I didnʼt expect to see you here Я не ожидал увидеть тебя здесь What do you want from me? Что тебе от меня нужно?
Флауи замер, терпеливо наблюдая за своей гостьей. Он страшно нервничал и злился на себя за то, что ему в последнее время никак не удавалось понять, почему некоторые окружающие его создания поступают именно так, как поступают, а не иначе. Раньше он мог, но теперь что-то мешало цветку сосредоточиться на их предполагаемых мотивах. Ну вот почему бывшая королевская учёная пришла сюда именно сейчас? Могла ли она как-то узнать, что её «творение» заперли в чулане, или может её привело сюда что-то другое, о чём бывший принц монстров пока не знал? Альфис заметила Флауи только когда включила в помещении свет, до этого она вслепую бродила по тёмному чулану в поисках переключателя. Человеческое электричество мало чем отличалось от магического, да и учёная всегда доверяла науке и технологиям больше, чем магии. — З-значит она всё-таки р-решилась запереть тебя здесь? Оч-чень правильно с её стороны, я бы сама поступила так же и даже больше бы никогда не выпускала. Несмотря на то, что Альфис всё ещё заикалась, её речь звучала более уверенно, чем обычно. Она строго посмотрела на цветок, и в её взгляде даже было что-то такое, от чего Флауи поёжился. Странно было видеть бывшую королевскую учёную «такой», хотя после всех остальных недавних странностей уверенность Альфис не казалась чем-то аж настолько поразительным. — Понимаю, да и как тут не понять? Ты пришла, чтобы поиздеваться надо мной? Хочешь отомстить за прошлые обиды? — Флауи из спокойного состояния перешёл в раздражённый, а его тон стал грубее обычного. Альфис озадаченно почесала затылок и от её былой уверенности скоро не осталось ни следа. Она уже успела пожалеть, что пришла в чулан, но отступать не собиралась. Бывшая королевская учёная пришла к своему «творению» далеко не просто так — она ждала объяснений.I cannot hate you Я не могу ненавидеть тебя Even if you hurt me Даже если ты причиняешь мне боль
Фриск сидела на диване, скрестив руки на груди. Она ещё не отошла — эмоции переполняли до краёв, о спокойствии и речи не шло. За какую-то пару дней новый так называемый «друг» успел изрядно вывести девушку из себя. Она понимала — он как только мог провоцировал её на агрессию, ни на минуту не скрывая своих намерений. Фриск ужасно устала от этого всего, поэтому и не думала освобождать Флауи в ближайшее время. Ториэль, обеспокоенная молчаливостью приёмной дочери, села рядом с ней и нежно погладила по голове. Не говоря ни слова, она просто дарила девушке свою любовь и поддержку, мысленно оставаясь рядом с ней в самые тяжёлые минуты. Бывшая Хранительница Руин дала себе обещание, что больше никогда не покинет своё дитя, как бы ни складывались обстоятельства. Тори чувствовала печаль глубоко в сердце Фриск, как и её сильнейшее беспокойство за кого-то. Но расспрашивать о чём-либо у дочери она так и не стала — если девушка захочет, она сама обо всём расскажет, надо только дать ей побольше времени. Но Фриск упрямо молчала. Она понимала, как сильно беспокоится о ней мама, но обсуждать с ней трудности их общения с в какой-то мере сводным братом ей как-то не хотелось. Странное поведение девушки и отстранённость во взгляде заметила далеко не только Ториэль, но только она максимально сильно проявляла свою, искренне материнскую, заботу. Тори посидела рядом с дочерью примерно час, а затем ушла на кухню, предоставив своей малышке немного тишины и покоя. Гнев Фриск уже значительно спал, и она невольно задумалась над тем, как ей быть дальше — наконец-таки смириться с недружелюбностью цветка или не прекращать пытаться стать его другом. Если она прекратит попытки, значит всё, что она делала до этого было зря, а это равносильно потере всякой надежды. Со времени возвращения на Поверхность посол монстров столкнулась с множеством сложностей — люди и монстры плохо уживались вместе, проведя так много времени отдельно друг от друга. Сделать две абсолютно разные расы одним целым не предоставлялось возможным. Но Фриск не испугалась хлопот и возможных преград, она по возможности старалась как можно эффективнее регулировать конфликты. Негативно настроенная и не в меру озлобленная раса людей разочаровала девушку, что привело к тому, что она отдалилась от них, предпочтя компании людей общество монстров. Общение с монстрами умиротворяло и доставляло удовольствие, общение с людьми напрягало и расстраивало — люди не понимали девочку, подружившуюся с монстрами, а она не понимала и не хотела понимать их. Сердце Фриск болезненно сжималось от каждого воспоминания о том, какой была её жизнь до падения в Подземелье. Родители девушки никогда не уделяли дочерям должного внимания — вечно занятые, с головой погружённые в свои собственные, личные и бытовые проблемы, они частенько отлучались, предоставляя детей самим себе. Старшая сестра всегда была для Фриск самым-самым лучшим другом, той, на кого она с удовольствием равнялась и на кого отчаянно стремилась стать похожей. Настойчивая, независимая, смелая и целеустремленная… Именно такой посол монстров помнила её в детстве. Но затем что-то произошло, что-то, что навсегда изменило сестру, причём ещё и не в лучшую сторону. Её прекрасные ореховые глаза начинали гореть ярко-красным пламенем каждый раз, когда девушке что-то не нравилось, будь то слово или какое-то действие. Любой, даже заведомо хороший поступок по отношению к ней вызывал агрессию. Вспыльчивая, нервная, агрессивная, жестокая, грубая… Именно такой стала сестра Фриск перед тем, как навсегда исчезнуть. Предаваясь воспоминаниям, юная посол монстров горько заплакала. Лёгкие болезненно сжимались от избытка кислорода. Рассказывая свою историю Флауи, девушка не упомянула одного — имени своей пропавшей старшей сестры, и сделала это нарочно. Незачем ворошить их общее прошлое — Чара никогда бы не смогла стать прежней. В ней что-то сломалось, и Фриск боялась, что-то же самое может случиться и с ней тоже.Can't stop what's coming Нам не остановить то, что надвигается Can't stop what is on it's way Не остановить то, что уже скоро произойдёт
Папирус и Андайн прочёсывали местность недалеко от самой популярной городской забегаловки — «У Гриллби». Это вовсе не было обычное патрулирование — что-то произошло, что-то весьма и весьма серьёзное. Пламенный монстр, обычно очень молчаливый и сдержанный, был чем-то обеспокоен. Он бы ни за что не обратился за помощью просто так. Описывая произошедшее, Гриллби не жалел эмоций. — Это просто сущее безобразие! Понимаете, вот сколько я уже работаю на Поверхности, ни разу не возникало никаких сложностей — клиенты как клиенты, даже если и люди, а сейчас… Какой-то, извиняюсь за выражение, идиот оставил на сидении барного стула, барного стула моего заведения, вот это вот! Владелец забегаловки показал Андайн небольшой голубой свёрток. Первым делом стражница понюхала его, а затем даже лизнула. На ощупь, запах и вкус он был вполне нормален, но вот когда она его открыла… В свёрток была завернута небольшая лапка, похожая на лапу… сноудрейка! Андайн в ужасе отпрянула в сторону, её зрачки расширились, дыхание участилось, а лапы вспотели. Такой «подарок» мог подбросить только человек. Последнюю неделю стражница занималась одним сверхважным делом, назначив на должность своего помощника Папируса лишь потому, что остальные бывшие члены Королевской гвардии были заняты не менее важными делами. Зная мягкий характер ученика, Андайн не решалась поручать ему что-либо стоящее, обычно скелет занимался мелкой документацией, но на этот раз она попросила долговязого добряка помочь ей с выслеживанием человека, который целенаправленно и регулярно наводил панику среди монстров. Плакаты с изображениями расчленённых монстров, обезображивание домов гадкими картинками и надписями, запугивание монстров во время вечерних прогулок, распускание грязных сплетен… Андайн предполагала, что неизвестный террорист ограничится только этим. Но теперь она не знала что и думать — страшная находка вполне могла тоже быть делом его рук. — Мы обязательно во всём разберемся, приятель, тебе не о чем волноваться. Эта проделка не останется безнаказанной, я тебе обещаю! Праведный гнев ярко вспыхнул в душе амфибии. Папирус подумал, что по-настоящему прекрасно она выглядит именно в такие моменты. — Я, Великий Папирус, с удовольствием помогу в расследовании! — как всегда громко и торжественно провозгласил скелет. «Как был наивным малышом, таким и остался», — подумала стражница и добродушно улыбнулась коронной зубастой улыбкой. Работа в полиции действовала на Андайн особым образом. Перед ней открылся удивительный мир как незамысловатых, так и супер-запутанных человеческих преступлений, а также открылось множество таких фактов, о которых она раньше и подумать не могла. Работа ей нравилась, не как в аниме, конечно, но тоже сойдёт. Когда Фриск предложила лучшей подруге «по-настоящему захватывающую» работу, Андайн, со всем свойственным ей скептицизмом, уверяла девушку, что никакая работа не сравнится со службой в Королевской гвардии. — Вряд ли эта работа такая же престижная… Ну а ещё меня крайне напрягает, что рядом постоянно будет крутиться множество людей. Не в обиду тебе будет сказано, ты крутая, но большинству людей до тебя далеко — они все дико тупые! — Неужели наша непобедимая воительница струсила? — иронично хихикнула Фриск. — Что значит струсила? Ты же меня знаешь — я вообще не знаю страха! — начала возмущаться Андайн, как посол и предполагала. Упоминание трусости возымело свой эффект — Андайн доказала, что готова абсолютно ко всему, и даже к новой работе. Дело было сделано, оставалось лишь ввести новоиспечённую стражницу порядка в курс дела. Чтобы подруга не чувствовала себя лишней в чисто человеческом коллективе, Фриск подыскала ей особое место работы — новый полицейский участок, созданный специально для монстров. Все боевые товарищи Андайн также перешли на новые должности. — Как тебе только удалось их всех тут собрать? Это просто очешуенно! — воскликнула амфибия, войдя в участок. Она не могла поверить своему счастью. — Санс бы точно заценил каламбур. Это меньшее, что я могла сделать. Ты будешь просто суперским копом, я уверена. — Фриск как можно крепче обняла подругу. — Кстати, вот твоя новая форма. Посол вручила новой защитнице правопорядка стилизованную под броню жилетку, голубую футболку с изображением рыцаря и плотные, стилизованные под броню брюки. Они не сковывали движения Андайн, отлично подошли ей по размеру и прекрасно вписались в привычный стиль стражницы. — Не броня, но всё равно то, что надо. А меч мне полагается? Фриск вновь хихикнула и указала на пояс с кобурой. Андайн и раньше видела пистолет, у той же Фриск, ну и у Жёлтой души, от которой ей досталось это оружие. Но достав его из своей кобуры и подержав в руках, стражница поняла, как сильно скучает по своему копью и насколько ей непривычно видеть в руках что-то другое. — Тебе не нравится, да? Ты конечно можешь использовать копьё, но лучше чтобы люди видели у тебя в руках именно пистолет, ладно? Посол с радостью пошла на уступки. Она позволила лучшей подруге иметь при себе её любимое оружие, даже если оно уже давно не соответствовало тому, что обычно используется на Поверхности. — Ты же знаешь, я ради доброго дела на всё согласна. Научишь стрелять? Таким образом, Андайн получила новую, не менее увлекательную, чем её предыдущая, работу. Первые задания давались ей с трудом, но затем она понемногу освоилась и уже лучше справлялась с порученными ей миссиями. Теперь же, когда появился террорист, ситуация накалилась до предела. Злость закипела внутри словно лава в жерле вулкана. Папирус не абы как разряжал обстановку одним своим присутствием рядом, но даже он не мог помочь наставнице успокоиться. В этот раз неизвестный вредитель позволил себе слишком много и не найти его в ближайшее время означало подвести всех и свести все старания к нулю. Стражница не могла позволить себе оплошать.Thereʼs no more reason to pretend Больше нет причин притворяться I guess I know who you really are Я думаю, что знаю, кто ты на самом деле
Альфис окинула чулан печальным взглядом, не зная, с чего начать разговор с цветком. Бывшая королевская учёная уже не была так сильно уверена, что Флауи — перевоплощение принца монстров, слишком уж они разные, кардинально противоположные друг другу. — Чего молчишь-то? Нечего сказать? Тогда чего вообще припёрлась? — гневно завопил Флауи, устав от присутствия Альфис. — П-посмотреть, насколько я п-права насчёт тебя. Ты жалкое, никчёмное создание, скрывающее неспособность чувствовать за агрессией, но я думаю, что раньше ты точно был чем-то б-большим. Я ведь права? — королевская учёная не побоялась гнева цветка и всё-таки задала тот вопрос, за ответом на который и пришла к нему. — И на что ты только намекаешь, ящерица несчастная? — Флауи выплёвывал каждое слово словно яд, он явно нервничал, не желая отвечать на вопрос. Цветок сомневался, что Фриск выдала подруге его тайну, даже разозлённая, она не была способна на предательство, в отличие от той же Чары. Также он прекрасно знал — Альфис достаточно умна для того, чтобы сопоставить факты и понять всё самой. Не сразу догадавшись о намерениях учёной, Флауи в очередной раз удивился тому, какой же он всё-таки идиот. — Ты поняла, кто я, не так ли? Или рассказал кто? — бывший принц монстров недобро сверкнул глазами. Альфис сильно задрожала и её зубы сильно стучали. Цветку нравилось наблюдать за тем, какое влияние он оказывает на эту слабую морально и физически ящерицу. Её было легко запугать, легко задавить, но… — Это было сложно, конечно же, но я всё же догадалась. Ты — Азриэль, вроде как, но даже если это действительно так, в это что-то слабовато верится. Недооценивать Альфис было нельзя. Флауи уже не чувствовал себя так самоуверенно как прежде. Упоминание его истинной личности и души, которая однажды на мгновение вернулась, но затем вновь была утеряна, всегда отзывалось в нём весьма и весьма болезненно. — Азриэль… Давно никто не упоминал это имя, а по отношению ко мне оно вообще никогда не произносилось. Но твоя догадка правильная, ты не ошиблась. Альфис отошла к двери. Её глаза наполнились слезами. Бывший принц понимал, что сейчас она уйдёт и он вновь останется один. Цветок и так устал от чулана, а теперь, когда по крайней мере один монстр знает его тайну, находиться там одному стало ещё тяжелее. Но он понимал, что ничто не заставит учёную остаться здесь. — Только вот что — ты не должна никому говорить об этом, особенно моим родителям, а не то… Ты узнаешь, на что я по-настоящему способен! Глаза Флауи загорелись таким ярким пламенем, что Альфис не просто выбежала, а резко выскочила из чулана. Её сердце бешено колотилось. Она не хотела даже представлять себе, на что способна эта бездушная тварь, и решила, что Папирусу об этой встрече точно не стоит рассказывать — хватит с него разочарований. Бывшая королевская учёная была готова разрыдаться — чудовищность результатов эксперимента над Амальгаметами не шла ни в какое сравнение с этим вот её воистину кошмарным созданием. Вновь оставшись наедине с самим собой, Флауи внезапно понял, что ему уже надоело издеваться над друзьями Фриск. Так называемое «заточение» также выбивало его из колеи. Цветок с нетерпением ждал, когда же девушка придёт и наконец-то освободит «закадычного друга», но она всё никак не приходила.My world falls apart Мой мир разваливается But I will not lose heart Но я не опущу руки
Фриск понадобилось целых полдня для полного успокоения. Её до сих пор трясло от своенравия Флауи, но рвать и метать вроде уже и не хотелось. Девушка как раз раздумывала над тем, стоит ли ей «вызволить» подопечного из чулана, как вдруг её телефон резко зазвонил, оповещая о том, что на проводе кто-то чрезвычайно важный. — Сенатор Ричардс? Да, это Фриск. Что-нибудь случилось? Что значит «опять твои чёртовы монстры случились»? Сенатор ещё никогда не разговаривала с послом столь грубо. Фриск не хотелось грубить в ответ, но иногда её собеседница прям-таки напрашивалась на пару крепких словечек своим чересчур бестактным поведением. Её не устраивало абсолютно всё — от внешнего вида монстров до их «крайне безнравственного поведения». Нельзя сказать, что сенатор сама являлась высокоморальной женщиной, даже наоборот, и поэтому она так сильно раздражала Фриск. Юная посол монстров, согласившись на эту должность, никак не ожидала, что люди, с которыми ей предстоит сталкиваться по работе окажутся настолько невежественными — на лицо все признаки бюрократизма и безразличия ко всему. — Ваши монстры ведут себя крайне нагло — несколько часов назад какой-то неизвестный монстр избил троих молодых ребят на улице. И да, они точно уверены, что это был именно монстр. Вот что прикажете с этим делать? Мисс Ричардс слегка кряхтела, как и каждый раз, когда звонила по поводу якобы нападений монстров на людей. Фриск давно знала, что это всё человеческие проделки — Андайн всегда отчитывалась по поводу каждого дела, которым занималась. Террорист не объявлялся уже достаточно долгое время, девушка даже успела забыть о нём, но теперь… Слишком много проблем навалилось сразу, ужасная усталость во всём теле тут же сбила Фриск с ног. — Мы уже занимаемся решением данной проблемы. Обещаю, что всё уладится, — несколько надменный тоном отрезала девушка. Сенатор что-то невнятно пробормотала и бросила трубку — посол отвечала ей подобным образом далеко не первый раз. Они обе жутко устали друг от друга, каждая со своей стороны. Но как бы там ни было, террорист, даже если мисс Ричардс не верила в его существование, угрожал обеим расам, надеясь усилить вражду. Разговор со скептически настроенной представительницей власти в какой-то мере вынудил Фриск наконец-то забрать Флауи из чулана — он и то был более сносным. Флауи по-своему обрадовался, когда Фриск вошла. Он никак не мог дождаться того, чтобы выбраться из надоевшего ему места. Чулан навевал смертельную скуку и заполнял голову ненужными мыслями. Посол тоже была рада забрать подопечного, объятием дав ему понять, что простила его и больше не злится. Прощение далось Фриск с трудом, по сравнению со всеми теми бедами, которые Флауи причинил, находясь в Подземелье, его поступки на Поверхности раздражали и задевали за живое гораздо сильнее. Фриск знала причину — она дико скучала по Азриэлю. По этой же причине она цеплялась за призрачную возможность вразумить Флауи. — Это точно самое мерзкое и отвратительное место из всех… — запричитал Флауи, выливая свой гнев на Фриск, но практически сразу затих — посчитал лишним говорить что-либо ещё. — Я знаю. Думаю, теперь у тебя будет больше причин переменить своё отношение ко мне и всему происходящему здесь, — сказала Фриск строгим голосом, а затем заливисто рассмеялась. — И уроки, кстати, нужно возобновить. Цветок лишь фыркнул в ответ. Он по-прежнему считал уроки этики пустой тратой времени. Но раз Фриск сказала, что они нужны, значит пускай будет так, а затем она возможно сама их отменит, когда поймёт, насколько бесполезна эта затея. Возвращаться в чулан Флауи не желал, и поняв, насколько серьёзными могут быть намерения девушки, больше не недооценивал её угрозы. По возвращению в комнату, Фриск поставила цветок на подоконник и стала готовиться ко сну. Когда девушка уже легла в кровать, Флауи спокойно наблюдал за тем, как она засыпает и молча завидовал, поскольку ему самому никогда не удавалось нормально поспать и снов он не видел. Но иной раз лучше, когда ночь проходит без сновидений. Во сне Фриск увидела её — небрежно причёсанную, с глазами цвета какао. Сестра выглядела спокойной и даже ласковой — такой, какой была ещё давным-давно. Помещение, в котором они находились, озарял мягкий лунный свет, девушка хотела дотянуться к Чаре рукой, но внезапно свет погас, а через несколько минут пространство заполнили ярко-красные пятна. Фриск и Чара также стояли на этих кровавых пятнах. «Ты не помнишь этого, не так ли? Ты и не можешь помнить… Ты не знаешь, что они пережили из-за тебя. Мы с тобой так похожи, сестрёнка, а ты всё никак не хочешь это признать. Думаешь, ты лучше, думаешь, тебе удастся всё исправить? Он мой, его душа навсегда будет принадлежать мне, а ты… Тебе не выиграть. Нельзя исправить то, что не поддаётся исправлению. Понимаешь?» Глаза Чары вновь светились красным. Она коснулась рукой лба младшей сестры, возвращая той утерянные воспоминания. Фриск не хотела помнить себя такой — всё казалось таким реальным, словно произошло только вчера. Ториэль, Папирус, Меттатон, Санс, Азгор, Флауи, ну и многие другие более или менее сильные монстры — все они погибли именно от её руки, но затем… Она стёрла прежний мир, чтобы всё восстановить, и Чара помогла ей в этом. Чара не была злом, не ей управляла тьма. Она появилась в тот момент, когда её помощь нужна была больше всего. Фриск проснулась от собственного крика — Флауи изумлённо смотрел на «подругу», не понимая, что такого кошмарного могло произойти с ней во сне. Девушка молчала, осознавая, что по крайней мере два монстра знают правду о ней. Она разрыдалась, на душе ещё никогда не было так тяжело. В поддержке не нуждалась — больше не чувствовала себя достойной её. Цветок тоже стал грустным — по какой-то причине ему вновь передались эмоции «подруги». Красный свет ауры Фриск был окутан багровым туманом, тёмная энергия невиданной мощи то обволакивала душу полностью, то отступала. Флауи стало по-настоящему страшно — он вспомнил, какой безжалостной была Фриск по отношению к нему до того, как всё стерла, как сильно она тогда походила на Чару. Фриск продолжала плакать, Флауи хотел ей что-то сказать, но так и не осмелился. Едкие замечания были не к месту, а сказать что-то толковое он бы не сумел. «Я не позволю ей меня сломать — она для меня никто. Теперь уже никто», — подумала Фриск и поняла, что этой ночью больше не уснёт.