Keep my heart captive, set me free

Благотворительный Вечер… - Что значит «цветов еще нет»? – зашипел Курт в крошечный микрофон, расположенный на его голове, который был соединен с телефоном. Сначала он бесился из-за того, что приходилось носить этот микрофон, потому что он тааак сильно не сочетался с его нарядом и приводил в совершенный беспорядок его волосы – прическа и одежда отняли у него много бессонных ночей в попытках определиться с выбором, но затем саб осознал, насколько легче было с микрофоном раздавать людям указания, сохраняя при этом свободные руки, чтобы расстелить скатерти и разровнять складки на нарядах, которые должны были быть надеты сегодняшней ночью. Многофункциональность была серьезно недооценена. - Не знаю, Курт. Я позвонил им час назад, и они сказали, что уже в пути, - поспешно сказал Тад, который в течение дня был, за неимением лучшего слова, его ассистентом, нервно покусывая кожу вокруг пальца. Он хотел помочь, но был слишком низким для любого из нарядов, отданных на пожертвования, а еще он хотел построить глазки Райану на подиуме, поэтому саб вызвался помочь с подготовкой. Кроме того, он знал все о сценическом освещении и обо всех прочих прикольных штучках, поэтому он был замечательным координатором кампании драматического кружка. На самом деле, они с Куртом нуждались еще примерно в семидесяти помощниках со всем тем объемом работы, который они должны были выполнить. - Цветочный магазин находится в пяти минутах отсюда, - сказал Курт, вытаскивая свой телефон, чтобы проверить время, а затем снова положить его на место. – На данный момент они должны были быть здесь. Показ начнется через несколько часов. Его тон был более чем слегка отчаянным, и Тад кивнул, пытаясь внешне казаться довольно спокойным, но его глаза испуганно блестели, что указывало на то, что саб понимал, какие им грозили неприятности. - Что ты хочешь сделать? – спросил он друга, и Курт вздохнул, одной рукой прижимая ближе к груди планшет для бумаги и потирая переносицу пальцами другой. Несколько крупных жертвователей потребовали, чтобы цветы и еда были заказаны в «хорошей части города» и сколько Курт ни пытался утверждать, что это лишает смысла всю идею благотворительности, он не смог их переспорить. Он заказал цветы из шикарного, но совершенно вульгарного цветочного магазина, расположенного дальше по улице, приложив все усилия, чтобы описать внешний вид композиций, которые он хотел. Они посмотрели на него так, словно он сошел с ума, когда саб взял более дешевый, но красивый центральный элемент для размещения перед подиумом и подобрал подходящие, более мелкие детали, чтобы разбросать их по столам. В конце концов, он был доволен своим выбором, и Курт не мог дождаться их доставки, чтобы он смог завершить декорации для сегодняшнего вечера. Но теперь они оставили его в подвешенном состоянии, и у него было омерзительное чувство, что это было сделано нарочно. Чтобы заставить бедного, жалкого саба-авантюриста из Лаймы выглядеть несведущим перед его Домом и новой семьей. И он понятия не имел, как поступить…если только… - Курт? – робко позвал его Тад, и он вырвался из собственных мыслей, даря ему успокаивающую улыбку. - У меня есть идея: она может вывести из себя некоторых людей, но это наш единственный вариант, - произнес он, и Тад посмотрел на него, слегка нахмурив лицо. - Ты думаешь, они сделали это нарочно, не так ли? – задумчиво сказал он, и Курт пожал плечами. - У тебя есть другое объяснение? – спросил он, приподнимая бровь, и Тад задумчиво склонил голову. - Это имеет смысл, и сейчас я об этом подумываю. Они были слишком категоричны в том, чтобы цветы заказывали именно у них, а теперь не справились с доставкой заказа на такое значимое общественное событие? Они бы так не поступили, если только это не было преднамеренным. Но у тебя есть идея? – спросил Тад, и Курт, кивнув, взял свой телефон и набрал номер. - Просто помолись Богу, чтобы это сработало, - сказал он, дожидаясь, когда человек на другом конце провода поднимет трубку, и его лицо озарилось улыбкой, лишь только Курт услышал знакомый голос. - Здравствуйте? - Мэй…привет… это Курт, и мне действительно нужна ваша помощь, - поздоровался он, а Тад, слушая их разговор, любовался тем, как Курт справлялся со стрессом. Тад знал, что все происходящее, возможно, и разрушало его изнутри, но снаружи он был собранным, спокойным и организованным до совершенства. «Сегодняшний вечер будет потрясающим, и он покажет всем ненавистникам, какой Курт удивительный человек», - про себя подумал Тад, когда вновь занялся собственными делами, решив сгладить для своего друга все насущные вопросы настолько, насколько это было возможно. Будучи столь долгое время задействованным в театре, ему не были в новинку катастрофы, случающиеся в последнюю минуту. Примерно через час появилась команда, отвечающая за прически и макияж, с руками, нагруженными сумками и пакетами с расходными материалами, создавая за кулисами свою студию красоты. Всего через несколько минут после них появились модели, и Курт указал им всем на их чехлы с одеждой, с которых свисали маленькие бирки. Бирки содержали описание наряда, дизайнера, который его сотворил, имя модели и инструкции Курта о том, каким типом прически или макияжа он хотел завершить образ. С таким уровнем организации дела за кулисами с самого начала пошли гладко, и Курт освободился, чтобы, оставив их за работой, отправить художников в отведенные им зоны, где они могли разместить свои произведения искусства для продажи. Когда последний художник поместил свою скульптуру на предназначенном на нее стенде, Курт пометил его имя в своем планшете и с облегчением вздохнул. - Все в порядке? – услышал он голос, раздающийся из-за спины, и улыбнулся, увидев Себастьяна в одежде для подиума. Он выглядел ошеломляюще. Черные кожаные штаны прекрасно облегали его длинные, стройные ноги, заставляя их выглядеть еще вдвое длиннее, а темно-зеленый кашемировый свитер делал его глаза большими и искрящимися. Его волосы были уложены на макушке в художественном беспорядке, а глаза обрамляла тоненькая линия подводки, предающая этому образу «симпатичного мальчика по соседству» нотки декаданса и греха. - Ух ты, потрясающе выглядишь, - сказал Курт, довольный своим выбором одежды для сварливого саба. Наряд сидел на нем, словно вторая кожа, и, конечно же, его завершением была неизменная, снисходительная ухмылка. - Разве я не всегда так выгляжу? – спросил Себастьян, подмигивая, и Курт игриво подкатил глаза. - Я бы сказал «да», но не думаю, что в этой комнате хватит места для твоего эго, - в отместку сказал Курт, и Себ откинул голову, весело рассмеявшись. - Дэйв был прав. У котенка есть когти, - ухмыльнулся он, и Курт с гордостью поднял подбородок. - Да, и я не боюсь ими пользоваться. Говоря о Дэйве…он видел тебя в таком образе? – с любопытством спросил он. - Нет, еще нет. Я стараюсь быть добряком, потому что у меня такое чувство, что эти вещи недолго останутся на мне, если он меня увидит, - уверенно сказал он, и Курт поддельно вздрогнул. - Слишком много информации. Просто держи себя в презентабельном виде, пока не сойдешь с подиума. После этого мне все равно, чем ты займешься. Покорнейше благодарю, но у меня достаточно проблем и без того, чтобы мои модели были растерзаны, - огрызнулся он, глядя на часы и понимая, что у него осталось полтора часа до начала, а цветов все еще не было. Дерьмо. - Тад рассказал мне о цветах. Тебе удалось уладить накладку? И вдруг холодный, язвительный Себастьян исчез, и его заменил настоящий друг, которого Курт в нем нашел. - Я на это надеюсь. Я позвонил своему старому боссу и рассказал ей, что случилось. Она обещала сделать все возможное, чтобы мне помочь, поэтому мне остается только ждать, - устало сказал он, и Себ кивнул. – Она каждый год выполняет заказы на Смотрины. Мой выбор первым делом пал бы на нее, если бы мне не сказали обратиться в другое место. И посмотри, к чему хорошему это привело! - Некоторые люди жалки, Курт. Единственное, что ты можешь сделать – быть лучше, чем они и хэй, - оглянулся он. – Сдается мне, что ты в этом преуспел, с цветами или без них. - Однако, их отсутствия не предполагалось, - нахмурился Курт, стараясь не позволять этому обстоятельству его задеть. Саб знал, что если он это допустит, то отползет в темный уголок и больше никогда оттуда не выйдет, потому что это причиняло боль. Было больно, что люди были о нем такого невысокого мнения и пытались ранить его снова и снова за что-то такое незначительное, как то обстоятельство, откуда он был родом. - Я знаю. Но смотри, если ей удастся сделать это вовремя, то здорово… твоя концепция будет завершенной, но если нет… ты все же проделал ударную работу, и все смотрится совершенно потрясающе. Все будут слишком заняты вожделенным разглядыванием нас в сексуальных нарядах, чтобы беспокоиться о цветах. Поверь мне, - сказал Себ, прижимая руку к его плечу, и Курт невесело ему улыбнулся. - У тебя очень странная форма подбадривания. Добрая половина – это издевательства, - без обиняков сказал ему Курт. Себ пожал плечами, приподнимая сжатые губы. - Работай с тем, что есть в наличии. Курт подкатил глаза. - Ладно, я должен сказать спасибо? Он склонил голову. - Оскорбления и жалость не раздаются бесплатно, ты об этом знаешь. Курта задушил смех. - Спасибо, Себ. Взгляд Курта поймал внушительный силуэт за плечом более высокого подростка. - Хорошо, кажется, я вижу, что Дэйв тебя разыскивает. Иди и прячься, и что бы ты ни делал, ни в коем случае, я повторяю, ни в коем случае не занимайся сексом, пока эта прекрасная одежда не будет продана и снята с тебя, ладно? – читал он нотации, подталкивая саба к тяжелым занавескам, уводя прочь от ищущего взгляда его Дома. Дэйв и остальные спортсмены только что закончили играть свой благотворительный матч против конкурирующей школы, которую Хикару удалось втянуть в эту затею, и приняли душ, что было как раз вовремя для тех из них, кто участвовал в показе и торопился за кулисы переодеться, о чем можно было судить по спортивным курткам, исчезающим с другого края сцены. Себастьян позволял себя подталкивать, но его сарказм работал на полную катушку. - Я не обещаю. Кроме того, когда Дэйв увидит меня в этом, он сам купит эту одежду, чтобы я демонстрировал ее для него и только для него. Приватные показы всегда самые лучшие, - подмигнул он и сбежал подальше от угрожающего взгляда Курта, хихикая, как сумасшедший. - Идиот, - вздохнул Курт, но это вышло ласково и тепло, когда он развернулся к главному входу, а его лицо расплылось в огромной улыбке. - Мэй! – взвизгнул он и бросился к ней, взяв из ее рук тяжелые цветы. – О, боже мой, вы спасли мне жизнь. Большое, большое, большое вам за это спасибо. Морщинки, которыми было испещрено ее лицо, сложились в снисходительное и счастливое выражение. - Не волнуйся об этом, дорогой. Я с удовольствием помогу тебе и покажу этим богатым засранцам, что такое настоящий класс. Больше не нужно делать эти ужасающие композиции, - усмехнулась она, неуклюже обнимая его над горою цветов, вставшей между ними. Курт через мгновение выпустил Мэй и посмотрел на композиции в ее руках. Они были идеальными. По-юношески задорные и достаточно обособленные, дабы не привлекать к себе лишнего внимания, но прекрасные и игривые взрывы цвета, чтобы понять настроение и продемонстрировать, что мероприятие было организовано молодыми людьми и для молодых людей. - На этот раз вы действительно превзошли себя, - радостно хвалил ее Курт, когда подходил к пустым местам на столах и расставлял там небольшие букеты, прежде чем отнести главный элемент к концу подиума, придавая сцене яркости и идеально завершая ее внешний вид. У Курта случился короткий приступ ностальгии, когда он расставлял все на свои места. Он не работал в магазине с тех пор, как на него заявили права, и саб по всему этому соскучился. Цветочный, свежий аромат, дух товарищества, который он обрел в маленьком магазинчике Мэй, и то, каким образом оно заставляло его чувствовать себя ближе к матери. - Я только следовала твоим инструкциям. У тебя всегда был прекрасный вкус, - хрипло отозвалась она, окинув комнату одобрительным взглядом. Помещение лишилось привычной липкой навязчивости и чрезмерной масштабности, которые она ненавидела. Вместо этого оно наполнилось изысканностью и радостью, не будучи при этом ребяческим или слишком экстравагантным. Главный вход был украшен сказочными огоньками и воздушными шарами в черно-белом цвете, следуя главной теме для всей комнаты. Черные скатерти с отделкой, белые тарелки и стаканы, тяжелые черные занавеси, отделяющие закулисное пространство и красиво сверкающий белизной и серебром подиум, который обеспечивал контрастность. Единственное, что выделялось – это цветы, которые запросил Курт. Они были без намека на черное или белое; просто чистая радость, выглядевшая, словно фейерверк среди монохромной окружающей обстановки. - Большое спасибо вам, Мэй. Я не смог бы сделать этого без вас, и я расплачусь с вами прямо здесь, - сказал он, подбегая к своей папке и выхватывая чек, который он выписал еще раньше, но в нем был на один ноль больше, чем они договаривались. - Курт, дорогой, это слишком много! Я не могу это принять, - воскликнула она, будучи немного не в себе, когда увидела цифры. Курт твердо отмахнулся от нее, отступая назад, когда она попыталась вернуть ему чек. - Я поговорил со своим Домом и его семьей. Они относятся к числу тех, кто финансирует это событие, и я располагаю довольно большим бюджетом для работы. Поскольку я не перешагивал планку, как обычно делали они, мне удалось много сэкономить. Считайте это моей благодарностью за сегодняшний вечер и за то, что дали мне шанс, когда никто больше этого не сделал, - сглотнул он и тепло улыбнулся. – Иногда деньги, которые вы мне платили, означали, что я и моя семья не будем спать голодными. Это меньшее, что я могу сделать. В его глазах были слезы, которые он торопливо смахнул, и Мэй снова обняла его, гордясь тем юношей, который на ее глазах вырос из маленького мальчика. - Твоя мама гордилась бы тобой, милый. Я знаю, что это так, - искренне прошептала она сабу, и он тихонько всхлипнул в ее шею, прежде чем снова собраться. - Большое вам спасибо. Вы останетесь на мероприятии? – спросил он, и она извиняющим жестом покачала головой. - Я бы с удовольствием, дорогой, но боюсь, меня ждет еще больше работы для завтрашней свадьбы, поэтому мне придется вернуться домой и убедиться, что Алиса не запихнула лилии туда, где должны находиться гвоздики, - усмехнулась она, и Курт разделил эту улыбку. - Она все так же смешивает их в одну кучу? – посмеялся он. - Я даже не понимаю как, благослови ее сердце, - хихикнула Мэй. – Однако, она полна решимости это исправить, так что я не могу слишком сильно ее винить. - Передадите ей от меня привет? – спросил он, и Мэй кивнула, после чего строго указала на него пальцем. - Ты попытаешься немного повеселиться посреди всех этих переживаний, слышал меня? Мэй тепло поцеловала его в щеку, а затем подхватила свой длинный, коричневый кардиган и вышла через главную дверь, оставив Курта улыбаться оставшемуся позади следу его старой жизни, которая все еще была частью него. Он знал, что всегда будет частью Лаймы, частью бедного, разрушенного города с хорошими, трудолюбивыми людьми. Прибежище для детей с мечтами, которые были надежно запрятаны под подушку безо всякого шанса на исполнение, и воздухом, ставшим плотным от смеси отчаяния и смирения. Он мог жить в этом новом, ярком и богатом мире, но саб все еще был всего лишь мальчиком из Лаймы и, когда саб смотрел на цветы, понимая, какую огромную работу помогла ему проделать Мэй, он никогда не смог бы еще больше гордиться своими истоками. Потому что как бы ни были неказисты, бедны и запущены жители Лаймы, они все же были его тылом. Поставив последнюю галочку на своем планшете, Курт направился к службе безопасности, которую наняли на данное мероприятие, и они открыли ворота, позволив ожидающим гостям пройти внутрь, а саб подошел к Таду, который направлял их к фуршетному столу и к произведениям искусства, выставленным на продажу. Он потрясающе выглядел в темно-серых брюках и блейзере в серую и красную клетку, которые выбрал для него Курт, сыграв на его сущности ботаника-всезнайки, но все же сумев заставить его выглядеть сексуально, если вам о чем-нибудь говорил Райан, пускающий слюни из-за сцены. Курт подмигнул огромному Дому, дразня его, и взял Тада за руку, уводя того прочь, чтобы провести последний обход и посмотреть, все ли было на месте, до того как начнется показ, и формально они уже не смогли бы сделать ничего сверх того, что они выполнили. Джефф уже был здесь, сидя на зарезервированном для него месте на первом ряду вместе со своими родителями и тихо разговаривая. Саб хотел оказать большую помощь, постоянно спрашивал насчет того, что бы он мог сделать, но за кулисами было слишком много людей, незнакомых людей, и там царил хаос с доносящимися повсюду приказными криками, и Курт не хотел подвергать своего друга стрессу, когда он был совершенно ему не нужен. Он предпочел бы, чтобы Джефф был в безопасности, чтобы он был доволен и проводил время со своей семьей. Они оба не виделись с родными так часто, как раньше, когда попали сюда, так что это было особенно важно теперь, когда они могли объединиться. Берт и Кэрол тоже пришли на сегодняшний вечер, и у них были места между Стерлингами и Андерсонами. Их присутствие, несомненно, вызвало пересуды, но Курту было все равно, что чванливый «высший класс» думал о том, что они здесь находились. Они имели такие же права, как и все остальные. Единственное, что вызывало его беспокойство, а не заставят ли они его семью чувствовать себя не в своей тарелке или что их присутствие нежелательно, ведь ему не хотелось, чтобы родные оказались в подобном положении. В такой же ситуации, в которой оказался он сам с тех пор, как на него заявили права. Курт проскользнул за кулисы, проверив школьную группу, чтобы убедиться, что они все настроены для старта, когда начнется шоу. Он заметил своего Дома, кудри которого расправляли и расчесывали, а на его лице было написано недовольство от прикосновений парня, нависшего над ним, у которого была тяжелая рука. Блейн любил людей, играющих с его волосами, но этот парень явно стремился работать с отдачей, что не оставляло место для массажа головы. Курт не мог не быть втайне этим доволен. Он действительно не хотел, чтобы кто-то играл с волосами Блейна так, как это делал он. - Курт! – позвал он, заметив саба, и тот направился к нему. До сих пор он практически весь день избегал своего Дома, кроме тех случаев, когда давал ему инструкции, прежде чем саб прекратил готовиться к показу. Блейн был слишком значительным отвлекающим фактором для него и в лучшие дни, не говоря уже о тех словах, которые у него были в наличии для приватного разговора; Я Люблю Тебя, А Ты Любишь Меня? Кризис. К настоящему моменту все было готово, как и было запланировано, поэтому Курт направился к нему, чувствуя, как с каждым шагом его захлестывает облегчение, а пружина напряжения в его конечностях распрямляется. - А вот и мой трудолюбивый мальчик, - просиял он, протягивая руку. Курт улыбнулся и взял ее, переплетая пальцы. - Появилась ли Мэй? Себ дал мне знать, что происходит, - спросил Блейн. - Да. Композиции, которые она привезла, на самом деле были лучше, чем оригиналы, поэтому долой панику! На губах саба появилась полуулыбка, когда он наблюдал, как стилист при помощи мусса продирается сквозь темные, как ночь, кудри, чтобы лучше их приручить. Блейн все еще хмурился. - Начнем с того, что паники не должно было быть. Я завтра им позвоню и попрошу перед тобой извиниться…возможно с дорогими цветами. Курт закатил глаза. - Тебе необязательно этого делать, сэр. - Прекрасный, ты изводил себя этим неделями. Не спал, как следует не ел, плакал… - Это было когда-то, - отрезал Курт. Блейн посмотрел на него, и саб понял, что его застукали с поличным. - Если бы я не знал, насколько все это для тебя важно, то пресек бы это на корню задолго до теперешнего момента, - строго сказал он. – Но это правда, поэтому я позволил тебе продолжать в этом участвовать. Но я все еще смотрю в оба глаза, ради твоего собственного блага, детка. Курт вспомнил последние несколько недель. Маленькие закуски, которые Блейн приносил и расставлял вокруг, чтобы он больше ел. Терпение, которое он проявлял, когда саб огрызался ему направо и налево. Твердые команды, которые отталкивали его от края, когда Курт чувствовал, что собирается рухнуть от истощения. - Спасибо, сэр. Я знаю, что со мной…было трудно в последнее время, - сказал он. - Ты же знаешь, что я здесь для тебя, прекрасный. В горе и радости. С истериками и без истерик, - ухмыльнулся он. – Ты можешь сказать мне все, что угодно. «Знаю, но я просто не могу этого сказать», - несчастно подумал он. - Я должен пойти и проверить еще несколько вещей, но я вернусь, чтобы посмотреть, как ты здесь справляешься, - прощебетал он, меняя тему. Саб наклонился и клюнул его в губы. – Не упади со сцены. - Если бы я это сделал, то все равно выглядел бы горячо! – вдогонку отозвался Блейн.