Борьба за Республику.

Глава 18. Уилл проснулся в холодном поту. Ему снова снилась Лира, и она звала его, так жалобно, как будто умирала и хотела попрощаться. Он не мог этого выносить. Даже в теплой темноте родной спальни мальчик все еще слышал ее плач, а ведь его девочка никогда не плакала просто так. − Лира! За что мне эта пытка? Ты же знаешь, что я не должен этого делать! – но мысль, что ей нужна его помощь, а он бездействует, никак не хотела покидать разгоряченный мозг мальчика. Призраки жутких, душераздирающих снов преследовали его наяву, как навязчивые животные. Уилл не мог перестать думать о них, в голове все время плакала и звала Лира. − Я сойду с ума! Это не может так продолжаться! Я сойду с ума! – бормотал мальчик, стискивая в объятиях подушку, но в ушах снова и снова повторялся крик: «Уилл, нож откроет дорогу ко мне! Неужели ты не хочешь этого? Уилл не хочет вернуться к своей Лире?». − Хочет, хочет, но я не могу! – и горячие жгучие слезы мужчины катились по щекам отважного мальчика, страдающего от разлуки с любимой. В школу Уилл в тот день пошел весь разбитый. Даже не совсем еще здоровая мать почувствовала, что не все в порядке и предложила остаться дома и вызвать врача. Однако мальчик знал: если останется, руки сами потянутся к ножу, лучше в школу, подальше от беспощадных наваждений ночи. Он обязан справиться с этим, ради Лиры! Даже Бен и Бет в тот день не могли развеселить его, отвлечь от гнетущих мыслей. Они стали друзьями, насколько это было возможно, и Уилл был безмерно благодарен им за поддержку и понимание, близнецы ничего не спрашивали, просто старались вызвать у него улыбку, отвлечь от невеселых мыслей, о природе которых они никогда не выпытывали. Весь день у Уилла чесались руки, хотелось достать нож и попробовать. Здравый смысл отступал на второй план под действием реалистичных кошмаров. Даже Бен и Бет, как ни старались, не смогли его отвлечь. − И какая муха тебя укусила? – не выдержал, наконец, друг. – Самой не свой сегодня! − Прости, плохо спал и чувствую себя неважно, − опустив гудящую голову на руки, ответил Уилл. − Так домой иди, лечись, − тут же скомандовала Бет. – Не геройствуй! Не дай Бог осложнения потом! − Да не болен я, − отмахнулся Уилл, но Бетси не угомонилась, пока не выпроводила его домой отлеживаться. Придя к себе, мальчик обнаружил на кухне Мери Малоун, которую поила чаем донельзя смущенная Элейн Парри. Уилла очень удивило, что ученая пришла так рано, когда он заведомо в школе. Однако выяснять, что случилось, мальчик не стал, а сразу пошел в свою спальню и достал коробочку с обломками чудесного ножа. Через пару минут, как и следовало ожидать, в комнату вошла Мери. Она сначала пригляделась, что делает хозяин спальни, а когда поняла, что к чему, недовольно нахмурилась. − Не хорошо, Уилл, мы же с тобой это обсуждали! Мы договорились с Ксафанией, ты ей обещал… − Никто не обещал, что меня будут сны мучить, что она звать меня будет и плакать, − сорвался на Мери мальчик. − Никто не говорил, что будет легко! Это первое время подсознание шалит… − Шалит?! Оно надо мной издевается! – снова вскрикнул Уилл. − Давай-ка я лучше возьму нож на хранение, − предложила доктор Малоун. – У тебя соблазна не будет, может, и пройдут сны, вдруг их тоже нож наводит? − Нет, не нож! И не трогайте его! Это мой нож, я носитель, даже если он сломан! – Уиллу хотелось броситься на Мери, раньше подобного никогда не случалось, словно в груди проснулся дикий зверь. − Я же помочь тебе хочу, глупая твоя голова, а ты рычишь на меня, − обиделась доктор Малоун. − Это мой нож! – снова крикнул мальчик. − Как скажешь, − уже совершенно спокойно кивнула Мери, развернулась и ушла. Мальчик слышал, как она тепло прощалась в прихожей с матерью. Уилл чувствовал, что поступил плохо, обидел подругу, которая только хотела помочь, но кровь еще кипела, и он не мог броситься за ней. И откуда взялась такая ярость?