"Реки и дороги Бен-Хедерина"

      Никто не шёл за ними вслед. Тилли боязливо оборачивалась, осматривалась, прислушивалась, стараясь различить между каплями дождя звук погони, но никто и не думал за ними гнаться. Девочка лишь видела маленьких фей, прячущихся между камней и в кустах, с потешным ворчанием пролетавших низко-низко над землёй (вероятно, торопились в гости или к себе домой), и с любопытством выглядывавших из-за своих укрытий. На кого они смотрели? Да само собой, на двух дурочек, решивших выжить в Гант-Дорвенском лесу и только что спасшихся от короля-тролля и его жены — похоже, сестрицы Кальях Варе. Ну и рожа-то у неё! Хорошо хоть целы остались: не поспеши Тилли на выручку — съела бы она Кейтилин, с зубами и ногтями. Даже косточкой не поперхнулась бы.       — Тилли, я так рада, что ты пришла! — возбуждённо тараторила Кейтилин, с ловкостью козочки спуская по крутому склону (и как только удерживалась-то, Тилли вон сто раз камень под ногой проверит, прежде чем на него наступит!). — Но как тебя отпустила злая ведьма? Ты сбежала от неё? Ох, Тилли, и что нам теперь делать?       — Заткнуться для начала, — рявкнула Тилли и чуть не рухнула на землю: лодыжка скользнула по скользкому булыжнику, с болью подвернулась вовнутрь, и лишь руки Кейтилин, крепко ухватившие подругу подмышки, помешали ей упасть. — Вот зар-р-раза, больно-то как!       — Может, нам остановиться? — робко спросила Кейтилин. — Ты наверное очень устала. Да и сколько дней ты не спала!       — Ну, хватит хныкать, — неуверенно огрызнулась Тилли, неожиданно для себя понимая всю правоту Кейтилин. Она и впрямь ужасно устала: ей бы поспать да поесть… Да вот только когда, времени-то совсем нету. — Нормально всё, жить буду. Нам надо поскорее вернуться к старухе, пока она не проснулась. Ох, уже почти ночь!       — Так ты от неё сбежала?..       — Нет, она сама меня отпустила! Конечно, сбежала, а ты как думаешь? Потому нам и надо поторопиться…       — Не прыгай ты на больной ноге, дай я тебе помогу. — Кейтилин заботливо подхватила Тилли под плечо. Та неуверенно облокотилась на неё, стараясь не задеть голым запястьем одежду или кожу Кейтилин, и осторожно, маленькими шажками начала спускаться вниз. Было немного больно наступать на подвёрнутую ногу, однако Тилли испытывала лёгкое удовлетворение от того, что она вообще могла ходить.       «Нашла чему радоваться, — проскочила в голове сердитая мысль. — Нет бы подумать, что вы будете у Кальях Варе делать».       В самом деле, Тилли не представляла, как сможет оправдать появление Кейтилин в доме. Наверняка Кальях Варе ожидает, что Кейтилин останется у троу, чего бы она там ни передавала, и, разумеется, захочет узнать, каким образом девчонка вернулась обратно. Надо хорошенько подумать, чего бы такого Кальях Варе наплести, не говорить же правду про Килох Вайре… ох, как спать-то хочется… Нет, нельзя спать, надо ещё как-то пережить ночь.       — Тилли, мы ведь не вернёмся обратно? — настороженно спросила Кейтилин. Тилли устало взглянула на подругу: даже под дождём, даже в чумазом платье с прожжёнными от пальцев Тилли дырками, даже с короткими, взъерошенными, как у мальчишки, волосами Кейтилин оставалась необычайно красивой, намного лучше, чем лохматая Тилли, словно высеченная топором из дерева. Пожалуй, с короткими волосами ей даже стало как будто бы лучше: теперь можно было разглядеть красивую линию шеи, аккуратные розоватые ушки, голова приобрела форму, а не просто спряталась под тяжёлыми золотыми локонами… Да уж, такую невесту троу бы не упустили. Ну и что, что девчонка совсем по возрасту? Для них же это совсем не страшно, главное, может рожать, ну и хорошо… Всё равно больше, чем на один раз, никакую человеческую женщину не хватит, а так хоть невеста — красавица златокудрая.       Вот Тилли бы точно никто не взял. Оно и хорошо, наверное, кому ж захочется камень вынашивать, но всё равно немного обидно.       — Ну, а куда нам деваться, — вздохнула наконец девочка. — Кажется, Килох Вайре хочет ей отомстить, тогда и сбежим. А если сейчас дадим дёру, то только проблем себе наживём.       — Если только не убежим, — возразила Кейтилин. — Ох, Тилли, не нравится мне всё это!       — А мне, думаешь, нравится? — сердито фыркнула Тилли. Ей и самой идея сбежать прямо сейчас казалась очень привлекательной, однако девочка понимала, что они не смогут бежать ещё и от страшной злой ведьмы, летающей вместе с зимним северным ветром. И потом, не лучше ли дождаться, когда всё закончится само собой, с появлением Килох Вайре?       «А если она не появится? — возразила она самой себе. — И если Кальях Варе поймёт, что ни у каких троу Кейтилин не была? Может же такое быть?».       Тилли печально опустила голову. Да уж, из огня да в полымя. Чего не выберёшь — всё грозит опасностью и возможной смертью.       Хотя когда у них было иначе?       — У нас нет сил, чтобы бежать прямо сейчас, — заговорила Тилли, пытаясь убедить, скорее, саму себя, чем Кейтилин. — Даже если мы выйдем на дорогу, Кальях Варе умеет летать по ветру, и человеческие пути ей не страшны. У нас меньше шансов сдохнуть, если мы вернёмся и наврём…       — Хорошо. Что именно мы будем ей говорить?       Тилли задумалась. Наивный вопрос подруги поставил её в тупик: вот об этом Тилли ещё не думала.       — Ну, э-э-э… — замешалась она. Сказать, что Кейтилин заблудилась и вернулась обратно? Сказать, что дошла? А почему её тогда троу отпустили?       Кейтилин, увидев исполненное мучений выражение на лице Тилли, слегка захихикала, а потом сказала:       — Я знаю, что я скажу. Отдай мне бусы и другие подарки того троу: я покажу их Кальях Варе и скажу, что мне не хотелось уходить к ним, не попрощавшись с тобой. А это — вроде свадебного подарка, чтобы я точно вернулась: ведь у троу так много золота!       — Слушай, здорово соображаешь! — воскликнула обрадовавшаяся Тилли: ей бы и в голову не пришло как-то использовать дары троу. Она достала золотые бусы и сказала: — Поворачивайся, я тебе сейчас их на шею надену.       Кейтилин покорно отпустила плечо Тилли и встала к ней спиной. Тилли взглянула на украшение: маленькие золотые шарики плотно прижимались друг к другу, не давая возможности рассмотреть леску под ними. В руках бусы ощущались довольно тяжёлыми, однако при этом они оказались достаточно гибкими, чтобы перекинуть один конец через узкую шею Кейтилин и соединить со вторым, расположенным позади на спине. Застёжка, тоже выполненная из чистейшего золота, выглядела как две волчьи морды, одна из которых разевает беззубую пасть и кусает вторую — прямо в дырку между верхней челюстью и нижней. Тилли потрясалась и красоте украшения, и его золотым блеском, и немного… хотя нет, чего уж там немного — сильно завидовала Кейтилин. Ведь ей никогда таких подарков никто не дарил, даже феи… Да чего там говорить, единственный подарок от феи, который у неё был — это дурацкая красная ленточка, ползающая по телу, словно она змея. Кстати, где она там? Вот, на руке, лежит, как будто бы простое украшение и больше ничего. Интересно, сколько стоит такая золотища? Наверное, очень много. Тилли представила, как она приносит его домой, как радуется мама, Жоанна, как они закладывают его, покупают кучу еды, корову…       Нет, ничего они не покупают. Кто ж поверит, что у трёх глазачек — побирушки да девчушек с фабрики — просто так феи золотые бусы оставили? Наверняка посчитают ворами, в тюрьму затащат, что похуже сделают… Тилли поёжилась. Нет уж, пусть лучше бусы у Кейтилин остаются, а вот монеты и пара колечек — это Тилли как раз и может забрать с собой. Ну обронил кто-то, а она подняла, чего тут такого? Наоборот хорошо: продадут, заложат у ростовщика, получат много денег… Да, монеты — это, конечно, лучше, чем бусы.       Хотя Тилли сама бы с удовольствием носила такую красоту, а не вешала на шею Кейтилин. Но что уж поделаешь.       — Так странно, — раздалось со стороны Кейтилин, когда Тилли с трудом защёлкнула бусы на шее подруги (с трудом, потому что было холодно, и пальцы ну совершенно не гнулись). — Мне ничуточки не страшно прямо сейчас. Только весело немного. Это неправильно, да?       — Я тебя щас по голове стукну, — мрачно пообещала Тилли, упираясь кулаками в бёдра. Слова Кейтилин изрядно рассердили девочку, и лишь, наверное, доброта вселенская останавливала её от того, чтобы начать пинать Кейтилин коленками, вот прямо сейчас, когда она так удобно стоит. — Вот сожрут тебя, посмотрим, как тебе не страшно будет!       Кейтилин обернулась. Глядя на её улыбку, Тилли не смогла сдержать своей: это было странно, ведь она редко улыбалась, и уж тем более не на всякие глупости… И вообще, чего это Кейтилин ржёт стоит!       «Дура, тоже мне».       — Чего ржёшь стоишь? — так прямо Тилли и спросила подругу, ещё сильнее хмуря брови.       — А ты чего смеёшься? — в ответ спросила Кейтилин. Тилли шумно засопела: чтобы скрыть смех и чтобы показать этой дурынде, своей подруге, что сейчас не лучшее время для шуток. — Ладно, Тилли, я думаю, мы со всем обязательно справимся! Смотри, мы ещё живы, а ведь сколько раз могли погибнуть! Да даже сейчас. Если бы ты не пришла… — Она запнулась, поняв, что говорит совсем не те вещи, которые хотела. Чуть тише Кейтилин добавила: — А так у нас даже бусы теперь есть. И золото. Мы обязательно справимся, Тилли, мы выживём и дойдём до самой столицы!..       — Пошли уже, хороша воздух месить, — грубо оборвала спутницу Тилли. Ей вдруг на душе стало очень тоскливо, так грустно, что даже улыбка и горящие глаза Кейтилин не могли её обрадовать. Даже наоборот, как будто бы только злили.       «У нас бусы есть. Хорошо тебе говорить, это же твои бусы. И это тебя спасли, в который-то раз».       Тилли вспомнила маленькое тельце Имбиря с неестественно вывернутой головой, как они вместе с Кейтилин стояли над его могилой и плакали, и слёзы едва не брызнули из её глаз. Может быть, и хорошо, что Кейтилин не думает о плохом… легко не думать о плохом, когда ты его почти и не видел.       «Да хорош уже, — с отвращением одёрнула она себя. — Кейтилин тоже несладко пришлось. Тебя вот в шип превращали?»       «Но разве это она видела, как хюльдры ели здоровенных мужиков? Разве она бежала по ярмарке в поисках шатра Рыжей Магги и Желтобородого Твида? Разве ей пришлось умолять хэг о спасении подруги?»       «Как будто бы она не сделала того же самого для тебя. Уж сколько раз на выручку прибегала»       «А сколько я?»       Голова Тилли закружилась от такого количества мыслей. Она посмотрела вниз, чтобы убедиться, что они не сбились с тропы муриан (не сбились, как раз она закончилась на тропе троу, а уж её и Кейтилин должна была запомнить), и её взгляд упал на ленточку на руке. Она как будто бы сильнее сжала запястье девочки, но, возможно, Тилли просто так казалось, от холода или долгой ходьбы.       Надо будет её снять. Но не сейчас, сейчас на это совершенно нет времени.       — Уже почти совсем темно, — раздался голос Кейтилин. — Как твоя нога, Тилли?       — Нормально, — буркнула девочка, наступая на камень и совсем не морщась. — Ходить могу.       — Давай наперегонки до домика Кальях Варе? — неожиданно предложила Кейтилин. — Мало ли какие твари появятся в темноте. А так мы добежим скорее, чем закроются коровники в Роанкерке.       — Споткнёшься и сломаешь шею — пеняй на себя, — фыркнула Тилли. Хотя она не могла не признать: идея догонялок ей жутко понравилась. Хотя, конечно, ночью и под дождём это делать совсем рискованно.       — Не сломаю! — бодро воскликнула Кейтилин, перепрыгивая с камня на камень, обгоняя Тилли на добрые полтора метра. — Вот увидишь, я занимала по прыжкам в длину самое первое место!       — Среди кого, дурында? — залихватски ответила Тилли, ловко приземляясь на гладкий валун, почему-то пропущенный прыгучей Кейтилин. — Небось с мальчишкой хромым да девчонкой трёхлетней соревновалась!       — А вот и нет! Скажи, что ты просто трусишь!       Они бежали и прыгали, балансируя на сколах и неровных гранях небрежно валявшихся валунов; под дождём горели блуждающие огоньки да маленькие фонарики выглянувших в такую непогоду фей, остатки листвы поникли под непрекращающийся мокрой взвесью, изредка падая вниз (не планируя, как обычно, изящным танцем по воздуху, а сваливаясь на землю, как подстреленная птица). В темноте сплетённых голых ветвей лещины и можжевельника одна крупная и голодная тварь с зелёной чешуёй взяла след долгожданной добычи; приподняв голову и обернувшись назад, она громко фыркнула, привлекая внимание безобразного духа в красной, обагренной кровью шапке, но девочки пока об этом не знали.