Keep my heart captive, set me free

Блейн, сидевший на своем стуле, изрядно оживился. - Конечно, мальчики, - согласилась Дана, и Берт тоже кивнул. Курт поспешно покинул свое место и потащил Блейна за собой, направляясь в большую гостиную в дальней части дома, которой никто и никогда не пользовался. - Прекрасный, - начал Блейн, в голосе которого слышалось замешательство и сильное нетерпение, но Курт просто шикнул на него, останавливая их у двери. Саб повернулся и откинулся назад, поворачиваясь лицом к Дому. - Закрой глаза? – сладко попросил он. Блейн выгнул бровь, а его наполненные подозрением глаза сузились, но не закрылись. - Что ты задумал? Курт шагнул к Дому, оборачивая руки вокруг его шеи и чувствуя, как его собственные мускулистые руки в ответ обвивают талию саба. Курт не ответил, а только лишь наклонился и мягко надавил ртом на губы, расположенным прямо перед ним. Он не углублял это взаимодействие, а просто нежно прижимал их губы друг к другу, упрашивая снова и снова, отстраняясь назад и увеличивая промежутки между нажатиями, пока не увидел, как глаза Блейна действительно окончательно закрылись. Переместившись назад, саб одной рукой повернул ручку и толкнул ногой дверь, медленно заводя Блейна в комнату, целуя его и мягко поощряя. - Оставишь глаза закрытыми? – снова спросил саб прямо в его губы. Блейн утвердительно промычал, позволяя Курту высвободиться, подвести себя к дивану и усадить на него. - Оставайся там и держи глаза закрытыми, сэр, - проинструктировал Курт, чувствуя, что его желудок завязывается узлом, когда он бросился к двери, чтобы закрыть ее и запереть на замок. Он подумывал отправиться в их спальню для того, чтобы сделать это, ведь она давала правильный настрой для чего-то интимного, но там его план бы не сработал из-за их постели, которая была расположена слишком высоко. Кроме того, их родители не отправятся в ближайшее время их искать, они все еще очень сильно были поглощены плюсами и минусами, которые повлечет за собой работа Берта. Казалось, что путь до середины комнаты занял вечность, когда на самом деле там было всего пять или около того шагов, и боже, Курт чувствовал, что уже дрожит от этого страстного желания, преследующего его нестерпимо-страстного желания, толкающего и толкающего его преодолевать этот путь. Курт закрыл глаза и на этот раз позволил всему этому идти своим чередом, позволил этому чувству заразить себя и направить туда, куда он желал. Следующим, что он осознал было то, что он опускает свои колени на ковер. Это было похоже на мгновенное погружение под воду, это давление вокруг него, пока он задерживал дыхание…но странно, он не ощущал панику, подобную той, когда хотелось вынырнуть за воздухом. Он просто позволил этому чувству омыть себя теплом и оставить в подвешенном состоянии. Каждая стена, которую он возвел, превращалась в руины одновременно с тем, как он рухнул на пол, оставляя себя открытым, с саднящими нервами, уязвимой ненадежностью и вскрывшимися недостатками, выставляя на обозрение все, и единственной вещью, которую он ощущал острее всего остального, было облегчение, та единственная вещь, которая ощущалась им, словно он передавал ее по радиовещанию, как передается сигнал на Марс, который гласил о его любви к этому мужчине, сидящему перед ним. Это было освобождением. Сейчас в его голове не было отвратительных голосов. Не было сомнений. Просто чистое инстинктивное блаженство, проходящее сквозь него, оборачивающееся вокруг него, словно одеяло. И хотя его сердце колотилось, дыхание было затруднено, конечности дрожали, а во рту пересохло, он никогда не чувствовал себя более комфортно в собственной коже, чем в этот самый момент. Никогда еще он не чувствовал себя так хорошо, получив то, чего жаждал его сабмиссив, и существовала только одна вещь, которая могла сделать это ощущение еще лучше… - Ты можешь открыть глаза, - тихо сказал он едва слышным шепотом, когда отвел взгляд вниз, а шею в сторону. Но Блейн все-таки это услышал и заморгал открывшимися глазами только для того, чтобы издать пораженный возглас при виде него. Дом чувствовал себя так, словно его с силой ударили по голове, несмотря на каждую фантазию, мечту и воображаемую картину, что он когда-нибудь получит Курта точно в таком же положении. Стоящего на коленях. Для него. О Боже… Он чувствовал себя ошеломленным, пораженным и могущественным. Более могущественным, чем его Доминант когда-либо ощущал себя в своей жизни. Получить Курта в таком состоянии, как сейчас - ощущалось, словно саб подцепил Блейна на крючок и закачивал силу прямо в самые его кости, вместе с грузом ответственности от потрясающего осознания, что он должен контролировать себя, должен делать то, что было лучше для его сабмиссива, который вручил ему этот контроль и доверие. Дом был совершенно неподвижен в этот напряженный момент, вбирая каждую элегантную линию, каждую почтительную деталь в его позе, пока он осознавал глубину того, чем одарил его Курт. Это было лучше, чем любой материальный подарок из когда-либо существовавших. Это было признаком полного физического доверия Курта к нему, его отношения к нему, и это вызвало в нем взрыв. - Прекрасный, - выдохнул он, прерывисто и низко, и услышал как его красивый, красивый мальчик прохныкал ответ своим горлом. Его голова все еще была запрокинута вниз и отведена в сторону, выставляя длинную, безупречную колонну шеи, на которую он хотел бы поставить отметину. – Прекрасный, посмотри на меня, - приказал он. Команда в его голосе была практически предельной силы от всего того, что чувствовал Доминант из-за Курта. Голова саба резко запрокинулась вверх, подчиняясь приказу, глаза потемнели, а зрачки расширились и, боже, Блейн его хотел. Хотел сделать так, чтобы он распался на кусочки самым лучшим из возможных способов, заставить его стонать, выгибаться и умолять под ним. Его член сейчас пульсировал, натягивая молнию на джинсах, и так сильно болел, но Блейн игнорировал эту настойчивую боль и вместо этого сосредоточил все внимание на своем мальчике. - Посмотри на себя, - пророкотал он. – Ты стоишь на коленях для меня, красивый мальчик. Глубоко в горле Курта зародился шум от похвалы, и саб начал беспокойно ерзать, подергивая пальцами и покачиваясь на носках взад и вперед, как будто хотел двигаться вперед, но ему нужно было нечто другое, нечто большее. - Сэр… - высоко и пронзительно протянул он, с румянцем, покрывшим лицо и отчаянным взглядом. Блейн точно знал, что ему было нужно. - Иди сюда. Курт блаженно выдохнул, его веки затрепетали от приказа, прежде чем он упал на руки и, приподнявшись на коленях, твою ж мать, пополз к нему. Он почувствовал, как кандалы, о которых он даже не знал, спали, когда Блейн дал ему команду, и он сразу же начал перемещаться к нему, каждое инстинктивное движение было медленным и чувственным. Он не чувствовал вообще никакого унижения, Курт знал, что в любой момент может встать на ноги без слова протеста, но он хотел быть хорошим для Блейна. Желал, чтобы Дом был без ума от того, что видел, он жаждал этого. Жаждал угодить ему, так же как тот угождал ему каждую минуту каждого дня. Блейн зарычал, наблюдая за тем, как он двигается, как опускаются его плечи, как перекатываются его бедра и чувствовал, словно он собирался заставить его кончить прямо здесь и сейчас. Однако Дом сжал челюсти и привел мысли в порядок, заталкивая назад это раскаленное добела чувство, пока, наконец, Курт не очутился там, прямо перед ним, и Блейн раздвинул ноги, чтобы саб придвинулся ближе, на самом деле так близко, что Курт прижимался головой к внутренней стороне его бедра, мечтательно вздыхая и глядя на него сквозь полуприкрытые глаза и ресницы. Он заглушил свой стон и положил ладонь на шею Курта, обернув пальцы вокруг его уха и властно зарываясь ими в его волосы, большим пальцем пробегаясь по краешку его пухлого рта. - Ты выглядишь так красиво, детка, - сделал он комплимент, наблюдая, как похвала просачивается под кожу Курта, словно она была живой. – Такой прелестный, когда стоишь на коленях. Я знал, что ты так и будешь выглядеть. Курт тяжело дышал, тело стало гиперчувствительным от каждого прикосновения и каждого слова, и ему хотелось только большего. Больше прикосновений. Больше слов. Больше Блейна. Он сжал рукой ту часть джинсов Блейна, которая была ему доступна, желая отбросить ткань прочь, чтобы можно было почувствовать под своими ладонями обнаженную плоть, но он мог ощутить, как Блейн прижал большой палец к уголку его рта, нежно поглаживая это место и раздразнивая кожу. Курт даже не задумывался об этом, когда повернул голову и взял палец в теплую пещеру своего рта, посасывая его и оборачивая язык вокруг фаланги, взяв ее в плен. Блейна тряхнуло. Его бедра подскочили вверх, когда Курт добрался до его члена через палец. Он в прямом смысле ощущал именно это, и глаза Блейна на мгновение закатились под самый затылок, что заставило его потерять контроль над реальностью. К черту. Он потерял этот контроль в тот самый момент, когда приметил Курта через всю комнату на Смотринах. Этого было недостаточно. Курт был сейчас в отчаянии, он грубо сосал, хныча от расстройства, и Блейн обеспокоенно посмотрел на него сверху вниз. - Что тебе нужно, детка? Он с придыханием отпустил палец, не в состоянии мыслить достаточно ровно, чтобы что-нибудь сформулировать. Блейн наклонился и поцеловал саба в висок, притягивая его голову на достаточное расстояние для того, чтобы он мог с таким же успехом достать ртом его шею и челюсть, посылая сквозь него взрывающиеся искры. Курт выгнулся от контакта, полностью вытягивая голову и приподнимаясь на коленях, чтобы Блейн мог получить лучший доступ, опираясь руками на бедра Дома. - Сэр, - умолял он, поворачивая голову в попытках заполучить себе его губы, прохладная влажность на его шее заставляла саба дрожать, когда их рты поймали друг друга и слились. Это был взрыв. Все эти зубы, языки, вздохи становились сильнее и жестче безо всяких слов, и все это время Курт тянулся правой рукой вверх, пока она, наконец, не достигла своего приза и твердо обхватила Блейна. Дом с руганью убрал прочь свой рот, пот уже бисером выступал на его лбу от того, насколько интенсивным было все происходящее. - Так значит, это то, чего ты хочешь? – гадая, спросил он напротив разрумянившейся щеки Курта, положив свою собственную руку поверх ладони саба и прижав ее к своей каменной твердости. – Ты хочешь мой член, жадный мальчик? Курт хныкал, его собственные бедра бесцельно толкались напротив края дивана. Он действительно хотел. Он хотел его. Блядь, он хотел его так сильно, что ощущал себя так, словно воспламенится. Но внезапно его руку оттолкнули в сторону, и саб вскрикнул от этой потери. - Ты должен попросить, если хочешь этого, - сказал ему Блейн, откидываясь назад, чтобы посмотреть ему в глаза, выглядя настолько убедительно и Доминирующе, что если бы Курт еще не стоял на коленях, он уже упал бы на них с колотящимся сердцем. – Ты можешь получить все, что захочешь, но я хочу услышать, как ты об этом говоришь. - Я хочу твой член, Блейн, - немедленно исполнил он его просьбу, и Дом радостно хмыкнул услышав эти слова, сказанные вслух, и в качестве награды положил руку саба на свой член. Но это было только стартовой точкой того, что хотел Курт. Только верхушкой айсберга, и ощущение, что он заполучил в свои руки всю длину своего Дома, только разжигали пламя. - Я хочу…я хочу… - Чего ты хочешь? – подтолкнул Блейн, нежно захватывая в ладони его щеки, и это единственное действие решило задачу в сознании Курта. Приняв решение, что он готов попробовать это, готов поделиться тем, чего ему хотелось, зная, что Блейн всегда поможет ему разобраться, и будет заботиться о нем, пока он это делает. - Я хочу сосать твой член…Я хочу, сэр, я хочу… Саб был немного истеричным, в попытках донести силу своего желания. - Тссс, - дрожащим голосом прервал его Блейн, целуя припухшие, словно от укусов пчелы, губы, все это время размышляя о твою ж мать, твою ж мать, твою ж мать. Его член практически подпрыгнул от нетерпения напротив ладони Курта, а этот маленький проказник уже начал двигать рукой вверх и вниз, что делало для Дома чертовски трудной задачу сформулировать прошлое предложение, Курт хочет сосать мой член, ох блядь, Курт умоляет, чтобы сосать меня… - Блейн, - скулил Курт напротив его рта. – Пожалуйста. Сейчас саб был очень нетерпеливым, он был настолько к этому готов, что чувствовал, как может спонтанно воспламениться, если в ближайшее время не продвинется вперед. - Если ты в любой момент захочешь остановиться, то просто остановись, хорошо, прекрасный? – серьезно спросил Блейн. - Да, сэр, - с облегчением вздохнул Курт и сел на корточки, проинструктированный Блейном. - Сними рубашку, - приказал он мягким и низким голосом, задирая над головой свой собственный верх и открывая всю свою великолепную, загорелую, упругую кожу. – А потом я хочу, чтобы ты расстегнул мою застежку. Курт задрожал от этой перспективы, чувствуя горячую вспышку желания, которое перетекало в его кожу, пока он снимал рубашку, расстегнув ее, а затем сбросив с плеч. Блейн замурчал от восторга при виде него, шепча ласковые слова похвалы, когда саб протянул трясущиеся руки к пуговице на джинсах Блейна и застежке-молнии. - Мой хороший мальчик, - прошипел он, ее зубцы разъединились, и давление на его пульсирующую эрекцию исчезло. – Я мечтал о тебе, занимающимся этим. Когда я в одиночестве спал в этой комнате для гостей, я думал о тебе в моей постели, и обо всем, что я хотел для тебя сделать. Обо всех вещах, которые я хотел, чтобы ты со мной сделал. Он помог Курту стащить свои джинсы вниз по заднице и лодыжкам, вскоре за ними последовали боксеры, а Курт издавал счастливые вздохи при виде его открытости, снова прижавшись щекой к внутренней стороне его бедра и на секунду затаив дыхание. Блейн пытался не устремляться вверх. Пытался не думать о теплых выдохах, окатывающих его яйца. Пытался забыть о том, что его член налился краснотой, а сочащийся предэякулят покрывал весь живот. Он заставил себя снова уткнуться в спинку дивана, уложив голову на подголовник и захватив рукой подушки, находящиеся рядом с ним, в то время как вторая рука играла с волосами Курта, дожидаясь, когда он будет готов. Первый поцелуй был таким невесомым, что Блейн бы не знал, был ли он вообще, если бы он так не возбуждался и не был чувствителен ко всему, что делал Курт. Второй поцелуй был сильнее, когда Курт поднял голову и полностью прижался к внутренней части его бедра, заставляя Дома задержать дыхание и закряхтеть, пока он продвигался все выше и выше, приближаясь туда, где находилась его погибель. Курт на долю секунды в благоговении уставился на член Блейна. Саб знал, что он был большим, и Курт бесцеремонно подумал, что он был к тому же прекрасно сложен… Единственная проблема заключалась в том, как эти пропорции поместятся у него во рту? Он испытывал множество ощущений одновременно. Тревогу, любопытство, возбуждение, и, посмотрев на отрешенное от мира выражение лица Блейна, он увидел там любовь, которая показалась ему ясной, как день, и это полностью его активизировало. Его любопытство победило, и он, взяв в свою руку основание, лизнул головку, словно котенок, и реакция Блейна была быстрой и непосредственной, а стон, который вылетел из его приоткрытых губ, был непристойным. Это было расширением прав и возможностей. Для того, чтобы знать, что он один делает это, он единственный, кто делает Блейна таким счастливым, заботится о нем и со стремительно увеличивающимся доверием он вылизывал широкую дорожку на нижней части его члена, пробуя Блейна на вкус так сосредоточенно и увлеченно, что это было наркотическим опьянением. - О боже, детка, просто продолжай в том же духе, - задыхался Блейн, и Курта окатило жаром. Он любил, когда Блейн разговаривал с ним во время секса, это заставляло его сильнее ощущать безопасность и связь со своим Домом. - Скажи мне, что делать, сэр, - умолял он, сжимая бедра Блейна свободной рукой и глядя на него сквозь ресницы. – Поговори со мной, пожалуйста. Блейн сильнее сжал его волосы, не болезненно, но твердо, и это успокаивало. - Возьми меня в свой симпатичный рот, - скомандовал Блейн, который уже чувствовал головокружение. Знакомая спираль закрутилась внизу его живота, подсказывая ему, что это будет более чем ошеломляюще быстро, а ведь Курт еще практически ничего не сделал. Курт последовал приказу и, наклонившись вперед, осторожно обернул свои губы вокруг кончика, тяжело дыша через нос, потому что у него во рту, прямо напротив языка, был Блейн, и он был невероятен на вкус. Горький, с оттенком сладости, и Курт всхлипнул одновременно со стоном Блейна, впиваясь пальцами в бедра Дома с такой же силой, которую тот применял к его волосам. - Черт…двигайся…пожалуйста, прекрасный, двигайся, - умолял его Блейн, и саб нерешительно склонил голову. Блейну потребовались все усилия, чтобы не толкаться вперед, сейчас вниз по его груди постоянно стекал пот, и он разжал смертельную хватку, которой вцепился в подушку, чтобы почувствовать краешек этих совершенных губ, вытянувшихся вокруг его члена. Блядь, он так сильно хотел кончить, что запрокинул голову на спинку и просто почувствовал, как Курт осторожно покачивается, постепенно становясь все более смелым, более уверенным, выжимая из Блейна все соки. Дома не заботило, что он шумел, что потенциально его могли услышать родители и семья Курта, его мир сфокусировался на Курте, Курте, Курте и идеальной, влажной, теплой пещере его рта. Курт должен был быть потрясен тем, как сильно ему это нравилось; тяжесть Блейна на языке, его вкус, которым он не мог насытиться, но саб не мог обнаружить в себе даже того, что его это заботило. Он толкался бедрами в диван, в одном такте с покачиваниями своей головы, потираясь о столь необходимый рельеф своим собственным ноющим членом, но, как он очень скоро узнал в ходе их сексуальных исследований, удовольствие Блейна заводило его больше, чем что-либо другое, с чем он сталкивался. Восторг Блейна приводил в восторг и его, и это было так просто. Таким образом, сказать, что Курт был близок к тому, чтобы кончить в собственные штаны, значило сильно преуменьшить, он чувствовал, что пружина плотно натянута и готова в любой момент подпрыгнуть, но он хотел, чтобы Блейн кончил первым, поэтому саб удвоил свои усилия. Уяснив все, что, по-видимому, любил Блейн, и что вызывало самые сильные реакции, он нещадно этим воспользовался. Как, например, плотно прижать язык к вене на нижней части его члена, когда он останавливался. Или покружить языком вокруг головки. Он знал, что был неуклюжим и неопытным, но Блейн, кажется, считал, что его энтузиазма было более чем достаточно, когда он слушал его и смотрел на него, и это делало Курта невероятно счастливым. В этот момент его саб начал принимать больше, глубже, быстрее и мокрее, и пальцы ног Блейна поджались в его обуви. - Так хорошо, ты так хорош в этом, - стонал он, следя жарким напряженным взглядом за каждым его движением и расчесывая своими пальцами волосы саба. – Мой хороший мальчик. Созданный для моего члена. Курт ощущал эти слова, словно ласку на своей коже, и он мурлыкал от одобрения Дома. Желудок Блейна до боли сжался от этой вибрации, подтолкнув его на самый край, прежде чем Курт спустился вниз и поцеловал головку его члена. Дом видел перед своим взором белые пятна, находясь так близко, но он все еще пребывал в божественных муках и не мог оторвать взгляда от этого распутного создания между его раздвинутых бедер, которое высунуло свой язык и погрузило его в щелку в погоне за его вкусом, прежде чем снова спрятать его обратно, и это было тем, от чего Блейн достиг предела в своих ощущениях и фантазиях. - Курт, - выдавил он, пытаясь его предупредить, но саб не отстранился и не выпустил его, он хотел, он хотел всего, что Блейн должен был ему дать, и это опрокинуло Дома за грань, и он кончил так сильно, как еще не бывало на этой планете, когда это ощущение обрушилось на него. Он услышал, как Курт захныкал, почувствовав это будто бы за милю отсюда, и когда он вернулся обратно, его мальчик рухнул между его бедер, окрасившись розовым цветом, взмокший и вдохновленный. Он опирался на его бедра прямо рядом с его иссякшим членом, с закрытыми глазами и выражением эйфории на лице, когда саб перевел дыхание. Блейн с запозданием понял, что его кулак до сих пор сильно сжимал волосы Курта, и он разжал его, с любовью приглаживая мягкие прядки. - Прекрасный? – нежно позвал он, наблюдая, как эти глаза, которые он обожал, затрепетали и снова открылись. – А вот и ты, - улыбнулся он ошеломляющей реальности, которая только что с ним приключилась, и Дом ухмыльнулся шире, источая удовлетворение собственной кожей. Курт улыбнулся, покрываясь еще более глубоким оттенком красного, когда почувствовал взгляд, который был на него направлен, и уткнулся лицом в кожу Блейна, чтобы очаровательно спрятаться там. Блейн тихо рассмеялся. - Эй, нет, иди сюда, - уговаривал он, сумев расположить их обоих на диване. Блейн избавился от своей обуви, носков и джинсов, на которых висели его трусы, прижавшись к Курту в его легких брюках, спереди которых было пятно, как следствие того, что он тоже кончил. Блейн был немного разочарован тем, что не может ответить взаимностью, на самом деле сильно разочарован, но он знал, что достаточно скоро получит шанс обернуть губы вокруг Курта, так что он оставил все как есть, позволяя им греться в приятных воспоминаниях, поэтому Блейн мог осыпать Курта поцелуями и похвалой за то, что было так удивительно. - Значит, это было хорошо? – спросил Курт, как только расположился посреди дивана, сплетаясь ногами со своим Домом. Блейн преодолел крошечную дистанцию, которая их разделяла, и подарил сабу сильный и уверенный поцелуй, выплескивая каждую унцию любви, которую он ощущал, сильно ударяя языком внутри его рта, чтобы распробовать собственную вязкость на языке Курта. Это было опьяняюще и грязно, но ему только лишь хотелось больше, и так будет всегда. - Это было идеально. Ты идеален. И я люблю тебя. Он не сказал так вслух, но надеялся, что этого не требовалось произносить. Дом надеялся, что в ближайшее время он сможет дать голос этим трем безмолвным словам, но сейчас их это устраивало. Улыбка Курта робко засияла ему в ответ, и саб обвел рукой грудь Блейна. - Да? - Это был лучший подарок, который я когда-либо получал, прекрасный, - искренне признался он. - Минет? – спросил Курт, выгнув бровь, заставляя Блейна расхохотаться. - Нет! Хотя это было довольно великоле… Курт ущипнул его за сосок, и Блейн вскрикнул, борясь с ним до тех пор, пока тот не отпустил Дома, очутившись под ним и ухмыляясь ему во весь рот, выглядя при этом, как и всегда, потрясающе. - Ты доверился мне настолько, чтобы встать передо мной на колени, и это… Курт, я даже не могу выразить это словами, прекрасный. Это…это честь, что ты стал для меня на колени, Курт. Честь удостоиться этого права. - Я доверяю тебе во всем, действительно доверяю, - просто ответил Курт, но еще более простым ответом было «Я тебя люблю». Блейн смотрел на него в течение безмолвного мгновения, и Курт был уверен, что мог прочитать эти слова в его коже, в его глазах, и когда Дом наклонился и снова его поцеловал, это ощущалось, как ответ. Это чувствовалось словно «Я люблю тебя тоже». И на данный момент этого было достаточно… это было идеально.