Syndromes

Полиция нашла тебя и Чимина, из-за чего вы двое бежали от них в густой лес; но это все, что ты помнила до того, как погрузиться в сон, и когда ты проснулась снова пару часов спустя, твои глаза порхнули в пустующую сторону кровати. Чимин точно лежал там прошлой ночью, без сомнения, так как простыни помяты, и на подушке был маленький след, где лежала его голова. Слушая свои внутренние часы, ты подумала, что сейчас, должно быть, ранние часы утра, может, где-то около времени рассвета, но потому что хижина была без окон, было невозможно для любого света проникнуть внутрь, поэтому ты решила встать и выйти наружу, найдя Чимина около пылающего костра, который горел оранжевым, его пламя вместе с крошечными искрами достигают голубого неба в 5 утра... Когда ты подошла к нему, он услышал шуршание сухих листьев под твоими ногами и повернулся, готовый столкнуться с любой опасностью, поджидающей его, но когда он увидел тебя, его настороженное выражение расслабилось. — Ох, это ты. Ты рано проснулась, - сказал Чимин, расслабившись на своем сидении снова, когда ты села рядом на длинное холодное бревно, - Не могла уснуть? - ты пожала плечами. — Наверное. — Не хочешь вернуться? - притворный вопрос, подумал он, когда был таким же уставшим и обессиленным, как и ты, и все равно сидел здесь задолго до того, как начался рассвет, с его разумом, заполненным нескончаемыми мыслями, его сердце мечется между решением, которое он не может принять - и его глаза приклеены к темного горизонту. Ты покачала головой в ответ. — Не думаю, что смогу уснуть снова. Не после того, как за нами гналась полиция, и нам пришлось бежать от дюжины летающих пуль. — Я знаю, - промямлил он с виной в голосе, - Я никогда не хотел поставить тебя в такую ситуацию. — Ну, тебе нужно было подумать об этом до того, как ты начал брать меня с собой, куда бы ни шёл, - ответила ты остро. — Ты могла бы убежать, убежать в другом направлении, к полиции... но ты не стала, - он повернулся к тебе, и ты специально избегала его взгляда. — Я вообще не знала, что делать. Может, я бы и сбежала, но... но я испугалась в этот момент, понятно? - пару минут мертвой тишины между вами скоро заполнились пением птиц вокруг. — Могу я тогда кое о чем тебя спросить? - спросил он. Ты посмотрела на него смущенно. — Что? Чимин взял твою руку в его, согревая ее от прохладной погоды. — Что если бы я дал тебе время решить: хочешь ли ты убежать от меня или со мной? "Я не знаю" - сразу же подумала ты, "потому что никогда не думала об этом". Но ты не озвучила свой ответ. — Все нормально. Я понял, - сказал он после нескольких секунд, когда заметил твою тишину, и отпустил твою руку снова, - Что бы еще ты сказала, - солнечный свет постепенно становился ярче, достаточно, чтобы заглушить пылающее пламя перед твоими ногами. — Я до сих пор не могу понять тебя, Чимин, - сказала ты, обвивая себя руками, когда почувствовала холодный ветерок. — И почему это? - Чимин сразу же накинул на тебя свой пиджак. Ты крепче притянула к себе теплую одежду. — В один момент ты милый и заботливый, а в следующий момент ты буквально угрожаешь мне с пистолетом или чем-либо еще, если я посмею уйти от тебя. Я серьезно больше не знаю, что думать о тебе. Ты услышала, как он тихо усмехнулся. — Я - это сплошной бардак, я знаю. Я тоже себя не понимаю. Я до сих пор не знаю причин каких-то своих поступков, если честно. — Типа рандомного похищения меня и все такое? - он кивнул, игривая улыбка появилась на его лице. — Да, например это, - огромный огонь сейчас стал потухать. — Могу я спросить тебя кое о чем? - в этот раз это говоришь ты, и Чимин сразу же навострил уши. — Давай. — Если бы вы смогли заполучить все деньги, которые наследовали вам родители, что бы вы сделали с ними? - в последний раз, когда ты задала ему похожий вопрос, он закончил разговор и сказал, что это "не твое дело", но в этот раз, к твоему удивлению, без любого намека на сомнение он наконец открылся тебе, возможно, устав хранить этот секрет. — Мы хотим выбраться отсюда. Оставить все позади, может быть, даже переехать в другую страну и начать новую жизнь в другом городе с новыми именами, новыми личностями... - он остановился на секунду, играясь с кромкой своей рубашки, - Это было нашим желанием с тех пор, как родители скончались. Ты взглянула на него, когда его предложение закончилось, замечая, как свежие лучи солнца очерчивают его профиль белым цветом, его волосы кажутся ярче - от рыжего к цвету календулы - и как его обычно глубокие карие глаза стали цвета мёда, когда они взглянули на небо, где первые птицы возвышались перед вами. — У вас никогда не было плохих намерений, - сказала ты почти что про себя от осознания того, что они были обижены всеми - и никак не наоборот. — Нет, на самом деле нет. Но те смерти, которые произошли... не были необходимы для достижения того, чего мы хотели, - ответил он, положив подбородок на свои соединенные руки, словно молился, - Они забрали нашу семью тоже, когда мы все еще были детьми. Ты следила за его взглядом по серповидному солнцу. — Но... почему вы не отомстите тем людям, которые убили ваших родителей? — Мы бы хотели, - его губы превратились в холодную улыбку, - Но мы не знаем, кто это сделал. Мы убили полицейских, которые работали в тот день, но настоящие мудаки за всем этим... мы ничего о них не знаем, - выдохнул он, - Но, знаешь, убийство полицейских было удовлетворением тоже. Ты захихикала, и Чимин повернул свою голову к тебе, чтобы запечатлеть изображение твоей улыбки, слегка отражая ее в своей. — Эй, у меня идея, - внезапно сказал он и встал, его рука потянулась к тебе вниз, - Как насчет еще одного урока стрельбы, Т/И? Ты подпрыгнула на своих ногах. — Подожди... у тебя все это время был пистолет?! - он покачал головой со смехом. — Нет, глупенькая. Тут есть несколько в хижине. — Хорошо, - говорит Чимин, когда помогает тебя встать в позу, будучи позади тебя, - Держи прямо- да, именно так. Твой палец должен быть здесь, и большой палец- идеально. Теперь, видишь птицу вон там? - он указывает на маленького соловья, располагающегося на ветке неподалеку. Ты кивнула, аккуратно нацеливая оружие на уязвимую птицу. — Убедись, что направляешь в центр, иначе ты можешь задеть крыло или вообще промахнуться, - посоветовал Чимин, его голос около твоего уха, - Стреляй, когда будешь готова. Когда ты зафиксировала свою цель, прямо посередине, как и сказал твой инструктор, ты спустила курок с закрытым левым глазом, и оглушающий грохот эхом отразился через весь лес, пугая сборище птиц в то время, как твоя цель замертво пала на землю с пулей, пронзенной через маленькое тело. — Идеально, Т/И! - хвалит Чимин, когда видит мертвое животное. — Но мы не будем это есть, так? - отвечаешь ты. Вид крошечного, запачканного кровью тела определенно не выглядит аппетитно. Его смех близок к твоему уху. — Конечно нет, это было бы отвратительно на вкус, - совершенно неожиданно его руки слегка сжали твою талию, и ты вздрогнула от удивления. — Чимин, не надо! Он поднял свои брови. — О, так ты боишься щекотки, ага? - его пальцы атаковывают тебя снова, танцуя вокруг твоих бедер, чтобы найти более мягкое место, пока ты слабо корчишься от его прикосновений. — Чимин, п-пожалуйста! Его смех усиливается, когда он наблюдает, как ты пытаешься выбраться из его крепкой хватки на твоих бедрах в бесполезных попытках; но ты тоже не можешь устоять перед смехом. — Чимин, я с-сказала, остановись! - но этот идиот продолжает пытать тебя, заставляя тебя смеяться все больше, и только когда твои колени уже устали, ему пришлось придерживать тебя своими руками вокруг твоих бедер, его руки останавливаются до того, как он говорит что-то так тихо, что ты не должна была даже услышать - но услышала. — Я буду скучать по тебе, Т/И... Твой смех резко утихает, широкая ухмылка сходит с твоего лица, когда ты собираешься спросить, что он имеет в виду, но ты внезапно слышишь, как что-то шуршит за вами, где-то между этими высокими деревьями, спрятанными в темноте, и когда шуршание становится громче, а шаги различимы, твой вопрос полностью забыт. — Дай мне пистолет, - Чимин, услышав все это тоже, мямлит через сжатые зубы, и ты слушаешься без единого звука. Он держит оружие перед собой, его стреляющий палец уже расположен на курке, пока ты прячешься за его спиной; никто из вас не двигается, когда шаги приближаются до того, как они скоропостижно останавливаются. — Ох, да ладно. Ты серьезно направляешь на нас пистолет, Чимин? - говорит знакомый, спокойный голос. Появляясь из тени деревьев, все 6 братьев Чимина выходят вместе с Юнги спереди. Чимин опустил свое оружие с облегчением. — Черт возьми, не пугайте нас так никогда снова. После раунда объятий, приветствий, множества вопросов ("Вы в порядке?"; "У вас есть еда?"), парни повели вас двоих из леса к знакомому черному фургону, который месяц назад переехал двоих полицейских. — Мы возвращаемся в наш дом? - спрашивает Чимин его старшего брата напротив. — Нет, слишком рискованно. Они могут понять, что мы можем прятаться там, так что мы направляемся в другое укрытые сейчас, - отвечает Намджун. Он сидит рядом с слегка раздраженным Джином. — Подождите, то, что в лесу? Куда вы первый раз меня отвезли? - спрашиваешь ты, и Намджун кивает. — Ты соврал мне, что сжег его, - говорит Джин, его голос опасно низкий, когда его глаза остаются на пустых улицах. — Ну, если бы я действительно его сжег, нам бы некуда было идти, - противопоставляет его младший брат, - И кроме того, я вообще не видел причин, чтобы сжигать его, потому что это идеальное место для укрытия, - добавляет он, и Джин остается тихим всю оставшуюся поездку.

***

— Ах, дом, милый дом, - Ви вдыхает запах дерева с широко раскрытыми руками. Ничего особо не изменилось с тех пор, как они в последний раз уехали где-то полтора месяца назад; все было так, как они и помнили, с пыльным полом, паутины все еще растягивались от угла до угла, двери все еще скрипели, когда их открываешь - только зеленоватое дерево стало слегка темнее от влажного воздуха. Смотря на это жалкое место, ты не могла представить себе, каково это было для них, когда их родителей убили, и их богатая жизнь поменялась так кардинально, заставляя их найти новый дом посреди ничего, брошенные остальной частью мира, не имея ничего, кроме друг друга и воспоминания об их старой жизни - и все же после стольких лет они все еще борются за то, что им принадлежит, все еще пытаются вернуть то, что их родители оставили им. Все зашли в дом, они направляются прямо к своим комнатам, будто бы никогда и не уходили. Тихо, ты последовала за Чимином, который был подозрительно тихим во время поездки. В машине ты заметила, как его глаза часто перемещались в сторону, смотря в окно, как пышные деревья промелькали размытой картинкой; как он кусал свою губу, пока она не стала красной и опухшей до того, как он дал ей отдохнуть, и положил большой палец между своими губами, продолжая покусывать его. Он не сказал тебе ни слова еще, но ты знала, что он в курсе твоего присутствия. Он снял свой пиджак, бросая ботинки в угол комнаты, и пробежался своими пальцами через свои рыжие пряди, когда повернулся к тебе. Пару секунд проходят, когда ты тихо сидишь на его кровати, все еще полностью одетая, но не решившаяся переодеться, до того, как он начинает говорить. — Ты все еще хочешь остаться здесь? - говорит он, удивляя тебя, - И пожалуйста, будь честна со мной. Ты никогда не думала, что он когда-нибудь спросит тебя о чем-то таком, так как он всегда клялся, что будет держать тебя навечно, и даже не важно, что произойдет. И теперь, когда он внезапно предлагает тебе свободу, ты не знаешь, что сказать. — Эм-, - ты сомневаешься, все еще пытаясь сформулировать ответ, - Я... Я не знаю, если честно. — Т/И, пожалуйста, - говорит он, делая большой шаг, чтобы сесть рядом с тобой, - Мне нужно знать, если ты все еще хочешь остаться со мной или предпочтешь уйти... потому что я думаю... я наконец готов отпустить тебя, если это то, чего ты хочешь, - его последние слова сбежали с его губ в шепоте, его голос стал низким, и он опустил глаза. — Когда ты внезапно поменял свое решение? - спрашиваешь ты его, а он пожимает плечами. — Я... Это не давало мне уснуть всю ночь, думая о том, каким придурком я был, заставляя тебя быть со мной. И затем мой... мой здравый смысл наконец очнулся, и я понял, что сделал с тобой, - признает он и до того, как продолжить, делает глубокий, дрожащий вдох, - Я украл твою свободу, твою жизнь, которая у тебя была, все, что делало тебя счастливой, так что бы я смог найти счастье для эгоистичного себя. — Чимин, - прерываешь его ты, но он отказывается слушать тебя. — Мне жаль, Т/И. Я никогда на самом деле не думал о том, что я сделал, но после вчерашнего, когда я заставил тебя бежать изо всех сил, когда ты совсем не заслуживала этого, это наконец дошло до моей головы, что этот нонсенс должен закончиться. Поэтому я думал... я подумал, что ты вольна выбирать, потому что... потому что ты не моя, Т/И, - его глаза продолжают смотреть в пол, настойчиво избегая твоих. — Помнишь наш разговор у костра? - говоришь ты, наконец снова встретившись с его взглядом, когда он поднимает глаза и кивает, - Ты сказал, что сам путаешься и не понимаешь свои собственные действия, помнишь? Ну, позволь мне сказать тебе кое что, Чимини. Я так же запуталась в себе, как и ты, - объясняешь ты. — Что ты имеешь в виду? - спрашивает он и сводит брови вместе. Ты пожала плечами в ответ. — Знаешь, судя по моему здравому смыслу, я должна ненавидеть тебя за все, что ты сделал. Ты ударил меня, держал меня здесь против моей воли, похитил меня, дважды, угрожал мне много раз со своим тупым пистолетом, разрушил мой телефон - но, - выдохнула ты, - Почему я все еще вижу что-то хорошее в тебе? Чимин может лишь пялиться на тебя с трепетом, неуверенный, шутишь ли ты сейчас. — Ты не должна. — Но я вижу иногда. Несмотря на все плохое, что ты сделал, как я могу быть такой нечестной и игнорировать моменты, когда ты был хорошим? Например... первый день, когда я отказывалась есть? Даже когда ты заставлял меня, и я ненавидела тебя за это сначала, это было лишь потому, что ты не хотел, чтобы я голодала, - когда он приоткрывает губы, чтобы извиниться за свое поведение, ты не позволяешь ему. — Или когда ты случайно выстрелил в меня, но затем позаботился о ране? Честно, я никогда не видела, чтобы похититель был таким заботливым по отношению к его жертве, Чимин, - твой голос медленно становится тише, когда больше воспоминаний о таких моментах возвращаются, заполняя тебя осознанием, каким Чимин на самом деле может быть, если захочет; не жестоким, холодным преступником, как ты о нем когда-то думала. — Или когда ты отнес меня в ванную, когда я не могла нормально ходить после нашей тупой ссоры, и я наступила на осколок стекла? Или в первый день, когда Ви слишком туго связал меня, и ты извинился за него? Или когда ты на самом деле приготовил торт на мой день рождения? Или когда ты дал мне одежду, когда было холодно, когда ты запер меня в подвале, или вчера, когда мы все еще были в лесу? Твои слова выходили тускло и быстро, из-за чего ты стала чаще дышать, и осознавая, что Чимин, может, сделал для тебя больше хорошего, чем плохого. — И сейчас, - ты почти прошептала, твой голос стал хриплым и сломанным, - Тот факт, что ты отпускаешь меня только показывает, что ты совсем не плохой, Чимин. Ты - хороший человек, и это то, во что я верю, когда ты и остальной мир - нет. Позволяя твоим словам проникнуть в свой разум, он потянулся, чтобы схватить твои пальцы совсем слегка своими, изучая темные линии на твоей коже. — Так каков твой ответ? — Я... Я позволю тебе выбирать. Если ты захочешь, чтобы я осталась... я останусь, потому что... - ты остановилась, собирая смешавшиеся слова в своей голове, - Потому что ты заслуживаешь счастья, Чимин, и если я единственная, кто может сделать тебя счастливым, тогда я буду рядом настолько, насколько ты захочешь. Из-за твоих слов Чимин чувствует, словно его сердце сейчас лопнет, взорвется, станет истекать радугой и единорогами, так как чистейшая радость и облегчение хлынули по его венам - но это все резко исчезло, когда он вспомнил, как ты будешь страдать, живя в таких условиях его жизни, если он жадно решит оставить тебя; и он не мог больше так поступать с тобой, он уверен. — Т/И, ты не можешь представить, каким счастливым ты сейчас делаешь меня, но... но я так же хочу, чтобы у тебя была своя жизнь, Т/И. Ты не должна жить так, как я, и даже если ты хочешь... я не хочу этого, - он, в конечном счете, останавливается, и ты знаешь, что это значит. — Так я должна уйти? Заставляя себя спрятать любое сомнение, он кивает; но даже когда он не знает этого, ты все еще можешь видеть неуверенность и колебание на его лице, то, как его глаза смотрят в пол, а его пальцы остановились - все эмоции, которые он пытается скрыть, все равно на полном дисплее для тебя. — Хорошо, если это то, чего ты хочешь, - говоришь ты, убирая свою руку из его. Ты кратко пробежалась по карману своих штанов, убедившись, что ключ от банка все еще там, - Можешь вызвать машину или что-то? - Чимин снова прикусил свою губу. — Здесь нет никакого обслуживания. Я скажу Джину, чтобы он отвез тебя домой. И только в долю секунды ты исправила целый план, который изначально у тебя был, целая идея, которую ты представляла в своей голове, изменилась. — Нет, ты отвезешь меня, - быстро говоришь ты, к удивлению Чимина, - Если ты можешь водить, тогда не проси Джина об одолжении. Я хочу, чтобы ты отвез меня домой. — П-почему я? - спрашивает он в ответ, все его тело застыло, когда он был готов встать. — А почему не ты? Ты привез меня сюда сначала, теперь ты должен привести меня обратно, - отвечаешь ты и сильнее хватаешь его руку, отказываясь отпускать. — Х-хорошо. Если ты так хочешь, - очевидно, все еще пораженный твоей внезапной просьбой, он продолжает идти снова, ведя тебя из комнаты в коридор мимо других комнат (в одной комнате ты слегка заметила, как Юнги лежит и спит рядом с Хосоком, который смотрит на своего друга с таким обожанием, что ты могла даже почувствовать, как любовь окружала их), и в конце, вы пришли к двери, которую открыл Чимин; за ней - машина Джина уже ждала вас двоих в том месте, где Джин припарковался. Сегодня 24 апреля, воскресенье, как говорит панель приборов. Идеально. — Поездка будет долгой. Может быть, ты захочешь немного поспать, - предложил Чимин, когда забрался внутрь. — Нет, все нормально. Я не устала, - говоришь ты - но несмотря на собственные слова, прошло не так много времени, когда Чимин увидел, как ты лежишь на сидении с головой, прижатой к холодному затуманенному окну, и твои глаза закрыты в глубоком сне, пока машина едет по пустым темным улицам. — Я буду скучать по тебе, Т/И, - шепчет Чимин, его глаза смотрят на дорогу, - Очень сильно, - температура медленно понижается, когда приближается ночь, и видя тебя ни в чем, кроме свитера, он накрывает тебя своей курткой, которую он взял с собой. — Надеюсь, что ты сможешь снова нормально жить. Вернуться на работу, видеть своих родителей, своих друзей, всех, кого ты любишь, - продолжает он, и каждое слово становится туманным, как и прохладный ветер города. — Мне жаль, правда, что я похитил тебя без каких-либо причин. Я... я не знаю почему так поступил, серьезно. Я не знаю, что нашло на меня в этот момент, но я запаниковал, когда полиция пришла, поэтому я не подумал дважды, когда я... - он ударил по рулю, - Почему я не отпустил тебя после этого?! Почему я все равно держал тебя, когда понял, что за херню я натворил?! Когда ты уходила, я бесился без причины! Я не должен был, Т/И, сейчас я понимаю. У меня не было - права-, - вспоминая, что ты спишь, и он не хочет будить тебя, он понижает тон своего голоса. — Мне жаль, Т/И. Я должен был отпустить тебя в первый раз, когда ты ушла. Я... я так ужасно сожалею, - его голос утихает, когда все, что он слышит, это двигатель, громко бурчащий в тишине, - Ты была неправа, Т/И. Я не заслуживаю счастья, не после преступления, которое я совершил. Он совершенно не понимал, что ты слушала все это время, слушала его разглагольствования, когда притворялась, что спишь; но слушала каждое слово, сбегавшее с его губ, наполненное поражением и разочарованием, разбивавшее твое сердце, словно скульптуру из песка: осыпаясь вниз по чуть-чуть с каждой секундой. — Когда-нибудь, пожалуйста, прости мне моё глупое, необъяснимое чувство, которое вызвало эту проблему, Т/И. Я знаю, это странная просьба от того, кто держал тебя, как заложницу, но... - это последнее, что он сказал до того, как снова стать тихим на оставшиеся 60 минут поездки - 60 минут до того, как ты совершишь глупое преступление, вызванное твоим глупым чувством, которое ты тоже не можешь объяснить.