Особенный

Намджун телепортировался к чужому дому. Сразу в дом было бы невежливо. К слову сказать, Чимин с Шугой дом давно сменили. Этот был с высоченным забором и территорией вокруг дома в гектар. Вампир цивилизованно нажал на звонок, усмехаясь про себя классической мелодии, что заиграла на весь парк за забором. Шуга же всегда плевался от всего аристократичного?! Чимин ощетинился, почувствовав его приближение. — Что ему надо? — А я откуда знаю? — Я не пойду. Начнется «мой ребёночек», бла-бла-бла… — Чимин закрыл глаза. — Надоело. Когда все стали такими правильными? Шуга скептически его оглядел. — Ты опять не удовлетворён? — Да причем тут это?! Я вообще-то сплю! Иди сам общайся со своими древними друзьями! — Бля, я заведу себе клона, чтобы трахать тебя с двух сторон, — заявил Юнги и пошёл к Намджуну. — Доброй ночи. — Доброй. Давно не виделись, древнейший. Жаль, что увиделись недавно при таких обстоятельствах. — Что тебя привело? Юнги достал из кармана сигареты. — Я принес извинения от своей семьи. Сокджин погорячился. Но ты же его знаешь. Он же ведьма. — Извинения не помогут, — Шуга хмыкнул и закурил. Намджун прищурился. — Что ты хочешь? — Я? — вампир затянулся с чувством. — Я хочу спокойно жить. Я набесился уже, навоевался. Хочу просто жить и наслаждаться этим. Но он… — ткнул в сторону дома, имея в виду Чимина, конечно, а не дом. — Он еще очень буйный. И тут уже его надо спрашивать, что ему нужно, кроме Чонгука. Намджун посмотрел вдаль. Он чувствовал там Чимина. И всё, что он сейчас представлял из себя. — Ещё бы. Ты дал ему столько силы! Неудивительно. Он хочет войны, есть и трахаться. Вспомни, что ты хотел в его годы. Я еще помню. — Седой покачал головой. — Не сильно мы тогда отличались от животных. Юнги курил и молчал. — Слушай, а куда вы старого Чонгука дели? — вдруг спросил, обдумав его слова. — Я скажу тебе, если ты пообещаешь усмирить своего рыжего друга. — Это как обещать предотвратить апокалипсис голыми руками. Смешно и глупо. — Юнги хмыкнул. — Но я обещаю. Так куда? — Я похоронил его под Стоунхенджем, в твоем гробу. Но, Шуга, он переродился. И даже если есть шанс достать его с того света, ведьма пойдет за ним и когда-нибудь найдет его. — Ведьма тоже пригодится, — ухмыльнулся вампир. — Ну, пока, Намджун. Привет семье. А затем докурил и ушёл домой. — Никакого уважения! — Намджун упал в свое любимое кресло на террасе с видом на ночной океан и крепко задумался. Может они и отсрочили войну, но равновесие становилось все более хрупким день ото дня. Он жив. Юнги проснулся. У Чимина сила, как у древнего. Хосок злится и копит энергию день ото дня. Много вампиров по всему миру приближаются к отметке в пятьсот лет. А из сильных ведьм есть только Сокджин. Его ведьма, он его никому не отдаст, но запретить влезать в битву самому не сможет. Его ведьма… Он ведь уже не молод. Вампир покачал седой головой, прогоняя подобные мысли, но понял, что пора начинать думать на столетия вперед. Джин бесшумно появился позади, коснулся плеч, нежно массируя. Вампир вздрогнул. — Сокджин-аа, — протянул, поймав его руки. — Садись, посиди со мной. — потянул к себе в кресло. Присев на колени, Джин обнял супруга за шею. — Ты тут так волнуешься, за десять километров деревья шатаются… — Ну что за ерунда. Это всего лишь небольшой шторм, в прогнозе погоды обещали, — тот улыбнулся ему, потрепал за подбородок и обнял, устраивая в своих руках поудобнее. — Я выиграл нам отсрочку, но похоже, что новой войны не избежать. Не сейчас, возможно, не одно поколение сменится. — Я пережил уже много войн, любовь моя. И эту переживу. Тем более, у нас такие дети… — Я бы хотел, чтобы они дрались только друг с другом и не по-настоящему. Тем более, они полукровки. Кто знает, какую сторону они выберут? — вздохнул Намджун, укачивая Сокджина в своих руках, как будто и он тут его ребёночек. Тот улыбался. — Почему-то мне кажется, что они никогда не смогут всерьез воевать друг против друга. Вот как мы с тобой. — Кто знает. Война — как наркотик. И не заметишь, как ты уже её раб. — Может создать нам отдельный мир? Где никогда не будет войн? — наивно предложила ведьма. — И наши дети разнесут его от скуки, — посмеялся вампир. Какое-то время они молчали. Намджун уже почти успокоился, поэтому очень ровно сказал: — Шуга собирается достать Чонгука из гроба. — Шальной идиот! — скривился Сокджин. — Влюбленный, скорее, — поспорил Намджун. — Эй, ма-альчик, не хочешь поиграть? — это звучало очень многообещающе. — Во что? Чимин притворялся, что спит. Но тут приоткрыл один глаз. — В игру «достань мертвого вампира»! — Хён? Мы что — твоих детей пойдем оживлять? Оно нам надо, хён? — Почему моих? Твоих, — хмыкнул Юнги. — Или ты не хочешь себе личного Чонгука? Так и скажи. Тогда не пойдем. Чимин вскочил. — Что?! Что ты сказал? — и улыбался очень широко, обнимая древнего за шею. — Повтори?! Это возможно? — Всё возможно. И это — тем более. — Уиии! Подпрыгнув, Чимин хлопнул в ладоши. И вновь повис на шее Шуги. — Как мне тебя отблагодарить? Чонгук Чимину был просто необходим. Он сам тушил агрессию Шуги, вот агрессию Чимина тушить было некому, а сил появилось уже столько, что и правда до войны недалеко, если его понесет. — Не знаю. Потом придумаю, — сказал Юнги и переместился к Стоунхенджу. Что зря время терять? От количества магии, которую Намджун там оставил, Юнги аж присел. — Бля, да тут можно людей из воздуха сотворять! Намджун, как ты это сделал?! Или это была не только вампирская магия? — Юнги! — Чимин потрогал бордовое поле руками и тут же их отдернул. — Твои звезды мне нравились больше! Мы сможем пройти? Тут столько намешано! Откуда Намджун вообще такие обряды знает? Это же задолго до его рождения придумали! — Он женат на ведьме! — хмыкнул вампир, как приговор. — Идем. — и нырнул в защитное поле, ладонью пробив в нем дыру. — Отстой! — вздохнул Чимин и нырнул следом. Поле за ними быстро затянулось. По пути Шуга махал руками, легко обходя заклинания, сметая их, как паутину. А когда они вышли в центр зала, к гробу, то снова присел. Чонгук стоял посреди, как статуя, словно их давно ждал. И ухмылялся. Чимин прошептал его имя, не веря своим глазам. — Так странно, — сказал особенный вампир каким-то глухим голосом. — Странно. — Ты долго спал, — Чимин ответил ему. — Ничего странного. Правда, хён? Тот напряженно молчал, разглядывая Чонгука. — Почему вы пришли за мной? — спросил тот. — Почему вам мало друг друга в этом мире? — чуть улыбнулся и обернулся через плечо. — Почему им мало, Тэхен? — Потому что только я люблю тебя достаточно сильно. Принц появился за его спиной. Сперва показались руки, обнявшие за талию, потом из-за плеча выглянула рыжая голова. Синие глаза уставились сперва на Чимина, потом на Шугу, по очереди разбирая их на молекулы. — Не отдам, — следом хрипло и совсем по-мужски прозвучало, а воздух вокруг завибрировал. Юнги удивленно приподнял брови. — Призраки? Вот это да… — Ну воот… — протянул Чимин разочарованно, узнавая ведьму из своего видения, разве только та там была жива и выглядела более человечно. — Я никуда не уйду, ты же знаешь, мой принц, — Чонгук кивнул и улыбнулся, повернув голову к Тэхену. Тот устроился на его плече, паря в воздухе, закрыл глаза и всё вокруг успокоилось. — Мой Гуки. Только мой. — Юнги, почему они вместе?! — Потому что они охуели. Шуга хмыкнул, понимая, что ничего вообще не сможет сделать против призраков, их ведь не поймать, не убить, не забрать никуда. Тэхен приоткрыл глаза, посмотрел на незваных гостей и показал им средний палец, озорно захихикав. Чимин и пискнуть не успел. Тело само кинулось на парочку, пролетело сквозь них, а потом с диким свистом его вышвырнуло из гробницы. Бордовая магия защищала это место от любых нападок. Чонгук хохотнул вместе с Тэхеном. Но сделал это совершенно беззлобно. Он не был зол. Он был счастлив. Он ни к чему больше не привязан, не нуждался в крови, в еде, в деньгах. У него было всё, что ему нужно — принц Тэхен и этого было достаточно, в частности потому, что Тэхен тоже был призраком. И вопреки всяким домыслам про них — они могли чувствовать и касаться друг друга так же легко, как проходили сквозь стены, время и пространство. Весь мир был их домом, но им даже не нужен был дом. Им везде было хорошо, везде, где они были вместе. Это была особенная связь. Действительно навсегда. Юнги тоже вышвырнуло наружу. — Спалю эту Англию нахуй вместе с этими булыжниками! — пообещал он, отчасти понимая, что не поможет. И через пару мгновений ни Чонгука ни Тэхена в гробнице уже не было, даже гроба не было, да и самой гробницы — тоже. Была — и нету. — Хён! Чимин кинулся к нему, выглядя очень испуганно. — Юнги-хён! Резко обнял его и уткнулся в плечо, всхлипывая без слёз. — Ты вернулся, — ощупывал его он тоже без сексуального подтекста. — Ты жив!.. Ты здесь, со мной! Я знал, что ты вернёшься, я верил! — Охуеть. Ты чего, Чимин-а? Ты пока летел, головой треснулся? Эй? — Юнги обнял его спину и попытался посмотреть в лицо. Чимин был худой, бледный. Почти тусклый. Осунувшийся. И всё ещё очень испуганный. — Хён! Тебя семь лет не было! — Ебать. — Шуга моргнул. — А где ж я был? — Я не знаю! Ты мне скажи! Я каждую ночь сюда приходил. Юнги! — в который раз Чимин оглядел его лицо с волнением. — Но эта бордовая штука меня не пускала, а ты не выходил оттуда. Намджун сказал, что защитная магия ничего тебе не сделает, надо только подождать. И вот я ждал, ждал и… — Чимин словно не верил своему счастью. — Без тебя все не так, Юнги! Как хорошо, что ты вернулся! Вампир нахмурился. — Бля, может мне еще пропасть? Ты так душевно волнуешься. Такой миленький сразу. — Юнги! — Чимин закричал, стукнув по нему кулаками. — Ты совсем дурак?! Шуга подхватил его в объятии, вдруг задорно улыбаясь. Хорошо выспался, что уж там. — Сам ты дурак, Чимин-ааа… Сам дурак! Рыжий вампир мог бы еще подраться, повыпендриваться. Но семь лет! — это были очень долгие семь лет. Он обнял Шугу крепко-крепко. — Никогда не уходи больше. Никогда! Мне никто не нужен больше, Юнги-хён. Всё-таки иногда нужно потерять что-то особенное. Чтобы понять, как оно важно. — Так. Семь лет. А что ты все это время делал? Характер Чимина ни разу не изменился. — Трахался здесь со всеми туристами! И не только с ними! — Так я и подумал, — хмыкнул Юнги, подсек вампира под ноги и завалил спиной в густую траву. — Проститутка рыжая! — и в губы его засосал. Чимин был счастлив до безобразия. И он снова был жив.