Подружиться с Анти-фаном

— Все-таки, зачем тебе все это? — Кёнсу втаскивает в квартиру небольшую коробку с вещами. — Я же просил, не спрашивай, — Чанёль улыбается, рассматривая содержимое коробки. Парик каштанового цвета. Светло-карие линзы. Неприметная одежда. Косметический грим. Менеджер внимательно рассматривает Пака. Вдруг тот накурился или употребил что-то; зачем популярному айдолу все эти вещи? — Ну, чего уставился? — Чан ловит на себе презрительный взгляд Кёнсу, который начинает нервировать. — Да я понять не могу, что с тобой и зачем все эти вещи, — он подходит ближе и начинает щупать и осматривать лицо Чанёля. — Ты ничего не употреблял? Странный какой-то… — Ээээй, — певец начинает отмахиваться и падает со стула. — Ничё я не употреблял. — Странный ты… Ладно, не забудь, что завтра ты ведущий на музыкальном шоу, поэтому отдохни сегодня, — Кёнсу кидает нервный взгляд на Чанёля и выходит из квартиры. Пак сел на край постели и посмотрел на время: до встречи осталось около двух часов. Он начал гримировать себя под другого человека, начиная с простого: линзы, одежда, парик. С париком пришлось помучиться: красные волосы постоянно вылазили из-под парика, или же парик не крепко держался. Осталось нанести немного косметического грима, чтобы визуально изменить черты лица. Это труда почти не составило, так как Чан всю ночь смотрел различные видео-уроки и постоянно следил за работой стилистов. Готово. Пак гордо воскликнул и направился к большому зеркалу в прихожей, чтобы осмотреть свой новый образ с головы до пят. — С ума сойти, — певец смотрел на себя с разинутым ртом, — я сам себя узнать не могу, — он осматривал каждую частичку лица: абсолютно чужая внешность. Довольный проделанной работой, он весело вышел из квартиры и моментально вспомнил: телохранители. Два здоровенных мужика всегда сидят внизу на случай, если Чанёлю нужно куда-либо сходить. — Так, спокойно, ты абсолютно другой человек, тебя не узнают, — нервно хихикая и поглаживая одну руку другой, он успокаивал себя и медленно плелся к лифту. С каждым шагом нервозность увеличивалась и сердцебиение учащалось. А ведь это только самое начало — впереди встреча с «предводителем» анти-фан клуба, который точно знает, как выглядит певец. Двери лифта открылись на первом этаже и Чанёль задержал дыхание. «Все будет хорошо.» Он уверенно, как сам считал, вышел из кабины и умеренным шагом направился к выходу. Проходя мимо тех самых телохранителей, он заметил, что один из них пристально смотрит на Чана. — Эй, парень. — Д…да? — у Пака внутри все перевернулось. Перед глазами промелькнули различные воспоминания: от приятного воспоминания вкуса маминой выпечки до самого страшного детского воспоминания, когда Чан случайно открыл гей-порно. — Закурить есть? — А? Что.? — Папироска есть? — Н-нет, не курю. — Ладно, звиняй. У Чанёля все внутри отлегло, словно все «бабочки» в животе разом умерли. Он вышел из дома, зашел за угол и чуть не упал. — Айщ, чуть не умер, — он присел на корточки и схватился за голову. Потом, он осознал, что прошел мимо телохранителей и мимо нескольких людей — его никто не узнал. До встречи 15 минут. К счастью, парк, в котором была запланирована встреча, был недалеко от дома, поэтому шансы опоздать были минимальны. Чанёль шёл и удивлялся — впервые за несколько лет он идет без сопровождения телохранителей, менеджера и криков фанатов. Это было слишком непривычно, поэтому это его немного пугало. Пугало безразличие к нему, хоть сейчас казался абсолютно другим человеком. До встречи 5 минут. Певец уже сидел в парке на скамейке, наблюдая за проходящими людьми. Пак постоянно ворочался на скамейке, дергался. Со стороны он выглядел, словно он наркоман, которому срочно нужна новая доза. Время встречи… Но никого нет. Никто пока не пришел. Чан начинает заметно нервничать. «А вдруг они все узнали? Вдруг они поняли, что именно я написал им?» У Пака начинается нервный тик и его нога начинает дергаться. Нервы поджимают и Чанёль готов уже бежать, но его внимание переключается на запыхавшегося светловолосого парня, который только что забежал в парк. Светловолосый парнишка начал искать глазами нужного человека. Паку показалось, что это его фанат, ибо тот, заметив Чана, помчался в его сторону с яркой улыбкой. — Прости за ожидание, — он падает на скамейку и тяжело дышит. — Привет. — П…привет, — у Чанёля сердце в пятки уходит — сейчас ему нужно не спалиться перед «предводителем». — Ты чего как не свой? — парень мило улыбается и протягивает руку. — Я Бён Бэкхён. Можешь просто называть Бэк. «Твою мать. ИМЯ!» — Ты чего? Язык проглотил? — Бэк слегка наклонил голову и озадаченно посмотрел. — Или ты псих какой-то? — Я Пак… «Думай, Пак Чан, думай.» — Я Пак Вону, — певец неуверенно протягивает руку в ответ и они скрепляют знакомство рукопожатием. — Я буду называть тебя просто Вону, хорошо? — светловолосый парень мило улыбается и Чанёль в ответ кивает. — Вау, — Бэкхён неожиданно резко приблизился к лицу Пака, чем заставил его несколько раз умереть в мыслях, — у тебя светло-карие глаза? Я слышал, что у корейцев такие бывают, но не видел в жизни. Чанёля начинал забавлять этот парнишка. Он разговаривал расслабленно, беззаботно, а улыбка дарила Паку уют и спокойствие. — Пойдем, пока пройдемся. Эти придурки еще не подготовились к встрече с новым членом клуба. «Как подготовились?» «А вдруг реально знают, что я другой, это я на самом деле?» «Разоблачить хотят?» Чанёль поднялся со скамейки и очень сильно удивил своим ростом Бэка. — Офигеть ты длинный, — парень смотрел на него с разинутым ртом, чем заставил Пака рассмеяться. — Охренеть, ты смеяться умеешь, — Чан начал смеяться громче и Бэкхён присоединился. Они шли не торопясь, разговаривали обо всем. Бэкхён постоянно подкалывал Чана на счет его роста, типа «Ну ниче ты каланча», «Птицы не врезаются?». Это, вроде как, некое унижение в его сторону. Подобные он получал в письменном виде от Анти. Но Чанёлю почему-то было не обидно слышать всё это от светловолосого улыбчивого парня За всё время, что они шли и разговаривали, Чанёль ни разу не задумывался, что прошел мимо кучи людей, которые не узнали его. Он совсем забыл, что рядом с ним идет его же ненавистник. Рядом с Бэкхёном ему удалось забыть обо всём плохом. «Может, они и не психи.»