…Ты обманул меня, хоть обещал быть рядом вечно, Но ты сбежал к своим мечтам, Разрушив свое счастье, стрельнув в нечто, Что подарило радость нам. И забирало всю тоску... Я не вернусь, я больше не приду... Ты шансы упустил; И чтобы вновь мне слез не лить, Я не приду...Пусть лучше я умру, Чем снова ковриком для ног тебе служить... Алексия Кельц
Риддл самодовольно ухмылялся, глядя на тело девчонки, в беспамятстве валяющейся на каменном полу. Он все же смог вырваться, лишь за минуту сумев раздразнить слизеринца-пятикурсника так, чтобы тот сумел ее проклясть и смыться. Теперь оставалось только проследить за Поттером и отомстить как следует. Том надеялся, что на этот раз не совершит никакой ошибки, иначе все пойдет прахом, вернее пустотой и полным забвением. Вот уже две недели Том неустанно следовал за мальчишкой, все больше убеждаясь в своей правоте, что тот в кого-то влюблен. Но если бы Риддл не стал свидетелем сцены с поцелуем между Снейпом и Поттером, он никогда не смог бы догадаться, что тайной страстью Гарри был этот язвительный на язык темный маг. Но раз сама судьба ему благоволит, Том решил обдумать план действий и подготовить почву для единственного, но верного удара по глупому сердечку Поттера. — Северус, ты не можешь мне пояснить значение эмпатии более подробно? Я, конечно, уже почти разобрался со своим даром и даже чувствую эмоции многих ребят в замке, но иногда они перемежаются с чьими-то странными чувствами, я бы назвал их ненавистью и… болью. Что-то похожее я когда-то уже ощущал, но не помню, у кого. — Ты ведь знаешь, что это все мне чуждо, Гарри. Просто постарайся фильтровать каждого и найдешь виновника твоего беспокойства. — Я уже пробовал, но все равно не могу определить личность этого несчастного. Ладно, я пойду к себе. Я могу прийти завтра в шесть? – Поттер неуверенно задал свой вопрос, но сердце его стучало в предвкушении следующей встречи. — Тебе не нужно спрашивать об этом, – тихо ответил мужчина и посмотрел в лицо подростка, покусывающего нижнюю губу, что выдавало его волнение и неуверенность. — Да, конечно. Просто иногда мне кажется, что… — Мы поговорим об этом завтра, хорошо? Сейчас ко мне должен прийти Люциус. — Зачем? — Попечительские дела. Иди, увидимся завтра, – парень немного помялся, после чего вышел, только вот на душе у него было очень неспокойно. А вот Риддл принял единственное верное для него решение в данных обстоятельствах: недолго думая, он стремительным движением проник в зельевара, полностью подчиняя себе его тело. Завтра мальчишка лишится не только своей жизни, но и своего глупого сердечка.*******************
Следующим вечером Гарри всеми силами пытался отогнать от себя плохое предчувствие. Вчера он испытал нечто вроде шока, когда ощутил в кабинете Северуса, как тот чувствует предвкушение от чего-то. А судя по его словам, что он ждал Малфоя, то ситуация была более чем странной. И сегодня Гарри собирался расспросить Снейпа о своих ощущениях, не веря, что чувства принадлежали Северусу, ведь раньше он просто не мог прочитать эмоционального фона от мужчины, обладающего природным даром защиты сознания. Что могло произойти вчера такого, из-за чего Гарри ощущал такое злорадное удовлетворение. Это было странно и приносило в душу… боль и смятение. Без стука, так как обычно Снейп оставлял дверь открытой для него, Гарри вошел в кабинет, некогда принадлежащий Северусу как декану Слизерина, где они все эти месяцы занимались, Поттер ощутил, как земля уходит у него из-под ног. Прямо на мягком диване, где Гарри любил сидеть и работать, Северус Снейп с напористостью бывалого любовника, целовал Люциуса Малфоя, сминая сопротивление блондина. Они словно играли в известную только им игру, где один притворно сопротивлялся, а второй силой брал то, что желал больше жизни. — Северус… – прошептали губы парня, а руки дрожали от нестерпимой боли, сердце сжималось где-то в груди, хотя на самом деле Гарри чувствовал, что оно только что разорвалось на миллионы осколков от предательства, от насмешки, виднеющейся в глазах Снейпа, открыто взирающего на Гарри, злобно издевающегося над его чувствами своей осведомленностью о присутствии свидетеля столь развратной сцены. — Не хочешь присоединиться, Гааарри? – спросил Снейп и руками разорвал на Люциусе тонкую рубашку. Поттер, больше не в силах сдерживаться, развернулся и выбежал отсюда, убежал, ощущая лишь боль и отчаяние разорвавшегося на куски чувства любви, о которое только что вытерли ноги, да еще и плюнули вдогонку. Это было больно, до хрипа в груди горько и невероятно жутко от осознания собственной глупости. Стоило Поттеру выбежать, как Том отбросил от себя Малфоя. — Что, мой скользкий друг, понравилось? – и шипяще рассмеялся. — Мой Лорд? – теперь Малфой хотя бы понимал, что все произошедшее было проделано с какой-то целью. И явно не его старым другом, который еще вчера показался ему немного странным, назначающим сегодняшнюю встречу, чтобы обсудить дела школы. Люциус испытал ужас, когда его начали насильно целовать, магией сковывая почти любое сопротивление. — Зачем? – Люциус все еще испытывал ужас и унижение, но понимал, что Северусу будет во стократ хуже, если он когда-нибудь вернется в свое тело. — Не твое дело! – прошипел Том. – Авада… — Ступефай! – Люциус успел первым, применяя беспалочковый сногшибатель, полностью сосредоточившись на своем желании. И если Малфой рассчитывал сразу же отправляться в Аврорат, то увидев призрак Лорда, вышедший из тела его друга, испытал шок и гнев, заставивший замереть на месте. — Ничего, ты еще за это ответишь! – злобно выдал Лорд и вылетел через все еще открытую дверь. Люциус же поспешил к Северусу, немедленно приводя того в чувства, так как прекрасно осознавал, что времени мало, чтобы исправить случившееся. Ведь Снейп любил Поттера, а тот сейчас мог просто исчезнуть, не думая, вернее думая, но не о том, что все это было игрой приведения Тома Риддла. — Энервейт.