Тайна леса близь села Морозова

      Скоро куранты пробьют одиннадцать. Гилберт уже собрал свой маленький школьный рюкзак, в котором хранились не книги, а самое настоящее, по мнению двух путешественников, снаряжение для похода. Лизавета только-только собрала свою сумку, и надела свою шубку, строго закутываясь в шарф. Сегодня очень холодно. Если для Гила это была просто прогулка, то для Лизы это было страшное испытание. Суеверие матери передалось и ей.       К сожалению, к счастью ли, но они уже оделись и, оглядев свой дом, будто пытаясь запомнить всё, вышли. По мнению их родителей, они идут всего лишь к дяде Феде, посмотреть полнолуние. Но они не знают, что их дети хотят посетить этот грозный, но в глубине души, чарующий лес.       Двое ребятишек тайком покинули край деревеньки, и, пытаясь сохранить свою тайну, тихо ступали по снегу, всё время оглядываясь, будто боясь, что их заметят. Хотя это не далеко от правды. Они замерли перед лесом. Его грозные сосны возвышались над ребятами, пытаясь дотянуться до небес, а свежий снежок при свете полной луны буквально ослеплял, но дети не хотели отступать. Где-то проскользнула меж ветвей белка, а шишка стукнулась о снег. Лиза вздрогнула, а Гилберт взял её за руку и, взглянув в глаза, тихо, но твёрдо проговорил:       — Не бойся. Я с тобой, — Гил улыбнулся, хотя, как всегда, его улыбка напоминала только усмешку. Но Лизе это хватило.       — Хорошо, — тихо шепнула она и боязливо оглянулась, в тайной надежде, что их заметят и остановят. Но, увы, деревня уже погрузилась в ленивый сон, только где-то вдалеке слышались визжание ребятишек, и какая-то ругань. Мальчик почти бесстрашно шагнул вперёд, ведя за собой девчушку. Лиза оглядывалась, боясь потерять край леса, но вскоре отдала свои страхи Гилу, который, по её мнению, несомненно, знал дорогу назад. Несомненно…       — Гил, тут холодно…- девочка надела на себя ещё одни варежки, а шапку натянула на холодные мочки ушей, чувствуя лёгкое облегчение.       — А я что сделаю?..- почти вымученно проговорил Гилберт и остановился, обернувшись к Лизавете, он натянул шапку почти до шарфа, поправил воротник шубы, и натянул капюшон на голову девчушке.- Так лучше? — нахмурившись, осведомился Гил.       — Да, спасибо, — пробубнила сквозь шарфик Лиза и взяла мальчика за руку.- Идём назад?       — С чего это вдруг? — усмехнулся паренёк, и пакостно ухмыльнулся.- Мы недалеко ушли.       — Но…- хотела было возразить девочка, как вдруг, замерла, прислушиваясь к звукам.- Что это было?..       — Ты о чём? — Гил пошёл вперёд, не заботясь больше о девочке, но она почти прилипла к нему, испуганно смотря по сторонам.       — Я… я что-то слышала, Гил…       — Тебе послышалось…- лениво протянул парнишка, не останавливаясь, он нёс свой тяжёлый рюкзак.- Так что успокойся.       — Хорошо, Гилберт…- тихо шепнула девочка и схватилась за руку мальчика.- Идём, но потом назад!       Яркое ночное светило притаилось между верхушек деревьев, его лик насмешливо озарял дорогу путникам. Но иногда зловеще утихало его освещение, когда грязные облака на небосводе пытались затмить снежный путь перед ребятами. Чем дальше они шли, тем темнее и гуще казались сосны, тем страшнее было ступать по хрупкому снегу, а Лиза уже нервно вскрикивала, когда проваливалась в очередную ямку. Гилберт сначала только подшучивал, но со временем начал упорно молчать. Чем дальше, тем быстрее хочется бежать назад, но проклятое чувство, будто что-то поджидает их сзади, угнетало и пугало до оледенения крови. Стволы деревьев иногда покачивались при порыве ветра, заставляя остановиться, и слушать их душераздирающий скрип. Детям повсюду мерещились чёрные, двигающиеся тени, которые, казалось, плыли за ними по пятам. В лесу царила мёртвая тишина, как на кладбище. Только иногда детям мерещились голоса усопших.       — Гил… может, а! — девочка вскрикнула, когда на неё налетело что-то мрачно-чёрное, она ударила нечто рукой, но оно не хотело просто так сдаваться. Но в следующую секунду тень издала истошный крик и, звонко махнув крыльями цвета дна ледяного омута, взмыло в воздух. Лиза упала на снег, схватившись за голову, она тихо заревела, не в силах держать себя в руках.       — Да тише ты, Лиза, это всего лишь…       — Кар! — истошно взревела птица и приземлилась на сосновую ветку, тем самым снег с сучка упал наземь. Ворон внимательно вглядывался в испуганные лица малышей и, детям казалось, будто он ухмылялся. Чёрные, будто две чёрные дыры глаза тянули в свою глубину. Ворон снова выкрикнул своё хриплое «кар» и унесся прочь.       — Гилберт, — тихий голос позвал альбиноса со спины. Мальчик не оборачивался, смотря на то место, где секунду назад была птица.- Пойдём назад; уже полночь…       — Ксе, — усмехнулся паренёк, не сдвигаясь с места, на его лице растянулась нервная улыбка.- А что, Лизхен страшно?       — Гилберт…- тихо нашептала Лиза, её большие глаза покрылись маленькой плёнкой слёз, а через секунду её щёки покрылись солёными дорожками. Она зажмурилась.- Да, мне страшно!       Мальчик вмиг обернулся и встретился с испуганным личиком девочки, его самолюбие сразу пропало. Лиза опустила своё мокрое от слёз лицо в ладошки, не сдерживая всхлипов. Мальчик тихо подошёл к ней и обнял, поглаживая по шапке.       — Тише, Лиз, ладно, пошли домой…- мальчик крепко обнял девчушку и помог ей встать. Он ладонью стёр её капли слёз со щёк и, чтобы успокоить, ещё раз обнял подругу.- Пойдём.       Лизавета утёрла рукой нос и укуталась в шарф. Гилберт взял её за руку, и… они замерли. Внезапно на их головы начал опускаться мягкий снежок. Краем глаза, они увидели сбоку пронёсшуюся тень. Смех раздался кругом, как и крики воро́н. Вдруг за их спинами раздался вороний крик, а после нежный детский смех, что перерастал в не менее нежный мужской голос. Они со страхом обернулись назад. Но следующая картина заставила их оледенеть.       Этот ворон снова прилетел и сел на плечо высокорослого мужчины, который холодным взглядом смотрел на детей. На его белой коже виднелись белоснежные узоры, как на окне зимой, а на бледном, как у мертвеца, лице растянулся зловещий оскал (или это улыбка?..). Полы белой шубы, её белый, как воск, мех и белый шарф развевались на ветру, который начал кружить вокруг детей, смешавшись со свежим снежком. Неизвестный любовно погладил чёрную птицу своими оледеневшими ладонями, а другой рукой он вытянул к детям высокий ледяной жезл. Не выдержав, снежный слуга Зимы рассмеялся, как и ворон на его плече.       — Привет, детки, у вас очень красивые глаза… они намного красивее переливаний льда и северного сияния…- зимний страж сощурил свои пленяющие фиалковые глаза, и снова расхохотался.- Отдадите?..       В ответ ему были два детских крика. На это слуга Зимы только любопытно наблюдал, как две маленьких фигуры отдалялись от него. Гилберт бежал как никогда, одновременно таща за собой Лизу, которая, от страха, не могла даже перебирать ногами. Не успели они и далеко отбежать, как им преградил путь снежный ураган, который скоро начал принимать очертания зимнего слуги, который также с любопытством смотрел на детей.       — Давно ко мне в лес не приходили детки…- нежно начал страж.- Ваши сердца невинные; им не ведан грех; они чисты, как хрусталь… но зачем же вам сердце?..- слуга Зимы подошёл ближе к детям, нежно взяв в ладонь подбородок Лизаветы — из-за его холодных пальцев, по её подбородку пошли расписные узоры.- Ведь за него можно получить бессмертие… Снежный воитель внимательно разглядывал красивые изумрудные глаза девочки, тайно восхищаясь их красотой, но в следующий миг по руке его ударил мальчик и преградил путь Стражу.       — Отойди от неё! — Гил оттолкнул мужчину от девочки и выпучил грудь, чтобы полностью загородить Лизавету.       — Гилберт, не надо! — тихо шепнула Лиза, прижавшись со спины к мальчику, она не могла сдержать слёз нестерпимого отчаянного страха.       — Хм… а ты мне нравишься… Гилберт, — Страж вплотную подошёл к ребёнку и схватил Гилберта за подбородок, прижимая к дереву, что стояло рядом.- Особенно мне нравятся твои глаза…- нежно нашептал слуга Зимы и, поправив спавшую прядь Гила, улыбнулся. Вдруг глаза Стража заблестели, как два аметиста, он начал с жаром раздевать мальчика, который пытался сопротивляться. Наконец слуга добрался до груди парнишки. С каким-то неведомым трепетом он коснулся голой мальчишеской груди, устремив свои глаза в глаза вырывающегося (подальше от холода) Гила.- Твоё сердце…       — Гилберт…- в ужасе выла Лиза, но её никто не слушал.       — Твоё сердце такое бесстрашное, храброе, сильное и… горячее…- тихо шептал Страж.- Тем будет приятнее… не хочешь ли ты быть бессмертным?..       — Лиза…- хрипел мальчик, всё ещё пытаясь вырваться.- Беги… Лизхен…       — Но, Гилберт…       — Вали, дура, отсюда…- мальчик, казалось, сейчас лишится чувств. Сильная рука Стража опустилась на его светлую шею и сильно надавила.- Уходи…       — Иди, девочка, тебе уже не спасти его…- тихо сказал Страж.- Да, его сердце бесстрашно и не знает греха; но ты не видишь в нём всего, что вижу я. Он хочет быть бессмертным… и я его сделаю таковым. Он будет моей правой рукой и любовью… Изыди, Елизавета!       От грозного голоса Стража, девочка вздрогнула, и кинулась бежать от этого места подальше. Только на миг она обернулась, чтобы увидеть Гилберта, но, увидев, что сейчас с ним происходит, громко закричала и заплакала самыми горячими слезами.       Гилберт, припечатанный к дереву мёртвой хваткой Стража, задыхался, жадно ловя так и ускользающий из уст воздух. Его глаза закатились, сам он уже вяло сопротивлялся этой хватке. Иногда его пробивала судорога. Через пару секунд его волосы вдруг начали белеть, а глаза вдруг прояснились и стали сочного цвета двух рубинов. Кожа его начала бледнеть и вскоре она стала такой же бледной, как и у снежного Стража. Через миг слуга Зимы отпустил Гилберта, и тот мёртвой птицей упал в моросящий снежок, прикрыв глаза. Его лицо наполнилось безмятежным спокойствием. Грудь его не вздымалась.

***

      Лиза бежала долго, но она не замечала времени. Её слёзы так и текли, падали в снег, но она не останавливалась. Лес казался ей проклятьем, которое утащило в мир усопших её любимого друга.       Наконец девочка увидела вдалеке маленький огонёк. Изба лесника. Она спасена.