Я так хочу свою вину перед тобой загладить. Прости, что сердцу твоему приходится страдать. Позволь мне всё сейчас скорей исправить, От ожидания мне хочется рыдать. Я знаю, боль твоя достаточна сильна, Но ты позволь молить мне о прощении, Ведь сколько горя ссора принесла, Обид и слез, потерянного времени!
— Северус, ты на себя не похож, – выдохнул Люциус, глядя на изможденного поисками Поттера Снейпа. – Два месяца прошло, он наверняка уже тебя простил давно, просто ждет подходящего момента. А ты тут… — Лучше заткнись, Люц. Он не простит, ты ведь и сам-то не простил бы. Завтра Белтайн, возвращайся к семье, я сам справлюсь со своими проблемами. — Сев… — Проваливай! Снейп снова потянулся к бутылке огневиски, чтобы наполнить очередной бокал, как только Малфой, покачав головой, исчез. Мужчина залпом опрокидывал в себя стакан за стаканом, пока полностью не перестал осознавать реальность. Поэтому он и не заметил просочившуюся в комнату тень. — Я знаю, где он, – из стены появился призрак Лорда, совершенно не впечатлив директора, у которого уже в глазах двоилось. — А, Волдеморт. Пришел поглумиться? Давай, мне уже все равно. — Никогда не думал, Ссссеверуссс, что ты такой слабак, – на его слова никто не обратил внимания, лишь в стену полетела пустая бутылка, проскочив сквозь приведение. — Он любит тебя, – грустно и тихо сказал Том. — Откуда тебе знать о любви, тварь бездушная?! Откуда тебе знать…? — Завтра Люциус в своем поместье будет отмечать Белтайн. Если ты хочешь увидеть Поттера, ты придешь туда в… трезвом состоянии, – только и сказал Риддл, после чего немедленно удалился. — Я приду.*************************
Гарри исчез из Хогвартса следующим же утром после происшествия, не желая больше видеть Северуса. Отправившись в дом на Гриммо, 12, он понял, что совершенно не знает ничего о себе, своем роде и прочих атрибутах чистокровных магов. Поэтому, посетив Гринготтс, приняв наследство и подчинив кольцо Лорда Поттера-Блэка, отправился в путешествие, намереваясь сдать экзамены экстерном в Министерстве в июне. И если он думал, что его оставят в покое, то Гарри сильно ошибся. Через три дня после его отъезда к нему прилетел Том, мать его, Риддл, который казался Гарри галлюцинацией расстроенного воображения. Но проклятое приведение заявило, что это оно виновато в предательстве Снейпа. Ну, конечно! Кто же поверит Волдеморту? Да еще в подобном признании. Риддл же и сам не понимал, зачем было сознаваться, ведь он добивался того, что в итоге и произошло. Только вот что-то случилось в тот день, когда Гарри был на кладбище, что-то больно сдавило призрачную грудь, а душа, вся потрепанная и усталая, была готова разлететься снова на куски от осознания, что ничего бы не вышло у него с планом убийства Поттера. Все так и произошло, и у Тома оставался один шанс – вымолить прощение. Остались всего сутки, и если ничего не предпринять, вся его сущность растворится в вечности вселенной, сгорит в огне, словно его и не было никогда. — Гарри, – позвал он Поттера, глядящего в пустоту ночного неба, на котором словно алмазы, рассыпались звезды. — Что тебе нужно от меня?! – закричал подросток, внезапно резко оборачиваясь. – Ты не достаточно разрушил мою жизнь? Пришел посмеяться, так смейся! Вот он я – слабый и сломленный! Смешно?! – и лишь одна слеза скатилась по щеке парня, которую он даже не заметил, снова повернув лицо к окну. — Он не виноват. — Ты мне это уже говорил, только вот я все видел собственными глазами. И слышал. А империо на него не действует так же, как на меня. Поэтому не смей тут… Тому бы следовало сейчас воспользоваться ситуацией и попросить прощения, только вот он отчего-то был уверен, что именно сейчас его не простят. Сначала стоило все исправить. — Я вселился в него, – вот, Риддл это сказал, выдавил из себя правду. — Пошёл вон, – почти прошипел юноша, вставая на ноги и медленно надвигаясь на Тома, из-за чего Риддл впервые ощутил какое-то смутное беспокойство. — Поттер. — Проваливай! Я не знаю, зачем ты все это делаешь, зачем оправдываешь его, только вот я тебе не верю. — Упрямый болван! Я говорю правду, я вселился в него специально, чтобы причинить тебе боль! – Поттер замер, когда слова дошли до его сознания. — У тебя получилось, – прошептал юноша и, больше не глядя на приведение, вышел в другую комнату. — Завтра он будет у Малфоев! Он будет тебя ждать! – лишь крикнул вдогонку Риддл, не уверенный в том, что его услышали.**************
Северус нервно мерил шагами каминный зал, куда должен был прибыть Гарри, если верить словам Волдеморта. Было уже десять вечера, и до полуночи оставалось не так уж и много времени. Но Поттер так и не появился. — Сэр, отец просил передать вам приглашение присоединиться к нашим гостям, – в Залу вошел молоденький, болезненного вида подросток, заламывающий руки от беспокойства за мужчину. — Я кое-кого жду, Драко. Благодарю, но я побуду здесь. Малфой-младший молча наблюдал за мужчиной минуты две, а потом тихо сказал: — Он не придет, Поттер слишком… – но блондин прервал себя на полуслове, когда из камина вывалился (по-другому и не скажешь) источник переживаний зельевара собственной персоной. — Гарри, – выдохнул Снейп, быстро приблизившись, но не прикасаясь, к юноше, который замер на месте и не отрывал взгляда от Северуса. — Прости меня, но я не мог заставить себя тебя выслушать. Снейп ничего не сказал, просто прижал глупого гриффиндорца к себе, заставляя себя поверить, что он снова рядом и никуда больше не денется. — Я ничего не мог понять, когда очнулся. Люциус оказался в ужасном состоянии, а ты, по его словам, увидел подстроенную сцену между нами. Прости меня и ты, я не должен был подвергаться подобному, не должен был позволять пользоваться мной всякими… Поцелуй, последовавший за его словами, был полон нежности и скрытой надежды. А где-то под потолком за ними наблюдал Том Риддл, впервые за свое существование сумевший исправить собственные ошибки. Только было уже слишком поздно. Он уже собирался удалиться, когда встретился взглядом с изумрудами Гарри. — Спасибо, Том. Спасибо, за то, что сказал. — Я… прости меня, – он не стал ждать ответа, просто в последний раз посмотрел на своего врага и исчез, так и не узнав своей участи. Потому что подобное не прощают.