Тайна леса близь села Морозова

      Тёмный коридор нагонял тоску, но, честно сказать, он не мог развеять ту самую тёплую атмосферу, что царила вокруг молодожёнов. Гилберт шёл рядом со Стражем, а тот решительно шёл вперёд, определённо зная, куда идти. Этот день, несомненно, нравился Гилберту своей насыщенностью, но что-то внутри него подсказывало, что это ещё не конец. Его спутник выглядел немного взволнованным, хотя неизвестно от чего, аметистовые глаза были наполнены каким-то неизвестным альбиносу огоньком, а движения, вроде бы полные уверенности, казали более чем рваными и необдуманными. Гилберт даже не успел задуматься о значении жестов Ивана, как тот остановился около двери, что казалась намного выше других. Страж заговорил первым:       — Ты должен закрыть глаза, — он медленно обернулся, немного улыбнувшись своему мужу, — не бойся, тебе понравится.       Гил кивнул и покорно прикрыл глаза. Сердце снова взволновалось, норовясь вырваться из груди. Иван очутился сзади, его холодные, но сильные, нагоняющие некое доверие, руки коснулись бледного лица, нежно дотронувшись до белых век.       — Идти вперёд, — Блюститель немного подтолкнул Гилберта, и тот покорно зашагал в пустоту. Пройдя пару шагов, Иван остановил его. Губы, не менее холодные, чем руки, почти коснулись мочки уха, а дыхание, кажущееся ледяным, опалило бледное чело.- Мы пришли, готов?       — Да, — когда Иван убрал руки, Гил неспешно приоткрыл глаза, узрев огромную комнату. Всё здесь казалось каким-то нескладным, немного неуютным, мёртвым. Но альбинос поспешил перевести взгляд на нечто тёмное, около стены. Это была кровать, на коей виделись простыни и подушки, одеяла. Гил повернул голову, заметив во мраке шкафы, наполненные книгами; тумбу, стол, в другом краю оказалось нечто напоминающее бюро, на котором было много бумаг, какие-то странные инструменты и так далее. Всё казалось довольно скудным и скучным. Неживым.       — Здесь мы будем жить, — немного низкий, но знакомый голос звучал со спины, — эту комнату сделали недавно. Теперь — это наш дом. Знаю, возможно, он тебя не радует своей пышностью, но, — Страж приблизился ближе, обнимая Гилберта со спины, — я верю, что мы наведём тут уют и порядок. Ты поможешь мне?..       Холодное дыхание обжигало шею, а глаза цвета фиалок, что наполнились давно забытым теплом, поднялись, смотря в алые очи. Альбинос недолго думал и ответил, тоже внимательно смотря на собеседника:       — Помогу, — кроткий кивок, — я же обещал.       Улыбка была ответом. Хоть и Страж казался как всегда собранным, в его глазах проскользнула неуверенность. Руки, что секунду назад были на плечах, опустились на талию, немного сминая белые одеяния. Иван зарывается носом в белые волосы, проскальзывая ниже, к шее, тут же он целует её, улыбаясь чему-то своему. Мурашки прошлись по всему бледному телу альбиноса, он немного вздрогнул от неожиданности, когда Блюститель прижался к нему сзади. Шёпот, низкий, наполненный неведанной решительностью, прозвучал в тишине:       — Тебе нужно… раздеться, — Страж целует Гилберта в шею, после в щёку.- Поверь, я не сделаю больно… я не смогу.       Гил громко сглотнул, ведь подсознание невольно забило тревогу. Ему было страшно, но одновременно с этим любопытно, что же его ждёт дальше. Сильные руки прошлись по груди альбиноса. Одно движение, и серебряная лента змеёю скользит вниз. Иван сразу же припадает к этой шее, ему немного неудобно стоять сзади, хотя, признаться, удобство- последнее, что его волновало. Гилберт только тихо ахнул от неожиданной, но приятной судороги по всему телу — Страж оставил на его бледной шее засос, опять же улыбаясь чему-то своему.       — Ты красиво стонешь, — Иван усмехнулся, — хочу ещё.       Руки уверенно сняли белый фрак — тот упал в кресло. Гилберта сразу же требовательно развернули, заставляя заглянуть в глаза. Иван секунду колеблется, разглядывая лицо мужа, но вскоре целует альбиноса в губы, решительно углубляя контакт. Его язык проворно затягивал Гилберта в этот странный, но приятный и дурманящий бред. Он послушно отвечал, хотя, не выдержав, руки его обогнули могучую шею Стража, притягивая к себе. Он чувствует, как холодные пальцы коснулись его шеи, после сошли вниз, расстёгивая беленькие пуговички, хотя в следующий миг Иван не выдерживает и резко срывает их — они градом упали на пол, как жемчужины блистая в темноте. Позолочённая рубашка падает вниз вместе с корсетом, превращаясь в несуразный ком, а ледяные руки уже с трепетом прошлись по светлой коже, горячее тело покрылось мурашками, оно не могло выдержать такой контраст температур. Холодные пальцы скользят по пояснице, оглаживают бок и трепетно проходятся по груди, как бы невзначай касаясь чувствительных сосков — Гил снова не выдерживает и тихо вздыхает, не зная прежде таких ощущений — фиалковые глаза встречаются с алыми, Иван снова приближается, другая рука уже подтолкнула ближе альбиноса, и они снова целуются, но не так нежно, как раньше, а наоборот — они будто позабыли тот трепет, тот страх о том, что произойдёт что-то не так, что кто-то отступится, но занавес был сдёрнут и сожжён — ограничений больше нет.       — Ваня, — Гил, еле сдерживаясь, отрывается от сладких губ и громко дышит, он пытался восстановить дыхание, которое ускользало из его уст, когда Страж проскользнул рукой по его пояснице; проворные руки расстёгивают пуговицу на брюках альбиноса, а глаза так же пожирают его, и алоглазый парень сразу теряется, предвкушая нечто интересное, но Иван внезапно отпрянул от мужа, а Гил удивлённо раскрыл глаза.       Он было открывает рот, чтобы спросить, что случилось, как Гилберта приподнимают и нежно укладывают на кровать — он оказывается на мягких простынях и подушках. Не успевает Гил и возмутиться, как ему затыкают рот поцелуем — это помогает, он, правда, немного поворчав, всё же начинает отвечать на ласки Ивана. Такое обращение очень забавляло альбиноса — Ивана кидало из настроения в настроение, это заостряло любопытство Гилберта, тем более, что ему Страж сделал приятное. Значит, всё хорошо?..       — Я так давно ждал этого, — шепчет Иван, его бесстыдные руки уже неспешно расстёгивали застёжки подтяжек, а брюки сразу отлетают куда-то в сторону — Ваня сразу проходится рукой по ножке своего возлюбленного, не отрывая взгляда от обладателя этих красивых ног. Тот тоже смотрит в его глаза и уже более решительно протягивает руку к лицу мужа, оглаживая бледными пальцами щёку Ивана. Тот сразу же наклоняется и целует любимого в шею, язык оставляет прохладные следы на коже, дорожки продолжались на груди альбиноса, вот Ваня уже облизал соски Гила — тот только запрокидывает голову, тяжело дыша и зажмурив глаза. Ваня тем временем прошёлся рукой по бедру альбиноса, ощущая, как тонкая ткань сжимает ноги.       — Красиво, — Ваня улыбается, рассматривая расположившегося под ним альбиноса — тот ничего уже не предпринимал, ожидая дальнейшего. Иван отрывается от груди Гилберта, начиная осматривать белые чулки на стройных ногах, что соблазнительно туго обтягивали каждый изгиб — одну ножку он закидывает себе на плечо, вторую он, наклоняясь вперёд, сжимает рукой. Наглая ладонь давит на бедро, тонкие пальцы щекоча проскальзывают под чулки и оттягивают тонкую ткань. Гил с неведанным интересом рассматривает всю эту картину, и вот Ваня поднимает взгляд и ухмыляется мужу. На это альбинос решил взять вверх. Нога спускается с плеча, и вот Гил уже сидит на ногах Вани, уже догадываясь, что делать дальше. На этот раз он сам целует Ваню в губы, несомненно, пытаясь взять контроль над ситуацией — он не мог просто так лежать и бездействовать.       — Я сделаю сам, — гордо произносит альбинос, его глаза насмешливо и хитро блеснули в темноте. Ваня только усмехнулся. Гилберт уверенно, с гордостью и вызовом снимает с Ивана белый фрак, откидывая его в сторону, на пол. Смутно представляя, что же делать, Гил расстёгивает каждую пуговичку, медленно, но верно освобождая Стража от рубахи. С высокомерным видом Гилберт отправляет её вниз вслед за фраком. Алые глаза снова взглянули в лицо Вани, что мило улыбался на сие действие.       — Дальше тоже сам? — вкрадчиво спрашивает он.- Сможешь?       — Конечно, — уверенно говорит Гилберт.- Смогу-смогу.       Оный довольно неожиданно опрокидывает на кровать Ваню, и скалится, победно хихикая.       — Ксе, теперь я победил.       «Для него это кажется какой-то игрой, где свои правила…» — Ваня улыбается от этой мысли, но Гил не хотел просто так сдаваться и не опробовать все свои ходы. Он довольно властно зарылся в волосы Ивана, оттягивая их, и резко припал к его губам, немного жёстко целуя Ваню, который, между прочем, про себя улыбался от такого поворота. Руки альбиноса сразу же скользнули вниз, резко проходясь по бокам, а после Гил решил поэкспериментировать — сначала он опускается всем телом к Ване и снова целует его в том же духе, после он руками сжимает плечи Вани, руки перешли на пресс — альбинос пытался что-то найти, но вместо этого сам терялся, ему нужна была победа — Гил жадно оглаживает его щупает, пытается понять, как победить, как ощущает какой-то дискомфорт в паху, который сразу просёк Ваня. Он смеётся, но в следующую секунду замолкает, будто захлебнувшись — Гилберт от такого оскорбления перешёл на бёдра Стража и, вдоволь ощупав, сжал ткань брюк. На это Ваня, громко охнув, прогибается от неожиданности и резко садится на кровати — Гил хлопал своими ресничками, переведя взгляд на свою руку.       — Расстегни, — почти повелительно сказал Иван, — будь добр.       Альбинос скалится и снова сжал то место, — ему нравилось, как стонал Иван, — он смеётся, когда вновь Ваня зажмурился. Но сжалившись, Гил сел на бёдра Ивана, не отрывая глаз от глаз любовника, он начал расстёгивать брюки. Почти с вызовом Гилберт снимает их с Ивана и отбрасывает, так же смотря в фиалковые глаза.       — Спасибо, — в отличие от Гила, у Ивана не было чулков — он решает отыграться. Не меняя положения, Иван посадил ближе к себе на бёдра любовника, властно притягивая того за талию — альбинос смотрит сверху вниз на Стража, непременно, чувствуя превосходство. Руки скользят от талии на поясницу, сжимают её, правая спускается ниже и Ваня внезапно крепко сжимает ягодицу Гила — тот не ожидал этого и громко выдохнул. Через чулки он чувствовал сильные пальцы, который почти впились в его упругий зад — вторая рука тоже спустилась ниже и сжала вторую ягодицу, заставляя Гила немного выгнуть брови «домиком». Иван явно получал удовольствие, массируя ему ягодицы, его забавляло меняющееся выражение Гила. Он решил пойти ещё дальше. Гил ахнул и ошарашенно раскрыл глаза, чуть нахмурившись. Через чулок он почувствовал между ягодиц палец Вани, который мешал, но явно приводил альбиноса в шок.       — Ты что делаешь?..- он покраснел, ведь все эти действия доставляли Гилу, как не странно, удовольствие. Фиалковоглазый чёрт смотрит на него с усмешкой, с любопытством наблюдая за лицом любимого. Палец надавил глубже, и Гил опять нахмурился.       — Да что ты…- он не успевает договорить. Ваня заставляет его приподняться. Он встаёт на колени, оставив под собой сидящего мужа. Тот времени не тратил и уже залез под белый чулок, опуская его, он обнажал бледную кожу ягодиц, тут же оглаживая их, чувствуя нежную ткань под руками. Неподвижно альбинос стоял на коленях и с жадностью наблюдал за любовником, Ваня уже спустил ткань ниже, мягко оглаживая бёдра, доходя до колен. Он заставляет мужа снова лечь и запрокинуть его ногу на плечо. С любовью, аккуратно Иван снимал белый чулок, не упуская момента, чтобы не ощупать упругие мышцы, помассировать бёдра — то же он сделал с другой ногой, и чулок отправился куда-то восвояси.       — Ты красивый, — выдыхает Ваня, поднимая взгляд вверх, чтобы взглянуть на Гила. Даже в темноте был виден его румянец, он немного запыхался, но молчал, ожидая чего-то нового от любовника. Смотря ему прямо в глаза, Страж припал к его соскам, облизав первый, он оттянул его, — Гилберт прижимает его одной рукой, зарывшись в светлые волосы бледной дланью, и запрокидывает голову, прикрыв глаза, — правая рука снова сжала ягодицу. Вторая рука поднималась по чувствительной спине и огладила шею альбиноса, который так и не открывал глаз.       — Посмотри на меня, — низко говорит Иван. Гилберт беспрекословно повинуется и опускает голову к своему любимому. Несколько секунд они смотрели на друг друга, как в рот к Гилберту проник длинный палец. Страж снова проговорил: — Оближи.       И не задумываясь, Гил открывает рот, сразу же позволяя мужу хозяйничать в нём. Он облизывал фаланги, обильно смачивая каждый слюной, сам не зная зачем это нужно, но этот процесс нравился парню — он ждал продолжения. Иван спустил белоснежное кружевное бельё с Гила.- тот раскрыл глаза и хотел обернуться, но рука не позволила ему.       — Не бойся, — вновь говорит Ваня бархатным и приятным голосом, — тебе понравится.       И он решил поверить. Альбинос попытался не обращать большого внимания на вторую руку на своём заде, он старался сосредоточиться на пальцах, что были у него во рту, но этот странный массаж сзади смущал его воображение и заполнял лёгкие густым дымом наслаждения. Но вот пальцы, ещё раз надавив, поспешили выйти изо рта, Гил снова вопрошающе взглянул из-под чуть прикрытых белых ресниц на любовника.       — Я всё сделаю, не бойся, Гилберт, — его рука сразу спустилась, но альбинос на секунду остановил его:       — Я никогда не боюсь, — хрипло проговорил парень и оскалился.- Делай что хочешь. Только быстрее.       — Как скажешь, любимый. Потерпи немного, обещаю, потом будет приятней. Мокрый палец надавливает на колечко мышц, заставляя то сжаться. Гилберт охает, когда в него проник первый палец слишком глубоко — он чувствует неприязнь. Ему хочется уйти от него, но его только садят на чужие ноги. Чужеродное тело двигается внутри очень резко, растягивая чувствительные стенки. Гил чуть не задыхается, он зажмурился и ждёт. Ждёт, когда придёт обещанное наслаждение. Здесь прибавляется ещё один палец, что двигаются ещё резче — Гил тихо шипит и прижимается к мужу, обхватив его плечи и шею руками и опустив голову на свои руки. Он тихо скулит, даже поцелуи Ивана его не успокаивают, когда добавился третий палец, и выгибается — из глаз предательски льются слёзы, но он терпит. Вдруг его тело изогнулось ещё больше, он громко стонет, всё тело ослабело от прилива внезапного наслаждения.       — Ахаа, — он жмурится и обнимает крепче своего мужа, — ах, чёрт, Боже… ох… Иван двигал рукой внутри Гилберта, заставляя того прогибаться и тихо стонать, то громко ахать, задыхаться, когда тот задевал ту самую чувствительную точку. Вторая рука наконец снимает кружевное бельё и спереди. Альбинос снова застонал, когда наглая бледная рука Стража сжала его член. Он зажмурился и выгнул брови, не зная прежде таких чувств. Его сердце уже бешено билось в груди, он прижимался к мужу, как к единственному спасению. Вдруг палец вышел из него, альбинос на секунду подумал, что это всё, конец, но здесь случается неожиданное. Иван бережно опрокинул Гила на кровать, Иван наклоняется к самому его лицу, нежно целуя в щёку.       — Сейчас, не бойся, — он снова огладил грудь любимого, и нежно целует его в шею.- Тебе нужно немного потерпеть. Хорошо?       — Да, — тихо отвечает ему хриплый голос.- Я смогу. Успокаивающие руки прошлись по его бёдрам, Иван не отрывает взгляда от мужа, давая понять, что всё хорошо. А когда чувствительных стенок Гилберта коснулось что-то холодное, Гил только отвернул голову в сторону, зажмурив глаза. В него проникала холодная и мокрая плоть любимого, медленно, но верно, Иван вошёл в него до конца, вырывая из своего мужа тихий стон — Гилберт кусал руки.       — Скоро тебе станет приятно, — и Страж начинает двигаться, спокойно (на сколько это возможно) опускаясь к лицу любимого. Его член сжимали чувствительные и горячие стенки, ему очень сложно не потерять голову именно сейчас, когда под ним стонет его любовь и опора. Гил выглядит таким сексуальным, мокрым и потрёпанным, а ведь недавно, — как помнил сам Страж, — он был совсем маленьким мальчиком, который даже не знал Ивана, невинным парнишкой, кой-мог задать трёпку кому угодно. Со временем Ваня начинает двигаться чаще, глубже проникая в альбиноса, который тут же хватается за его плечи, чтобы тот не отпускал его.       — Ваня, — Гил и сам начинает двигаться к нему навстречу, чтобы углубить его проникновение, — не останавливайся…       Гилберт запрокидывает голову, а его муж, не удержавшись, припал к этой шее, иногда покусывая и целуя её так, что на бледной коже начинают алеть свежие засосы. Страж уже двигается намного резче, быстрее, и Гилберт уже начинает теряться в своих ощущениях, как Иван, чуть поменяв положение, вырывает из любимого громкий и протяжный стон.       — Ахха, ммм, Блять, — невольно вырывается у него — он не знает, откуда знает эти слова, но применял он сейчас их часто.- Ваня… ах, сука…       Гилберт выгнулся так, что, казалось, ещё чуть-чуть и его кости не выдержат, он захлебнулся собственным стоном и зажмурился, а из глаз покатились слёзы. Толчок за толчком, Гилберт терялся во времени, его переполняли чувства. Он схватился сначала за простыни, а потом за плечи своего любимого. Иван на периферии подметил, что его избранник не такой уж и беспорочный, как казался на первый взгляд — матерился он знатно, но это даже нравилось Ване. Почему?.. Он жмурится, Иван толкается в него, но Гил не может отвлечься от боли, поцелуи его не могут увлечь, но… в один миг вся боль ушла на второй план. Иван, как голодный и жадный зверь толкался в него членом, заставляя второго прижиматься к себе. Вот он снова чуть поменял направление, и Гилберт стонет уже от наслаждения, которое заполнило его. Гил не знал, что может быть так хорошо. В одну секунду больные ощущения просто упорхнули, а в глазах потемнело. Это было невероятно, альбинос ошарашенно посмотрел на Ивана, в немом стоне, а ноги сами инстинктивно прижимали любовника ещё ближе, Гил ногтями впился в спину мужа, всё время царапал её, когда тот снова задевал простату, а Ваня откликался ответным рычанием и поцелуями, которыми осыпал, кажется, каждый сантиметр тела возлюбленного. Гилберт уже почти кричал в ответ всему этому, а когда его муж начал ласкать его сочившуюся смазкой плоть, альбинос совершенно потерялся.       — Ваня, — он еле сдерживался, а его охрипший голос уже приятно подрагивал от ощущений, — я люблю тебя, охо… мм… не останавливайся только, прошу! Иван не собирался останавливаться, толкался в него, ласкал и целовал, лишь бы его любимому было приятно и хорошо. А когда его муж изронил сии слова, Ваня не выдержал и проник своим языком в рот любимого, страстно и незабываемо целуя его. Когда он оторвался от мужа, Страж ответил:       — Я тоже тебя люблю, — снова поцелуй, — всегда буду, только не бросай меня… Его рука резко проходилась по члену альбиноса, который не мог уже сдерживаться. Он уже метался под Иваном, подставлялся под ласки, поцелуи и член. Вдруг Ваня особо резко толкается в него, его рука тоже ласкала плоть Гилберта, и альбинос не выдерживает, — это было слишком невероятно, — чтобы не кончить с громким стоном, сжимая внутри себя член. Вслед за ним кончает и его любимый.       Оба они рухнули на кровать, тяжело дыша от всех этих незнакомых чувств и ощущений, а Ваня сразу прижимает Гила к себе, который, казалось, и вовсе отключился от такого захода. В ответ на объятья мужа, Гилберт прижимается к нему, обогнув руками его шею, он носом утыкается в сильную грудь, чувствуя, что Иван укрывает их одеялом. Все силы сразу покинули альбиноса, этот сложный и насыщенный день умотал его.       — Гилберт?..- когда рядом Иван слышит тихое сопение, он только улыбается и прикрывает глаза. Не стоит, всё завтра. Он завтра всё скажет.