Чёрный ангел.

Палпатин просматривал данные по аутопсии некоего тела под номером 126-66. Его лицо было невыразительно на взгляд постороннего: просто праздное любопытство. — И как лорд Вейдер поступил с этим телом? По полировке стола проскользнула дека, которую Император оттолкнул от себя. У докладывавшегося военного засосало под ложечкой, но он правдиво доложил, что лорд предпринял насчёт этого беглого джедая, с тоской отметив, как сузились блеклые глаза Палпатина. — Свободен! Откинувшись на спинку кресла, Император обширной галактики проклял так не вовремя подвернувшегося Кеноби и это назначение Вейдера на Альдераан. Были некоторые колебания: стоило ли так рано выставлять Вейдера на свет? Но необходимость всестороннего пригляда за бунтующими окраинами… И с этим лорд мог справиться лучше многих. Облетевший без малого полгалактики под руководством того же Кеноби и многое узнавший о местных населениях и народностях, Вейдер был для Палпатина его продолжением. Долгие месяцы восстановления Палпатин работал над своим новым учеником, но не забывал, что в итоге произошло с ним и его учителем. Сломленный в какой-то мере младший ситх безучастно принял решение повелителя о том маршруте, что предложил ему Сидиус. Там уже он расправил плечи, вновь подтвердив подозрение Палпатина, что лишь новые проблемы заставят Вейдера очнуться от самокопания и вопросов. И вот — такое неповиновение и безмолвность. Ладно, разобраться с этим придётся, а пока для таких сведений о поступках Вейдера были необходимы приставленные к нему соглядатаи. Пока, а там посмотрим. И всё же что-то не давало ему покоя. Планета, на которой вырос Энакин Скайуокер, как нельзя лучше подходила смутьянам и беглецам, объявленным вне закона. Вейдера послать проверить эту захолустную планетку? Нет, нельзя, стоило помнить, что именно там погибла его мать. А душевное равновесие для адекватного помощника стояло для Императора на первом месте. Тонкий палец нажал на нужную клавишу, вызывая необходимое ему существо. Отдав короткий приказ, Палпатин проводил незаметного исполнителя взором мрачных глаз. Хатты, конечно, поднимут смуту, оскорблённые в своих территориальных претензиях и их нарушении. Что ж, тогда и можно будет отправить Вейдера для урегулирования этой проблемы. Справился же он с блокпостами, склонными пуститься в свободное плавание под шум становления Империи? Палпатин, довольный собой, расслабился, откинув голову на высокую спинку. Проблемы накатывали волнами, отказываясь проявлять снисходительность к старому ситху. Как там говорилось? «Впрягся в телегу — стисни зубы и не стони». Вот-вот, это про него точно!

***

Слушая приказы по встроенному в шлем комлинку, капитан подавлял желание рявкнуть умнику, находившемуся на той стороне связи, что это решение спровоцирует среди местных жесточайшее сопротивление. Но командующему, откомандированному в эту экспедицию с самого Корусанта по высочайшему повелению, было начхать с высокой горы на проблемы клонов и вероятных потерь среди как мирного населения, так и ополчения. — Сволочь! — прошипел капитан, делая отмашку своей бригаде. — Ребята, занимаем круговую вокруг торговой площади! — Капитан, сэр! Но там же мирных — до кучи! «Знаешь, паря, а я и не знал!» — У нас приказ, солдат! Выполнять моё распоряжение! — капитану до жути хотелось ударить подчинённого. Он устал от боёв, устал терять боевые единицы, которые были его ребятами. Но их именно для войны и готовили. И всё же… Всё пошло наперекосяк сразу же, с первых минут оцепления. Прячущиеся здесь от правоохранительных органов бандиты и контрабандисты в восторг явно не пришли — и без долгих моральных заморочек открыли прицельную стрельбу из своего оружия. У капитана не оставалось никакого другого выхода, как ответить агрессией на агрессию. В голове промелькнула крамольная мысль, что именно здесь и сейчас он не отказался от помощи джедаев. И похолодел, увидев несколько ребятишек среди мечущейся толпы. — Дети! Прикройте детей! — крик сам сорвался с его губ, звоном отозвавшись в головах слушающих подчинённых. Налетевший со стороны пустыни внезапный самум ограничил площадь обзора до минимума. Татуин славился своей непостоянной и непредсказуемой погодой. Разбившиеся на маленькие группы, они обследовали разгромленную площадь на предмет стрелков. Где-то в стороне слышались крикливые причитания, плач и вопли. Всё то, что снится солдатам в кошмарах, хотя отчего-то бытовало мнение, что клонам ничего не снилось. Он первым увидел мальчонку лет трёх, молча сидевшего возле неловко вывернувшего руку тела молодой женщины. Малыш теребил порванный рукав платья матери, оглядываясь вокруг с недоумевающим выражением на круглом личике. Слишком мал, чтобы понять, что он стал сиротой. — Ребёнок! В голосе одного из подчинённых прозвучал неуместный восторг и изумление. Да уж, есть чему удивиться. — Смотрим вокруг, — сухо отрезал капитан, кивком велев медику группы осмотреть малыша на предмет ранений. Тот присел рядышком, действуя осторожно и стараясь не напугать малыша своей экипировкой, снял шлем. Голубые глаза мальчишки в удивлении распахнулись, что невольно заставило окружавших его клонов улыбнуться. — Сила тебя бережёт точно, малыш, — улыбнулся этот суровый вояка, переведя взгляд на распростёртое тело. Утратившие на мгновение бдительность клоны не заметили мелькнувшее за углом дуло. И улыбавшееся лицо солдата разлетелось месивом крови и плоти, забрызгав ребёнка. Сдержанный капитан выслушал критику от того гада с Корусанта, преодолевая желание выдернуть чеку гранаты и швырнуть тому под ноги. Уставившись поверх головы брызгавшего слюной бездаря, капитан вспоминал одинаковые лица своих павших в этой бойне солдат. Но лишь для постороннего они были «одинаковы с лица», а капитан знал их по именам, по мимике и присущим им жестам и поступкам. — Ваш меддроид отмечает, что вы стали склонны к снисходительности и миролюбию, капитан. Я направил вашу анкету на проверку в Камино. Жажда убивать ещё никогда не бывала так сильна в капитане, как в тот момент. Разорвал бы этого стервеца голыми руками! Но код подчинения, озвученный этим гадом при встрече, приказывал подчиняться. Капитан проклял того, кто сделал их марионетками. — Да, сэр. — Прощайте, капитан! Капитан устало шагал по коридору временной базы, собираясь проследить, чтобы психолог пристроил ребёнка в какую-нибудь организацию, занимавшуюся детьми-сиротами. Молоденькая твиллека подняла взгляд не менее усталых глаз на вошедшего, жестом попросив о тишине. Капитан вышел обратно в коридор, сожалея, что нет сигаретки под рукой, чтобы унять дрожь в руках. — Бедняжка только что заснул, — извиняющимся тоном промолвила девушка, притворив неплотно за собой дверь. — Да, досталось ему. Всё сильнее желалось курить, на плечи словно камень опустился. — Что по поводу родственников? Девушка покачала головой. — Он уже был усыновлён бездетной парой. Видно, Скайуокерам не везёт. — Ты узнала, как его имя? — Просто у умершей в сумочке была метрика и медкарта: видно, посещали недавно врача. У них допотопная система переписи: ни ИД, ни другой систематизации. Нам просто повезло. Капитан оттолкнулся от стены, шагнув в комнату. — Как, ты говоришь, его имя? — Люк Скайуокер, сэр. Военный мрачно кивнул своим мыслям: знавал он одного парня с таким именем — ему точно так же не повезло в жизни. Но мальчишку было жалко до слёз: такой маленький — и такой обездоленный. — Да, не повезло тебе, маленький.