Тайна леса близь села Морозова

      Коридор казался нескончаемым. Каждая дверь будто повторялась, а «переулки» путали. Но несмотря на это, Франциск, ведущий Гилберта под руку, ни чуть не отступался, а уверенно шёл в каком-то неизвестном направлении. А Гилу казалось, что время тянется очень долго. Он не знал, чего хочет — чтобы побыстрее появиться на пиршестве или же наоборот, чтобы оттянуть тот момент, когда Гилберт сможет вновь очутиться около Зимнего Стража. Но только что дрогнувшее сердце подсказывало, что Гил скорее хочет первого и увидеть Слугу Зимы. Что их связывало, он не знал. Но по какой-то по неведанной причине альбиносу хотелось броситься к Ивану в объятья, почувствовать его эмоции, коснуться — эти желания обострялись, когда Гил находился рядом со своей Грёзой.       — Гилберт, мы пришли.       Неизвестно от чего, но альбинос чуть вздрогнул, а держащий его Франциск не мог этого не заметить. Ведьмак сразу обеспокоенно взглянул на своего Господина.       — Простите, я вас напугал?..       — Нет, — сразу ответил Гил. Он только сейчас смог оглядеться — такой же коридор, как и остальные, только дверь была ещё больше, нежели другие. За ней не было ничего слышно. Гилберт сглотнул проклятый ком, тихо выдыхая. Сердце снова разгорячилось и плясало в бешеном танце. Портной, всё это наблюдавший только улыбнулся и, взяв Гилберта за плечи, немного сжал их, чтобы вновь взглянуть в алые глаза, наполненные смешанными чувствами.       — Господин, вы, верно, волнуетесь перед бракосочетанием, — Ведьмак внимательно осмотрел бледное лицо альбиноса и продолжил: — это нормально, это даже хорошо, значит, вы и вправду подходите нашему Великому Стражу. Он, кстати, давно искал себе пару, ах, но, похоже, на эту должность вы больше подошли, — Франциск улыбнулся самой невинной улыбочкой.- А ведь он вас тогда впервые видел, я знаю это, я не верю его словам, что он, якобы тебя тщательно выбирал. А ещё я знаю, что вы покорили его раскалённую холодом грудь, где давным давно покоится кусок льда, с первого взгляда! Ах, как это романтично! Вы созданы для друг друга! Как я давно не видел Жана таким счастливым! Всё это Гил слушал с раскрытыми глазами. Его больше поразил тот факт, что до того дня (когда он впервые увидел себя в зеркале и Ивана), он всё-таки был кем-то. Но эти мысли были сразу откинуты прочь, когда речь зашла о том, что Иван его выбрал сразу, даже толком не разобрав, а значит…       — Он и в самом деле любит! — почти плача от счастья, воскликнул Ведьмак.- Он наконец-то чувствует! Это же чудо!.. ах, я такой болтун, ей-богу, извините; только последний штрих, — портной поправил ворот Гилберта и с чувством выдохнул.- С Богом!       И альбинос тоже вздохнул, отбросив всё ненужное. Гил развернулся лицом к двери и выпрямился, он собрал всю свою волю и принял серьёзное выражение, хоть внутри него бушевал ураган эмоций. Франциск подошёл к двери и кивнул в сторону Гилберта, а тот кивнул в ответ. И вот открылась дверь, кровь в жилах закипела.       Ослепительный свет от ледяных пламён резал алые глаза, но Гил даже не изменился в лице. Когда зрение немного восстановилось, он увидел зал, где собрались, кажется, все существа, от малых домовых, до прекрасных девушек-птиц, что с каким-то интересом смотрели уже на новоприбывшего — их примеру последовали и все в комнате. Гил не смотрел на гостей, его глаза были устремлены вперёд. В самом конце зала стоял трон Царицы, которая была в прекрасном лазурном платье и кокошнике. По правую руку от неё стоял он. Гилберт чуть сознания не потерял и не растерялся. Иван выглядел так… неописуемо, Гил даже чуть не задохнулся от восторга. Страж Ветров был ослепительно-белых одеяниях, где на вороте были вышиты узоры благополучия золотыми нитями. Белая рубашка сидела на нём так неподражаемо, что Гил, попроси его описать одежду, не сказал бы и слова, ведь все они были откинуты в сторону. Аккуратные волосы чуть прикрывали бледный лоб, а в глазах цвета фиалок Гилберт разглядел теплоту, что осталась в Слуге Зимы. А ещё он видел неподдельное обожание.       Наверное, если бы не Франциск, кой-спрятался за стеной, Гил бы не вспомнил, что ему нужно идти вперёд. Тихо вздохнув, Гилберт сделал самый сложный первый шаг. Он пытался идти спокойно и собрано, чтобы не выдавать волнения. У него хорошо получалось — все зрители внимательно наблюдали за женихом, но никто не смел проронить и краткого слова. Под ногами немного шуршал синий ковёр, тянущийся до самого трона. И вот альбинос почти подходит к трону и останавливается напротив Ивана. Тот сдержанно смотрит на суженного, но никто не может разглядеть всех давно забытых волнующих чувств в груди и глазах. Только Гил заметил эти маленькие огоньки. Они смотрели бы на друг друга вечно. Но тут Полнощная Царица встала с трона. Она гордо осмотрела сначала Ивана, потом Гилберта. После долгого молчания Морена проговорила, да так, что даже в дальних уголках зала гости слышали:       — Дети мои, — грозно начал женский глас, — взгляните в очи матери своей. В этот момент стоящие внизу обернулись к Маре и внимательно взглянули в чёрные глаза Царицы. В зале была гробовая тишина.       — В ваших глазах я вижу свет, а в ваших душах непреодолимую тягу. Я благословляю ваш союз, сыны мои. Клянётесь ли вы быть друг с другом, даёте ли мне клятву о том, что сможете сохранить верность, обещаете ли вы взаимно любить, уважать, выполнять свой семейный долг? Иван, сын мой верный, согласен ли ты со всем вышеперечисленным? А не будешь согласен, так пусть же Яга проклянёт всю вашу землю нагую, а сыны мои отрежут ваши Нити Жизни.       — Я согласен во Имя Святой моей Матери Полнощной Царицы Зим, Смерти и Плодородия Морены Великой воплощения, — Иван поклонился до самой земли своей Царице, и вернулся в прежнее положение — в его глазах пылали огни.       — А ты, Гилберт, новоиспечённый мой Сын, согласен ли ты быть опорой Ивану, быть его спутником вечным, любимым и нежным мужем? Клянёшься ли выполнять свой долг передо мною, каким сложным он не являлся бы? Сохранишь ли ты верность Стражу моему, даёшь священный обет?       — Я клянусь, — твёрдо начал альбинос, — быть Ивановой Верой, Надеждой и Любовью, опорой в трудные времена и мужем навечно.       — Да будет так, — провозгласила Марена, — я говорю всем вам, Боги и Твари! Что в этот миг воссоединились два моих сына, пусть их брак будет непоколебим, годы вечны, а коли посмеет кто-либо помешать ихнему счастию вечному, так пусть же горит он от рук моих и ваших! Пусть сама Яга, покровительница мёртвых, не трогает ваши Нити и благословит Вас! Да будет так! Сердце на секунду будто остановилось. А после застучало так, что, казалось, оно сейчас выпрыгнет из горячей груди альбиноса. Он обернулся к Ивану, тот обернулся к Гилберту. Их глаза встретились, а холодные ладони Стража соприкоснулись с горячими дланями альбиноса.       — Соедините свои души, заключите их в эти кольца, пусть нескончаемый поток чувств и любви будет заключён в них, чтобы золото напоминало вам о том, что ваше сердце и душа уже принадлежат супругу вашему. Здесь Гил только заметил Франциска. Тот величественно подал молодым кольца. Сначала взял Иван. Проклятое сердце Гила дрогнуло снова, когда холодное кольцо коснулось безымянного пальца — секунда, и оно уже обогнуло бледный перст. С каким-то неведанным трепетом, Иван поцеловал руку Гилберту. Не смея поднимать глаз. После уже альбинос аккуратно взял золотое кольцо. Взяв холодную руку, он медленно надел на палец кольцо. В эту секунду у Гилберта всё внутри свело трепетным чувством, он поцеловал тыльную сторону ладони своего любимого и отпустил его ледяную руку.       Когда Иван наклонился к нему, Гил застыл в немом ступоре. Холодные пальцы Стража зарылись в белые волосы, притягивая ближе к лицу новоиспечённого мужа. Гилберт не хотел закрывать глаз, он наблюдал за глазами напротив, фиалковыми, такими тёплыми и уже родными. Иван немного наклонился и повернул голову в сторону. А когда их губы соприкоснулись, Гил вздрогнул всем телом. Он, следуя неизвестному шёпоту в голове, приоткрыл уста, не переставая наблюдать за Иваном. Холодный язык проник в его рот, сначала медленно, а потом и немного жадно исследуя уста, иногда Иван покусывал нижнюю губу альбиноса — Гилберт сначала растерялся, но после подхватил порыв и сам начал отвечать, опустив веки — он не мог больше терпеть и отзывался своим горячим языком на манипуляции мужа так, что у обоих захватывало дух. Их языки то сплетались, то снова расплетались, а воздуха уже не хватало, а Гил вцепился в руку Ивана, что сжимала его поясницу, так крепко, что оторвать бы её было невозможно. Но Иван всё же отпрянул, не желая выдавать все свои секреты сразу — он с наслаждением наблюдал за лицом альбиноса, на щеках из-за недостатка воздуха или же смущения, алел румянец. После поцелуя, Гил не открывал глаз несколько секунд. Но вот его ресницы дрогнули и веки раскрылись. Он не выдержал и улыбнулся своему мужу. Иван ответил той же тёплой улыбкой.       — Ура! — выкрикнул из толпы знакомый голос портного.- Ура, как романтично, ох, давайте праздновать, друзья! Давайте!       И тут толпа разошлась не на шутку — будто кто-то всем одновременно дал сигнал. Все начали разговаривать с друг другом, обсуждая только что случившиеся чудеса. Единственным молодожёнам не хотелось отрывать взгляда от друг друга, они будто находились в другом мире…       — Всех прошу к столу, друзья! — в комнату вбежал немного хиленький паренёк с каштановыми волосами. Он довольно зажмурился, когда все гости и молодожёны прошли в столовую. Парень сразу подбежал к главной паре свадьбы.       — Рад за ваше счастье, — парень снова зажмурился, — я буду рад, если вы пройдёте за мной, Властители…       Гил перевёл взгляд на Ваню, а тот только кивнул. Оказалось, что они сидят около трона — Иван с правой стороны, а Гилберт с левой от Морены. Страж посадил Гилберта за стол и поцеловал его в макушку.       — Я скоро вернусь, любовь моя.       Гил на это только улыбнулся, про себя думая, что ведёт себя как дурачок. Он ответил:       — Конечно, я буду ждать.       Ваня огладил плечи мужа и нехотя оторвался от них. Секунду Гилберт наблюдал за гостями, что рассаживались по своим местам, в толпе он пытался разглядеть и Ивана, как тут подскочил к нему портной с тем парнишкой.       — Ах, Гилберт! — высоко пищал Франциск, умиляясь всей свадьбой.- Ах, как вы… ах, вы чуть друг друга не засосали, ах, это… это было так горячо и романтично! Боже! Я чуть сам в обморок не упал, Господи, сколько страсти, ох, Боги, кажется, здесь жарко, ах!       Гилберт наблюдал, как Франциск трясся и картавил что-то себе под нос, а как он улыбался, будто у него свадьба была, ей-богу. Тут Гил невзначай кое-что приметил.       — Когда ты успел отрастить бородку? — Гил выгнул бровь, про себя думая, что, наверное, просто не заметил этой детали, как Ведьмак воскликнул:       — Ах, проклятая! — он рассмеялся, — опять, опять отросла, ох-хо-хо! Альбинос невольно улыбнулся. Ему определённо нравился этот насыщенный день. И только сейчас Гил заметил около Франциска того паренька. Кажется, о нём внезапно вспомнил портной.       — Ах! Вот я забывчивый тюрбан! — Франциск захохотал, — прошу любить и жаловать, Владыка, это мой дальний родственник — не помню, как судьба свела нас здесь — его зовут тут Филиппом, прошу! Вы же должны знать своих подданных, Владыка! Фили у нас повар хоть куда! Мальчик сразу подбежал к Гилберту и поцеловал его руку.       — Веее, вы так красивы сегодня! — паренёк опять зажмурился.- Ве, я вас видел вчера, вы были таким красивым даже в простынке, ве, я боялся, что вы не проснётесь!       — Ах, Фели, не надо пудрить мозги! — певучи протянул Франциск.- Смотри! У нашего Владыки свадьба! Ах, он, верно, и не подозревает, что его ждёт ночью, ох! Любопытство альбиноса сразу ожило и он почти крутанулся, чтобы посмотреть в глаза Ведьмаку.       — А что ночью?! — Гил захлопал своими ресницами, как узрел хохочущего портного.       — Ох-хо-хо-хо! Вы, мой дорогой Владыка. Всё узнаете сразу и лучше меня, ах! Я же говорил, что всё будет так романтично, Фели!       — Да, ой, Владыка идёт! — Фели от неожиданности подпрыгнул, и альбинос заметил, как одна из прядей каштановых волос выбилась и встала торчком. Зажмурившись, Фели поспешил уйти обратно на кухню. Портной же остался. Иван подошёл к паре и сразу опустил свои холодные руки на плечи любимого, чуть сжимая их. Ведьмак улыбнулся.       — Ах, Жан, Владыка наш! — портной с восторгом ахнул.- Я поздравляю тебя от всей души, тебе достался такой подарок! Боже, я тебе белой завистью завидую! Ах, как вы смотритесь, поздравляю, твои долгие поиски увенчались успехом! Гил не видел, как сзади него Страж начал улыбаться — давно он так не делал — искренне и открыто, как когда-то улыбался в детстве…       — Спасибо, — он кивнул и огладил правое плечо Гилберту — тот сидел неподвижно, слушая свои ощущения.       — Ах, пора! Я пойду, буду сидеть вон там, ах, скоро начнётся пир! Фели постарался на славу!       И Франциск грациозно упорхнул от пары. К своему мужу сразу наклонился Иван и поцеловал его в щёку. Как тут альбинос улыбнулся и хитро глянул на Стража.       — Скажи, а что меня ждёт ночью? — Гилберт уже не улыбался, а скалился, но немного нахмурился, из-за чего выглядел немного нелепо, но Ване нравилось. Второй загадочно улыбнулся и поцеловал в щёку во второй раз.       — Сюрприз. Я же обещал тебе.       — Не, — тут Гил немного нахмурился, — скажи прямо.       — Не-а, — тихо сказал Страж и улыбнулся.- Это секрет. Дождись ночи, и я тебе скажу.       Оставив альбиноса без ответа, оный только скрестил руки на груди и нахмурился. Хотя, ясное дело, он даже не обиделся, просто Иван, великий интриган, заинтересовал его. Гилу уже не терпелось узнать, что же его ждёт ночью. Вскоре начался пир. Если можно так выразиться, то он был скорее «пир горой», сколько всего было! Верно, постарались на славу. Гости ели и пили, говорили и смеялись, как и Царица. Смеялась она очень звонко, даже так, что тот, кто не следил за разговором, отвлекался и тоже смеялся. Единственные, кто не смеялся (по крайней мере много), это Гилберт и Иван. Первый прожигал взглядом второго, то и дело думая, что же такое ждёт его. Он пытался разгадать план мужа. Но на ум ничего особенного не приходило.       Пили квас, хороший, вкусный. Но случился один маленький инцидент. Гилберт так увлёкся своими размышлениями, что неосознанно перекинул свою ногу через колено, тем самым задев Ивана. Страж преспокойно обернулся к мужу, выжидающе глядя на него. И вдруг в белую макушку пришла странная идея или желание. Гилберту несомненно понравился этот взгляд Блюстителя, полный удивления и вопрошания. Гил сел поудобнее и опустил одну руку на стол. Он опустил взгляд в кружку, в то время как его правая нога немного приподнялась под столом, задевая голень Стража. Тот пил квас, а когда почувствовал сие движение, отвлёкся на мужа — тот смотрел в свою кружку. Слуга Зимы начал наблюдать за мужем, который делал вид, что задумался, но нога его уже прошлась по внутренней стороне голени, а после поднялась выше, к колену. Гил поднял взгляд, но голова его всё так же была наклонена — он смотрел исподлобья на Стража — он же усмехнулся, когда тот непонимающе смотрел в сторону мужа. Здесь нога альбиноса отпрянула, секунда, и Страж почувствовал на бедре прикосновение другой ноги, следовательно, с другой стороны. Альбинос усмехнулся, наслаждаясь тем, как Ваня пытается понять, что же происходит. Они так увлеклись, что Царица, конечно, заметила, как они на друг друга смотрят — один с хитрой улыбочкой, а другой тоже начал улыбаться с тем же выражением. Но тут Гил просчитался и нечаянно задел ногой Царицу. Та взглянула на Гилберта с недоумением, а алоглазый же ошарашенно перевёл взгляд на свою «Мать» — Ваня же просто проследил за взглядом Гила, поняв, что тот что-то натворил. Внезапно Царица Мара встала из-за стола и, сначала оглянув молодожёнов, громко (тем самым перебив речь о любви Франциска) провозгласила:       — Дети мои, проводим же новоиспечённых!       Иван улыбнулся, а Гил в недоумении посмотрел на Царицу, откуда-то из зала снова выкрикнул знакомый нам Ведьмак:       — Ах! Проводим же наших влюблённых поздравлениями! Ох-хо-хо! Их ждёт первая брачная ночь!       Вслед за этим вскипел гул, все осыпали молодожёнов поздравлениями и пожеланиями, даже Гил немного растерялся, но когда Иван очутился рядом с ним и протянул ладонь мужу, Гил подал ему руку в ответ. Альбинос встал из-за стола, вызвав очередную волну поздравлений. Иван и Гилберт, не отрывая от друг друга взгляда прошли к выходу. Дверь за ними закрылась. Только после этого Марена позволила себе улыбнуться.