Наслаждаясь прекрасным осенним закатом

Темное беззвездное небо принимает в свои объятия лунный диск, который смотрится одиноко без своих маленьких спутниц. Озерная гладь, ровная, превратившаяся в большое круглое зеркало, хорошо отражает свет взошедшего светила. Вокруг — зелень пустынных холмов и ни одного кустика или деревца на многие километры. Я умиротворенно и тихо сижу, смотрю на спящую воду, свиснув ноги с мостика, соеденяющего берега озерца. Даже ветра не слышно. Все удивительно спокойно. В этот раз грёзы преподнесли достаточно необычную и яркую по моим меркам картину. Не могу её изменить, не могу повлиять на пустынность пейзжа или отсутсвие рядом каких-либо признаков жизни. Сон, в котором не я хозяйка. Сон, где что-то поменять можно лишь своими собственными руками. Но сейчас мне нечего делать. Нет даже банальных камней, а ведь их присутсвие могло бы обеспечить меня неплохой забавой. Скука смертная. — Скука, говоришь? — голос и топот за моей спиной оказываются как раз кстати. — Ах, Кайл.. Ну, здравствуй, что ли. — Пришел к тебе на мольбы, — юноша в своем неизменном черном костюме садится совсем рядом и на его фоне я начинаю чувствовать себя низкорослым гномом. Ни разу за последнее время не доводилось измерять свой рост и уж тем более сравнивать себя с кем-то по сему пункту. — Лучше бы ты пришел ко мне тогда. Точнее так зловредно не оставлял бы меня в куче с листьями. — В тот момент у меня не было никакого желания мешать тебе, — Кайл пожимает плечами и задумчиво смотрит в ночную мглу. Мешать? Да он надо мной смеется, явно. Хотя.. Чего я так кипячусь? Это всего навсего воспоминание о нём, его зрительный образ, который каким-то образом забрел в мой сон и был подкреплен отголосками воображения. Помню ещё читала, что сны это переработка информации нашим мозгом. Ну, не знаю как в моем случае, но мне не стоит утруждаться и напрягаться по такому поводу. Просто принимать поведение Кайла, как издержки фантазии, не более того. Удивительно. Белобрысый не старается уловить моих мыслей и не пытается превратить их в искрометные подколки. Только все смотрит отрешенно и задумчиво куда-то вдаль, не шевелясь и даже не дыша. Нет, серьезно. Его дыхания абсолютно не слышно. — Ты говорила, тебе скучно? — Кайл поворачивается ко мне, внезапно оторвавшись от своих размышлений. — Тц, да ладно? — я слегка наигранно взмахиваю руками и угрюмо смотрю на зеленоглазого. — Тыцкать потом будешь. А я ведь могу и обидеться, и уйти, знаешь ли. Улыбка. Его язвительная, насмешливая улыбка. Единственный, кому за такую гримасу, пожалуй, я не хочу влепить кулаком по лицу. — Ой, как страшно. Уже горюю по твоему уходу. Аж слезы текут, посмотри. — Ну, не хочешь как хочешь. Мое дело предложить, — с этим словами Кайл вновь пожимает плечами и прыгает с мостика в озеро. Он мгновенно исчезает, не оставляя после себя даже кругов на воде. — Смыться вздумал? Даже не мечтай, — я бросаю вызов в пустоту немерено пафосно, будто русый ещё сидит подле и дожидается достойного ответа. Однако поднявшись на ноги, ощущаю некую дрожь, проходящуюся вдоль спины. Как-то нехорошо на душе. Что-то мне подсказывает, что после погружения меня ждет далеко не веселье. Хотя что лучше: сидеть здесь и киснуть или немного разнообразить события до окончания ночи? Даже думать не надо, итак все ясно. Один. Два. Три. Четыре. Пять. Шаг в неизвестность всегда пугает. Так же было и тогда, когда я взбиралась по ступеням к свету. А вода.. Теплая такая, к моему изумлению. Медленно погружаюсь ко дну, которого и не видно толком. По идее я должна захлебываться, задыхаться, но не в этот раз. Вокруг все становится темнее и темнее, ещё темнее. Мгла. Уже холодная, непроглядная. Под моими босыми ногами пол. Кажется, он стеклянный и тоже холодный, а главное — очень скользкий. Стоит мне только моргнуть и мглу сменяет зеркальный коридор, освещаемый одной единственной лампой в виде сферы зеленого цвета. Фи, мерзость. Мне же назло подстроено. В коридоре так тихо и пусто. Вру, вокруг меня десятки и десятки десятков моих же точных копий — отражений. А разве это я? Разве по моим плечам свисают прямые рыжие волосы и так живо блестят светло-серые глаза? Разве я стою напротив зеркала, одетая в длинное белоснежное платье, отливающее зеленью света от лампы? Разве мое лицо так нежно и прекрасно? Нет, это не я. Я — это лысая голова, исхудалое тело, давно потерявшая свою красоту кожа и голубая пижама, конфискованная, вероятно, у Лис. Топот. Слышу где-то совсем рядом. Наверное, Кайл. Нужно настигнуть этого проходимца и все ему высказать.. Спешные попытки тут же венчаются провалом. Мало того, что цепляюсь за подол собственного платья, так ещё и ударяюсь лбом о зеркало, которое не успеваю заметить за спешкой. Так тяжело соорентироваться, когда вокруг тебя столько твоих же отражений. Да тут и внимательно присмотревшись, не разберешь где проход, а где тупик. Источник звуков от меня отдаляется. С большим трудом, но я нащупываю выход и, заправив край платья под тугой ремень, несусь, пока не сталкиваюсь снова. И снова. И снова. Голова раскалывается, а в ушах, будто колокола звенят. Глаза вскоре начинают непривычно побаливать из-за тусклого освещения. Шаги же все дальше от меня и дальше. Я, верно, заплутала в этом зеркальном аду. Так неприятно смотреть на себя со стороны.. Выгляжу жалко, опуская руки и бессильно падая на пол, в котором тоже зрится отражение моего лица. Кайл, чертов недоносок. Что он пытается сделать, я все никак не пойму? Чудится или нет? Может я уже брежу. Да, брежу во сне, конечно. В единственном таком зеркале, напротив меня появляется иная фигура. Белобрысый сидит в том же положении, что и я, с той же подавленной ухмылкой и грустными глазами. Пытаюсь пошевелиться — Кайл делает тоже самое. Господи, как же это странно, даже, скажу, достаточно жутко. Теперь изображения вокруг меня меркнут. Зеркала пустеют. В них отражается лишь свет очередной зеленой сферы. Топот становится громче, громче, ещё громче. У меня судорожно бьется сердце. Не знаю. Все это повергает меня в дикий ужас, однако я по-прежнему убеждаю себя, что лицезрею всего лишь сон и ничего не стоит бояться. Лампа загорается кроваво-красным цветом. Шаги хорошо слышны, но больше не приближаются и не становятся громче. Как будто кто-то неподалеку стоит и марширует на месте. Нечто показывается из пустого зеркала напротив. Дыхание мое на мгновение останавливается. Вжимаюсь спиной в холодную стену, насколько позволяет мне хрупкая зеркальная гладь. Кайл? Да, кажется это Кайл. Медленно и бесшумно "выплывает" из отражающей поверхности, направляясь ко мне явно не для того, чтобы поболтать. В лице суров и хмур, с белеющими костяшками рук и звериным оскалом. Наверное, я должна ощущать облегчение. Да черта-с два, я напугана до смерти! У меня вот-вот откажет сердце из-за всей этой дряни! Просыпаюсь от собственного тяжелого дыхания. Фух. Неужели этот бред закончился.. Уже утро? А, нет, ещё глубокая ночь. На часах, освещенных серебром луны, четыре двенадцать. Хотя после увиденного мною тяжело будет снова заснуть. Чувствую себя каким-то обмякшим овощем. Даже пошевелиться от такого испуга тяжело, а мне требуется справить нужду. Хотя мои обомлевшие конечности не единственная проблема сейчас. Я не знаю этого дома и если возьмусь сама искать туалет, то, вероятно, в скором времени заблужусь. Нужно будет в таком случае искать комнату одного из жильцов этого дворца. Какой же будет стыд, посреди ночи будить кого-то только из-за такой относительно крохотной проблемки. Но ничего не попишешь, придется. Дерганно, с остатками холодного пота на лбу, скидываю с себя толщу из одеял. Ступаю босыми ногами на деревянный пол и с дрожью в коленках направляюсь в сторону двери. Должна ходить в ночи по дому босой, хотя только-только начала идти на поправку. Меня обеспечили всем, кроме тапок. Печально, очень. Ох, а коридор, длинный и темный, встречает меня недружелюбным скрипением половиц, которое просто вымораживает изнутри. Те слабые очертания стен, что мне удается разглядеть в темноте через некоторое время начинают плыть перед глазами с непривычки. Приходится идти, полагаясь в прямом смысле слова на осязание. Пару метров, как слепой котенок. Скрип. Скрип разносится по всему коридору. Мое дыхание больного эпилепсией сливается с этим шумом, заставляя кровоточить особенно чуткие со сна уши. В этот раз про свой слух даже не думаю привирать. Какая удача. Я сразу же напираюсь на дверь и в скором времени нащупываю ручку. Сердце на пару мгновений замирает, ибо если по ту сторону спит юная истеричка, то мне не сдобровать. Опускаю резную металлическую ручку. Делаю два шага в глубь комнатки и бесшумно застываю на месте. Что дальше-то? Позвать того, кто сладко отсыпается на двухспальной кровати? Включить свет? Включить свет и разбудить спящего. Идеально. Лучше бы вообще ничего не делала.. Это все-таки Лис. Как мне её попросить, чтобы не взвыла серена и в меня не полетели подушка и тонна брани? — Лис, проснись. Изивини, что бужу, но.. — Да-да, Сандра.. Сегодня.. Да.. Можно.. Пошли-и.. — русая, погрузившись с головой в подушку, что-то неразборчиво бубнит, и я рада, что не могу понять этих оборванных фраз. Но долго стоять нет терпения. Нужно её разбудить, чего бы мне это не стоило. — Лис, очнись. Мне нужна твоя помощь.. — неуверенно подхожу к кровати и касаюсь плеча девушки. Та резко вздрагивает, с трудом поднимает голову с подушки и поворачивается ко мне. Сонная, Лис ещё не совсем хорошо понимает, что происходит и почему в её комнате так светло. Продолжается нечленораздельный монолог, но чуть позже зеленоглазая молча садиться на край кровати, подавленно поднимая на меня свой усталый взор. — Что случилось-то? Говори уже, раз разбудила. — Лис, прости, прости меня, прости.. Но ты бы не могла мне показать, где у вас тут туалет? — Ах, это. Конечно. Пойдем, — длинноволосая причмокивает, протяжно зевает и вполне спокойной встает с кровати. Мне кажется или Лис действительно не устроила дебош из-за прерванного сна? Ладно. Буду пользоваться её нетрезвым сотоянием ума. Думаю, мне завтра ещё предстоит столкнуться с полными яда высказываниями и сердитым взглядом. Когда волочишься за низкорослой дамочкой в ночной атласной сорочке, становится не так одиноко и коридор не кажется холодным пустынным местом, во тьме которого можно ожидать чего угодно. Мы проходим через зал, предстающий в моих глазах в блестящем лунном свете, но мне не до него. Лис молчит. Все идем и идем, поворачиваем в очередной темный коридор. Наконец приходим к двери со стеклянными матовыми вставнями, которые загораются после щелчка тонких пальцев по выключателю. — Прошу, — русая даже слабо улыбается мне в ночи. Глаза её отчего-то слезятся и поблескивают на бледном свету. Это точно та визжащая, вспыльчивая особа, которая встретила брата и меня вскриками о больном отродье и лысой мымре? В маленьком помещении, обделанном оранжевой плиткой, даже, скажу, уютно, хотя это звучит странно по отношению к туалетной комнате. Надолго не задерживаюсь и с облегчением выхожу к Лис, элегантно облокотившейся на стену в ожидании. — С утра нужно показать ещё раз, а то ты так ничего и не запомнишь толком. Пойдем обратно? Сначала зеваю и лишь потом в ответ положительно качаю головой. Обратный путь оказывается уж слишком быстрым и я не замечаю, как скоро мы начинаем приближаться к исходной точке. Моя проводница останавливается в паре шагов от двери. О чем же она вдруг задумывается? Почему ничего не говорит? — Бель, послушай.. Тебя ведь Бель зовут, я не ошиблась? — Нет-нет, все верно. — В общем ты меня разбудила и засну я, думаю, ещё не скоро. Будь добра, посиди со мной, пока сон снова не придет, а? Оу, это довольно неожиданная для меня просьба, но разве я могу отказать человеку, который не проявил сопротивления на просьбу и без какого-либо негодования мне помог? — Впрочем, почему бы и нет, — делаю шаг навстречу Лис и стараюсь вежливо отплатить улыбкой на улыбку. Надеюсь, сон её все же в скором времени настигнет. Я хочу этого не потому что испытываю неприязнь к русой, а потому, что мне самой жуткой хочется спать. Устраивась на своей спальном месте, она осведомляет меня: — Если тебя будет слишком сильно клонить в сон, то просто скажи. Я не стану тебя держать. Читает мысли? Ох, не хватало мне ещё одного Кайла. — Ла-адушки, — в который раз зевая, уже вполне по-свойски усаживаюсь рядом с Лис. И вот оно — гробовое молчание в ночи. Пока зеленоглазая борется со своей нерешительностью и пытается подобрать слова для разговора, я начинаю рассеянно осматривать комнатку. Стены увешены её личными фотографиями и фотографиями семьи. Где-то в углу висит доска с крупно прописанными заметками, вроде: "Не забыть вернуть Лоле её олимпийку", "Изменить статус в IKaO*", "Напомнить Риму про должок". Удивительно как это я ещё что-то разглядела на таком расстоянии. Рабочий стол как рабочий стол. Шкаф с стеклянными дверцами, за которыми куча всего: от хрустальных фигурок и до толстенных романов. Но то, что больше всего приковывает моё внимание, и не только его — ворсяной ковер тигрового окраса. — Бель, знаешь, я бы хотела извиниться за сегодняшнее свое поведение. Я не со зла, понимаешь. Неужто я дождалась этих слащавых слов. Готова даже мурлыкнуть от удовольствия, принесенного моим ушам, но не стану портить о себе в конец впечатление. Достаточно моего больного вида и неказистого характера. — Знаю-знаю. Не ты первая извиняешься перед мною за свои впыльчивые выпады. Но это ничего. Самое главное, что тебе хватило смелости извиниться, — стараюсь как можно убедительнее строить из себя мудрого, прожившего не один десяток лет человека. Хотя кому я вру? Не было у меня никода вспыльчивых знакомых. Впервые встречаюсь с такими истеричками лицом к лицу. Русая заметно краснеет и виновато отводит взгляд в сторону. Кажется, настало мое время читать мысли. И я думаю, что Лис хочет спросить на счет моего появление в стенах их крепости. — Спать охота. Завтра в конце концов поведаю вам о себе и тебя не будет мучить вопрос моего нахождения в этом доме, — с полной уверенностью заявляю я и опять зеваю. — Меня ничего не мучает. Просто очень любопыно. Ну что ж.. — зеленоглазая берет меня за руку и слегка сжимает хрупкой ладонью, — До завтра. Холодно. По спине даже мурашки пробегаются от её прикосновения. Такая мертвенно холодная плоть, как у Кайла. Мило, что ли. Ничего не отвечаю Лис и торопливо покидаю её владения. Меня уже шатает из одной стороны в другую. Кажется, она ещё смотрит мне в след. Хотя это не так важно. Спешно заваливаюсь в ещё теплую кроватку, кое-как натягивая на себя одеяла. Надеюсь, больше не проснусь до утра. И вообще, спать давно уже пора. Полпятого утра, как-никак, солнце скоро появится из-за полосы густого леса, на которое мне открывается вид в большом окне.. *Выдуманная соц.сеть, чье название также не несет смысловой нагрузки.