***
Поглядывая в иллюминатор своего личного шаттла, Бреха уже не один раз прокляла то злополучное пари. Ну знала ведь, что каверзу лорд замыслил, но всё равно попалась на уловку! Женщина прикрыла глаза, сдерживая рвущиеся с губ проклятья: слово надо держать, а с ситхом и подавно — себе дороже упрямствовать. Как выяснилось, Император в самом деле назначил её куратором нацпроекта по восстановления разорённых во время Войны Клонов планет Внешнего Кольца. Дотошливые аналитики, подгоняемые личными запросами лорда Вейдера, частенько Внешнее Кольцо, в силу обстоятельств, посещающего, как те ваши нетопырки в рекордные сроки предоставили все выкладки, с которыми Бреха постепенно разбиралась. И, по ходу дела, хваталась за голову и скрипела зубами: губернаторы, выслуживаясь перед Центром, Корусантом, в прошлом, и Императором, старались заслужить тёплое местечко в столице, а про то, что подотчётные им системы нищали — печаль, что сделаешь? Часто, очень часто в голове Брехи мелькала мысль, что поставить губернаторов разорённых их руками систем к стенке — вполне резонный выход из ситуации. Новые тогда станут головой думать, а не выгоды искать! Но методы лорда в данной ситуации никак не подходили. Кнут и пряник? Женщина вновь выглянула из иллюминатора. Чандрилла. По воспоминаниям, это была процветающая планета, снабжающая продовольствием много окружавших систем. Набу была следующей в списке, но особые опасения вызывала именно Чандрилла. Таркин, назначенный после подавления мятежа, губернатором, решил, что снабжение продовольствием, это не котируется на рынке сбыта и в нынешней политике Империи, для себя справедливо решил перебросить средства, направленные Сенатом на соцпроекты, такие как школы, больницы, приюты, сиротские дома, на военную сторону. И начал строить заводы. Назревал сильнейший конфликт, который мог разрастись в полный бунт. И заверения губернатора, что он в силах справится с ситуацией, не убедили ни саму Бреху, ни Вейдера, который, узрев отчёт Таркина и внимательно изучив, пренебрежительно фыркнул и отбросил его прочь. Сама королева воззрилась на лорда и кисло спросила: — Мне туда направить свои шаги? — Чандрилла — приоритетная цель. Император намекнул, что с пиратами пора завязывать. И приструнить некоторых тоже не мешает. Женщина стиснула в руке платок, вызывающе вскинув голову: — Хорошо. Но если мои помощники за время отсутствия что-нибудь сотворят, я спрошу с вас, милорд. Она помнила, как он на мгновение замер, после медленно повернул к ней маску и заставил повиснуть многозначительной тишине, после чего дёрнул плечами: — Я всегда готов к поединку, — и вкрадчиво поинтересовался: — А вы, мадам? Бреха словно воочию почувствовала, что под этой фразой имелся двойной смысл. Но сочла за лучшее промолчать: хватит с нее споров с лордом. Всякий раз она на его вызов велась — и в проигрыше оказывалась. Он шаг за шагом её в угол загонял — и вроде как от этой игры получал максимум удовольствия. А она? Сейчас, когда его не было рядом, Бреха могла честно себе признаться: он был непредсказуем, вспыльчив порой, категоричен до невозможности, шёл на компромис, зная, что уступив в малом, сожнёт большее… Опасным он становился человеком. Учился. Как училась и она. Доверять ему, его интуиции. Он никогда её не просил довериться ему. Просто делал — и точка. Кажется, она нашла возможность спрятаться от невзгод и врагов за этой спиной. Но ночами хотелось уже совершенно не этого. Вернее, не только спрятаться.***
Хан начал продумывать возможность взлететь на своём кораблике без разрешения, ухватив мальчонку за шкирку. Ну не лежала душа оставлять парнишку, которому, видно по глазам, что несладко пришлось в прошлом. Так ещё вновь норовят упрятать в каталажку, иначе спецприёмник и не назовёшь. — Э-ээ, капитан! — Соло протянул руку, чтобы ухватить военного за плечо да предупреждающий взрык вуки вовремя остановил его опрометчивое движение: не хватало ещё, чтобы и ему впечатали штраф или что-либо более серьёзное, например, сопротивление законному представителю Империи. — Да? — Может, мы сможем столковаться? Кореллианец мысленно скривился, поняв, насколько униженно это прозвучало. Плевать! Мальчишка рыскал взглядом по посадочному полю, словно зверёк, который неминуемо мог попасть в клетку, из которой ему точно сбежать не дадут. Ауш уже некоторое время морщился, старательно держась в стороне от официальной части представления, которое разыгрывал секретарь Таркина перед мило щебечущей королевой Альдераана. Дураков ещё Вселенная рождала. Или этот спецально игнорировал становившимся всё более беспечным разговор Брехи Антиллес? Политика и беспечность? У Таркина секретарь тупица, иначе и не выразишь словами. Или?.. Пальцы потянулись к виску, где начала нарастать тупая, ноющая, надоедливая боль. Мигрень? У него? Ага, как же… Боль мешала сосредоточиться. Она накатывала и спадала, словно волна. Так может Таркин нарочно… «Помогите!» Ауш замер, не веря в свои ощущения. Мысленно потянулся к этому воплю в Силе, а глаза шарили вокруг, боль отошла на второй план. Рука машинальным движением потянулась к кобуре, вокруг него штурмовики, вышколенные самим Вейдером, напряглись, словно его, Ауша, движение сработало как предупреждающий огонёк в предвестии проблем. — Ауш? Резкий, категоричный и властный тон обрушился на остро реагирующую нервную систему целителя, настроившегося на призыв в Силе, словно кусок льда, заставив его разорвать контакт и потерять в огромном скопище обрывков мыслей просившего о помощи. Тёмные глаза Брехи требовательно уставились на приставленного к ней адъютанта. — Что-то не так? — выразительным взглядом указав на лежавшую на кобуре руку мужчины. — Всё в порядке, мадам. Ауш стиснул губы, услышав свой натянутый тон. А Бреха Антиллес могла поспорить упрямством с самим лордом. Её искусно выщипанные брови выгнулись, в глазах застыло внимательное выражение. А после карие глаза заскользили по разгружавшимся кораблям, обилию народа на поле, где всё шевелилось и двигалось. Целитель похолодел, заметив, что взгляд королевы остановился где-то позади его спины. Ему влетит, непременно влетит. И оправданий не примут. Брехе не нужны были ни жесты, ни словесные приказы: цепочка штурмовиков расступилась перед супругой лорда, словно перед самим Вейдером (конечно, сам лорд такого точно не одобрил бы). Но сейчас от маленькой и хрупкой женщины веяло чем-то несокрушимым, целеустремлённым и разрушительным. И карие глаза могли одним взглядом отодвигать в сторону более массивных противников. Адъютант зашагал чуть позади, подавляя мученический стон: уже не единожды он убеждался в своём предположении, что муж и жена — один ситх, друг друга стоили. Удивительно, как Альдераан с орбиты не сошёл от этой колоритной парочки? Ауш не единожды прикидывал, что было бы, если, только представим, дать леди Брехе бластер, достаточно мощный, дать разрешение Императора на карательные меры, да рядышком, для надзора (только надзора) приставить Вейдера. Картина всегда, сплошь и рядом, выходила неутешительная для большинства противников Брехи Антиллес. А уж представив веселящегося от всей души Императора Палпатина, Ауш на несколько суток постарался забыть про сон: кошмары ему были не внове, но подобной картины его сознание могло и не выдержать. Пока странный парень, который почему-то пришёл ему на помощь, старался уговорить военного, ведя разговор вполголоса, изредка поглядывая в сторону притихшего Люка (не иначе боялся, что сбежит — и был в чём-то прав: мелькала в лохматой голове мальчишки такая мыслишка), сам этот ребёнок хмуро смотрел себе под ноги. «Ничего не получится… Я зря вмешал этого парня. Кому нужны сироты? Никому!» Надежда медленно угасала, оставляя тоску в душе. Люк угрюмо глянул вокруг, окинув посадочную площадь безнадёжным взглядом. И замер, увидев процессию, которая явно направлялась к ним. Впереди решительно шагала среднего возраста женщина, одетая в серо-голубое платье. Люк невольно попятился назад, заметив, что её охранник (ну в самом деле, вот тот высокий мужчина в чёрной форме, вон как обшаривал взглядом неприветливых глаз их компанию. Так кто он, как не телохранитель? Люк таких видал уже!) Бреха, заметив, как испуганно уставился на неё худенький мальчишка, который и привлёк её внимание, едва приметно нахмурилась. Выражениие светлых глаз ребёнка было загнанным, это неприятно резануло женщину по душе. Королева едва приметно улыбнулась, шагнув к намерившемуся стрекануть прочь мальчонке, наклонилась, чтобы заглянуть в голубые, настороженные глаза парнишки. Чтобы в следующий момент выпрямиться и в упор взглянуть на прекративших препираться военного и высокого парня, внимательно уставившихся на королеву Альдераана. Военный подтянулся, лишь взглянув на севший неподалёку шаттл, в усталых глазах вояки промелькнуло настороженное выражение, а вот парень уставился на наряд женщины, взглядом окинув, словно приценивался. — Что здесь происходит, капитан? Военный бросил взгляд на замершего на месте мальчонку, явно мысленно проклиная его за доставленные проблемы, но доложил, что здесь происходит и как он, капитан, собирается с этой проблемой разобраться. Бреха чуть подвинулась, чтобы видеть всех участников, мальчонку в том же числе. А он, при оглашении слов капитана, застыл, стиснув кулаки. А в голубых глазах замерцало такое отчаяние, что… Королева с усилием заставила себя быть неподвижной. — Вы! — она решительно кивнула парню, который препирался с военным, — Мальчик в самом деле ваш брат? В настороженном взгляде каре-зелёных глаз промелькнуло странное выражение, но вольяжным тоном превосходства и с налётом нагловатости, тот отрезал: — Приёмыш он, непослушный, жуть! Как приземляемся, так и норовит удрать. Неймётся ему! Бреха внимательно вгляделась в глаза этого парня, ни жестом не подав вида, что ни капельки ему не поверила. Повернулась к ребёнку, который шажочками, раз за разом, пока шло разбирательство, старался выбраться из круга взрослых, но совершенно не заметив, что Ауш столь же решительно пресекал его побег, замирая позади мальчишки. Антиллес поманила ужаснувшегося мальчишку к себе, ласково улыбнувшись, глядя в наполненные страхом и гневом голубые глаза. — Подойди. В её тоне смешалось приказание и просьба, она даже протянула ладонь к ребёнку, всем видом показав, что не собирается ему причинять вред. Люк, в силу причин, старался не пересекаться с представительницами богатых семей, а вот таких как эта женщина, вообще опасался как огня: были на то свои причины, не самые приятные, кстати. Сглотнув комок в горле, ребёнок сделал над собой усилие, шагнул вперёд, но руки не протянул, глянул в тёплые, улыбавшиеся глаза незнакомки подозрительным взглядом. — Как тебя зовут? Люк стиснул губы, отказываясь разговаривать. И едва рот не раскрыл от удивления, когда женщина не вспылила, а присела рядом с ним, снизу вверх заглянув в его лицо. — Если ты не станешь разговаривать, то истины не узнаем. Я хочу тебе помочь, но и ты должен помочь мне. — Зачем? Люк откровенно не понимал, что хочет эта женщина. Помочь ему? Да ладно! От богачей только и ждать, что подлости. Бреха озадаченно свела брови. Вопрос мальчишки задел за живое. — Что — зачем? Мальчишка смотрел в это красивое лицо, видя её непонимание. — Зачем вам мне помогать? Вам плевать на таких как я. В следующий момент его ухватили за ухо, как следует встряхнули, заставив охнуть. — Мелкий идиот! Нам тут дама на выручку пришла, а ты в строптивца играть решил, олух?! — рявкнул Хан, поняв, что мелкий явно решил невовремя счёты свести с представительницей светского круга. Кореллианец наклонился к самому покрасневшему уху мальчишки, прошипев: — Отвечай, слышишь? Мне ещё груз выгрузить надо! — Оставьте его! — Люком звать меня, — буркнул мальчишка, прикрыв пылающее ухо и покосившись на находившегося рядышком Хана. Тот криво ухмылнулся: сопротивление сломлено. Вроде бы. Бреха выпрямилась и вновь протянула мальчишке руку: — Мне надо с тобой поговорить, Люк. Наедине. С этими словами она посмотрела на свою охрану: Аушу явно такой оборот дела пришёлся не по вкусу. Она отошла совсем недалеко, но так, чтобы мальчик не решил, что его контролируют. — Люк, ты хочешь покинуть эту планету? — С братом, да. Тот солдат… Бреха усмехнулась, наклонилась и взяла пальцами подбордок ребёнка, заставив его посмотреть себе в глаза: — Он же не брат тебе. Ты просто хочешь улететь. Здесь плохо было? Люк дернул головой, хмуро взглянув вдаль, едва приметно кивнул. — Этот парень… Он хороший, — Люк скривил губы, мучительно подбирая слова, чтобы она поняла. — Он бедный, да, но такой же, как я. — Как ты? — эхом откликнулась женщина, сподвигнув его выпалить. — Он сирота. Да, я хочу, хочу удрать отсюда! Бреха Антиллес смотрела в загоревшиеся голубые глаза, стремительно темнеющие от настроя ребёнка. Ему точно было плохо: не одежда на нём, а трепьё, ботинки износились уже, руки в садинах, сам грязный. Бреха коснулась тонкой кожи, обтянувшей скулу мальчишки, заметив в синеве глаз проявившуюся настороженность, подавила стон: ох несладко ему пришлось в прошлом! Она знала не понаслышке, что многие аристократы «балуются» — подбирают с улиц сирот и… В такие моменты она благодарила богов, что не владеет Силой — поубивала бы стервецов! — Тебе будет с ним лучше, чем здесь? — Он свободен. Я стану на него работать. Не пропаду! Бреха смотрела на этого юного мужчину, отчего-то вспомнив другое лицо: круглую мордашку, горящие глаза льдистой синевы. И его застенчиво-восхищённый вопрос: «Ты ангел?» А в глазах вот этого парнишки застыло не восхищение, лишь настороженность и готовность к неприятностям. Мелькнула мысль, чтобы взять его к себе. Но в следующий момент она отказалась от такого решения: чувствовалось — сбежит. Предоставь такому возможность убежит и не оглянется. Таким в рамках этикета тесно будет, привычки слушаться в нём нет. Как нет и цивилизованности, один инстинкт выживания. Вздохнула тихо, потрепала по неровно обрезанным волосам. И решительно отстегнула брошку, что скрепляла шарфик на её шее. — Лети с ним, если так решил, — она улыбнулась в его удивлённые глаза. После вложила в вялую ладошку мальчишки брошку. И наклонившись к его уху, прошептала: — Если однажды тебе нужна будет помощь, то лети на Альдераан. Во дворец королевы. Отдашь брошь, проводят ко мне. Это на память. Хорошо? Люк ошеломлённо проводил эту странную женщину взглядом, стиснув в кулаке украшение. А она решительно направилась к топчушимся возле корабля сопровождающим, что-то проговорила властно и, словно ничего не произошло, направилась к наземному транспорту, что ожидал на краю площади. Остальные гуськом потянулись за ней. Люк настолько погрузился в свои мысли, что не услышал, как сзади подкралась Хани, решительно толкнувшая его влажным носом в бок. Мальчишка рассеянно погладил её по лобастой голове. — Так ты ещё и с сопровождением! — Протянул тягуче Хан, подойдя к худощавому пацану, замершему, словно изваяние. — Что за зверюга такая? — Волк, городской волк, — мыслями Люк был очень далеко отсюда. — Не знал, что они приручаемы. Как не странно, эта фраза заставила Люка очнуться от своих мыслей, глянуть на кореллианца пристально. Но Хан не смотрел на пацана, он тоже глядел на улетавший транспорт с богатенькой леди на борту. — А тебе ведь несказанно повезло, парень! Если бы не эта фифа, то вновь бы в приют угодил. А ты туда не хочешь, правда? Ну чего тут скажешь? — Правда. Только приют давно закрыли, я на улице жил. Собеседник уставился на ребёнка, словно тот что-то ляпнул не то. — Один? — осторожно поинтересовался Хан, вспомнив, как его в своё время быстро приставили к ремеслу. — Не один, с Хани, — прозвучал хмурый ответ. «Так, кажется мне, что ещё одной блохастой тварюгой у меня на борту прибавится. То-то Чуи будет радость!» И ни слова не произнеся, Хан направился к своей колымаге, припомнив, что ему требовалось разгрузить остаток из трюма, получить оплату и лететь отсюда поскорее. Притормозил только, сообразив, что паренёк с места не тронулся. — Эй! Как там тебя? — Хан порылся в памяти. — А! Люк! Ты собираешься здесь остаться или как? У нас не принято дважды приглашать! Голубые глаза загорелись воодушевлением и он припустил рысцой к Хану. Волчара трусцой нагнала их уже возле трапа. — Так, предупреждаю сразу: гадить на борту не дам! Сам за нею станешь прибираться. И ещё, что умеешь? Люк прикинул и честно ответил, что немного, но если что — научится. Хан скептически смерил мелкого взглядом: — Что ж, тогда тебе придётся быстро учиться, дармоедов держать не стану. Кстати, есть хочешь? Да ладно, не мотай головой: по глазам вижу — голодный! Да, откормить бы тебя, одна кожа и кости. Так, давай внутрь, поешь, а после и нам поможешь, чем сможешь. Меня, кстати, Ханом Соло зовут, а это мой друг — Чуи, он вуки, но разумный, понимает всё. Так что его не дразни — хуже будет. — А меня Люк зовут. Люк Скайуокер. Люк выпалил это на одном дыхании, поспевая за широким шагом своего нового друга. И едва не врезался в спину резко притормозившего Хана, который обернулся к мелкому. — Скайуокер, говоришь? Знаменитая фамилия, кстати. Ребёнок вскинул непонимающие глаза, пожал плечами: мол, фамилия как фамилия, резонно заметил: — А мне-то что с того? Хан переглянулся с Чуи: занятный паренёк.