"Реки и дороги Бен-Хедерина"

      Тилли понятия не имела, сколько часов они проспали. По ощущениям прошло едва ли не больше суток, однако, стоило ей разлепить глаза, как тут же перед ней предстала та же самая серая дождливая каша, что и дни назад, так что могло быть и утро, и день, или даже неделю спустя.       «Но хотя бы не вечер», — приободрилась девочка.       Она с трудом приподнялась на руках — проклятье, как всё тело болит! Ей бы полежать, хоть немножечко. По мышцам словно чугун разлит и тянет вниз, на землю. Но в горле, вопреки наихудшим ожиданиям, никакой гадости не завелось: оно не болело и не кашляло, хотя они с Кейтилин лежали в глубокой луже. Кстати, а где Кейтилин?.. Тилли, преодолевая боль в шее и спине, повернула голову: да вот же, рядом спит, без задних ног. Только голова торчит из-под одеяла…       Что, одеяла?       Тилли резко вскочила, и в любое другое время её паника непременно разбудила бы Кейтилин; но та спала так крепко, что даже сильные прыжки подруги не могли бы прервать её сон. Тилли посмотрела на себя: она тоже была под одеялом — толстым, байковым, ничем не пахнущим, как любая заколдованная вещь. Но при этом одеяло не было отводом глаз, оно было вполне настоящим, сделанным людьми.       Что за?..       — О! Ты, я так погляжу, проснулась, Тилли из Гант-Дорвена.       Девочка медленно повернула голову. На сырой полянке возле поваленных деревьев, где подруги нашли себе ночлег, сидел весёлый и не по-доброму (но вполне дружелюбно) улыбавшийся Луран Хранильник с зажатым под мышкой дырявым зонтом. Возле него горел слабый костёр, и лепрекон сидел прямо над ним, насвистывая незнакомую Тилли весёлую песенку и коптил морковку.       — Ты можешь поспать ещё, — беспечно заявил Луран Хранильник, поворачивая морковку другой стороной. — Откровенно говоря, с тобой мне не о чем разговаривать. Но можешь присоединиться к моему скромному незатейливому обеду.       — И душу тебе продать, что ли? — вяло огрызнулась Тилли. Едва шевеля руками и ногами, она выбралась наружу, попутно испачкавшись в земле и дождливой грязи. — Ну уж нет, я потом за эту морковку тебе в жизни не расплачусь!       — Ты серьёзно обижаешь меня, — беззлобно заметил лепрекон, снимая ароматно пахнущую морковь с палочки. — Конечно, я бы тебе не отдал просто так свой скромный завтрак, но я никогда не прошу большего, чем сможешь заплатить. Это просто неразумно, знаешь ли. А ты ведь давно проголодалась, правда?       Проголодалась? Не то слово. Тилли чувствовала, как брюхо скручивается от голодной боли: жрать хотелось невыносимо. Сколько она дней даже крошки в рот не брала? Нет, кажется, пару дней назад она даже чем-то перекусывала…       — Ну уж нет, — наконец сказала она, яростно сопротивляясь желанию вырвать эту аппетитно пахнущую морковь из рук лепрекона. — Уж мне ли не знать, какие у тебя цены!       — Как знаешь, — пожал плечами Луран Хранильник и, издав болезненный для ушей Тилли хруст, откусил кусочек запечённой моркови. — Но вообще-то я пришёл за волосами твоей подружки, а этой платы достаточно и за одеяла, и за еду, и за защиту от ваших врагов.       — Какую защиту, о чём… — Тилли посмотрела по сторонам и внезапно осеклась.       Спросонок она не разглядела невидимую для человеческих глаз прозрачную стену, накрывающую овраг, в котором они прятались. Сквозь неё легко проходил мерзкий дождь и падали листья, однако прямо над их лагерем, зависнув в воздухе, располагался никто иной, как застывший в напряжённой позе дракон. Тилли не могла его не узнать: уж эти бессмысленные внимательные глаза убийцы, зелёную чешую и нелепую морду, у которой, в отличие от других таррасков, спрятаны все зубы, она бы вспомнила даже на смертном одре. Хотя, по всей видимости, ждать ей долго не придётся…       — Какая противная ящерица, — в голосе Лурана Хранильника появилось знакомое Тилли раздражение. — Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы отвести от вашего следа фей, но этот упрямый малыш… Могу вас поздравить, девочки, вы помогли появиться на свет умной твари с очень хорошим обонянием. Впрочем, вы и сами хорошенько оценили ум и целеустремлённость этого малыша. Но что же, ты совсем отказываешься есть?       Тилли беспомощно переводила взгляд с лукавого лепрекона на застывшего и внимательно смотревшего на неё дракончика. Он становился чудовищно большим: уже сейчас его размеры превышали козу, а хвостом он мог бы утянуть за собой барана, но Тилли прекрасно понимала, что это ещё не предел и дракон будет расти дальше. От мысли, что бы случилось, не спаси их жадный лепрекон, у Тилли подкосились ноги.       А, может быть, это всё от голода.       — Чем больше ты настаиваешь, тем меньше я тебе верю, — дрожащим голосом ответила Тилли, устраиваясь рядом с маленьким костром лепрекона — может быть, хоть запах еды насытит её. Ну хотя бы чуть-чуть.       — Настаиваю? — Ещё один кусок моркови исчез во рту Лурана. — Нет, милая, ты же знаешь, как я умею настаивать. Мне просто будет крайне неудобно, если те, кто приносят мне так много чудесных золотых волос, умрут с голоду.       Костёр немного привёл девочку в чувство, во всяком случае обогрел; живот меньше болеть не переставал, но хотя бы голова прояснилась — появились звуки, цвет вокруг… Ну так, насколько цветным мог быть мир в самом конце осени. По крайней мере, Тилли видела, что одежда лепрекона бледно-зелёная, а не просто серая, как всё вокруг. Невеликое достижение, но до того Тилли едва ли что могла разобрать сквозь заиндевевшую от холода слёзную пелену на глазах.       — Как долго мы спали? — решила перевести тему девочка. Лепрекон махнул рукой:       — Меньше суток. Сейчас слегка за полдень, а ведь вы бежали этой ночью. И потом, «мы спали»? Милое дитя, я думал, ты проснулась одна.       — Мы сейчас уйдём.       — Куда вы уйдёте? — лукаво переспросил Луран, доедая толстый хвостик поджареной моркови. — Наверх, к дракону?       — Нам нужно в столицу. Ты сам знаешь, я тебе рассказывала.       — Конечно, я знаю! Но, милое дитя, бессердечно будить подругу после такой бурной и тяжёлой ночи. Вы ведь убежали от самой Кайлех Варе! Этим никто не может похвастаться. Дай передохнуть Кейтилин, и сама насладись передышкой: в конце концов, когда тебе ещё удастся так просто посидеть у костра. Пусть даже и голодной, по собственной-то глупости.       Тилли гордо отвернула голову от Лурана. Мерзкий лепрекон был прав, ей ужасно не хотелось вставать и куда-то бежать, хотя мысленно Тилли считала, что это было бы самое правильное решение. Но как же она устала… Да и есть сильно хочется. Наверняка в этом овраге нет ничего такого, чем можно было бы перекусить… Тилли посмотрела по сторонам, но она никак не могла сосредоточиться из-за осознания того, что прямо над их головами сейчас сидит этот проклятый дракон и ждёт, когда же у него появится возможность на них напасть.       — Отсюда есть другой выход? — спросила Тилли, глядя наверх и щурясь от попадающих в глаза капель.       — Если поискать, найдётся. Или… если попросить о помощи.       Тилли рассерженно посмотрела в сторону Лурана Хранильника. Тот поправил падающий на землю зонт, смахнул с него дождевые капли и с уверенной улыбкой ответил на её взгляд. Да кем этот коротышка себя вообще возомнил?!       — Ты думаешь, мы по каждой проблеме будем к тебе бежать? Не дождёшься! — Тилли воинственно скрестила на груди руки.       — Хорошо, — смиренно ответил Луран Хранильник. — Мне убрать заслон?       — Ты же сказал, что золотые волосы — достойная цена за твою защиту! — неожиданно громко вскричала Тилли. — Что, теперь ты так не думаешь?!       Лепрекон приставил палец к губам.       — Не кричи, а то разбудишь. Миленькая моя, конечно, это достойная цена. Но я ведь сейчас получу так мало… к тому же мне отдан ну очень короткий срок. Что это такое, всего каких-то семь лет…       — Уже семь?! Ещё ж совсем недавно было!..       — Ну, а что ты хочешь, милая Тилли: я спас вам жизни — не в первый раз, между прочим, я предоставил вам своё одеяло, я готов поделиться с вами своей едой… Да, кстати, вы спали в луже; неужели вам совсем не потребуется зонт?       Тилли в бешенстве сжала кулаки. Маленький наглый упырь мучить их до последнего, пока волосы Кейтилин не станут его собственностью. Наверняка он так планировал с самого начала, когда в первый раз предлагал Тилли свою помощь — а она-то, дура, и повелась! Она думала, что ему будет достаточно дани в течении нескольких лет, но нет! Воистину, жадность лепреконов не знает предела. Ну сейчас-то она ему покажет!       — Не стоит.       Луран Хранильник направил зонт в сторону сделавшей шаг и замахнувшейся для удара Тилли. В этой дырявой клюшке не было ничего угрожающего, однако почему-то Тилли повиновалась спокойному и одновременно угрожающему голосу лепрекона.       — Ты всегда можешь просто отказаться, Тилли из Гант-Дорвена, — мягко сказал Луран. — Я ведь ничего тебе с подружкой не навязываю. Добрый сосед всегда придёт на помощь в случае нужды. У тебя ведь есть нужда, милая Тилли?       — Ничего мне от тебя не надо, — прорычала девочка, отодвигая в сторону кончик зонта. — Ты обманул меня!       — Обманул? Вот уж спасибо за благодарность! — возмутился Луран Хранильник. — Разве не я накрыл вас одеялом? Разве не я вас спас от преследования? Я всё ещё могу убрать эту стену. Думаю, этот милый дракон обязательно меня поддержит.       Тилли шумно вздохнула. Мерзкий обманщик поймал их в ловушку. Они действительно не могут отказаться от его помощи — по крайней мере, не всей. Она, может, и не возьмёт его еду, но стена-то, ограждающая овраг от дракона, уже существует, и никуда от этого не денешься. Костяшки Тилли громко хрустнули: ей всё ещё безумно хотелось ударить маленького наглого карлика, отмутузить его так, чтобы больше неповадно было обманывать.       Но Тилли прекрасно знала, что этого делать нельзя. Луран слишком опасен, чтобы так просто идти с ним сейчас на конфликт. Но и подставлять Кейтилин нельзя. Надо что-то придумать…       Ох, да как будто она сейчас может думать, а не сходить с ума от ярости и бессильной злости.       — Тилли?       Тилли и Луран одновременно повернули голову; Кейтилин выползла из-под сваленных деревьев и протирала глаза. Через секунду она уже смотрела на них: заспанная, лохматая, выглядящая очень хрупкой и беспомощной. Тилли хотела приказать подруге идти обратно, но Луран опередил её: с неожиданным проворством он пересёк овраг и очутился перед Кейтилин. Он почтительно поклонился, не переставая болтать:       — Ах, надо же, ты уже проснулась, дорогая Кейтилин! Твоя подруга ужасно неловкая: я ведь просил её не шуметь, чтобы случайно не разбудить. Ну вот, Тилли, посмотри, уже поздно что-либо исправлять. Позвольте представиться, милая Кейтилин: я — Луран Хранильник, и мне очень важно, чтобы вы…       — Вы лепрекон? — перебила его Кейтилин. Тилли внезапно рассердилась.       — Конечно, он лепрекон, а кто же ещё! — сердито воскликнула она. — Кейтилин, дура, не смей с ним разговаривать!       Луран укоризненно посмотрел на Тилли.       — Ни манер, ни благодарности, — печально заявил он, обращаясь к внимательно слушающей Кейтилин. — Не будем её винить, ведь у неё нет такого достойного происхождения, как у тебя, дорогая Кейтилин. Что же, ты знаешь моё имя, и теперь…       Тилли решительно направилась к ним, но внезапно Кейтилин подняла руку, останавливая подругу. Она посмотрела Тилли прямо в глаза, и во взгляде её читалось странное для этой ситуации спокойствие. Словно она желала сказать: «Тилли, всё в порядке, не беспокойся. Я всё правильно делаю, не надо мешать». Тилли хотела прервать Лурана, схватить его за грязные лохмы волос, порвать на мелкие кусочки его противную шляпу, однако Кейтилин малозаметным жестом показала ей на карман.       «Чего она хочет?» — не поняла Тилли и застыла в растерянности. Кейтилин, воспользовавшись возникшей заминкой, заговорила:       — Очень приятно с вами познакомиться, добрый сосед! Тилли мне много о вас рассказывала — правда, в основном, не очень хорошего. Но теперь я рада всё увидеть своими глазами!       Луран расплылся в гнусной улыбке и чуть приподнял шляпу.       — Что же, надеюсь, ваши глаза вас не обманывают, — произнёс он. — Глаза, милая моя, такое дело, что людям совершенно не следует на них полагаться. Особенно по отношению к нашему народу.       Тилли не понимала, к чему клонит Кейтилин, и раздражалась всё больше и больше. Она залезла в карман, но не нашла там ничего, кроме золотых побрякушек троу. Чего эта дура набитая пытается добиться?       — Конечно-конечно! Ах, вот только беда, господин Луран, я ведь совсем не знаю, как долго вы будете приходить ко мне. А то буду ждать вашего прихода, а вас и нет! Или наоборот, вы придёте, а я ни встретить вас не могу, ни оказать должное почтение. Это ведь неправильно.       — Ну, дорогая моя девочка, я никогда не прихожу в то время, когда меня не могут принять, — ещё более гадко усмехнулся лепрекон. — Меня могут не ждать, но это совсем другое дело — и проблема самого человека. Но ты, конечно, к ним не относишься, дорогая Кейтилин. А теперь…       — Скажите, господин Луран Хранильник, — внезапно воскликнула Кейтилин, — правда ли, что лепреконы любят золото так же сильно, как матери — своих детей?       Наступила тишина. Тилли беспокойно посмотрела наверх: дракончик продолжал сидеть на месте, не меняя позы и даже не моргая. Да что, он так до скончания веков, что ли, сидеть готов?! Но мысли Тилли крутились не вокруг возможной опасности от тарраска: она могла думать лишь о том, что это самое бездарное отвлечение внимание феи, которую она только знала, и что Кейтилин — полная идиотка, раз решила…       Стоп. Она показала ей на карман. В кармане лежит золото.       Кейтилин… решила откупиться от лепрекона?       — Ну, практически так же, — напряжённо ответил Луран. Тилли ущипнула себя: ну конечно, было бы странно, если бы лепрекон повёлся на этот наивный обман. — Разница лишь в том, дорогое дитя, что золото не вырастает и не приносит расстройств. Оно всегда оправдывает ожидания.       — Я полностью согласна, — охотно закивала Кейтилин. — А скажите, господин Луран, всё ли можно измерить золотом?       — Конечно, всё!       — Даже чувства?       — Тут потребуется только большее количество золота. Вражда, любовь, зависть… это всё продаётся и покупается. Не больше и не меньше других вещей в этой жизни.       — И даже золотые волосы?       Луран громко рассмеялся. Тилли вздрогнула, но дракончик наверху даже не пошевелился. Интересно, он слышит, что тут происходит? Понимает? Вот Тилли ничего не понимает.       — Милое дитя, — произнёс Луран Хранильник, смахивая выступившие слёзы, — ну откуда ты возьмёшь столько золота, сколько у тебя золотых волос?       Кейтилин лукаво улыбнулась:       — Сколько золотых волос, говорите? Что ж, столько золота я найду!       И она подошла к Тилли и достала у неё из кармана золотые монеты и браслеты. Затем, резко повернувшись на каблуках, протянула их изумлённому Лурану Хранильнику и громко сказала:       — Вот, забирайте всё! Этого золота даже больше, чем волос на моём теле!       После этих слов вдруг поднялся тёплый ветер — даже жаркий, при такой-то собачьей погоде. Он опутал гордо стоящую Кейтилин, и, словно от его порывов, волосы на голове девочке удлинялись за считанные мгновения. Луран вдруг пронзительно вскрикнул и бросился к ней, но Тилли успела подставить ему подножку. Лепрекон растянулся по земле, дьявольски шипя и повторяя визгливо «Нет, нет, нет, нет!», а по тёплому, пахнущему мёдом и сладким цветами ветру уже развивались длинные и густые волосы Кейтилин, не путаясь и не сбиваясь в страшные колтуны.       Тилли зачарованно ахнула и даже позабыла о Луране и о драконе, стерегущем их наверху. Ко всему прочему она видела, как по воздуху летят маленькие звёзды и цветы, неразличимые для человеческого глаза. Удивительное колдовство зачаровало девочку, а сердце щипало от радости: какая же Кейтилин умная и как хорошо, что к ней вернулись её чудесные золотые волосы! Кейтилин посмотрела на Тилли и улыбнулась ей: так спокойно, так гордо, как будто бы это не самое великое счастье для девочки — возвращение прекрасных волос… Да Тилли бы по земле каталась и слёзы от счастья по лицу размазывала, случись с ней такое! Вот и сейчас она готова схватить Кейтилин за руки, крепко сжать их и…       Молчание прервал Луран Хранильник. Он, злобно шипя и смахивая (а, вернее, только размазывая) грязь с одежды, вставал с земли, и взгляд его не обещал ничего хорошего.       — Ну, что ж, милая Кейтилин, — ласково, даже слишком приторно заговорил он, — ты, однако, не промах. Никогда бы не ожидал от дочери врача такой деловой хватки. Может быть, у тебя другие родители, а, принцесса?       — Это Вас не касается, — слишком резко ответила Кейтилин. Щёки её вспыхнули, а голос приобрёл незнакомую ушам Тилли твёрдость. — Как видите, этого золота достаточно, чтобы Вы прекратили ко мне ходить.       — Да уж, пожалуй, — Луран взял из рук Кейтилин монету и попробовал её на зуб. — М-м-м, золото троу. Большая редкость. Что ж, признаюсь, я не ожидал подобного. Ну, приятно было познакомиться; раз моя помощь вам больше не нужна, тогда я снимаю защиту с этого оврага.       И он щёлкнул пальцами; но прежде, чем дракон с воем упал вниз, Тилли схватила лепрекона и, не обращая внимания на его вопли и удары, кинула его в сторону дракона, схватила оторопевшую от ужаса Кейтилин за плечо и, потащив, закричала:       — Бежим немедленно, дура!       И девочки побежали.