Keep my heart captive, set me free

После ужасной бури, разразившейся прошлой ночью, забрезжил тусклый, туманный и серый рассвет, словно часть окружающего мира взяла передышку и восстанавливалась. Занавески на окнах до сих пор были полностью раскрыты, освобождая стекла, но свет, льющийся внутрь, был слабым и приглушенным, едва позволяя теплым шоколадным глазам рассмотреть силуэт, прижавшийся к его груди. Ник проснулся, по-видимому, несколько часов назад, находясь в тумане и чувствуя теплое дыхание, которое щекотало шею, и пятерню слабых, бледных пальцев, впившихся в его бок, когда они хватались за потертую рубашку, как будто если бы хотели удержать ее владельца, чтобы он никуда не делся, чего он в равной степени боялся, не желал и ненавидел. Дом заснул прошлой ночью, нежно обнимая саба и зная, что наступит утро - и Джефф ужаснется от того, где он находился и каким открытым и уязвимым позволил себе быть. Но когда его сморил сон, и разум затуманился от его опьяняющего запаха, настолько концентрированного и свежего, он так же надеялся, что саб поймет, что Ник всю ночь держал его в безопасности, и в его руках с ним не случится ничего плохого. Может быть, это желаемое, выдаваемое за действительное, но…просто, возможно, он еще больше открылся и позволил себе увидеть в Нике того, кем он был на самом деле. Кого-то, кто просто хотел любить его так, как он того заслуживал. Он почувствовал, как его губы растягиваются в нежной улыбке, когда блондин нахмурился и немного выпятил нижнюю губу от внезапного потока света, ударившего по его векам, пока солнце ненадолго прорвало пасмурность, и он уткнулся лицом поглубже в грудь Ника, чтобы скрыться от лучей, которые нарушали покой. Его волосы спутались и торчали во всех возможных направлениях, щеки покраснели ото сна, и веснушки на его носу стали еще более заметными на его красивой бледной коже. Для Ника он был прекрасен. Его теплое тело настраивало на то, чтобы заставить все инстинкты в нем воспламениться и зарычать, отчаянно стремясь снова сделать его счастливым, и Дом почувствовал, как его руки сомкнулись вокруг саба без осознания разумом. Он затаил дыхание, ожидая пробуждения саба и того, что он сбежит от него, но все выглядело так, будто на уровне подсознания Джефф достаточно доверял ему, потому что в действительности он прижался ближе, потянув вслед за собой гору одеял и заставляя сердце Ника пылать от того, каким милым он был, когда издавал едва слышимые, посапывающие шумы, когда боролся с тем, чтобы не проснуться. Нику хотелось, чтобы он остался здесь навсегда. Он так отчаянно хотел остаться внутри кокона своего маленького убежища из одеял и тепла, улавливая солнце, выходившее и прячущееся за облака, с Джеффом, который находился в целости и сохранности в его объятиях. Однако, это было не так просто. Гибкое тело в его руках медленно напрягалось, бледные пальцы задрожали, а белые зубы , исчезающие между розовыми губами …он знал, что должен был отстраниться, и это убивало его изнутри. Он медленно убрал руки от саба, не желая его спугнуть, наблюдая, как он моргал своими великолепными открытыми глазами и приподнимался из своего маленького гнезда, отстраняясь от него, в результате чего прохладный воздух атаковал кожу его тела, находившего в тепле считанные секунды назад. Джефф мог почувствовать, что кто-то на него смотрел. Он проснулся от самого спокойного сна, который у него был за долгое время, от внезапного потока яркого света, который после этого исчез за считанные секунды, но его оказалось достаточно, чтобы вернуть его в состояния полузабытья. Он сонно пытался разложить все по полочкам и почувствовал, что его тело прижималось к другому, которое было крепче, коренастее и сильнее, чем его собственное. Были руки, которые крепко прижимали его, а его нос подвергался атаке самого манящего аромата, который он когда-либо ощущал. Ему хотелось в нем утонуть. Части него просыпались одна из другой, и маленькие волоски на затылке встали дыбом, когда он почувствовал взгляд, сосредоточенный на нем, словно лазерный прицел, стремящийся зафиксировать его лицо, прожигая его закрытые глаза и задворки его разума, где его связные мысли разбегались, сражаясь со жгучей потребностью оставаться там, где они находились. Он чувствовал себя напряженным, сейчас это было его естественным инстинктом, и его пальцы начали дрожать в том месте, где они держались за что-то мягкое. Он ждал неизбежного удара, исходящего от этих рук, которые внезапно сдавят в тиски, сжимая его слишком плотно, и к тому же это знакомое ненавистное тело накроет его собственной силой. Он усилием воли заставил свое тело расслабиться и не показывать своего испуга; открытый страх был только хуже, делая боль сильнее и дольше продлевая пытки. Однако это не остановило его сердце от трепыхания в груди, которое быстро отбивало жалкую мелодию в его ушах. Сделав глубокий вдох, он изо всех сил постарался расслабить мышцы, чтобы казаться как можно меньше, когда почувствовал, что хватка на его теле ослабла, и прежде чем он осознал, что происходит, он был свободен, чтобы отступить. Его инстинкты немедленно заставили его откатиться от тепла рядом с ним, прежде чем сесть и робко повернуть голову ему навстречу… Взгляд не был холодным. Губы не кривились в насмешке и не выплевывали оскорблений. Руки не сжимались в кулаки и не тянулись к нему. Дом, который обнимал его несколько минут назад, был Ником. Совершенная, солнечная улыбка и теплые шоколадные глаза сияли ему в нежном подбадривании, и он мог почувствовать, что плавится под этим взглядом, а его сердце перестало биться, прежде чем и в самом деле замедлиться до более комфортного темпа, все еще быстрого, но совершенно другого, что было хорошим ходом, в отличие от паники. - Доброе утро, - раздалось приветствие тихим, не выспавшимся голосом, и Джефф немного отпрыгнул, отходя от собственного шока, насколько спокойно и безопасно он себя ощущал… почти безмятежно. Покорность в нем сонно разворачивалась и тянулась к Нику, лениво и весомо, как никогда не случалось прежде. Словно он провел ночь, упиваясь от физического контакта с Домом, находясь в экстазе после столь долгого времени без него. Это нервировало. Это вызывало тревогу, и он понятия не имел, что с этим делать. -П-привет, - робко прошептал он, улавливая образ, в котором был все еще лежащий Ник, гора одеял, сваленная самим же Джеффом на верхней части его бедер. Он покраснел и отвел взгляд. - Хорошо спалось? – спросил Ник, очевидно, намереваясь не позволить обстоятельствам неуклюже встать между ними, и Джефф за это был благодарен больше, чем мог когда-либо представить. - Хм…д-да… Прости за то хм…что задушил тебя там… - он махнул рукой в сторону его груди, отваживаясь бросить на него еще один взгляд и сильнее краснея, когда вспомнил, насколько комфортно было там спать. - Не беспокойся об этом. Мне нравится обниматься. К тому же это сохраняет тепло и все такое, - нахально подмигнул он и наслал на Джеффа очередной атакующий румянец. - Тогда ладно, - пробормотал блондин, и Дом посмотрел на него с нежной улыбкой на лице. Медлительный и еще немного вялый ото сна…пальцы Джеффа чесались, чтобы нарисовать его, запечатлеть его на бумаге, чтобы он мог всегда иметь его в распоряжении. - Вот что я подумал…так как сейчас шесть часов утра, и у нас нет сегодня занятий, хочешь поспать немного подольше? – с надеждой спросил он, и Джефф раздумывал, чувствуя, как его тело пощипывает от перспективы некоторое время побездельничать… побездельничать с Ником. Он застенчиво кивнул и улегся, но Дом был там, так близко к нему, навалив все одеяла на него сверху и рывком подтащив подушки в опасной близости от его тела. Он неуверенно ерзал, а его разум на всех парах в ускоренном темпе работал над попыткой понять, когда Ник неожиданно переместился или если бы он всегда находился так близко. Видя эту нерешительность, Ник захватил несколько подушек и расположил их подальше от его собственных, прежде чем взял три одеяла и разровнял их, распределяя рядом со взбитыми подушками. Будучи удовлетворенным, он приподнял один угол и ободряюще улыбнулся Джеффу. - Запрыгивай! – прощебетал он, отчасти мощно, но по-прежнему нежно обволакивая своим голосом, и Джефф почувствовал, что его тело расслабилось неизвестно по каким причинам, и заполз под одеяло вопреки собственному рассудку, позволяя Нику расправить одеяло ласковыми руками, прежде чем он устроился там сам, а в комнате снова стало тихо и темно. Джефф лежал, глядя в потолок в течение нескольких молчаливых минут, перед тем, как его взгляд, в конце концов, отклонился к парню, лежащему рядом с ним, возвращаясь к нему мыслями. Глаза Дома были закрыты, длинные ресницы щекотали его щеки, а в уголках собирались морщинки от смеха. Его губы были полными и розовыми, и в них был маленький намек на улыбку даже тогда, когда он был полусонным. Джефф растянулся на боку, достаточно близко, чтобы каждый раз, когда Ник выдыхал, его рука касалась собственной руки саба, сложенной перед его грудью, но вряд ли он это зафиксировал, когда был настолько увлечен тем, что творилось в его голове. Ник был великолепным собранием странностей и причуд. Сильный и уверенный в себе, но он также был дурашливым и милым, и он каким-то образом заставлял Джеффа чувствовать себя цельным. Он не мог оторвать от него глаз…и он ничего не мог с собой поделать, когда его рука выползла из-под одеяла и прокралась в сторону Ника, где ладонь Дома покоилась на груди. Пальцы тряслись, а разум лихорадило, саб позволил своему сердцу главенствовать, когда его рука коснулась Ника, и он просунул свою ладонь под ладонь Дома. Друзья держатся за руки, тут же приободрился он, хотя на данном этапе это был слабый ропот на заднем плане, становившийся все слабее и слабее, находясь бок о бок с его решимостью. Его сердце колотилось в груди, и сквозь оглушительный звон в ушах он мог почувствовать еще один неистовый стук под своей ладонью. Он случайно бросил взгляд на глаза Ника, которые были в настоящий момент открыты, молча упрашивая Дома, чтобы он не отверг его сейчас, когда он, наконец, собрал силы, чтобы потянуться к нему. Его глупые пальцы дрожали, и он знал, что его рука под Ником была холодной, но прежде чем он смог вырвать ладонь, ее охватило тепло, когда она была снята с его груди и к внутренней стороне ладони прижались поцелуем улыбающиеся губы. Он задохнулся, почувствовав горячие, влажные губы и наметившуюся покалывающую щетину, снова сосредоточив взгляд на Нике, но Дом только тепло улыбнулся и засунул их соединенные руки под одеяло, закрыв глаза и свернувшись калачиком для сна, оставив Джеффа делать то же самое. Блондин метнул застенчивую улыбку лежащему ничком очертанию, обнимающему гору подушек, и его разум и тело были светлее, чем он мог припомнить в течение длительного времени. Сон практически полностью окутал его, когда саб услышал мягкий, медовый голос, доносившийся с другой стороны от него. - Спасибо. Он хотел спросить за что. Ему нужно знать, что же такого правильного он сделал, чтобы заработать благодарность, но ему было тепло, ему было комфортно, и в первый раз за все время он почувствовал, что сон был его другом, а не средством пыток, поэтому он тихо пробормотал ответ и позволил пальцам держать себя за руку и нежно ее сжимать, прежде чем поддаться сну, который оказался в очередной раз цветным. *** Со времен такой бури, как этот удар стихии в Огайо, прошли годы. В марте 1983 года буря подобных масштабов посеяла хаос вблизи Лаймы и Вестервиля, и в то же время, когда пожилые люди могли запомнить ее, как худшую из тех, которые они когда-либо повидали, она все же даже близко не стояла по размаху с той, что произошла лишь дни назад. Ветер был достаточно силен, чтобы вырывать из земли деревья с корнем и переворачивать машины, дождь лил так сильно, что большинство улиц до сих пор затоплены, и молнии вызвали отключение электричества продолжительностью в два дня. Осознавая все это, наступает что-то вроде шока от понимания, что самыми значительными новостями после бури стали не разрушенные улицы и дома, не разбитые машины и не пострадавшие люди. НЕТ. Самой большой новостью стала акция солидарности, которая была инициирована и координировалась ни кем иным, как Даной Андерсон и ее семьей. Источник говорит нам, что за несколько дней до бури Дана созвонилась с группой своих близких друзей и коллег и попросила их помощи в существенных пожертвованиях жителям Лаймы, чтобы помочь им пережить шторм. Дана обратилась к членам благотворительного совета, президентом которого она является, и через несколько мгновений план был приведен в исполнение, деньги были перечислены, и закуплены продукты питания и вещи первой необходимости. Жители Лаймы получили еду, одноразовые мобильные телефоны, одеяла, детские принадлежности, набор средств для оказания первой помощи, а в спортивном зале старшей школы МакКинли был разбит медицинский лагерь. Однако об этих действиях, которые видятся как достойные похвалы, кажется, не всем было приятно услышать. Общество, по-видимому, можно разделить на тех, кто сожалеет о том, что не знал об акции, чтобы тоже иметь возможность помочь, и на тех, кто сожалеет о том, что не знал об акции, чтобы остановить ее. Любопытно узнать, что было у людей на уме, и мы отправляемся, чтобы спросить у широкой общественности, что она думает о благотворительном приключении Даны. Вы сможете найти ответ на этой неделе в «Гласе народа» «Я думаю, что мы все должны внести свою лепту» «Это замечательная акция. Люди есть люди, независимо от происхождения, и они заслуживают того, чтобы иметь возможность обеспечить безопасность себе и своим семьям». «Как родитель, я приветствую таких людей, как Дана. Мне хотелось бы думать, что в один прекрасный день мои две девочки тоже будут нуждаться в руке помощи кого-то, кто ее им окажет». «Это нелепо. Если вы не можете позаботиться о себе, то никто не должен лезть из кожи вон, чтобы бесплатно раздавать им вещи». «Это пустая трата времени» «Это чудесно». «Я счастлив, кажется, люди становятся все более созвучными с потребностями других людей». «Отвратительно». Итак, вы услышали, что жители Вестервиля высказали по этой конкретной теме. Дану Андерсон и ее семью протащили через все новости в течение последних нескольких месяцев из-за общения с более низким классом. Зашли ли они сейчас слишком далеко? Будет ли самый мощный Дом вынужден отречься от престола ее мнимого трона? Одно можно сказать наверняка. TV1 будет следить за новостями. Вечерние новости TV1. - Не знаю почему, но в действительности я как-то удивлен этими реакциями, - разбушевался Курт со своего места рядом с Блейном, пока они валялись на диване, пили кофе и смотрели репортажи о буре. Насколько им было известно, помимо материального ущерба и нескольких травм никто не получил серьезных повреждений, и они чувствовали, что гордятся тем, что помогли обеспечить людям безопасность. Но, видимо, это было не столько важно для всех до единого, как это было для людей, подобных им. Курт действительно был сбит с толку, как люди могут быть настолько холодными и бессердечными. - Я боюсь, всегда найдутся эгоисты и подлецы. Независимо от того, насколько меняется мир, - сказал Блейн хриплым и грустным голосом, когда слушал, как люди жалуются, сколько денег ушло на помощь Лайме. - Позор! – страстно выплюнул Курт, сжимая пальцы вокруг своей любимой кружки аквамаринового цвета. – И думать, что они плюют в того, кто продемонстрировал доброту, когда никто ее не просил, стыдно. Курт совершенно справедливо завелся, его не слишком впечатлила собственная реакция на то, что люди снова пытались нанести удар по образу его матери, но Блейн так же знал, что расстраиваться было бессмысленно. Дана была мощным Домом, и дело было в том, что независимо от того, что она делала, всегда найдутся те, кто будет говорить гадости из зависти, протеста или скудоумия. Пребывание в центре внимания вместе с ней на протяжении многих лет научили его приспосабливаться к этому по мере необходимости, но Курт все еще был новичком во всем этом и поэтому он был расстроен и сердит на весь мир, и Блейн ненавидел наблюдать, что эти сапфиры саба темнеют от негатива. - Не переживай из-за этого, прекрасный, - успокаивал он, поглаживая свободной рукой его колено. – Люди, которые так говорят, не стоят твоего внимания. Курт поджал губы, немного хмуря брови, сдвигая их вниз, но, в конце концов, он успокоился, и Блейн одобрительно улыбнулся. - Хороший мальчик, - похвалил он. Курт со стороны посмотрел на него с улыбкой, затронувшей уголки его губ. - Тише! Блейн усмехнулся. - Ты знаешь… Мне кажется, что они так сильно не вываливали имя моей мамы в грязи с тех пор, как она вышла в обуви, которая не соответствовала ее кошельку, - пошутил он, когда выключил телевизор и покачал головой от нелепого поведения людей в своем городе за последнее время. От его слов Курт оскорбленно ахнул и нахмурился. - Она никогда бы не сделала этого, - уверенно сказал он, и Блейн с любопытством посмотрел на него. - Эээ… сделала чего? – в замешательстве спросил он, и Курт раздраженно закатил глаза в его сторону. - Неподходящего сочетания, - решительно сказал он, и Блейн разразился хохотом, когда, наконец, уловил что происходит. - Ну, она это сделала…однажды. И они не дадут ей житья до скончания веков. Они до сих пор откапывают эти фотографии, когда у них иссякает грязное белье Андерсонов, - признался он, и Курт надулся, его взгляд стал немного далеким, когда он переваривал информацию. - Я ощущаю себя, словно только что узнал, что Санты не существует, - всхлипнул он, и Блейн усмехнулся, поставив свою кружку на кофейный столик перед тем, как уютно обернуть руки вокруг саба. - Было, было дело, милый. Это были девяностые. В то время все выбирали неудачные сочетания, - утешал он, и Курт на некоторое время задумался, прежде чем кивнуть. - Я считаю, это нормально, если было в девяностых годах, - смилостивился он в ложной капитуляции, и Блейн притянул его ближе за талию, чтобы поцеловать эти очаровательно надутые на него губы. Он просто не мог им насытиться. Блейн знал с того самого момента, как увидел его, что хотел бы заполучить его навечно, и он принимал в расчет постоянный гул его доминирования при виде саба. Но он не был готов к этой всепоглощающей необходимости все время держать его в руках, чтобы целовать его, заставлять его улыбаться и просто крепко обнимать его. Он чувствовал, что его кожа горела каждое мгновение вдали от него, и он ненавидел эту боль, поэтому он разыскивал саба и оборачивался вокруг него снова, снова и снова. Мир распадался всякий раз, когда он целовал его, и Блейн знал, что он ничего больше не захочет. Ничто больше не имело смысла без Курта. Дом позволил их губам разъединиться, когда его телефон просигнализировал о новом сообщении, и он вытащил его из кармана, проводя пальцем по экрану. На его лице расцветала улыбка, когда он читал текст. - У меня есть хорошие новости, - практически пропел он, и Курт вздернул бровь в этом особом вопрошающем жесте от Курта. – Уэс говорит, что школьному совету понравилась идея показа мод, так что… на тебе подготовка всего этого. Некоторое время он сиял от гордости за своего саба, пока не заметил, что Курт не дрогнул и мускулом с тех пор, как слова слетели и его губ. Он сидел там, окаменев, широко распахнув глаза и губы, с колотящимся в груди сердцем. - Прекрасный? – спросил Блейн, забирая у саба кружку и отставляя ее в сторону, вместе со своей собственной, на тот случай, если он ее уронит. Курт с громким вздохом встряхнулся от ступора. - Они…они хотят чтобы я…сделал это? – спросил он, и Блейн кивнул. - Серьезно? Блейн улыбнулся чуть шире. - Это было твоей идеей, так что ты знаешь, что будет лучше всего. Я горжусь тобой, - разразился потоком слов Дом, и Курт вздрогнул от похвалы, уже с головой погружаясь в планы и идеи. У него было так много работы!