Феникс

      Что бы там не думал Снейп, которого слишком правильная Гермиона величала исключительно профессором, учиться Гарри любил. Может, не так сильно и интенсивно, как все та же Гермиона, но любил. Потому что, серьезно, какой дурак откажется учиться МАГИИ?.. И зельеварение как предмет нравились Поттеру так же сильно, как какие-нибудь Чары, чего нельзя было сказать о преподавателе. Всевозможные настойки, бальзамы и эликсиры, если разобраться, весьма походили на супы, а готовить их мальчик умел — спасибо тете Петунье.       Про зелья Поттер вспомнил не случайно: последние недели непредсказуемая погода Гранд Лайна «радовала» их то проливными дождями, то непрерывно дующими ветрами, то внезапно налетающей метелью, так что половина семьи-команды валялась с простудой. Болезнь не обошла стороной даже Марко, которому, казалось бы, любая хворь должна была быть нипочем. Видеть самого близкого человека на корабле болеющим Гарри совершенно не нравилось, так что он вслух мечтал о Бодроперцовом зелье, которое моментально поставило бы всех на ноги.       Сестрички, чья форма до сих пор вгоняла мальчика в ступор (розовое мини-платье и высоченные леопардовые ботфорты — это гораздо круче любой мантии), заинтересовались и уточнили, не может ли он это самое Бодроперцовое приготовить. Гарри бы с радостью, благо рецепт не успел выветриться из его головы, но он понятия не имел, где найти два ингредиента: рог двурога (исключительно волшебного, между прочим, существа) и корень мандрагоры (не менее волшебного растения).       Выход, как ни странно, предложил братец Харута. Выслушав сбивчивый рассказ мальчишки, он предложил сварить зелье из того, что есть, а недостающее заменить вливаемой магией и желанием, чтобы все получилось, как в случае со шваброй-метлой.       Гарри обещал попробовать.       К его удивлению, остальные компоненты нашлись у медсестричек в медблоке и у дядюшки Сатча на камбузе. Девушки иногда добавляли аир, медуницу и рябину в тонизирующие сборы, а кок использовал имбирь и мяту в качестве приправ, так что запас у них был. Поттер попросил побольше, не уверенный, что сможет без ошибок приготовить зелье с первого раза. Мари — глава медиков — растрепала ему волосы и разрешила перевести хоть всю траву, а Сатч добавил, что они нисколько не сомневаются в его силах. Но если даже у него не выйдет сразу, никто не станет мешать ему попробовать еще.       Впрочем, опасения Гарри были напрасны: когда над душой не стоял Ужас Хогвартса (и речь вовсе не о василиске!), не отвешивал едкие шуточки слизеринский принц и не бухтел Рон, все получалось как-то само собой. Растереть в мелкую пыль сухие листья, нарезать ровными кружочками корни, выдавить сок из ягод, в определенном порядке забросить все это в чан с закипающей ключевой водой, помешать по и против часовой стрелки, не забывая потихоньку вливать магию, используя деревянную лопаточку, одолженную на камбузе, в качестве проводника. И думать, думать о том, что это… варево даже без мандрагоры и двурога способно справиться с какой-то простудой.       Тоска по друзьям накатила снова, когда Гарри вспомнил, что именно мандрагору и рог они стащили у Снейпа на втором курсе, чтобы сварить Оборотное зелье, а в итоге они с Роном едва унесли ноги из подземелий, а Гермиона и вовсе превратилась в девочку-кошку. Выглядело это весьма мило, но, может быть, Гарри только так казалось из-за его любви к различным животным?..       Через полчаса он потушил огонь, любезно разведенный и поддерживаемый братишкой Эйсом, и уставился на получившийся результат. Зелье красиво искрилось на солнце и, в целом, выглядело так же, как то, что Гарри пил в Больничном крыле. Однако давать его белоусовцам было откровенно страшно: а вдруг вместо лекарства у него получился самый настоящий яд? — Это оно? — от грустных раздумий его отвлек дядюшка Джоз. — Кажется, да, — отозвался юный волшебник, всегда робеющий в присутствии этого великана. — Но я не уверен, что зелье не навредит. — Так давай проверим, — пожал плечами командир третей дивизии и, не слушая несмелых поттеровских протестов, подхватил чан одной рукой и направился в медблок. Гарри пришлось перейти на бег, чтобы не отстать от широко шагающего мужчины. — Значит, вот так и выглядит зелье от простуды? — уточнила Мари, разглядывая бликующую жидкость, приятно пахнущую мятой. — И его можно пить? — В этом малыш не уверен. Он боится, что отравит всех к Морскому Дьяволу, — прогудел Джоз, сгружая «котел» на быстренько освобожденный от всего лишнего стол. — А давайте проверим! — буквально загорелся этой идеей Эйс. — И на ком проверять будем, на тебе? — зашипела на него Лила, весь облик которой (даже розовая шапочка с крестом) так и дышал возмущением. — Зачем сразу на мне? — в защитном жесте приподнял руки Портгас. — На Фениксе, он все равно бессмертный…       Марко, лежавший тут же, не выглядел особо недовольным поступившим предложением, а вот медсестрам оно явно не понравилось. Гарри не слышал, о чем там дальше ругались взрослые, потому что его попросили выйти в коридор и прикрыть уши, но минут через десять, когда крики за дверью стихли, а его позвали обратно, решение было принято. — Я выпью твое зелье, Гарри. Не думаю, что у тебя мог получиться яд: ты ведь так старался, йои. — Но… — Поттер чуть не плакал. А вдруг это мордредово варево навредит его самому близкому человеку, что тогда?.. — Он верит в тебя, малыш, — положил ему руку на плечо дядюшка Джоз. — Поверь и ты в себя.       Феникс принял из рук Лилы кружку с искрящимся напитком и, отсалютовав всем присутствующим в палате, выпил ее до дна. Вкус у волшебного зелья оказался специфический, остро-жгучий, с какой-то кислинкой, но ему доводилось пить и более гадкие вещи. Воздействие порадовало гораздо больше: он мгновенно согрелся, а в горле перестало першить, да и общая слабость (словно он добровольно держал в руках кайросеки), донимавшая его последние дни, растворилась без следа. Марко прислушался к своему организму, но ничего, даже отдаленно похожего на отраву, не нашел, о чем и сообщил друзьям, что, затаив дыхание, ждали его вердикта. — Отлично! — хлопнула в ладоши Мари. — Тогда, мальчики, потрудитесь загнать ко мне всех больных. И про Отца не забудьте, а то знаю я его!.. — Ты молодец, Гарри, — улыбнулся Феникс перенервничавшему подопечному. И добавил, вспомнив, как хвалил его отец много лет назад: — Я тобой горжусь.       Просияв, как солнышко, мальчишка накинулся на него с объятиями, а потом, смутившись собственной реакции, сбежал на палубу выполнять просьбу-приказ Мари.       В течение часа все заболевшие были совершенно здоровы, что не могло не радовать. Нет, напади на них кто, и этим самоубийцам легко накостыляла бы и одна дивизия, но все-таки лучше, как-то спокойнее, что ли, когда крепким иммунитетом и цветущим видом могут похвастаться все братья.       ...Волна превращений, прокатившаяся по кораблю, стала полной неожиданностью абсолютно для всех. Крики, шум, гам, суета — никогда еще палуба «Моби Дика» не напоминала филиал психушки так сильно, как в этот день. Гарри, еще минуту назад радовавшийся тому, что ему удалось помочь своей новой семье, в шоке застыл у борта, круглыми глазами наблюдая за творившимся вокруг хаосом. — Ты о чем думал, когда зелье варил? — кинулся к нему Харута, не потерявший присутствие духа даже в такой откровенно бредовой ситуации. — О том, чтобы все выздоровели поскорее, — шмыгнув носом, отозвался Поттер. — А еще о чем? — проницательно уточнил командир двенадцатой дивизии. — Об оборотном зелье, которое может превращать одного человека в другого. — И? — О красивых животных, — убито добавил мальчишка. — Я о них в книжках читал, а потом только однажды в зоопарке видел, ну и вот…       Харута не знал, плакать ему или смеяться. Красивые животные, ну надо же!.. Гарри, напуганный его молчанием, поспешно затараторил: — Это не навсегда, правда! Оборотное зелье больше часа не действует, а у меня, кажется, вышло сварить какую-то его разновидность… — Час, говоришь? — задумчиво протянул парень, опустившись на палубу и приглашающе похлопав по месту рядом с собой. — Подождем…       На палубе в это время творилось чёрт знает что: лев, в которого превратился Эйс, гонял по всему кораблю пиратов, решивших, что «эта киса добрая» и её можно безбоязненно гладить. Медведь-Джоз проверял крепость своих когтей на всех попадающихся под лапу деревянных поверхностях (включая пол и стены). Изо с клекотом убегал от своих подчиненных, непременно захотевших выдернуть перо из его шикарного павлиньего хвоста. Сатча, превратившегося в какого-то грызуна (тушканчика, как подсказал сидящий рядом мальчишка), вежливо выпроводили с камбуза, «потому что крыс на кухне быть не должно». Разобиженный кок ускакал в медотсек, откуда периодически доносились визги и писки медсестричек. Пингвин-Виста, узнаваемый только по шикарным усам, смешно переваливаясь, семенил куда-то по направлению к юту. Марко, которому повезло так и остаться Фениксом, с любопытством наблюдал за всеми с крыши пристройки, не способный (как и все вокруг) вернуть себе человеческий облик. Многочисленные кошки, собаки, лисы, кролики, мыши и прочие животные, в которых превратились рядовые белоусовцы, пытались донести что-то до своих более удачливых товарищей, что создавало просто неописуемый гвалт.       И только Белоус, взиравший на все происходящее со своего любимого места на палубе, был железно спокоен и каменно-неподвижен. Что, впрочем, было вынужденной мерой, потому что громадный слон на корабле грозил прямо-таки колоссальными разрушениями…