Борьба за Республику.

Глава 21. Уилл спал. Это была первая ночь с тех пор, как он отдал Мери Малоун обломки чудесного ножа. Ему снова снилась Лира, но теперь все было совсем иначе. В прежних его кошмарах царила непроглядная тьма, он не видел девочку, а только слышал ее плач, ее зов. Теперь тьмы не было. Они стояли на каком-то бескрайнем поле, и ярко-зеленая шелковистая трава щекотал колени. Лира была точно такая же, какой он запомнил ее, те же зеленая блузка и клетчатая юбка, синий рюкзачок за спиной... Ее светлые львиные волосы развевались на легком теплом бризе, глаза сияли любовью сердца. Уилл видел мягкие теплые губы так отчетливо, словно наяву. − Лира, − выдохнул он, боясь пошевелиться и развеять сладкую сказку. − Уилл, − ответила она и, протянув руку, провела нежными теплыми пальцами по его щеке. − Я так соскучился, − прошептал мальчик, прижимаясь щекой к ее ладони. − Я тоже, милый мой, я тоже! Все на свете отдала бы, чтобы снова тебя увидеть! Но ты должен идти дальше! У тебя появились друзья, и я очень этому рада, они помогут жить как раньше, жить в своем мире! − Разве это возможно? Жить как будто я тебя никогда и не знал? − Не думаю, но мы должны попытаться! – горячо воскликнула Лира. В едином порыве, дети обнялись и долго стояли так, слушая стук сердец друг друга, которые бились в такт. Они знали, что созданы друг для друга, что каждый из них встретил свою половинку, но судьба не справедлива − Люблю тебя, и всегда буду любить, пока сердце мое бьется, − прошептала Лира и запечатлела короткий сладкий поцелуй на его губах. А потом девочка начала таять и скоро слилась в дымке. А Уилл стоял один на чистом зеленом поле, под ярко-голубым небом. Ее больше не было, но словно дух ее витал в этом месте. − Лира! – выкрикнул мальчик и открыл глаза. В спальню, сквозь неплотно задернутые занавески втекало молоко рассвета. Он лежал на своей кровати, и подушка вся вымокла от слез. Они и сейчас скатывались по щекам, их соль чувствовалась на губах. Но там же все еще горел прощальный поцелуй Лиры. Уилл неожиданно ясно осознал, что это был последний его сон о ней, такой реальный и волшебный, последний сон, подаренный чудесным ножом, а потом будут обычные ночные картины, в которых Лира не будет такой живой. − Я тоже люблю тебя, и всегда буду любить, пока существует хоть один атом моего духа, − вслух произнес Уилл. − Мы всегда будем тосковать по ним, − прошептала Кирджава, крепче прижимаясь к нему. − Да, но нам не суждено быть вместе, – глотая слезы, ответил Уилл. − Но они в нашем сердце, именно оттуда пришел сегодняшний сон. − Такой она для меня навсегда и останется! Даже стариком я буду вспоминать маленькую девочку в клетчатой юбке, и ее необыкновенные светлые волосы. − Может оно и к лучшему? − Нет, я хотел бы состариться рядом с ней! − Я знаю, и знаю, что она тоже бы этого хотела. − Да, но так надо, всем мирам будет лучше, если мы будем порознь. Они так и не уснули больше, просто лежали под одеялом и молча, вспоминали Лиру и Пантелеймона, златоволосую девочку и гибкую лесную куницу.