***
— Шикомару-сама сегодня занят уроками и не сможет с тобой поиграть, Наруто-кун, — покачал головой постовой на входе в клановый квартал Нара. — Обло-ом, — расстроился блондин. — А под вечер он освободится? — Не думаю, — сказал молодой шиноби и, скосив глаза куда-то вбок, тихонько добавил. — Ёшино-сама изволит сердиться на него. — Оу, — мальчик сделал «большие глаза» и так же тихонько добавил: — Тогда я пойду поскорее. Передавай мою поддержку Шике, хорошо? — Договорились, — Нара слегка улыбнулся и кивнул. — Она ему понадобится. — До свидания, постовой-кун! — Пока, Наруто-кун. «И тут облом», — раздосадовано подумал юный шиноби перебирая ногами куда-то в центр. Клан Нара славился не только ленью своей «сильной» половины, но и вспыльчивым и, можно сказать (только очень тихо), весьма скандальным нравом их женщин. Причем, что удивительно, даже принятые в клан женщины вели себя так. Специально подбирают, что ли? В общем, связываться с ними не хотели не только внутри клана, но и за его пределами. Правда, учитывая, что рулили в клане именно женщины, совсем не пересекаться с ними не выходило. Наруто они не обижали, но пару раз услышав, как разносят бедолагу Шику и, тем более, его отца, мальчик зарёкся с ними конфликтовать. Похожая ситуация была в клане еще одного его друга — Кибы. Цуме Инузука — его мать, по мнению большей части селения, в конец отмороженная и безбашенная баба. Приняла власть над кланом в тринадцать лет в весьма непростой период — в разгар третьей мировой войны шиноби и весьма жестоко навела порядок сначала внутри клана, затем во внешней политике. Успела лично поучаствовать в войне, пока Желтая молния Конохи — четвертый Хокаге — в одно лицо не перебил всю нападавшую армию. А пару лет назад от нее сбежал муж, после чего, по мнению тех шиноби, чьи разговоры и подслушивал Наруто, Цуме совершенно слетела с резьбы. В общем, сегодня она тоже почему-то осерчала на своего отпрыска и не отпускала его с Наруто. А у Чоуджи — какие-то клановые тренировки и он тоже не может пойти погулять. Приунывший Наруто пришел в парк рядом с академией и уселся на качели. — Блин, и что делать? Он частенько наведывался к своим друзьям домой, как и они к нему (гораздо реже, потому что их родители сильно не одобряли этого), так что Наруто постоянно пересекался с шиноби оттуда и они относились к нему вполне… нейтрально. Мальчик знал несколько имен, запомнил пару лиц, зачастую вот таких вот постовых, но внутрь старался не заходить: там всегда чисто и вылизано, а вот сам Наруто частенько был грязнулей, отчего жутко стеснялся. Да и от присутствия посторонних и, особенно, высокопоставленных лиц, мальчик сильно тушевался, отчего начинал вести себя… неадекватно громко. Пару раз его звали на обед, но потом просто давали компании с собой бенто, рассчитанное еще и на Наруто. Часто, вот как сегодня, ребят на выходные забирали к себе родственники по каким-то скучным поводам: прием какой-то важной шишки, уроки, наказание… парни потом плевались от всего этого и жутко завидовали счастливчикам, которых «пронесло». Совсем другая ситуация была с клановыми тренировками: тут никто не отлынивал и уже Наруто завидовал парням. Несколько раз он придумывал «супер секретные дзюцу» своего «клана», иногда даже с помощью друзей. — Классно было бы иметь свои клановые техники… — Наруто грустно вздохнул. — Да и свой клан тоже… Вот вырасту и создам свой клан. С секретными техниками и нинкенами. Нинкены, они же собаки-ниндзя — козырная карта клана Инузука и их же основная ударная мощь. По сути, это матёрые волчары, размером с лошадь, обладающие невероятным умом и сообразительностью, способные перекусить взрослого человека пополам. Буквально. Киба, по его словам, скоро получит такого, чему сам Наруто чрезвычайно завидовал. Кстати, это еще одна причина почему он не заходит на территорию клана Инузука — в его присутствии эти четвероногие машины смерти начинают себя вести неадекватно агрессивно. Единственное, что спасает мальчика от участи стать собачьим кормом — железное подчинение нинкенов приказам. Поэтому мальчик старается обходить их квартал десятой дорогой. — Ну хоть кошмары прекратились, — выдохнул мальчик и тут же ему на голову упала первая капля дождя. Он посмотрел на затянутое свинцовыми тучами небо и поспешил домой.***
Наруто не успел буквально на несколько минут и теперь чертыхаясь бежал в промокшей насквозь одежде по лужам. Более благоразумные граждане успели попрятаться, но Наруто как всегда «повезло» и он попал под самую сильную часть дождя, ту самую, когда «три секунды и мокрый до трусов». Так что прятаться смысла уже не было. Добежав до дома, мальчик шустро скинул вещи, переоделся в сухое и залез под одеяло с чашкой горячего чая. Слушая шум дождя, мальчик читал детскую книгу, подаренную Нара на его день рождения, пил чай и хлюпал носом, с тревогой ощущая поднимающуюся температуру. Через пару часов, книга наскучила ему и мальчик уснул.***
— Нее-е-е-ет! — стон полный отчаяния разнесся по замкнутому помещению — Наруто снова оказался в той самой проклятой богами камере. Или это может быть он, Наруто, был ими проклят? По привычке оглянувшись, мальчик неожиданно увидел своего ненавистного противника, которого он, вроде как, убил в прошлый раз. Незнакомец знакомо встал и стал приближаться к обескураженному парню. Мельком глянув на решетку, Наруто обрадовался, что она была открыта и шустро протиснулся в щель между решеткой и стеной. Вовремя. Сзади раздался звук удара и скрежет металла по камню. Посмотрев себе за спину, мальчик увидел две протянутые к нему руки и ужасного аякаси за решеткой. Он был слишком туп, чтобы протиснуться вслед за Узумаки и просто тянул к нему руки. Пожав плечами, ниндзя принялся рубить их обломком меча. Когда мальчик отбил ему половину пальцев и сильно изуродовал обе руки, до него дошла бесперспективность этого занятия. Наруто схватился одной рукой за рукоятку меча, а другой осторожно взял за сломанный край. Хорошенько прицелившись, ниндзя подшагнул к противнику и аккуратно воткнул обломок в глаз его бывшему владельцу. Аякаси обвис на решетке и от него к Наруто потекла та самая живительная дымка. Она насыщала его, дарила ощущение невероятной легкости и блаженства. К слову, этой дымки было гораздо больше, чем из того доходяги. Узумаки дождался окончания «живительного сквозняка», посмотрел, как противник распадается на белые искорки и потопал в этот раз направо. Какого-либо отличия от предыдущего направления Наруто не увидел — всё те же решетки с полоумными аякаси, такое же плохое освещение и обвалившийся камень. Где-то постоянно капала вода. Шиноби шел с высоко поднятым факелом и с некоторым болезненным интересом вглядывался в камеры. В некоторых на стенах были надписи, судя по всему кровью заключенных… или что там ее заменяет в их проклятых всеми Ками телах. Еще пару раз на Наруто бросались из глубин камер. Но больше всего было безучастных аякаси, которые просто сидели на месте и иногда проводили его взглядом. За очередным поворотом, в свете факела стояла одинокая фигура в порванных обносках. Сморщенная кожа, нездорового синюшного цвета, буквально натянутая на кости, вся в каких-то узловатых разводах: то ли вены, то ли еще какая гадость. Фигура повернулась к нему, уставилась парой горящих красным глаз и вытянув вперед руки поплелась к нему. И тут до мальчика наконец-то дошло, кого же он перед собой видит — Ракшас. Возможно, Бусо. Ёкай, один из персонажей страшных кайданов, которые они с ребятами ночами рассказывали друг другу. Эти «голодные духи» любят пожирать людей… по разным причинам. Говорят, что молитва по-настоящему праведного монаха сможет прекратить его страдания, но Наруто был далек от подобного, поэтому он отбросил факел в сторону и побежал к противнику. Поднырнув под неуклюжий широкий замах, Узумаки ударил железякой по ноге и развернувшись, без усилий снес монстру голову. Наруто удивленно посмотрел на меч, вымазанный чем-то черным, затем на обезглавленного ёкая, который по плотности был похож на какое-то масло. Это окончательно убедило, что он встретил именно духа. Не может человек быть таким… неплотным… — Так, допустим, Бусо я встретил, что будет дальше? Нюси-онна, с ее удлиняющейся шеей? Кидзё? Или, не дай ками, госадокуро, — тридцатиметровый скелет из павших воинов. — Брр. Надеюсь, я ни с чем подобным не встречусь, — мальчик еще раз осмотрел свой меч и вздохнул. — Против него это будет точно бесполезно. Разве что та самая искренняя молитва. Или техники. Да, техники должны сработать… если бы я знал хоть одну… — Наруто вздохнул. — В академии учат фигне. Открывшееся перспективы не испугали шиноби, наоборот, теперь-то он точно знал, с чем имеет дело и что ожидать от противников. Узумаки подобрал факел и насвистывая какую-то мелодию пошел дальше.