Keep my heart captive, set me free

Его Дом. Это понятие сейчас было странным и пугающим. Он всегда представлял себе будущего Дома не как человека с особенностями, допустим, светлыми волосами или зелеными глазами, а как идею. Он должен быть единственным человеком, который принял бы его таким, какой он есть, и считал бы его прекрасным, несмотря на все недостатки, за которые его высмеивали Домы МакКинли. Он должен был быть человеком, который с готовностью поддерживал его мечты и цели, его горячее стремление кем-то стать, а не просто сидеть дома. Он должен был быть тем, кого он любил и кто безоговорочно любил бы его в ответ. Все это было разрушено, когда Блейн заявил на него права. Что делать, если Блейн ожидал, что он будет действовать определенным образом, как все другие богатые сабы, которых он знал, и разозлится, если он этого не сделает? Что делать, если он к тому же унизит его и оскорбит? Что, если он ждал, что Курт будет сидеть и пассивно принимать все, что он с ним будет делать? Должен ли он выполнять все, что прикажет ему Дом? Ждать, сидя дома, пока Блейн уходит и удовлетворяет свои потребности с любыми другими сабами только потому, что у него будет настроение унизить его или он не найдет его достаточно пригодным в той или иной области? Но самый большой страх, который вызывал в нем больше всего беспокойства, стоял последним в списке. Блейн не любил его, и хуже этого было то, что в Курте жило смутное чувство, что у него мог быть реальный шанс привязаться к кому-то вроде Блейна. Сабмиссив внутри него был полностью солидарен с этим чувством, и Курт ненавидел себя за это. Он хотел это остановить. Слезы, вызванные эмоциями, обожгли его снова, и он попытался отступить назад к обледеневшему уголку своего сознания, чтобы опять там запереться. Он не обернулся, чтобы посмотреть, как Блейн вошел в комнату. Он мог почувствовать его вместе со взглядом, нацеленным на его фигуру, и, несмотря на холод, он ощутил жжение. Это ощущение было пугающе домашним, но он не хотел его чувствовать, потому что у него уже был дом. Это было чувством жажды, которое он презирал, потому что настраивал сам себя, что не желает этого. Его тело предало его еще раз, когда мягкий ветер хлынул через раму окна в старинном стиле, и он крепче обхватил руками свое туловище. - Ты замерз, - раздался мягкий голос, из-за которого Курт немного подпрыгнул, осознавая, насколько близко он прозвучал. Это не было вопросом, поэтому он решил оставаться там же, где и был, и не отвечать. Так он чувствовал себя безопаснее и, возможно, небольшая часть его была достаточно раздражена, чтобы хотеть игнорировать этого человека. Он знал, что нарочно все усложнял и что он мог просто воспринять все это с почтением, как и любой другой, кто оказался бы на его месте, и, черт, они наверняка были бы в восторге и сейчас стояли бы уже на коленях, но он не мог бороться с ощущением, что на самом деле все происходящее было обманом, и он не мог остановить желание проснуться и вернуться домой. Он не мог не бояться. - Почему ты не взял что-нибудь надеть? Или мое одеяло? – Блейн снова заговорил, и на этот раз это был вопрос, а Курт знал от своих друзей, у которых были Домы, и из редких уроков в школе, что отказ отвечать может означать неприятности. Он повернул голову, слегка наклонив свое тело, не желая быть полностью открытым, но зная, что он не мог оказывать столь грубое неуважение, чтобы говорить в окно, и обнаружил Блейна, стоящего посреди комнаты с подносом в руках, заполненным тарелкой дымящегося супа, несколькими толстыми ломтиками хлеба и стаканом с водой. - Я… Я в порядке, - ему удалось найти свой голос, даже если он произнес это слишком тихо, потому что он не хотел быть слабым. Он не хотел выглядеть так, как будто нуждался в защите, и подстрекать природные инстинкты Блейна. Он был научен нелегкой жизнью в школе. Его ответ, похоже, не устроил Блейна, так как он, нахмурившись, подошел к столу и поставил на него поднос. Он глубоко вздохнул, повернувшись к Курту, и засунул руки в карманы, что заставило саба капельку расслабиться. - Нет никакой необходимости лгать о таких вещах, - Курт вздрогнул от громкого голоса, опасаясь худшего, но Блейн никак не выглядел сердитым… на самом деле он казался… почти расстроенным. - Если ты хочешь скрыть, как ты себя чувствуешь, это нормально. Если ты хочешь ненавидеть меня и держать дистанцию, это тоже нормально на данный момент. Но нет никакой необходимости мерзнуть, голодать или падать от усталости и ничего об этом не говорить. Я хочу, чтобы ты был здоров, - вздохнул Блейн, но это прозвучало строго, и если его слова оцарапали сердце Курта, то тон его голоса полностью его разбил. Он звучал так устало и утомленно, такая глубокая печаль таилась внутри него, которая никак не желала исчезать, и Курт знал, что это он ее вызвал, но он не мог выдавить и слова из своего пересохшего рта, когда до него дошел смысл его фразы. На данный момент. Эти слова проиграли в его голове тысячу раз. Значило ли это, что Блейн планировал все это на относительно долгий срок? Конечно же, нет. Он не мог себе представить, что мужчина, у которого был свой саб на каждый день недели, мог даже знать значение этого понятия. Его Дом отвернулся и начал выгружать содержимое подноса на стол, и Курт пытался игнорировать урчание в животе от этого вида. Он не ел с утра. Вместо этого он сосредоточился на изучении Блейна. Он казался спокойным и не подозревающим о том, что Курт на него уставился, но стеклянный стакан дребезжал в его трясущихся руках, и впервые за весь сегодняшний безумный день Курт понял, что, может быть, он не был единственным, кто боялся. Какой абсурд, ведь правда? Его разум сходил с ума от вопросов, которые наталкивались друг на друга из разных участков его сознания, пока не почувствовал, что готов взорваться вместе с ними. Это дало ему толику уверенности, он открыл рот и… запнулся. Одно маленькое слово, но оно несло в себе почти глобальный смысл, и частица него умирала, произнося его для этого Дома, который заявил на него права. Он не смог сделать это с первой попытки, не в силах преодолеть свою упорную решимость, пока он не задушил всю борьбу и не вытолкнул это слово. - Сэр… - робко сказал он, боясь, что Блейн его не услышал, зная, что у него не было сил, чтобы повторить это снова и, презирая себя за небольшой порыв выбить из себя это обращение, которое сулило впереди гораздо большее. Но Блейн услышал, потому что ждал малейшего звука от Курта. Он повернулся к нему с совершенно спокойным и обнадеживающим лицом, хотя его глаза чуть более потемнели, чем раньше. - Ты не должен меня так называть, если от этого чувствуешь себя некомфортно. Блейна вполне достаточно, - ответил Дом, и Курт во второй раз задался вопросом, не было ли это уловкой, чтобы заставить его сделать что-то неправильно и сразу же его наказать. Разве не так говорилось в учебнике, который они изучали в школе? О том, что вы должны были обращаться к вашему Дому «сэр» или в более экстравагантных случаях даже «хозяин». Курту была ненавистна мысль о втором варианте, потому что это заставляло его чувствовать себя рабом, даже когда он пытался произнести это слово в одиночестве своей комнаты. Но он слышал, как Кэрол все время называет его папу «сэром», и кажется, им обоим это нравилось. Он полагал, что это было лучшим решением, чтобы сделать Блейна счастливым, но теперь в его уме образовалась неразбериха. - Разве это не противоречит правилам? – спросил он немного резко, и Блейн наклонил голову в сторону. - Я никогда слишком сильно не заботился о правилах. Кроме того, меня воспитали, чтобы воспринимать связь как нечто такое, что каждая пара определяет сама для себя. Так что нет…это не противоречит правилам. Я знаю, что ты чувствуешь себя неуютно от этого обращения, так что называй меня просто по имени и на «ты» *, и я сделаю все возможное, чтобы показать, что ты можешь мне доверять. И, может быть, тогда ты почувствуешь, что готов называть меня «сэр». Это звучит нормально? – мягко спросил Блейн, и Курт недоверчиво смотрел на него во все глаза, но, сколько бы он ни сомневался во всем, что делал Блейн, у него не было выбора, кроме как согласиться с этим и посмотреть, что произойдет. У него буквально не было при таком раскладе никаких других вариантов. Не в силах говорить, он только кивнул, нервно закусывая внутреннюю поверхность щеки, но при этом радуясь отсрочке от принудительного произношения этого слова, и Блейн осторожно ему улыбнулся. - Так… что ты хотел, когда позвал меня? Он был таким милым. Почему он был так мил? Курт хотел накричать на него за эту нелогичность, которая была безумной. Он должен быть счастлив от того, что Блейн не требовал от него этих вещей, но он запутался. Было очень утомительно находиться на пределе каждой эмоции. Он решил попробовать отпустить их и сосредоточиться на настоящем. - Ох…эм…я…здесь н-немного холодновато, - прошептал он с опущенными глазами, оборачивая руки вокруг талии. Это не было просьбой, это не было заявлением. Это находилось где-то посередине в ловушке вакуума из неопределенности. - Ах, да… Ты бы хотел надеть что-то теплое или взять одеяло? О, а как насчет этого? – Блейн перешел от слов к действию, так стараясь угодить ему, что Курт сумел достаточно расслабиться, чтобы остановить нервное жевание своей щеки и позволил уголку своего рта чуть-чуть дернуться в подобии благодарной улыбки, адресованной его Дому, когда он вручил ему огромную, пушистую толстовку. Курт взял вещь в руки и почти растворился в первом ощущении от мягкой, гладкой ткани, которую он почувствовал под пальцами. Толстовка была плотной и тяжелой, глубокого ягодного цвета с ворсистой подкладкой внутри, и он мог уже себе представить, как славно будет себя чувствовать, когда она согреет его кожу. Он собирался надеть ее, когда взглянул вниз и вспомнил, что его собственная одежда не была самой чистой в мире, и после того, как он ходил в ней так долго, не представлялось возможным вывести некоторые пятна. Внезапно смущенный Курт, сжимающий толстовку в руках, бросил случайный взгляд на Блейна, который смотрел на него взглядом, наполненным терпением, и легкая складка пролегала между его бровями. - Все в порядке? – спросил Блейн, дернув пальцами. Он так хотел, чтобы Курт высказал каждую из своих мыслей, так желал убедиться, что он мог успокоить его тревоги, что, возможно, опять начал носиться по комнате, тем самым немного вырывая Курта из его собственных мыслей. - Да… мне просто интересно… возможно…я мог бы принять душ… если это нормально? – он заикался, пытаясь действовать наудачу, чувствуя, как по его высоким скулам поднимается смущенный румянец, и Блейн снова улыбнулся, одобрительно кивая, ослабляя путы, стягивающие грудь Курта. - Абсолютно нормально. Я, эм… Я дам тебе чистую одежду. Ванная комната там, - сказал он, указывая на дверь ванной, и подошел к шкафу, вытаскивая и осматривая первые попавшиеся вещи, пока расстроенно не вздохнул, обращаясь к Курту. - Я не знаю, что ты хочешь надеть. Почему бы тебе самому что-нибудь не выбрать. Курт смотрел на него несколько мгновений, полностью сбитый с толку от того, каким удивительно нежным и смущенным казался Блейн. Не наблюдалось никаких следов командной личности, которую показывали по телевизору и печатали в журналах. Конечно, он все еще казался гораздо более опытным, чем Курт, его окружала аура Доминанта, сияющая и захватывающая, но было что-то необычное в том, как он суетился вокруг него, убедившись, что саб чувствовал себя комфортно, что-то покоряющее в том, как он каждый раз подсознательно тянулся, чтобы коснуться Курта, но в конечном итоге, отстраняясь, будто бы боясь напугать его еще больше. Это заставило молодого саба почувствовать, что небольшая часть груза, давившего на него сверху, ослабевает, позволяя ему дышать более глубоко и ровно. Может быть, существовала вероятность, что он научится хорошо жить здесь, с этим Домом, которому он никогда не надеялся полностью принадлежать. Может быть, он будет добр к нему, даже если они никогда и не полюбят друг друга, и даже если Блейн все это прервет, ведь одному Богу было известно, кому и что было уготовано. Может быть, Курт смог бы научиться довольствоваться вторым местом в его романтических грезах и, как говорится в сказках, прожил бы жизнь «долго и счастливо». Успокоенный этими отчасти утешительными умозаключениями, Курт позволил себе остановить собственные мысли и в то же мгновение понял, что, хотя его мозг был бодр и готов был мучить его каждым худшим сценарием развития событий, его тело устало и выдохлось. - Спасибо, но… Как ты считаешь, я бы мог просто взять что-то для сна? – спросил он голосом чуть громче шепота, когда его решимость снова рассыпалась под напряженным взглядом золотистых глаз, и он опустил свой взгляд в пол. - Ох… Ты устал? – спросил Дом, и Курт немного нахмурился, не в состоянии игнорировать разочарование в голосе Блейна. - Эээ… да, немного... но…я мог бы… Я мог бы не ложиться немного дольше, - начал он, ерзая ногами и нервно проводя рукой по волосам, поморщившись от того, в каком они были беспорядке, который он чувствовал под своими пальцами. - Нет… Нет, совсем нет. Ты устал и ты собираешься спать. У нас есть время, чтобы поговорить и узнать друг друга, - Блейн вскочил на место, снова роясь в шкафу, прежде чем достать мягкую фланелевую пижаму черно-красной расцветки и красную хлопковую футболку. - Вот, это все новое. Я никогда не надевал их. И гм… там также есть новая пара нижнего белья. Блейн протянул маленькую горку одежды в сторону Курта и улыбнулся. На его щеки прокрался румянец, разогревая их, что сделало его еще больше похожим на ангела. - Спасибо, - тихо пробормотал Курт, когда он, шагнув вперед, взял мягкие вещи в руки и его пальцы случайно поймали пальцы Блейна, когда он забирал у него одежду. Его кожу обожгло, как будто он дотронулся до огня, колени ослабли, и он почувствовал, что его тело задрожало, нуждаясь в том, чтобы очутиться в окружении рук Блейна и остаться там навсегда. Но секундой позже его гордость взбрыкнула, и он одернул руку так быстро, как только смог, и прижал к груди одежду для сна, глядя на Блейна сквозь приопущенные веки. Он действительно выглядел несправедливо великолепным, даже в этом костюме с немного помятой рубашкой и кудряшками, которые он прятал под слоем геля, освободившимися из этой тюрьмы и завивающимися вдоль линии роста его волос маленькими колечками, которые просились с ними поиграть. Курт почувствовал, как растет его румянец, как его пальцы дернулись поверх вещей, которые он держал, и он заставил себя переключить внимание на что-нибудь другое. В конце концов он остановился на янтарных глазах. Курт отметил, что никогда раньше не видел ни у кого такого оттенка, после того, как он скользнул взглядом по опасной территории, которая являлась надутым в недовольстве ртом Блейна. Он действительно не знал, что с ним происходит. Его разум и тело подбрасывало от реакции на визуальную стимуляцию, а также запах и крошечные сигналы, естественно источаемые телом Блейна, и он ничего не мог с собой поделать. - Ладно, тогда я тебя оставлю. Если тебе что-нибудь понадобится, я буду находиться сразу через зал, - богатый тенор Блейна разрушил его внутреннее смятение. Он повернулся, чтобы выйти из комнаты, когда робкий голос остановил его. - Н-но я думал, что это т-твоя комната, - в этот момент Курт заикался в полную силу, и Блейн повернулся к нему, с выражением чистой нежности, застывшей на лице. - Она моя, - осторожно сказал он, и Курт нахмурился. - Тогда… тогда п-почему ты собираешься спать г-где-то еще? – спросил он, а затем вздрогнул, когда Блейн сделал шаг в его сторону, сразу же сожалея о том, что мягкая улыбка на лице Дома сменилась печальной угрюмостью. - Потому что ты не готов к тому, чтобы я находился рядом с тобой, пока ты спишь, - сказал он так просто, как мог, маскируя боль, охватившую его сердце, другой улыбкой, которая по ощущениям Курта выглядела иначе, чем та, настоящая, которая заставляла его глаза щуриться и блестеть. - Н-но я думал, что… - начал он, но на этот раз Блейн отреагировал раньше, чем его тело, и взял его руку в свою собственную, сплетая вместе их пальцы и чувствуя, как Курт дрожит от прикосновения. - Я знаю, о чем ты думал, - печально признался он, держа Курта за руку, и уверенно наклонившись, он поцеловал верх его ладони, почти задержав на ней губы. – Но не все, что ты слышишь от прессы, является правдой. С этими словами он отпустил руку Курта и направился к двери. - Сладких снов, - нежно сказал он с улыбкой, которая потухла, прежде чем достигла его глаз. Курт почувствовал укол вины, нависающей над ним, при виде его нового Дома, который так переживал из-за него, и саб в нем чуть не вскрикнул от желания исправить ситуацию. Это почти разрывало его изнутри, и он едва смог сдержаться, чтобы не побежать вслед за Блейном, но он не смог контролировать свой рот. - Блейн? – позвал он Дома, заставляя его застыть и посмотреть на него взглядом, который, как уверен был Курт, на миг стал безумным. - Да? – мягко ответил Блейн, и почему-то решимость покинула Курта. О чем он думал, выкрикивая его имя? Что он мог сделать, чтобы заставить Блейна почувствовать себя лучше? И с чего он вообще взял, что Блейн переживал из-за него до такой степени, чтобы расстроиться от его слов? Глупый. - Курт? – голос Блейна прервал его мысли, и он вскочил на ноги, чтобы придумать что-нибудь, чтобы выкрутиться из этого положения. - Я…гм…К которому часу я должен встать? – спросил он, зная, что Блейн видит его насквозь, но все еще чувствуя, что это был хороший вопрос, потому что он знал, что другие Домы любили контролировать каждую мельчайшую деталь в жизни их сабов. - Когда ты почувствуешь себя отдохнувшим и готовым. Когда это будет удобно для тебя. Курт, я - не монстр, - Блейн вздохнул, отчаянно встряхнув рукой волосы, и Курт вздрогнул от боли в его голосе. - Нет…Это не то, что я… я не имел в виду… я… - начал лепетать он, в надежде найти какое-то объяснение, но ничего не вышло. - Все в порядке. В конце концов, я покажу тебе, какой я есть. Спи крепко, - мягко отрезал он и вышел прочь из комнаты, оставив Курта тихо прошептать в воздух «Ты тоже», когда он пошел готовиться ко сну, опасаясь завтрашнего дня, зная, что каждую минуту его будет поджидать новая возможность снова перевернуть весь его мир с ног на голову. P.S. прим. переводчика * как вы, наверное, знаете, в английском языке нет обращений на «Вы» и «ты», там есть только одно слово «you», но я позволила себе маленькую вольность добавить в реплику Блейна просьбу обращаться к нему на «ты», хотя в оригинале он только просил звать его по имени. Просто если бы парни говорили по-русски, логично было бы предположить, что Курт начал бы «выкать» своему Дому. Для меня вообще стало дилеммой, как должны обращаться сабы к своим Домам в те моменты, когда называют их «сэрами» или «леди». По логике вещей, конечно на Вы, оказывая уважение, но с другой стороны, у них такие теплые и близкие отношения, что обращение на «Вы» режет слух, и я решила, что они все-таки будут на «ты», что подчеркивает их искренние и доверительные отношения.