Keep my heart captive, set me free

Когда Берт, наконец, добрался до комнаты Блейна, он обнаружил молодого Дома в точности в таком состоянии, в котором и рассчитывал его найти. - Ребенок, не перестанешь улыбаться – получишь аневризму, - прокомментировал он из дверного проема, и Блейн обернулся вокруг своей оси, отворачиваясь от зеркала, в которое он рассеянно смотрел, думая о Курте. - Вот уже около получаса он практически мурлычет, словно кошка, которой дали сметаны, - сухо отозвался Ник с золотистой тахты, на которой он растянулся у окна, не заботясь о том, что его костюм помялся, несмотря на то, что у Курта случился припадок, когда он его увидел. Нику полагалось устроить небольшой бунт после того, как саб заставил его надеть эту проклятую бабочку… хотя, он должен был признать, что выглядел чертовски круто. Курт был в своем роде гением во всем, что касалось одежды, но это было делом принципа! Блейн сделал вращение на пятках и указал прямо на лицо Ника. - Захлопни варежку, Николас. Это второй лучший день в моей жизни, и я поднимусь на долбанное седьмое небо, если мне захочется. Он так яростно заявил о своем настрое, что Ник вынужден был поднять руки вверх, признавая капитуляцию. - Второй лучший? – спросил Берт, закрывая за собой дверь. - Ну, самым лучшим был день, когда я в первый раз его увидел, - слегка покраснел Блейн, и Берт подкатил глаза, глядя на этого забавного парня, который скоро станет его зятем. - Хм, бро…ты ведь знаешь, что он вроде как плакал всю ночь из-за этого, - вклинился Ник. Блейн нахмурился от этого напоминания, бросая в сторону своего лучшего друга смертоносный взгляд, и Берт подошел к Дому, чтобы сжать его плечо и предотвратить убийство. Курт никогда ему не простит, если он допустит, чтобы его благоверного арестовали в этот великий для него день. - Ребенок, теперь он не чувствует себя подобным образом. Не позволяй этому Хохмачу тебя доставать. Пол под Куртом практически вибрирует из-за того, что он лезет из кожи вон, чтобы вступить с тобой связь. Если ты спросишь его об этой ночи, я держу пари, что у него совсем другое мнение по этому поводу. Блейн слабо улыбнулся и с облегчением вздохнул. - Спасибо, Берт. - Нет проблем, ребенок. Но если ты заставишь его снова так плакать, я за тобой приду, и нигде на этой земле у тебя не будет возможности скрыться, - почти небрежно закончил он, и Блейн остался стоять, глядя на него широко раскрытыми глазами. Даже Ник немного попятился от старшего Доминанта. - Гм. Я понял? Берт кивнул и хлопнул его по плечу, на этот раз сильнее. - Хорошо. Итак… ты готов? Блейн взял себя в руки после его угрозы и кивнул головой. - Я был готов через две секунды после того, как заявил на него права прямо в этом здании. Берт мог поверить, что дело обстояло именно так. - Дана сказала, что вчера вечером за ужином ты играл в куклы, тренируясь ради большого дня. Ты был ножом или вилкой? – ухмыльнулся Берт, пытаясь разрядить обстановку, но Блейн окрасился темно-красным цветом, а молчание Ника полетело к чертям, когда он моментально ухватился за это заявление. - О. Боже. Мой, - задохнулся Ник, хватаясь за живот. – Ложка! Бьюсь об заклад, он был ложкой! - Заткнись, Ник! – гаркнул на него Блейн, пробираясь к нему и несколько раз ударяя по руке, что только подлило масла в огонь. Берт почувствовал всплеск в Доминантных гормонах, которыми воздух был насыщен уже до предела, и знал, что прямо сейчас младший Дом едва удерживает свой контроль. Возможно, шутка была не лучшей идеей. - Ладно, прекращайте это, - приказал он, хватая Блейна за руку и оттаскивая его назад. – Ты испортил этот костюм, и Курт теперь не вступит с тобой в связь. А сейчас поправь свою прическу перед зеркалом… но не наноси больше геля… прямо сейчас он походит на масляное пятно на твоей голове. Блейн зарычал, его зрачки расширились, но он сделал так, как ему было сказано. - А что касается тебя, - обратился Берт к Нику, который все еще смеялся. – Заткни свой рот или уйди отсюда. - Н-но… ложка. Блейн снова зарычал, готовясь к броску, но Берт его опередил. - Ладно. Ты уходишь. - Ох… Простите. Я обещаю хорошо себя вести, - заскулил Ник, когда его волоком протащили через всю комнату. - Веди себя хорошо за дверью. Берт захлопнул ее за Ником с громким щелчком. - Дана! Они меня обижают! – услышали они с другой стороны двери, и Берт закатил глаза. - И все же, почему ты с ним дружишь? – спросил он у младшего Дома. - Отсутствие умения правильно разбираться в людях и силы воли, - несчастно заявил Блейн, руки которого бесцельно были заняты лацканами, прежде чем сжались в кулаки. Он устремился вперед и опустил голову на холодное зеркало. - Я сойду с ума, Берт. Не думаю, что сумею ждать дольше. Одна минута, и я не смогу ждать, чтобы пойти туда, к тому же, все, что во мне есть, просто желает подняться вверх по лестнице и закрыть нас вместе в номере с официальной церемонией или без нее. Берт принял это утверждение совершенно спокойно для того, кто слушал, как Дом говорит о желании осквернить его сына-сабмиссива. Он услышал в своей голове сладкий голос Элизабет, который увещевал его. «Заняться любовью и связаться с ним навсегда, Берт. Не будь таким глупцом». Он провел рукой по лицу. - Послушай, Блейн. Я знаю, что раньше не говорил об этом, но… я чертовски уважаю тебя, ребенок. Ты сильный, добрый и в тебе заложены хорошие принципы. В тебе есть все, что должен знать и уметь хороший Дом, поэтому я не беспокоюсь. Я знаю, что ты сделаешь все правильно для моего мальчика. Ты спустишься вниз на лифте, встанешь перед всеми своими друзьями, семьей и теми случайными людьми, которых мы даже не знаем, и сделаешь все, как полагается. Блейн обернулся и в шоке посмотрел на него. - Ты действительно во все это веришь? - Я не имею привычки говорить о вещах, которые не имею в виду, ребенок, - откровенно сказал он, скрестив руки на груди, и Блейн сглотнул, все еще выглядя потрясенным. По его лбу начал струиться пот, а зрачки все еще были расширенными. – Ты любишь его, ведь так? - Конечно! Почти что рык. - Хорошо, тогда сделай глубокий вдох и возьми себя в руки. Ради него, - спокойно сказал Берт, подходя и доставая носовой платок для Блейна, чтобы он вытер лоб. – Он чувствует себя так же, как и ты, но разница заключается в том, что он будет полагаться на тебя, чтобы получить поддержку. Ты - его Дом и будешь им всю оставшуюся жизнь после сегодняшнего дня, так что если хочешь идти дальше – то вперед. Блейн взял предложенную ткань, скрутив ее между светлыми костяшками пальцев, и тяжело уселся на кровать. Берт наблюдал за ним оценивающим взглядом. - Хочешь, чтобы я посмотрел, могу ли я это ускорить? Курт, весьма вероятно, не будет этим доволен, но я уверен, что он справится, как только поймет, что таким образом ты быстрее с ним свяжешься, - предложил он. Блейн посмотрел на него наполненными надеждой глазами олененка, которыми не имел права обладать по уши влюбленный Доминант. Тем не менее, его взгляд мгновение спустя остекленел. - Но даже если мы вступим в связь раньше, нам все равно придется ждать всю ночь, прежде чем мы сможем… - он покраснел, осторожно избегая взгляда Берта. В конце концов, с него было достаточно Доминантного отца. - Это пытка. Кто придумал эту систему? - Ты можешь поблагодарить за это всех своих выдумщиков-друзей. Связывание узами никогда не превращалось в такое грандиозное зрелище, каким оно является сейчас, - пожал плечами Берт. – А сейчас я собираюсь вернуть твоего глупого друга обратно и постарайся его не убить, пока я схожу проверить своего сына. - Не обещаю, - проворчал Блейн, но затем оживился, вскакивая на ноги. – Могу я пойти с тобой, чтобы с ним увидеться? Берт уставился на него. - Ребенок, ты думаешь, я вчера родился? Блейн нахмурился, и что-то горячее пронзило его внутренности от этого отказа. - Я просто хочу с ним поговорить, мне даже не нужно его видеть, я могу стоять за дверью. - И ты поговоришь с ним примерно через час. Я уверен, ты сможешь подождать. Блейн зарычал глубоко и низко, напрягая тело, словно готовился к прыжку, и Берт знал, что сейчас они ступают в опасные воды. Он был молодым Доминантом, наделенным тупой силой, опьяненным от слишком большого количества гормонов, с глубоким желанием запечатать свою связь. Ничто не могло быть более взрывоопасным, чем эта комбинация, и Берт не хотел выводить его из себя. - Как насчет того, чтобы я передал ему сообщение? – осторожно предложил он. В течение мгновения Блейн шевелил челюстью, пока обдумывал эту идею. Он просто хотел Курта. Курт был его. Почему все пытались его забрать? Это заставляло пламя, которое в нем горело, вспыхивать ярче и жарче. - Блейн, ты же знаешь это не хуже меня, - сказал Берт, который был не готов полностью ему потворствовать. – Я передам сообщение, но ты не пойдешь с моим сыном наверх, пока находишься в таком состоянии. У тебя нет ни крупицы контроля над собой, чтобы врываться к нему, и этого не произойдет, прежде чем вы должным образом свяжетесь узами. И я привяжу тебя, если придется. - Он мой! – вспыхнул злобой Блейн, наступая на Берта. – Он мой и ничей больше! - Он еще не твой и не будет твоим, если ты не совладаешь с собой, - прорычал Берт, не отступая ни на дюйм. Он просто стоял на своем, хотя знал, что, независимо от возраста и опыта, Блейн здесь был просто-напросто сильнее. Блейн впал в ярость от этих слов, но вместо того, чтобы напасть на Берта, он подошел к свободно стоящему зеркалу и грохнул его об пол, где оно разбилось при ударе. Это показало, что у него, по крайней мере, остался какой-то здравый смысл, но он слишком сильно подчинялся своим Доминантным импульсам, которые столь охотно накрепко вбивали ему в голову осознание, что ему запрещают быть рядом с Куртом. Через несколько мгновений в комнату ворвались Дана и Ник. - Какого черта! - Блейн слегка потрудился, - сухо пояснил им Берт, не сводя глаз с тяжело дышащего Дома, стоящего посреди беспорядка, который он только что создал. - Блейн Девон Андерсон. Я воспитывала тебя не для того, чтобы ты стал испорченным маленьким поганцем… Купер хорошо охватывает эту область, спасибо, - строго сказала Дана, упирая руки в бедра. - Вы все пытаетесь держать его подальше от меня, - горячо обвинил их Блейн, продвигаясь вперед, чтобы выйти за дверь. Все три Дома преградили ему путь. - Мы не делаем ничего подобного, ты, нелепый мальчишка. А теперь сядь, - приказала она, используя свой голос Доминанта на полную мощность, чтобы одолеть его. Он зарычал на нее, по-настоящему оскалив зубы, но сделал, как было сказано. В последующие годы у нее не было бы шанса заставить Блейна послушаться, ведь ее сыну суждено было стать гораздо более могущественным Домом, чем она, но сейчас она держала власть в этой комнате. Будучи счастливой от того, что хотя бы сейчас он подчинился, Дана повернулась к Берту. - Иди проверь Курта. А я займусь им. Берт кивнул и снова посмотрел на Блейна. - Я все еще верю в тебя, ребенок. Не доказывай мне обратное. Блейн либо отсутствовал здесь, либо не воспринял эти прощальные слова. Он залип, с вызовом глядя на свою мать, вероятно, ожидая, что та дрогнет, и он сможет наброситься на эту слабину. И, похоже, Дане была известна игра, в которую он играл. - Блейн, тебе нужно собраться прямо сейчас. Это не вариант - вести себя подобным образом за несколько минут до того, как ты свяжешься с этим чудесным мальчиком, который рассчитывает на то, что ты поступишь правильно, - почти прорычала Дана, смотря то на сына, то на Берта, который все еще торчал в дверях, разрываясь между желанием увидеть своего сына и помочь ей удержать под контролем практически одичавшего Дома. От ее яростного тона Блейн привалился спиной к стене. Его ботинки шуршали поверх разбитого стекла, когда он сдулся, взгляд был отчаянным и умоляющим, а руки тряслись внутри карманов, в которые он их засунул. - Просто нужно с ним увидеться. Нужно знать, что он там, - снова и снова повторял он, и Берт понял, что никому, кроме Курта, не удастся постичь того, что творилось у него в голове, и никому, кроме него, не удастся сейчас облегчить это чувство, пока он не зашел еще дальше. - Телефонный звонок поможет? – спросил он, и Дана вскинула голову в его сторону. - Что? – переспросила она, и Берт подошел к туалетному столику, взяв телефон Блейна и передав его Дане, пока в его голове формировался план. - Я пойду в комнату Курта и позвоню Блейну с его телефона. Убедись, что он ответит, ага? – попросил он, и она кивнула, сжимая в руках телефон и глядя на своего младшего сына, который все еще повторял на выходе имя Курта, испытывая жгучее желание, но не имея возможности разрешить эту проблему. В последний раз кивнув головой, Берт выбежал из комнаты. *** - Курт? – тихо позвал Джефф, и темноволосый парень медленно, словно в оцепенении, повернул голову на звук. Он уселся на итальянский кожаный диван и не шевелился около десяти минут. Это беспокоило блондина, несмотря на то, что Джаред заверил его, что для сабмиссива было нормой проваливаться в подобное состояние, отдаваясь своей покорности при заключении связи. Он пережил в точности то же самое, ожидая связи с Даной. - Блейн все еще здесь? – в тысячный раз спросил он обеспокоенным и наполненным нуждой голосом. Джаред погладил его по затылку, прямо под меткой. Он был очень осторожен, чтобы не дотрагиваться до фактической метки, потому что в преддверии вступления в связь кожа становилась гиперчувствительной. Тело Курта готовило себя к переменам. - Конечно. Он прямо под нами. Твой папа собирался пойти и проверить его, помнишь? - Мм, - рассеянно пробормотал Курт, глядя в пол, словно каким-то образом мог развить рентгеновское зрение. - А теперь ты собираешься выбраться из толстовки Блейна, чтобы мы могли тебя одеть? – терпеливо спросил Джаред. Курт едва успел вылезти из душа и надеть нижнее белье, прежде чем потерял нить происходящего и забрался обратно в толстовку, которую они поначалу всеми силами пытались у него отобрать, когда совсем недавно к ним прибыл Джефф. Они смотрели, как Курт играет с рукавами, прежде чем поднять их к лицу и зарыться носом, погружаясь всем телом еще глубже в диван и просовывая колени внутрь кофты, которая была большего размера, чем нужно, так что теперь на его коленях красовалась эмблема Далтона. - Мне кажется, что это «нет», - сказал Джефф, глядя на богато украшенные часы, висящие над камином. Эти апартаменты в действительности были в какой-то мере смехотворными и сильно напоминали ему жилище Себастьяна и Дэйва. - Мы опоздаем. Джаред отмахнулся от этого беспокойства. - Нет ничего хорошего в том, чтобы начинать Церемонию Представления вовремя. Если она происходит точно по времени, значит это не очень хорошая партия. - Блейн – хорошая партия. Он - самая лучшая партия, - пробормотал Курт в ткань, которая все еще была перед его лицом. Его зрачки все так же были слишком расширенными, чтобы голова оставалась ясной, но, по крайней мере, он больше их не игнорировал. - Да, это правда. Итак, ты хочешь надеть этот костюм, над которым так долго работал, чтобы он мог стать твоей партией? – усмехнулся Джаред, а Джефф поспешил схватить вышеупомянутый костюм. Курт нахмурился над дорогой тканью, свисающей с рук Джеффа. - Почему я не могу его увидеть? Я хочу видеть Блейна. - Ты сможешь это сделать, если оденешься, Курт, - мягко сказал ему Джефф. – Давай же. Ты планировал это целую вечность. - Я хочу Блейна, - снова прошептал он, спрятав лицо, дрожа всем телом и дернувшись, когда руки Джареда снова коснулись его кожи, заставляя мужчину сделать шаг назад и отстраниться от него. - Он не хочет больше ничьих прикосновений. Боюсь, что нам нужно будет отыскать способ одеть его и спустить к сцене быстрее, чем я думал, потому что если мы этого не сделаем… - затих он, и Джефф уставился на него широко раскрытыми глазами, будучи напуганным. - Если мы этого не сделаем, то… что? - робко спросил он, и Джаред пожал плечами, выражая своим лицом легкое беспокойство. - Я даже и не знаю, сынок. Давай попробуем вытащить его из этого болота, ага? – сказал он, пытаясь быть оптимистичным и жизнерадостным, приближаясь к Курту так медленно, как только возможно. - Как мы это сделаем? – снова спросил Джефф, пытаясь придумать что-нибудь, чтобы помочь своему другу, но его вид был настолько встревоженным и отстраненным, что это заставило Джеффа дрожать и практически почувствовать вкус воспоминаний, задержавшихся в глубинах его сознания. Он вспомнил, насколько далеко ушел от всех неправильных умозаключений, но как бы сильно он не осознавал, что Курт просто изнывает от желания снова приблизиться к своему Дому, и это было полной противоположностью того, чего хотел в прошлом Джефф, его разум отказывался видеть логику. Он заставил себя закрыть шлюз перед своим подсознанием, чтобы убедиться, что с другом все в порядке, но его мышечная память столь сильно боролась, что подстегивала саба сбежать куда-нибудь в безопасное место. - Возможно, у меня есть идея, - раздался голос из-за двери, и оба саба повернулись, чтобы взглянуть на Берта, в то время как Курт просто зарылся в свое гнездо, сооруженное из одежды Блейна. - Я предполагаю, что Блейн находится в таком же состоянии? – спросил Джаред, потянувшись к Джеффу и успокаивающе обернув руку вокруг напуганного саба. Блондин сию же минуту успокоился, демонстрируя, насколько он изголодался по комфортным прикосновениям, и Джаред сделал мысленную пометку пойти и найти Ника, как только они вытащат Курта из этого состояния. - Он разбил кулаком зеркало, а теперь пытается убедить всех позволить ему пойти и увидеться с Куртом, - честно ответил Берт, роясь в сумке своего сына и торжествующе вытаскивая оттуда руку с зажатым в ней телефоном. - Что у Вас была за идея? – тихо спросил Джефф, чье сердце успокаивалось при виде столь собранного и уравновешенного Берта. Если папа Курта знал, что ничего плохого не происходило, то он тоже должен этому поверить. Курт просто очень хотел быть со своим Домом. - Дать им поговорить по телефону, - сказал он, набирая номер и прикладывая трубку к уху. - Дана? Хорошо… Я здесь…нет…в действительности, он не очень хорошо справляется, поэтому… включай Блейна, - сказал он, наблюдая, как голова Курта вскидывается при звуке имени его Дома. - Блейн? Он здесь? – спросил он, глядя повлажневшими, умоляющими глазами так же, как и когда был ребенком и задавал вопрос, почему его мама не собиралась возвращаться домой. Берт впихнул в его дрожащую руку телефон, оборачивая его тонкие пальцы вокруг устройства. - Нет, приятель. Он на телефоне, - ответил Берт и вздрогнул, когда Курт стал хватать ртом воздух и разразился слезами, которые собирались и лились из этих великолепных голубых глаз. - Его здесь нет? Он ушел? Боль в его голосе была настолько сильной, настолько концентрированной, что трое мужчин почувствовали, что их собственные сердца давят на грудную клетку, когда они смотрели на трясущегося на диване молодого саба, который плотно укутывал себя в любимую толстовку, пока по его щекам текли слезы. Берт никогда не видел, чтобы Курт вконец был захвачен своей покорной стороной. Его сын просто естественно синхронизировался со своим внутренним сабом, что в действительности больше не воспринималось Бертом после всех этих лет, но это… это была крайность, свидетелем которой он никогда раньше не был, и это заставляло его чувствовать ноющую боль, как отцу и как Дому, и желать исправить ситуацию. - Нет…Курт, нет. Он не оставил тебя. Он никогда тебя не покинет. Просто поговори с ним, и ты сам увидишь, приятель. Берт понял, что его выбор слов был ошибочным, вводя сына в заблуждение, и его уверенность, казалось, никак не содействовала прояснению сознания Курта. Он просто раскачивался на своем диване, выглядя сломанным и не подлежащим починке. - Поставьте его для Курта на громкую связь. Во всяком случае, он сможет услышать его голос, - неуверенно предложил Джефф, борясь с желанием прижаться к Курту, чтобы попытаться его успокоить. В течение мгновения Берт шарил по корпусу хитрого устройства, прежде чем найти кнопку динамика и осторожно ее коснуться. Сразу же голос Даны прорвался через громкоговоритель. - Сынок, ты должен быть сильным ради своего саба…сейчас он в тебе нуждается, - сказала она на другом конце, и Берт поднес трубку ближе к губам. - Дана? Ты на громкой связи, - сказал он ей, и она вздохнула. - Скажи мне, что с твоей стороны все лучше. - Боюсь, это не так. Курт выпал из реальности, убежденный, что Блейн его бросил, и я не могу его успокоить, поэтому, пожалуйста… тебе нужно заставить Блейна с ним поговорить, - отчаянно сказал он, и в течение нескольких следующих бесконечных минут единственными звуками в комнате были ее настойчивый шепот, который был слышен по телефону и тихая икота и затрудненное дыхание Курта, пока сквозь эту тишину не прорвался голос. - Курт? – позвал Блейн дрожащим и резким голосом, но, было похоже на то, Дом выиграл схватку с собственной природой ради своего саба. Курт вздрогнул от голоса своего Дома, но все равно к нему потянулся, вырывая телефон из рук своего отца, и в отчаянии прижимая его к уху, не заботясь о том, что он все еще оставался на громкой связи. - Сэр… - выдохнул он, и его голос сломался, прозвучав тихим всхлипом, вырвавшимся изо рта. - Курт, прекрасный, не плачь. Почему ты плачешь? – спросил он, и каждый человек в этой комнате мог сказать, насколько он был измучен и как отчаянно охранял своего саба, обеспечивая ему комфорт. - Почему ты больше меня не х-хочешь? – он изо всех сил пытался выдавить эти слова, и вся комната затаила дыхание от звука возмущенного крика Блейна. - Кто тебе такое сказал? Прекрасный…Я нахожусь на этаже под тобой и жду, что меня свяжут с тобой навсегда. Курт… я всегда буду тебя хотеть, - яростно сказал он, и боль в его голосе была совершенно отчетливой. Напряжение, столь громкое и резонирующее, заставило Курта засопеть и съежиться в своей толстовке, отчаянно ощущая близость своего Дома. - Тебя здесь нет. Ты не со мной, и я не могу… мне это не нравится…я… - он прервался, продолжая плакать в телефон, бесплодно пытаясь высказаться, но пока что это было практически неосуществимо. Блейн на другом конце глубоко вздохнул, со всей очевидностью показывая, насколько тяжело ему было оставаться на телефоне, когда его саб был настолько встревожен, находясь в пределах досягаемости, но он не мог до него добраться, если хотел сделать все правильно. - Дерьмо, Курт, ты убиваешь меня, прекрасный. Просто…еще несколько минут, детка. Тогда мы сможем быть вместе все время. Навсегда, - сказал он, практически умоляя его, и Курт вытер слезы со щек, но на их место нападало еще больше. - Как? – прошептал он, сгрызая от волнения ноготь на большом пальце. Как он должен был это сделать, когда все, о чем саб мог думать, это Блейн? Все остальное было очень далеким. - Тебе нужно одеться и встретиться со мной на этой сцене. Мы добрались до связывания, детка. Это то, чего мы хотели, ведь так? И тогда нам больше не придется разлучаться, - пообещал Дом с намеком на команду, скрывающейся под этой фразой, и глаза Курта в ответ немного прояснились от дымки покорности, которой были застланы. Берт чертовски гордился Блейном, потому что он пробился сквозь все эти обстоятельства: ярость, проблемы с контролем и включение его саба на полную мощность. Он доказал, что все, что говорил о нем Берт, было правдиво, и это наполнило Дома умиротворяющим чувством тепла, что его единственный ребенок всегда будет так оберегаем и любим. - Ты… ты все еще этого хочешь, сэр? – спросил Курт тихим и робким голосом, поворачивая палец во рту, и сердце Берта разрывалось, когда он видел его таким, но когда он посмотрел на Джареда, мужчина четко объяснил, что вести себя подобным образом было нормально для них в преддверии вступления в узы. - Я всегда буду хотеть тебя, мой прекрасный мальчик. Итак, Курт? – произнес он мягко, но с явным намеком на господство, пронизывающее его слова и крепко оплетающее измученное тело Курта, расслабляя его без особых усилий. - Сэр? – ответил он, выдохнув почти что с легкостью. - Иди одевайся и встреть меня внизу. В твоем распоряжении полчаса, - приказал он, и разум Курта вернулся из дымки, его тело встряхнулось, наполненное жизнью и готовое угождать. - Хорошо, сэр, - мягко сказал он, и Блейн на другом конце радостно замурчал. - Хороший мальчик. Я люблю тебя, детка. Скоро увидимся.