"Реки и дороги Бен-Хедерина"

      Тилли спала очень крепко, без всяких сновидений. Кейтилин даже не сразу удалось её растолкать; лишь спустя какое-то значительное время неуверенных подёргиваний, постукиваний, осторожных щипков сквозь одежду и растерянные призывы «Тилли, Тилли, очнись», девочка наконец с трудом разлепила ресницы и бессмысленно уставилась на Кейтилин своими странными, неестественно светлыми глазами без рисунка на радужке.       — Приехали? — хрипло спросила она, как будто бы простудилась. Ох, хоть бы это было не так!       — Ещё пока нет, но подъезжаем, — сказала Кейтилин. — Вот-вот остановимся.       Тилли медленно подняла верхнюю половину туловища и застыла, пытаясь прийти в себя и не свалиться обратно. Чёрные и жёсткие, как проволока, волосы почти полностью скрывали её не слишком красивое смуглое лицо, но даже так Кейтилин могла увидеть, насколько отупевшим оно выглядело. Бедняга сильно не выспалась и, кажется, не вполне понимала, где они находятся.       Хотя этого и Кейтилин не знала. Конечно, этот недружелюбный и вредный старик что-то сказал про Гайтерскую ярмарку, но с тех пор прошло слишком много времени, Кейтилин тогда было больно, а ещё она не выспалась и затем крепко спала, поэтому запросто могла услышать что-нибудь не то.       Но, по крайней мере, то, куда они приехали, действительно было похоже на ярмарку. Вернее, на подготовку к ней: на гигантском поле люди ставят шатры, сооружают прилавки, отгоняют шустрых и быстроногих детишек от товаров, что-то готовят, жарят, парят, скашивают в дальних уголках поля остатки сена… Кейтилин в жизни бы не подумала, что перед ней находятся феи, а не обычные люди, которые просто готовятся к какому-то грандиозному празднику.       А вот Тилли прекрасно видела истинный облик существ на поле. Правда, из-за своей сонливости ещё пока не осознавала толком, куда они попали.       Телега остановилась у строяка какой-то внушительной деревянной площадки. Она была почти закончена, и чахлые, низкорослые детишки бендит эр мамай с криками и смехом перетаскивали к ней мешки с сеном и каким-то тряпьём. Вероятно, тут будут сидеть музыканты… ну или просто феи будут отдыхать вместе с выпивкой и едой, пока ещё рано было об этом судить.       Незнакомец ловко поймал за шкирку одного из них и сердито спросил:       — Где Желтобородый Твид?       Мальчишка совершенно не выказал никакого сопротивления, а с какой-то невероятно широкой и несколько отталкивающей улыбкой повернул голову в сторону мужчины. Глаза же его, с несколькими зрачками разного цвета, смотрели в сторону девочек, и, судя по его взгляду, Тилли совсем не была уверена, что он их видит.       «Больной какой-то, — с неприязнью подумала она. — Правду говорят, Матушкино Благословение — те ещё вонючки».       — Не наю, ане с Маггай Рышшей ушше разлажилася, — заговорил он, как будто бы нарочито коверкая слова. Он продолжал улыбаться, и Тилли видела, как сквозь засаленную чёлку бендит эр мамай бегают все его многочисленные зрачки. — Рьядам с рыкоу…       — Хорош юродствовать, Многоглазый, — с отвращением проговорил незнакомец, хорошенько встряхнув мальчишку, однако затем поставив его на место — и Тилли ещё была готова поручиться, что своими глазами видела, как он незаметно выпускает из рук яркий камушек прямо в карман пацана. — Нормально ты умеешь говорить, не прикидывайся блаженным. Эй, раззявы, спускайтесь, если не хотите испытывать моё терпение!       — Ей помоги, она сама не спустится, — парировала Тилли, ловко спрыгивая с телеги. Кейтилин в самом деле застыла в растерянности, не зная, как бы ей слезть вниз и при этом не тревожить больную руку.       — Ещё чего! Так сама и помоги, бестолочь!       — Ага, щас! А как, по-твоему, она эти шрамы получила?       Фея некоторое время смотрел на Тилли, затем сплюнул и, выразительно ругаясь, поплёлся к телеге. Тилли тут же испугалась, что могла своей дерзостью обидеть проявившего к ним доброту незнакомца, и тут же извиняющимся голосом добавила:       — Правда, прости, что так обременяем. Я в долгу не останусь, спасибо те…       — В гробу я видал твои обещания! — желчно выхаркнул незнакомец, и Тилли поспешила заткнуться. Да уж, за языком-то своим она точно не следит, башка безмозглая…       Мальчишка стоял рядом с ними, ожесточенно чесал голову, как будто бы соскабливая с кожи какую-то болячку, и, всё так же широко и отрешённо улыбаясь, смотрел на Тилли. В остальном он был похож на человеческого ребёнка — как раз на таких парней, с которыми Тилли работала на пожоге. Вот только эти глаза отталкивающие, эта голова… было в ней что-то нечеловеческое. То ли подбородок слишком острый, то ли нос крупный, то ли дело в странном налёте на его смуглой коже, который казался налипшей на ребёнке неотмываемой сажей…       Но всё-таки эти глаза. Аааа.       Хотя этому красавчику ещё повезло: позади, видимо, его братик бегал — вот у того одна рука короче другой, лицо съехало на бок, а на другой его стороне растекалось постоянно меняющее форму родимое пятно. Жуть какая.       Наконец Кейтилин спустилась, и незнакомец резко и решительно двинулся за убежавшим вперёд мальчишкой. Он шёл слишком быстро, и Тилли довольно скоро запыхалась, но вроде бы они не отставали. Смотреть по сторонам не было никакой возможности, однако цепкий взгляд Тилли выцеплял тут и там различных фей: вот крепкий тонконогий коблинау выкладывает на уже сооружённый прилавок пустую и ярко сверкающую руду, вот киллмулис с гигантским носом, который едва ли не размером с его голову, раскапывает пространство для установки своей торговой точки, вот ушастый и ловкий букка украшает прилавок какой-то широкобёдрой хобши… А там кто, уриски? Да ещё и с козами!       Даже сейчас, когда ярмарки, по сути, не существовало, это место кружило голову, опьяняло и наполняло душу радостным предощущением веселья и какой-то тревогой; Тилли даже думать не хотела, как это место будет выглядеть ночью, когда ярмарка начнётся.       «Надеюсь, мы уберёмся отсюда как можно раньше, — размышляла она, дожидаясь запыхавшуюся Кейтилин. — Наверняка они тут и людьми торгуют, не хотелось бы к ним попасться».       Они спустились вниз, к реке; возможно, это была та же самая река, которая текла в городе — а, возможно, и нет, Тилли ничего об этом не знала. Тут было значительно тише, во многом из-за того, что большинство гостей уже поставили свои шатры и прилавки, и теперь просто занимались раскладыванием своего товара. Из-под крупного навеса, стоявшего на трёх криво обточенных столбах, вышел кобольд с поразительно жёлтой бородой — даже не блондинистой, а именно жёлтой, такого цвета, какого бывают только цветы. Он был достаточно высоким для феи, хотя всё равно сильно ниже мужского человеческого роста, худой, а ещё наряженный в какую-то розовую фуфайку и полосатые штаны. Рядом с ним шла раскрасневшаяся и явно оживлённая женщина, на чьей шее Тилли не без отвращения разглядела следы от поцелуев. Она была чуть повыше девочек, но не то чтобы сильно, и её рост казался ниже из-за полноты и расширяющегося книзу лица с мелкими глазами, крупными зубами и двумя тоненькими рыжими косицами. Впрочем, отталкивающей она не казалась: напротив, её улыбка при виде провожатого девочек сделала её лицо значительно более симпатичной.       — О, здравствуй, Аинсель, старый ты брюзга! Это ещё что такое? — моментально опешила она, когда увидела девочек. Желтобородый Твид потянулся и весело присвистнул, не забыв попутно ущипнуть стоящую рядом с ним женщину:       — Да уж, сколько живу, а никогда б не подумал, что Аинсель начнёт торговать детьми! Это что-то новенькое для меня. И почём даёшь?       — Не так уж долго ты и живёшь, Желтобородый Твид, — огрызнулся незнакомец. — И придержи свой язык во рту, если не хочешь, чтобы его кончик стал лучшим товаром этой ярмарки! Этим детям нужна помощь, а ты знаешь толк в травах.       — Да уж, что верно, то верно, знаю. — Желтобородый Твид подошёл к оробевшей Кейтилин, и та сделала шаг за Тилли. — Ну, не бойся, уж лечить мы умеем получше людей! Давай-ка свою руку… ого, тут ещё и глазач есть!       — Ага, — неожиданно выпалил Многоглазый, который всё это время стоял рядом и не сводил странного, завороженно-восторженного взгляда с девочек. — Есть.       — А ты что тут забыл! — прикрикнула женщина, и её косички встали вверх, как рога у коровы. — А ну пошёл отседова, ты! Проводил и хватит, теперь работать иди!       Многоглазый шустро отпрыгнул назад, одними пятками вскарабкался на дерево, даже не помогая себе руками, и теперь его немытое странное лицо торчало средь голых ветвей.       — Ишь какой! Вот догонит тебя бузинная девка, будешь знать!       — Мы пройдём под навес, — перебил женщину Желтобородый Твид и тут же обратился к Тилли. — Тут слишком много народу, не хочу лишних вопросов.       Он потащил Кейтилин за собой, и та растерянно повернулась в сторону Тилли. Девочка решительно пошла вслед за ними и, как ни странно, никто не стал её останавливать. Только вот незнакомец покачал головой и что-то пробормотал себе под нос, увидев такую решительность, но Тилли не обращала на него никакого внимания.       Под навесом была спрятана целая комната. Теперь Тилли не была уверена, что это навес, а не какой-нибудь сильный отвод глаз: вряд ли, конечно, она бы это увидела, но как иначе объяснить то, что тут стоят стены, весело горит ярко-жёлтым светом камин, а шкафы уставлены какими-то причудливыми склянками, черепами и травами? Наверное, это всё-таки не был отвод глаз, но в любом случае это была очень сильная магия, с которой Тилли прежде никогда не встречалась. Твид ловко усадил испуганную Кейтилин в плетёное кресло, немного беспечно схватил банку с толстыми стенками и одним щелчком открыл её глубокую крышку, а другой рукой также беспечно взмахнул над костром в камине, отчего тот разгорелся ещё сильней.       — Обожаю на него смотреть, когда он это делает, — громко прошептала женщина. Тилли едва удержалась, чтобы не ответить ей: «Да мне наплевать», и потому она просто внимательно смотрела на колдовство Желтобородого Твида.       Вся его кисть нырнула в банку с плотной оранжево-коричневой массой, похожей на густое пюре, и затем он это рукой хлопнул Кейтилин по больному плечу. Та резко дёрнулась от него: на лице Кейтилин отчётливо читались растерянность, удивление и гневное возмущение, однако, о чудо, густая мазь почти сразу же впиталась в кожу; вместе с ней исчезли и волдыри, и покраснения, и тонкие шрамы. Этот участок руки выглядел абсолютно здоровым.       — Кейтилин! — радостно прокричала Тилли и хотела броситься к ней, но женщина преградила ей дорогу своей полной рукой:       — Тихо ты, не кричи! Сейчас она заснёт, не мешай ей.       И в самом деле, Кейтилин заснула незамедлительно. Её голова с немного отросшими волосами упала на спинку кресла; с лица девочки так и не исчезло выражение опасения, но Тилли это уже не волновало — главное, что всё теперь в порядке, что Кейтилин здорова и не умрёт по дороге. Вот только покормить бы её…       И себя тоже, но это попозже.       — Какую цену вы за это хотите? — прямо спросила она, не отрывая взгляда от беспокойного спящего лица Кейтилин. Женщина усмехнулась и, кажется, одобрительно потёрла руки:       — Теперь понимаю, почему Аинсель решил вам помочь. Ты, глазачка, знаешь, как с феями нужно обращаться. Давай с тобой снаружи об этом поговорим, а пока Твид поухаживает за твоей подругой.       — Да, Магга, милая, займись этим ты, — дружелюбно отозвался Твид; он раскачивался на табурете и с аппетитом слизывал со своих пальцев лечебную мазь. — Не хочу отходить от больной сейчас: мало ли какая помощь ей по пробуждению пригодится.       Женщина послала ему воздушный поцелуй и затем решительно зашагала в сторону выхода, проворно перепрыгивая через вещи, лежащие на полу. Тилли чуть медленнее шла за ней, бесконечно оборачиваясь назад и поглядывая на Кейтилин: ей постоянно казалось, что стоит ей уйти и непременно произойдёт что-то страшное… Эх, вот если б можно было просто сесть рядом с ней и не отходить никуда! Даже есть можно было бы прямо тут, в тепле, рядом с огнём.       Но, увы, не ей это решать.       Снаружи женщина, которую Желтобородый Твид назвал Маггой, деловито обернулась к Тилли и протянула ей взявшуюся неизвестно откуда лёгкую плетёную корзинку:       — Держи, это тебе на дорогу.       — На дорогу? — переспросила Тилли. — Что…       — Ну-ну-ну, дослушай меня, красава моя, потом будешь задавать вопросы. — Вблизи Тилли увидела у этой женщины коровий хвостик, тщательно спрятанный под широкой юбкой, а ещё коричнево-белые пятнышки на руках. — Твид, конечно, лучший лекарь из фей, но покуда я, Магга Рыжая, его жена, то и об оплате его услуг ты будешь говорить со мной.       «Всё-таки жена», — выдохнула Тилли. Почему-то эта мысль её успокоила, хотя она много раз видела пары, живущие вне брака. Тем более для фей это абсолютно естественно.       — Сегодня ночью состоится Гайтерская ярмарка, и в твоих интересах, дорогуша, успеть всё сделать вовремя, покуда… ну ты знаешь, на ярмарки приходят разные феи. В том числе и те, кому может показаться интересной твоя подруга. Она, конечно, абсолютно лысая, но даже лысая златовласка — это ценный товар, и знающая фея такой не упустит. Мы, конечно, постараемся её хорошенечко спрятать, но…       — Дык а чего делать-то? — нетерпеливо перебила Тилли. Её начинала утомлять болтовня Магги; а ещё из корзинки так тянуло пирожками с капустой…       — Сейчас, сейчас, потерпи, дорогая. Есть у меня одна сестрица, зовут её Бонни Пегий Хвост. Она живёт неподалёку, в сторону Бен-Хедерина, можно обернуться за пару часов ходьбы. Так вот, пойди к ней, будь добра, и захвати с собой всех людей, которых ты встретишь по дороге.       — Да как я их захвачу? — опешила Тилли. — Я ж касаться никого не могу…       — А тебе и не нужно их касаться! Просто скажи, что… ну, я не знаю. Если это будут мужчины, что неподалёку тут живут две развесёлые девчонки, твои тётки, и с ними можно отлично покуролесить. Придумаешь, в общем.       — Две? А сестра разве не одна?       — Она живёт вместе со своей подругой, но это не то, что должно тебя беспокоить. Так вот, деточка, как только дойдёшь до её дома, топни три раза и скажи «С приветом от Рыжей Магги!». Она всё поймёт, уверяю тебя.       — То есть, подожди, — перебила Тилли. Её сердце сковали нехорошие предчувствия. — Ты просишь меня привести твоей сестрице людей.       — Именно! Умная девочка. — И Магга попыталась ущипнуть Тилли за щёчку, но та резко отстранилась.       Проклятье, и почему с нею вечно всё не так.       — Она их съест? — прямо произнесла она.       — Ну, а что с ними ещё делать! — удивлённо воскликнула Магга, и её тоненькие косички сплелись вместе на груди. — Не беспокойся, если ты скажешь эти слова, Бонни тебя не тронет. Тем более она любит детей, не меньше, чем я: у неё это что-то вроде такой причуды. Но если вдруг так случится, что ты окажешься с остальными в доме, то постарайся пробиться на кухню и помочь там с работой: нечего тебе смотреть на всякие ужасы.       — Я обреку на эти ужасы людей, — мрачно ответила Тилли. — Не притворяйся, что тебя беспокоит то, что я там увижу.       — Ну хорошо, ты можешь не платить. Тогда я сейчас же прошу Желтобородого Твида, чтобы…       — Ладно! — неожиданно свирепо рявкнула Тилли, и Рыжая Магга замолчала. — Будь по-твоему, я сделаю, как ты просишь. В конечном счёте, надо было этого ожидать.       Тилли тошнило от тех слов, которые она сейчас произносила. Мысль о том, что ей теперь необходимо совершить убийство, страшное, хладнокровное, жестокое, её не пугала; она наполняла её отвращением, брезгливостью и какой-то пустой тоской, которые полностью высасывали всё хорошее, что у неё было.       Но она уже согласилась. Ничего теперь не исправить.       — Только я не знаю, в какую сторону Бен-Хедерин, — произнесла она, не поднимая опустевших глаз. — Я ни разу не выходила из своего города.       Магга на мгновение задумалась, а затем по её широкому лицу расползлась широкая улыбка.       — Хм, я знаю, как тебе помочь.       Она сняла со своего рукава красную атласную ленточку, и та, словно живая, поползла сначала по плечу Тилли, затем по голове, пока наконец не обвилась вокруг волос в нетугую густую косицу. Тилли даже не дрогнула, пока это происходило: сейчас её нельзя было удивить ничем.       — Смотри-ка, а ты даже красавица! — преувеличенно воскликнула Магга, а затем серьёзно произнесла: — Смотри, кончик этой ленточки будет указывать тебе дорогу. Следи за ним внимательно и ни за что не снимай, ладно?       Вместо ответа Тилли двинулась вперёд, не глядя на развесёлую Маггу или хотя бы на навес, под которым теперь спала мирным сном Кейтилин. Ей снова вспоминались сны с Паучьим Королём, причём все разом, но в особенности — тот, который шёл последним.       Как резво ты помогаешь тому, кому не следовало бы доверять.       По пути какой-то опустившийся весёлый кларикон сунул Тилли под нос кружку с противно пахнущим пивом; Тилли нерешительно взяла её и моментально осушила — вкус наимерзейший, но зато голова почувствовала лёгкое головокружение — хоть какое-то ощущение, помимо беспробудной тоски и отчаяния. Она вернула кружку обратно, сказав короткое «Спасибо»; кларикон приподнял свою грязную помятую шляпу из обрезков, а вслед доносились слова Магги:       — И помни, ночью ярмарка! Ты должна успеть всё сделать как можно скорее!       Как можно скорее. Как будто бы не этим она занимается последние десять дней.       — Ничего, — тихо, почти шёпотом бормотала себе под нос Тилли, покорно следуя за указанием ленточки и обходя встречающихся ей фей. — По крайней мере, это случится быстро. Если я постараюсь…       Прямо сейчас ей хотелось сесть на землю и завыть. ***       Магга внимательно проводила взглядом девочку. С её губ не сходила победоносная ухмылка: она была отличной торговкой, но в этот раз ей даже особенно торговаться и не пришлось. Нет, она, конечно, настояла бы на своём вот просто любыми средствами, но победа далась ей как-то неожиданно слишком легко. Эта девочка вежлива с феями, обычно смертные так себя не ведут: начинают хамить, оспаривать торги, говорить, что ничего не должны…, а в итоге умирают — потому что у Магги Рыжей есть не только шикарные титьки и красивый коровий хвост, но и несколько рядов острейших зубок, спрятанных за крупной человеческой челюстью.       — Ну что ты, справилась? — мурлыкнул Желтобородый Твид, приобнимая жену из-за спины. Магга довольно улыбнулась и, не оборачиваясь, запустила руку в его волосы:       — Славная девочка. Надеюсь, Бонни порадуется такому подарку. Ты знаешь, как она любит детей. С этой своей Вапити Стури она точно ни одного завести не сможет…       — Я был бы счастлив иметь такую сестру, — Твид нежно поцеловал Маггу за ухом. — И сколько нам дадут за эту златовласку, как думаешь?       Магга серьезно задумалась.       — Она лысая, и стоит немного, — помедлив, ответила она. — К тому же на ней лепреконовское колдовство, а это отталкивает, сам знаешь.       — Но, если слухи верные, а они верные, то… за ней ведь охотятся дети Его Величества.       — В основном за её подружкой. Но да, это может удвоить её цену.       — Тогда нам хватит на одного ребёнка у Бурокрыса. Не младенца, конечно, но…       — А, может, и младенца. Нам же не нужен какой-то особенный, правда?       — Истинно так, любимая.       Магга чувствовала себя счастливой. Плетёное кресло под навесом стояло пустым, лишь розовый шип торчал из спинки кресла — и только опытный фейский взгляд, да, возможно, какой-нибудь особенно талантливый глаз мог разглядеть в нём заколдованную Кейтилин.