротивляться тяжело, хотя и не хотелось, если уж по-честному. — Не уезжай? — Если ты хочешь. — Хочу. — Чонгук твёрдо кивнул и прокусил свою нижнюю губу клыками. — Ох, Гу-уки! — протянул Чэри при виде первой капельки крови. Периодически он пил чужую кровь, не только отцовскую, сам себе вампиренышей мог добывать, но это был Чонгук, больше, чем просто вампир и его кровь должна была подарить ему молодость на гораздо больший срок. И что-нибудь ещё. Бонусом. Ви подался к нему. Вампир практически приманил его в постель и там уставился в глаза, облизывая губу. — Укуси меня, а я тебя? — шёпотом. — Что ж ты делаешь?! Вишню, как старшего, еще чуть-чуть помучили угрызения совести. Но он был уже так близко! Он столько натерпелся и так долго ждал, что уже не мог сопротивляться этому шансу. — Гуки! Клыки он себе наколдовал уже с закрытыми глазами, когда кусал мелкого за губу и целовал следом. Вампир сам подался к нему. Кусаться тоже давно умел, папа с детства научил, но губы Вишни прокусывал не как шею жертвы, а куда более нежно, осторожно. Едва только погрузил клыки и тут же вынул, а потом застонал, когда ощутил кровь брата на языке. Снилась ему херня, конечно. Во сне нельзя было почувствовать этот вкус. Во сне всё было в сотню раз слабее. Вскоре Чэри жадно целовал младшего, совсем как взрослого, забывая, что тот ещё недавно пешком под стол ходил, обнимал его и лапал за все места, до которых мог дотянуться, хаотично лапал. И на каждом новом для себя открытии постанывал. То кровь у Чонгука сладкая, то кожа гладкая и горячая, то мышцы совсем не как у восемнадцатилетнего, то волосы густые и такие мягкие. Стонал очень часто. — Вишня… Чонгук охнул ему в рот и совсем как опытный завалил брата на спину и сверху лег, не лапал, просто давил собой, словно его ведьма куда-то сбежать могла, а он не давал. — Моя Вишня… — глухо уркнул и снова нырнул к крови брата и его губам. Тот залез ладонями ему под футболку и погладил спину. — Ммм… — довольно выдохнул прямо в поцелуй, а потом принялся с Чонгуком на языках драться, кто кого. Младший почти победил в той дуэли, по крайней мере, улыбался он после поцелуя так, будто победил и весьма ощутимо потерся стояком о его бедро, но пока стеснялся что-то предлагать. Ногти Ви царапнули по спине младшего. — Ах ты, маленький кобель! Сам он улыбался. Поймав новую волну, возбужденно рыкнув, Гук принялся за шею старшего, где снова не удержался и клыками прокусил, глотая самую сладкую кровь на всем белом свете. Чэри стонал его имя, каждую букву языком обрисовал, прижимал брата к себе, приподнимаясь над постелью навстречу ему. Он и не помнил, что такое сила вампирского укуса, а теперь пьянел от неё. В какой-то момент Чонгук оторвал себя буквально за шиворот и поцеловал Чэри в губы, делясь кровью, которую не успел проглотить. Заурчав, Ви вылизывал его рот языком, доставая до каждого уголка. И Гук тогда сам от себя такой наглости не ждал, но, видимо, крови напился и от этого совсем осмелел. Он полез рукой в штаны брата, вполне целенаправленно — к члену. И Чэри огрел его по шее ладонью. — Руку убрал! Извращенец мелкий! — говорил довольно четко, несмотря на то, что в голове шумело. Младший замер. — П-почему? — Потому что от этого дети бывают! Вот почему! Чэри очень живо представил, к чему все идет и заворочался, выползая из-под брата. — А я не хочу детей. По крайней мере, еще лет пятьсот или тысячу. Может быть никогда не захочу, не знаю! — он важно сел и принялся поправлять на себе одежду, волосы приглаживать. — Дети? — Чонгук моргнул. Хорошенько подумал, но все равно не понял, как могут быть дети от такого. — Ну… ладно, — и страшно смутился вдруг, понимая, что почти натворил. — И-извини? — Извиняю. И вообще ляг. — Резко повернувшись, Чэри придавил его ладонью к постели. — А то объясняй потом папе, что тут происходит! Младший изогнулся под его рукой, словно ужик. — Ви-ишня… — и снова гипноз подключил. — Ну что? — Чэри вновь хотелось улыбаться. — А от того, что ты… меня погладишь, ведь не бу-удет детей? — Гук дернул бедрами чуть вверх, перемещая руку вниз, намекая, где именно погладить. Ви чуть-чуть подумал и согласно кивнул, мол, не будет. И скользнул ладонью к ширинке брата, погладил поверх одежды и сжал, облизывая губы, как будто прицениваясь. Чонгук издал короткий полустон-полувсхлип и зажмурился, вцепившись в его запястье. — Отпусти. — потребовал старший, перебирая пальцами по ткани. Он смотрел на его лицо, а скоро вторую руку подключил, чтобы ремень расстегнуть. Гук послушно убрал руку, вцепился в одеяло и вздрогнул всем собой. Старший брат еле расстегнул его брюки, еле стянул с бедер, такие они были узкие. Нашел же, в чём в клуб пойти, проститутка мелкая! — Чонгук! — хрипло и низко выговорил Ви и достал член брата. Сжал у основания в крепком кольце и уставился на головку. Младший до предела втянул живот, неотрывно глядя вниз. И замычал, вновь кусая губу. Вновь до крови. Ви недолго, но внимательно разглядывал его, легко поглаживая вдоль. И вообще от такого пристального взгляда и упасть могло, он его как будто рентгеном просвечивал. Но не падало. А потом Чэри сглотнул, облизнул губы в который раз и наклонился вниз. Взял член в рот, сразу до своих пальцев губами доставая. Это точно был талант. Врожденный. Младший в голос застонал, разрывая пальцами пододеяльник, переполняемый острыми и ранее неведомыми ощущениями, слишком, через край, до вскрика. А старший сомкнул губы и принялся сосать. Для начала — медленно, примеряясь, как лучше. Но когда ладонью оглаживал вокруг и на мошонку наткнулся — сжал до боли. Чонгук от этой ласки снова вскрикнул. Закинул голову назад так резко, что хрустнули позвонки. И вампир был не в силах удержать в груди тот звук, который даже стоном назвать нельзя. Ви замычал, выговаривая что-то мало-переводимое, сжалившись, погладил обиженное место и выпустил член изо рта. Поцеловал головку несколько раз и принялся дрочить её, по слюне очень хорошо дело двигалось. — Ви-ишня… ещё! Гук поддался порыву и схватил его за голову, умоляя продолжить губами. — Не-а, — заявил тот, глянув на него с издевательской улыбкой. — Кончай так, Гуки, ты же хотел, чтобы я тебя погладил. — Пожаааалуйста… — парень всхлипнул. — Мне так… круто было… я еще хочу! — А может сам себя погладишь? — рука Чэри замерла. — Я сам себя… так… не умею… Мне так… совсем не так… как с тобой! — жалобно, рвано, но честно. — Ну лааадно, — милостиво протянул старший, продолжая, всё быстрее двигая рукой и в общем-то прощая Чонгука за гипноз, но выговаривая: — Ещё раз полезешь в мою голову, будешь гладить сам себя до конца жизни! — Хорошо!.. Хорошо! Прости… Я… Просто… Ооо… Черт! Вампир запутался в словах и ощущениях, от греха подальше убрал руку от головы брата, а то вдруг опять что-нибудь не так сделает, вновь вцепился в одеяло. А когда кончал, кричал на весь дом. Хорошо, что родители уже привыкли к их крикам. Правда, все-таки не к таким. Чэри улыбался во весь рот. Он смотрел на Чонгука, впитывая в себя его эмоции сейчас до последней капли. И пальцы свои блядскими губами обхватил, чтобы облизать от спермы брата, глаз при этом от него не отводя. — Виии… — жалобно прозвучало, без отрыва от этого разврата. — Ммм? — протянула ведьма, приподнимая брови, глазами полное неведение изображая. — Ты… — Чонгук все никак не мог отдышаться. — Ты такой… красивый. — Я знаю, Гуки, — в этом смысле Вишня следовал по стопам матери. — Еще раз, Чонгук… Он вдруг постучал указательным пальцем по своему виску, потом изобразил знак «V» и на свои глаза направил. И затем на брата, мол, я слежу за тобой, даже не думай, что так легко отделался. Чонгук заулыбался и потянул его к себе за штанину. Руками, без гипноза. Ви сопротивлялся, поджав губы, но все-таки лег рядышком. — Отдыхай, Гуки, я никуда не уйду, — погладил брата по голове и вздохнул. Какой же он был еще маленький! — И не уедешь? — Я же обещал. — И не уезжай. — строго звучал младший. — Я тебя везде найду и верну домой. — Да не уеду я никуда! Что ты заладил! — Ви прятал улыбку в его плече. Но она уже не помещалась в комнате.