Dragon without wings

                    Подремать нормально мне не дали. Минут через пятнадцать в мою палату (будем её так называть) вошли двое: старик с посохом и мужчина лет тридцати-тридцати пяти с длинными каштановыми волосами. Я аж подскочила, а старик с задором произнес:       — Я смотрю, мисс, вы уже очнулись. — Он улыбнулся в бороду. — Недолго же вы в обмороке полежали.       Я, поняв к чему он клонит, опустила голову, а он продолжил:       — Как твое имя, дитя? — подойдя ко мне ближе, спросил он.       — Мура.       — Мура? Хм, необычное имя, — задумчиво произнес он.       Необычное? Хах, да вы, дедуля, моего полного имени еще не слышали!       — Что вас привело в Ривенделл? — спросил на этот раз мужчина.       Что? Какой-такой Ровадалл… или Ридэлен…? Тфу, название язык сломаешь!       — Не знаю, я, кажется, потерялась, — не зная, что еще можно ответить, сказала я. — Шла домой, а тут вдруг… Раз! И потерялась, наверное не туда свернула.       — А где ваш дом? — не унимался старик.       Блин на сковороде! Что же мне ему ответить? Я же даже не знаю где нахожусь!       Застыв в ступоре, я стала придумывать, что же мне ответить. В голову лезло множество мыслей, такие как: «Я бездомная и у меня нет ничего, кроме драной одежды и тараканов в голове» — нет, не пойдет! А может так: «Я бандит с большой дороги, мой оскал подкосит ноги…» — нет, боюсь что меня не поймут…       Перебрав все варианты, возможные и невозможные, я пришла к следующему выводу: сказать то, что обычно говорят в кино. Ну, и в жизни, когда знают, но не хотят говорить. Эти два слова не выйдут из моды через сто лет, двести, а то и тысячу лет. Они будут популярны всегда и везде. Они очень просты, их даже иностранцы с легкостью произносят. И звучат они так:       — Не помню, — как можно тише и жалостней произнесла я.       Разумеется, я все помнила. И как была ящером, и про то, как жила до того, как стала им. Я помнила о родителях, о друзьях… я помнила все. Ну, разумеется, были случаи, которые лучше не вспоминать, но о них вообще лучше молчать… Единственное, что я почти забыла — это детство. Нет, вы не подумайте, что оно было ужасно, просто не люблю ворошить в прошлое — что было, то прошло. И вы не подумайте, что я вообще ничего не помню из своего детства — помню важные моменты. Например, когда в первый раз в лужу упала, как первое слово по-русски сказала (а ведь я до трех лет немкой была), как первый раз в школу пошла. Все это я ОЧЕНЬ хорошо помню…       Эх! Буквы разные писать тонким пёрышком в тетрадь       Учат в школе, учат в школе, учат в школе.       Вычитать и умножать, малышей не обижать       Учат в школе, учат в школе, учат в школе…       Именно эта песня и играла на первое сентября в мой первый учебный год. Эх, школа, школа…       В конце одиннадцатого класса я кое-как сдала выпускной экзамен, результат был лучше чем я ожидала. Потом, летом, у нас был выпускной. После прощальных слов директрисы мои одноклассницы рыдали в три ручья, как будто это последний день в их жизни. Я же, как стойкий человек, держалась, как могла. Но я ведь не железная. Не выдержала. Зарыдала вместе с ними.       На утро у меня так болела голова, как будто по ней кувалдой шиндарахнули. Не помнила ничего, даже как домой пришла. Тошнило дальше, чем видела. В общем, плохо мне было. С тех пор меня даже от кваса воротит.       Блин, чет я отвлеклась, вернемся к истории.       После моих слов больше никто ничего не говорил. Наверное, эти двое просто обдумывали полученную информацию. Они то и дело переглядывались, а потом старец сказал (видно, понял, что молчание затянулось):       — Что значит — вы не помните?       — Не помню, просто не помню, — начала мямлить я.       Дедуля перевел взгляд на мужчину, тот, видимо поняв его немой вопрос, спросил:       — Что с вами приключилось? На вас кто-то напал? — Он присел на краешек кровати и посмотрел мне в глаза.       Неужели я так убого выгляжу? И почему сразу напали?! Может, я просто в канаву свалилась… хотя… А это идея совсем не плоха! Это я про нападение, а не про канаву. Спорить не стала. А зачем вообще спорить? Ведь вот он, выход из ситуации, сам пришел и искать не пришлось!       — Да, напали, — неуверенно кивнула я.       — И кто же? — спросил мужчина.       — Разбойники, — сказала я первое, что пришло в голову. — Они напали на меня глубокой ночью, пока я спала. Обобрали меня до нитки и взяли в плен. А там мучили, издевались и кувалдой по башке стучали, вот я память и потеряла. А после мне удалось сбежать.       — И как же тебе это удалось? — спросил старик, присаживаясь на стул и доставая из-за пазухи трубку.        Он что, курить собрался? Хотя меня это сейчас должно волновать в последнюю очередь. Лучше вернемся к вопросу: «как мне удалось сбежать?».       — Ну-у-у…э-э… — Начало хорошее: — В этом был их прокол.       Посмотрев на их непонимающее взгляды, я решила пояснить:       — Они оставили меня одну… ну, то есть как, одну… Там остался один из их банды, ну, как бы приглядывать за мной, чтобы не сбежала. А все остальные разбойники ушли в… в… в… — Я впала в ступор и начала оглядывать все вокруг. Тут мой взгляд упал на пыхтелку с табаком, то есть, курительную трубку. — В … в таверну, на праздник! — как можно милее улыбнулась я.       Сама не знаю, почему трубки у меня с тавернами ассоциируются.       — Праздник? И что же они праздновали? — спросил дед и выпустил изо рта облако дыма. Фу! Курить в помещении!       — Пф, да кто их знает! — фыркнула я. — Может, юбилей праздновали, ну, скажем, двадцать лет со дня основания банды, ну, или у главаря день рождения был, я не знаю.       — Это не важно. И что же было дальше, после того как они ушли? — спросил на этот раз мужчина.       Так, давай мозг, думай, что же было дальше…       — А дальше… — я зависла, — а дальше… Он посидел минут пятнадцать, побубнел себе по нос, все что я слышала — это обрывки фраз: «Ну почему всегда я… бу-бу-бу-бу… Неужели нельзя было оставить кого-нибудь другого… бу-бу-бу-бу-бу… Зачем мы эту девчонку вообще нашли… бу-бу-бу-бу-бу». И так далее. В общем, он посидел-посидел, побубнел-побубнел, напился от души и… пошел спать. Я посидела пять минут, потом ещё пять и ещё пять минут… Просидела я около двух часов, этот уже за стенкой вовсю храпака давал, до меня ему дела не было, я на все плюнула с высокой колонки и… ушла, — закончила я.       Ух, надеюсь хоть все складно получилось, а то у меня мозг болит.       — Просто ушла? — Старик приподнял одну бровь (ох, как же мне не нравится этот взгляд). — Что-то я не помню, чтобы от разбойников можно было так просто уйти, ведь в последнее время они наоборот стали ещё более агрессивны чем раньше, так что, девочка, они не могли позволить тебе просто так уйти, а если бы у тебя это и получилось, они бы по-любому устроили за тобой погоню, и в обоих случаях ты не смогла бы просто так взять и, как ты выразилась, «уйти»! — Он подскочил на месте, мне аж страшно стало.       Вот блин! Этот дед меня почти расколол, как щелкунчик орешек. Надо что-то придумать. Срочно! Пока шило из мешка не вылезло.       — Так, дедусик, вернитесь в исходную позицию, вы меня ещё не дослушали, — ровным голосом проговорила я (главное не показывать страх).       — В таком случае, я вас очень внимательно слушаю. — Он присел на место.       — Погони не было, да и из малины я вышла спокойно, без всяких разборок, а все благодаря одному алкашу, которого я назвала Федей, правда, он бесился, когда я его так называла… — В этот момент меня нагло прервали. — Подожди, что за Федя? — Этот старик явно не угомонится, пока не докопается до истины.       — Ну, Федя — алкаш, что меня сторожил, — пояснила я. Он кивнул и приготовился слушать дальше, я набрала в легкие побольше воздуха и начала:       — Так, короче, он напился и стал мне рассказывать о своей жизни, изливать всю душу, а чтобы мне было легче его слушать, он меня развязал и посадил на стульчик перед ним, а после стал трепать мне мозг такими вопросами: «Почему меня никто не понимает?», «Почему меня никто не любит?»… Мне так и хотелось ему сказать: «Ну, разумеется, не любят и никогда не полюбят. Как можно любить того, кто на мозги постоянно капает?», но такое вслух говорить я не рискнула. Мало ли, что от алкаша ожидать можно… — Поток моих мыслей опять нагло прервал дед.       — Давайте-ка ближе к делу, не будем углубляться в подробности.       — Ну, окей. Так вот, всю его болтовню я просто пропустила мимо ушей, и на все его вопросы тупо кивала. Он понял, что из меня собеседник никудышный, и пошел спать. А привязать-то меня обратно забыл, хе-хе, вот так-то я и сбежала.       — А остальные? — подал голос мужчина. — Неужто они не устроили за тобой погоню?       — Не знаю, — я пожала плечами. — Лично мне кажется, они просто были не в состоянии, сами подумайте, кому после праздника, выпивки и танцев захочется устраивать какую-либо погоню, тем более, за какой-то девчонкой? Я же не мешок золота.       Все замолчали. Я боялась пошевелится, ведь мне казалась, что одно лишь неверное движение, и все. Меня расколят, как грецкий орех молотком. Молчание затянулась. Дед на меня подозрительно поглядывал и пыхтел трубкой, а после, высунув её изо рта, сказал:       — Ты как-то слишком много помнишь для той, что потеряла память. — Он посмотрел на меня, сощурив глаза (я уже говорила, что мне не нравится этот взгляд?). — А уж не врешь ли ты часом?       И тут мне стало хреново. Я поджала губы, отвела взгляд и стала теребить край своей рубашки.       Неужто моя легенда оказалась неправдоподобной? Хотя, судя по моим словам-паразитам и постоянному эканью-меканью, можно было понять, что это ложь и простая импровизация.       Но сдаваться я не собираюсь! Раз начала игру, значит буду вести её до конца!       — С чего вы взяли что я вам вру? — с насмешкой в голосе сказала я. — Какая мне от этого выгода?       — Вот именно, что тебе никакой выгоды от этого вранья. Так что будь добра, расскажи нам кто ты такая и что ты тут забыла? — с нажимом произнес старик.       Я глубоко вздохнула и поняла, что из этой игры победителем не выйду. Мне ничего не оставалось, кроме как выложить всю правду на блюдечке с розовой каемочкой. На этот раз меня никто не перебивал и не останавливал, они сидели и молча внимали всему, что я им говорю, периодически кивая. Хоть это и звучало полным бредом, но они не стали меня останавливать. Я рассказала им про свою прежнюю жизнь и про то, как стала рептилией… (на этом моменте у старика глаза были… ох… это надо было видеть!) В общем, я им рассказала все, что меня беспокоило, как говорится, излила душу. И знаете, как-то легче стало, вот как камень с плеч упал…       Я замолчала и опустила голову. Мне больше нечего было сказать: ни им, ни этому миру. Мне на плечо опустилась чья-то рука. Я подняла взгляд на мужчину:       — Не переживайте, мы постараемся сделать все, что в наших силах, — сказал он и, встав с кровати, направился к выходу. Старик тоже кряхтя поднялся с стула и, бросив на меня взгляд, уже собирался скрыться за дверью, но его остановил мой голос:       — А как мне вас звать?       — Зови меня Гэндальф, — сказал старик перед тем, как выйти и захлопнуть дверь.       Я опрокинулась на кровать и закрыла глаза. Сон ко мне пришел почти моментально. Мне снился дом, родители, друзья, универ… Мне снилось все то, чего мне так не хватает здесь. Не знаю почему, но мне до сих пор хочется верить в то, что это просто-напросто страшный сон, и что стоит мне открыть глаза, как весь этот кошмар исчезнет, будто его и не было. Но все мы знаем, что это не так, что все реально, как телевизор или, например, телефон. Ведь ещё несколько столетий назад люди не поверили бы в то, что буквально через пару сотен лет они смогут слышать и видеть то, что происходит в нескольких тысячах километров от них. Но тем не менее, это произошло, так что не верить в то, что это все нереально просто глупо. В конце концов, если ты здоровый человек, недавно проходивший медосмотр, и никаких отклонений у тебя не наблюдается, а тут тебе такое кажется… То тут только два выхода. Либо это все правда, либо врачи что-то не досмотрели. Не знаю как вы, но я считаю себя абсолютно здоровым человеком, так что склоняюсь больше к первому варианту. Хотя пройти повторный медосмотр тоже стоит…