Путь (временно заморожен, см.прим.)

— Итачи-сан. Сквозь сон он услышал странный, едва знакомый голос. По закрытым векам мягко скользил солнечный свет, легкий ветерок обдувал его лицо сквозь приоткрытое окно, а голос, звавший его, показался необычайно спокойным и приятным. Ему так не хотелось просыпаться. Едва приоткрыв глаза, он не сразу смог различить силуэт, видневшийся поодаль. — Итачи-сан, просыпайтесь, пожалуйста. Сейчас придет врач, чтобы обследовать Вас. Окончательно отогнав остатки сна, он все-таки смог сфокусироваться на говорящем человеке. Это была Айне, вчерашняя полуночная знакомая. Она сидела на стуле у самого окна, и свет ярко выделял ее силуэт, затемняя лицо и не давая четко его разглядеть. Он не сразу смог вспомнить, как она здесь оказалась и зачем пришла, но перебирая несколько секунд воспоминания о прошедшей ночи уже не понимал, когда и как она ушла. — Доброе утро, Итачи-сан, — она встала с места и подошла чуть ближе, так, что теперь он четко мог увидеть мягкую улыбку на ее лице, уставший взгляд и покрасневшие слипающиеся глаза. — Вы хорошо спали? Вы вчера так быстро уснули от моей болтовни. Я не очень рассказчик, да? — она глупо рассмеялась, а на щеках выступил едва заметный румянец. — Шутка. — Уснул? — воспоминания начали потихоньку складываться в единую картину в еще не до конца проснувшемся сознании шиноби. Уснул под рассказы этой девочки? Он старался не подавать вида, но это сильно смутило его. Однако кое-что беспокоило его больше. Уставший измотанный вид девочки, стоящей напротив и переминающейся с ноги на ногу, чуть покачиваясь и время от времени потирая то один закрывающийся глаз, то другой, выдавал бессонную ночь, проведенную, скорее всего, у его больничной койки. Но почему? — Ты была здесь всю ночь? Выглядишь уставшей, — процедил парень, присаживаясь на кровати и ощущая полнейшее смятение. — Со мной все хорошо. Сами как себя чувствуете? Она не ответила на вопрос, но Итачи был уверен, что не ошибся в своих предположениях. — Намного лучше. Спасибо за помощь, — Он не знал, что еще сказать. Хотя бы потому, что совершенно не понимал ее поведения и мотивов. Провести всю ночь, не смыкая глаз, у койки практически незнакомого человека казалось странным и неправильным. Но, судя по тому, что Айне не попыталась сбежать до его пробуждения, а, напротив, четко обозначила свое присутствие — их мнения на счет «правильности» данного поступка сильно отличались. В прочем, как и всё остальное. Его внешность, образ жизни и мысли были воплощением тьмы. Ее — воплощением света. И пусть на какое-то мгновение, окутанный этим светом Итачи почувствовал спокойствие и тепло, ему не следовало заблуждаться. Молодой шиноби вновь окинул ее сосредоточенным взглядом. — Пожалуйста, иди домой и отдыхай. Не нужно беспокоиться обо мне. Я дождусь Накамура-сана, а затем меня выпишут, — голос прозвучал предательски холодно и отрешенно, и улыбка быстро пропала с детского личика новой знакомой. Учиха не хотел грубить, но сейчас было совсем не лучшее время заводить друзей. — Хорошо, — тихо пролепетала Айне. — Извините, если побеспокоила. Скорейшего выздоровления. Смущение и разочарование в ее глазах никак не могли укрыться от зоркого взгляда шиноби, и он запоздало хотел было что-то сказать, чтобы сгладить ситуацию, но девочка, едва заметно поклонившись головой, быстрым шагом устремилась к двери, и только он открыл рот — дверь тут же захлопнулась с обратной стороны. Что ж. Это и к лучшему. *** Выбежала Накамура на улицу так быстро, как только могла. Ей хотелось поскорее покинуть это место и вообще больше никогда не попадаться на глаза этому человеку. Внутри засела обида вперемешку со смущением. Почему он так себя повел? Еще вчера они мило болтали о всякой ерунде, между прочим, по его собственной инициативе. Ей так понравилась новая кампания, что юная помощница доктора Накамуры даже решила не возвращаться домой, а провела всю ночь в больнице, выполняя то одни, то другие поручения брата и Акеми, потому что хотела утром еще раз повидаться с новым другом. Другом, ага. Все шиноби такие заносчивые или только те, кого называют гениями? — раздраженно подумала Айне, хотя больше ощущала тоску, нежели обиду. Палящее летнее солнце вкупе с отсутствием сна, усталостью, пыльностью улиц и шумом деревни только прибавляли раздражительности. Уже подходя медленными уставшими шагами к дому, Накамура все не могла перестать думать о том, что же она сделала не так и перестать злиться на себя за собственную глупость и наивность. — Наконец-то, Айне! Где ты пропадаешь со вчерашнего дня? — на веранде дома семьи Накамура, размахивая руками, стояла Мика. И, судя по тону, она была явно не в духе. — Я подумала, что что-то случилось! — Мика... — младшая Накамура остановилась. Ей так хотелось еще немного оттянуть их встречу, ведь разговор будет неизбежен, но она до сих пор не знала, что сказать. А стоит ли говорить ей правду? Она поймет? Но если я расскажу ей всё, мне придется сказать и о беспокойствах, что упоминал брат. Что, если это секретно? Микаааа, ну зачем ты пришла! — Ну, что стоишь? Я уже расплавилась тут на жаре. Не впустишь меня? — Да, конечно... — девочка поспешила достать из кармана ключи и отворить входную дверь, пока пребывающая в скверном настроении сварливая подруга не набросилась на нее с упреками и выпытывающими допросами. Как только они оказались в помещении, приятная прохлада обдала лицо. Айне поспешила на кухню налить два больших стакана ледяной воды, один из которых благополучно сразу же выпила залпом, не обращая внимания на начинающую болеть голову, а другой отнесла в гостиную, где уже с нетерпением ее ожидала подруга. Точнее не ее, а ответов на свои вопросы, потому что вид у нее был, мягко говоря, неумолимый. — Ну и? — В чем дело, Мика? — девочка присела в кресло напротив, стараясь состроить максимально непонимающее лицо. — Я просто была вчера у брата в больнице. Помогала дежурить. Вот только оттуда. — А до этого? Я видела тебя еще позавчера, после этого ты пропала. Я весь день вчера искала тебя, — подруга возмущенно скрестила руки. Айне напряглась. Да, у Мики был довольно тяжелый характер и она частенько допекала младшую подругу, но столь преувеличенное беспокойство было чересчур даже для нее. — Что-то случилось? — выпрямившись, напряженно поинтересовалась Накамура. И угадала. Девушка мгновенно поникла, сгорбившись и опустив взгляд. — Если честно...мне очень нужно было с тобой поговорить. — О чем? — Айне не на шутку перепугалась: вид у Мики был почти разбитый. — Черт..ну, вот. Думала, думала, а ведь так и не придумала, как бы тебе это сказать. — Да ну, говори, как есть! — не выдержала Айне, но внутри все сжалось от чувства вины: сама ведь уже второй день места себе не находит, потому что не знает, как начать разговор о своем отъезде. Мика скорбно вздохнула. — Айне... Кажется, я уезжаю из деревни. Вчера за завтраком отец сказал. — Что?! Почему? — Айне подскочила со своего места, точно ошпаренная. Она просто не могла поверить своим ушам. Как такое совпадение вообще возможно? — Представляешь, — подруга возмущено всплеснула руками. — Это все из-за того, что его новая жена не может жить в Скрытой Деревне. Она боится и ей здесь плохо. Поэтому мы переезжаем в ее родную деревню к черту на куличики. — Он даже не спросил тебя! — воскликнула девочка, но тут же осеклась. По сути, она понимала, что ситуации у них очень и очень схожие: ее так же никто не спросил, ей тоже придется переехать. Вот только разница в том, что Мика переедет со своими родными, а она — совершенно одна и неизвестно куда. Возможно, ситуация подруги была не так уж и плоха, и Айне в какой-то степени даже почувствовала укол зависти и жалости к себе. — Я была просто в шоке! Не знала, что сказать. Но, похоже, уже все решено, и они уже начали собирать вещи. Но не переживай! Я буду не я, если не буду терроризировать его привозить меня сюда как минимум каждое лето! — девушка с боевой готовностью вскинула вверх руку, но мигом растеряла свой пыл и виновато улыбнулась. — Да, наверно, так и есть... Айне задумалась. С одной стороны, если Мика уезжает, можно было бы и не говорить ей о своем отъезде, но с другой, если она настроена приезжать, слукавить не получится, она все равно заметит ее отсутствие, и все снова упиралось в один и тот же тупик: как сказать и что сказать? — Мика, если честно, я тоже хотела с тобой поговорить... Ладно, будь что будет. Прости что вру тебе, Мика. Но я просто не могу рассказать тебе всей правды — Два дня назад брат сказал мне, что отправляет меня учиться, только это очень далеко отсюда. — Что?! Ты серьезно?! — лицо девушки выражало не просто удивление, а почти панику. — Да, вот так… Я даже сама не поняла, куда, просто знаю, что это далеко. Поэтому меня долгое время не будет в деревне. — Да он с ума сошел! Совсем одну?! С чего бы вдруг? — Он решил, что его ежовые рукавицы недостаточно ежовые. Это какая-то закрытая школа с супер-строгими правилами. Не знаю, — пробубнила под нос Айне, стараясь не выдавать собственное разочарование от того, что приходится так бессовестно врать одному из самых близких людей. — Но тебя же будут отпускать на каникулы? Повидаться с родными? Мы сможем пересекаться здесь летом! — выжимала последние остатки обнадеживающего оптимизма Мика уже совсем не уверенно. — Если честно, я не уверена, что там они есть... — Да что это за место такое?! Чему там учат? Накамура целиком и полостью понимала возмущение подруги. Она и сама чуть не взорвалась от ярости, когда брат обрушил на ее голову эту новость. И если бы подобное произошло с Микой, Айне была уверена, что вцепилась бы нее мертвой хваткой и истерила бы перед ее отцом до тех пор, пока он не изменил бы решение. Но сейчас ей лишь хотелось поскорее закончить этот болезненный разговор. Потому что Кайто Накамура не изменил бы своего решения ни при каких раскладах, а она уже почти было смирилась со своей участью изгнанника. — Медицине. У брата нет времени и возможности обучать меня должным образом, а эта идея со школой оказывается еще папина. В общем, я поорала, поплакала, мы поговорили, и я согласилась. Ты знаешь брата. С ним спорить бесполезно. — Это точно, — лицо Мики скривилось от одной только мысли о скверном властном характере доктора Накамуры. Столько, сколько отчитывал и поучал их он не отчитывали и не поучали ни одни родители в мире. — И сколько же мы не увидимся?! — Я не знаю... — после этого вопроса Айне поникла окончательно. Ей уже хотелось врасти в это кресло и испариться, чтобы ее больше не было видно, и вопросы, на которые ей приходилось врать, не летели в ее сторону один за другим. Конечно, она знала: есть возможность, что они вообще больше никогда не увидятся. Но как она могла сказать такое лучшей подруге? — Но я смогу хотя бы писать тебе? — предприняла последнюю попытку Мика. — Конечно! Если они ограничат еще и это, я им всем покажу, где водятся раки! — Айне вскинула яростный взгляд. Девушка прыснула в ответ на столь внезапную бодрость. — «Где раки зимуют» ты хотела сказать? — А, ну, это… — залившись румянцем, Накамура смущенно почесала затылок. — Ну ты поняла. — Поняла. Разнеси там все в своем фирменном стиле, но постарайся выбить лето в Конохе, договорились? — Мика тепло улыбнулась, кажется, окончательно смирившись. Наверно, теперь и ее отъезд не казался таким ужасным. — Договорились, — с щемящей тоской в груди Айне приняла это смирение и постаралась выжать ответную улыбку. Нет, это не конец. Просто не может им быть. Еще долго они сидели и болтали о всяких мелочах, весельем пытаясь разогнать темные нависшие тучи и вспоминая различные истории из бурной насыщенной жизни, которая теперь совсем не казалась Айне скучной. Нет. Ее жизнь была прекрасна. Будет ли таким же и ее будущее? *** Когда подруга ушла, за окном уже смеркалось. Айне не вставала с кресла, а лишь больше развалилась в нем. Странное тревожное предчувствие образовалось в животе, стоило лишь Мике выйти за порог, а дому погрузиться в одинокую тишину. Она лишь надеялась, что родные стены еще долго будут помнить их безумные истории, полные счастья и света. Что Кайто будет помнить. Что она будет помнить. И с этими мрачными мыслями Айне прикрыла глаза, погрузившись в беспокойный сон. Казалось, прошло всего мгновение между тем, как она уснула и неприятной дрожью, пробежавшей по всему телу от чьей-то опустившейся на плечо руки. Свет в гостиной не горел, но другой, яркий лунный свет бил в приоткрывшиеся глаза, заставляя щуриться и совершенно не давая времени привыкнуть. Полнолуние — завороженно взглянув в окно, подумала Айне, но тут же поспешила обратить свое внимание на человека, что разбудил ее. Это был Кайто. В свете серебристых лучей она смогла разглядеть беспокойство в его глазах. И тоску. Он смотрел на нее внимательно, практически не моргая, и чем больше прояснялось ее сознание, тем неспокойнее становилась на сердце. Мелочи, не замеченные сразу, появлялись одна за другой: нахмуренные светлые брови, напряженно поджатые губы, растрепанные волосы, неопрятный вид. Но больше всего ее насторожили его глаза. Они были полны почти болезненной грусти. Никогда она еще не видела его таким. — Нии-сан, что случилось? Казалось, еще более мрачная тень легла на его лицо. Медленно опустившись на колени перед креслом, Накамура старший, еще раз посмотрев на обеспокоенную его поведением сестру, отвел взгляд куда-то в сторону, и она поспешила проследить за его направлением. На глаза начали наворачиваться слезы, когда до нее медленно, но верно начала доходить суть происходящего. Ему ничего не нужно было говорить. Она все поняла. Поодаль от них стояла небольшая дорожная сумка, уже собранная на вид. Все тело начала колотить мелкая дрожь, так безобидно начавшаяся с мурашек и теперь уже приводящая ее в состояние тихой истерики. Она не могла поверить в то, что происходит, но глаза не врали. Да и что, как не это, могло объяснить поведение брата? В груди все сжалось, то ли в спазме боли, то ли тошноты, а к горлу подкатил ком из сдерживаемых слез, недоумения, отчаяния, безысходности. — Так скоро? — тихо-тихо, едва слышным, дрожащим и надломленным голосом только и смогла она выжать из себя. Ей хотелось отключиться, проспать до утра, и, очнувшись, обнаружить, что это был всего лишь дурной сон. Холод пробежал по коже, когда Кайто вновь посмотрел на нее. В его глазах была боль. — Все очень резко изменилось, — как можно спокойнее и тише старался говорить он. — Кое-что произошло. Кое-что серьезное, и я не знаю, во что все это может вылиться даже к утру. Посланник прислал свой ответ как раз накануне. Он будет ждать нас за воротами через полчаса. Только, теперь есть одна большая проблема… Кайто замолчал. Было видно, что он не мог подобрать слова, либо не знал, что можно говорить, а чего нельзя. — Что такое? — почти без интереса спросила девочка, опустив глаза в пол. На самом деле, ее волновало то, что происходит вокруг, но из мыслей не выходило предстоящее прощание. — Нужно выбраться из деревни совершенно незаметно. Выходить придется не через главные ворота. И это та причина, по которой я смогу тебя проводить только до границы деревни. Если сейчас я, шиноби, попытаюсь тайно выйти за ее пределы, у нас могут быть очень серьезные неприятности. Поэтому за стены тебе придется выбираться самой, Айне. С этой минуты ты должна четко следовать всем моим инструкциям и ни на шаг не отставать. Пожалуйста. — Да что произошло?! — повысив голос, наконец возмутилась девочка, уже почти не сдерживая наворачивающиеся слезы. Брат говорил что-то, но она не понимала сути, не понимала, почему из-за каких-то событий, которые совершенно их не касаются, она должна покинуть это место, покинуть свой родной дом. Ей хотелось хотя бы узнать, из-за чего и из-за кого все это происходит с ее жизнью. — Айне... — Нет! Я имею право знать. Скажи мне, что происходит. Все равно через час меня уже здесь не будет, и неизвестно, вернусь я или нет. Я могу хотя бы узнать, в последний раз, что происходит с моим родным домом? Она выглядела настолько серьезно и убедительно, что он просто не мог не сдаться. Не пристало, правда, рассказывать о таких вещах одиннадцатилетнему ребенку, однако, учитывая все происходящее, ему пришлось с ней считаться . — Ты ведь знаешь клан Учиха? Ты ухаживала за одним из них в больнице вчера. — Да-а, — Айне насторожилась. Сердце замерло в предчувствие чего-то зловещего, и теперь уже она внимательно прислушивалась к каждому тихому слову брата. — Клана больше нет. Кто-то убил их всех. Это произошло около часа назад. Сразу подняли тревогу, но все равно слишком поздно: все члены клана погибли. И я все понял. То, о чем я говорил тебе происходит уже сейчас. Я не знаю, кто это сделал, и не знаю, только ли этот клан их цель — может вся деревня. Поэтому нам нельзя терять времени, Айне, ты должна уехать немедленно. Я не допущу, чтобы с тобой что-то случилось. — Ты...знал? Что их всех убьют? — не веря собственным ушам прошептала Айне. — Конечно нет. Но клан Учиха в последнее время проявлял особую активность в вопросах управления деревней. Поговаривают, что глава клана очень наседал на совет старейшин, настаивал на своем присутствие на переговорах с Киригакуре и выражал явные протесты против мирного союза. Плохо так говорить, но хорошо бы, если бы это были наши. Но что, если нет? Тогда вся деревня может быть в опасности. Я не могу рисковать и ждать дольше. Ты все равно должна была уехать с посланником, так что нет больше смысла тянуть. Где-то на соседней улице раздался крик. Медик стиснул зубы и, вскочив, схватил сестру за руку. — Пожалуйста, быстрее. Нам нужно спешить. Пока брат, быстро передвигаясь, волочил ее куда-то за собой, она лишь стараясь поспеть за ним на полуватных ногах и пыталась уследить за ходом событий, но не могла. Пониманию юного разума просто не поддавалось, как быстро все может измениться. В один миг. Она вспоминала, какой беззаботной жизнью жила еще несколько дней назад, каким безоблачным было небо над головой, но сейчас они бежали в темноте, навстречу неизвестности, и это все больше и больше походило на затянувшийся кошмарный сон. Теперь она жила уже не своей жизнью и не могла ничего решать. Сердце в груди колотилось бешено, а дыхание сбивалось через каждый вдох. Отвлекшись на секунду от своих мыслей, Айне оглянулась вокруг: мрачная пустынность деревни навевала еще большую тоску, пыльные улицы едва освещались желтоватым светом ночных фонарей, а в воздухе застыла мертвая тишина, но едва она заметила это, как где-то вдалеке вновь раздался крик, и от нее не могло укрыться, как брат, вздрогнув, ускорился еще больше. Она зажмурилась, не желая верить в происходящее. На щеках Айне еще не успели высохнуть слезы, как Кайто внезапно остановился. Она могла заметить лишь то, что они были где-то на востоке деревни, абсолютно противоположной стороне той, где находились главные ворота, но совершенно не понимала, где именно. Перед ними была лишь стена, ограждающая всю деревню по периметру. Внезапно брат отошел в сторону и остановился у старого, ветхого на вид дома. Она никогда его раньше не видела и понятия не имела, кто там живет и живет ли вообще. Парень взглянул на нее и приложил указательный палец к губам, безмолвно прося вести себя тихо. Затем осторожно постучал в дверь, и они оба замерли, затаив дыхание. Спустя несколько секунд кто-то слегка приоткрыл дверь, как бы предварительно выглядывая в узкую щель и убеждаясь, что все нормально, а затем, полностью ее отворив, жестом показал, чтобы они быстрее заходили внутрь, что медик и поспешил сделать. Айне оставалось лишь покорно следовать за ним. Едва оказавшись внутри, она сразу устремила свой взгляд на жителя этого странного ветхого дома, единственным источником света в котором была свеча, находившаяся в руках этого самого человека — худощавого старика в длинном одеянии грязного серого цвета, похожем на рясу, с короткой белой бородой. Желтоватые переливы от свечи беспокойно играли на его морщинистом лице, густых седых бровях, мимолетными бликами отражаясь в прищуренных и без того маленьких черных глазах. Ей показалось, что своим серьезным лицом и необычным видом он придает ситуации еще более мрачный окрас, и от этого стало не по себе. — Пойдем, — только и обронил он, даже не взглянув на девочку, и проследовал куда-то вглубь этого темного холодного дома. Преодолев несколько скудных метров коридора они оказались в какой-то комнате напротив стены с камином. Старик оглянулся вокруг и суетливо открыл шкаф, из которого через мгновение достал длинную деревянную палку. В мыслях Айне даже усмехнулась: странный дом, седой старик с палкой, похожей на посох, все по закону жанра ее любимых фантастических книг. Еще скажите, что сейчас он стукнет ею по земле, и появится волшебный проход в стене. Айне скривила лицо. Ей показалось, что они занимаются чем-то глупым. Нет, глупости делать она конечно же любила, но вот видеть своего серьезного старшего брата, участвующего в таких интригах, было очень и очень странно. Однако, она едва не осела, когда в следующую секунду старик, громко выдохнув, замахнулся с палкой в руках. Стукнул он не по земле, конечно, а по задней стенке в камине, но проход появился. Не волшебный, а лишь от развалившихся, сложенных там для вида, кирпичей, но все же. Из зияющей черной дыры в стене веяло холодом. Айне смутно начала представлять, что ей сейчас предстоит сделать, и, словно читая ее мысли, Кайто подошел ближе и положил руку на угловатое детское плечо именно так, как он всегда делал. Но такой привычный для нее жест сейчас имел совсем другое значение, и она буквально кожей почувствовала всю ту тяжесть и боль, с которой он ему дался. Она поняла, что момент настал. Рука брата ощутимо дрожала. — Отсюда тебе придется идти без меня, — в темном помещении голос брата звучал болезненно, словно тиски сжимал сердце маленькой девочки, все еще не готовой так быстро взрослеть. — Это все? Конец? — слезы предательски встали комом в горле, сдавливающим и без того тихий и дрожащий голос. В груди начало невыносимо колоть , и она поняла, что сдержаться не получится. Как бы она не пыталась казаться спокойной, видя в полумраке тщетные попытки брата унять дрожь страха и переживаний. Наоборот, это как будто еще больше заставляло ее всем своим существом чувствовать приближающееся неизбежное одиночество. — Пожалуйста, что мне нужно сказать, чтобы не чувствовать себя виноватым? Слеза. Другая. Соленые капли начали едко обжигать детские щеки. Больше своей боли ее терзала его боль. Она старалась не смотреть в его глаза, выдающие на вид всегда сдержанного и воспитанного молодого мужчину с головой, но не могла. Кайто резко прижал сестру к себе, обняв так сильно, как только мог, едва сумев сдержать слезы сам. Он еще не знал, что смотреть на то, как она плачет, может быть настолько невыносимо. — Прошу тебя, будь осторожна. Я не смогу защитить тебя там, — взмолился медик, а в ответ послышался уже нескрываемый плач. — Доберись до посланника, умоляю. — Быстрее, — торопливо перебил старик, напомнив о столь драгоценном для них ускользающем времени. Сделав глубокий вдох, Кайто отпустил девочку, опустившись перед ней на одно колено и серьезно, насколько это было возможно, взглянул прямо в глаза. — Все, что ты должна знать, так это то, что эти люди единственные, кому ты можешь доверять. Если тебе что-то покажется странным, ты должна привыкнуть. Если тебе что-то не понравится, ты должна стерпеть. Помни, на какое-то время это твой дом, и только там ты можешь быть в безопасности. Это место сохранит тебя там, а я даю обещание сохранить наш дом здесь. Чтобы однажды ты смогла вернуться в этот дом. В наш дом. Я буду ждать этого дня больше всего на свете, — его ладонь мягко накрыла ее щеку, а во взгляде было столько тепла, любви и заботы, что в ту секунду она решила для себя одну простую вещь: этот взгляд она должна запомнить и пронести в своем сердце все то долгое время, что будет вдали от него, до тех пор, пока не вернется вновь. Ведь это был тот взгляд, который мог бы согреть ее даже самыми холодными вечерами хоть за тысячи километров от дома. Она едва заметно улыбнулась сквозь слезы. — Ты самый лучший брат на свете. *** Колышущееся желтое пламя свечи было единственным, что освещало ее путь по этому мрачному сырому подземному тоннелю. Любой шорох, даже собственных шагов, наводил на нее ужас, но она старалась не оглядываться и лишь шла все быстрее и быстрее, изредка срываясь почти на бег. Старик сказал, что тоннель не очень длинный, и что нужно все время просто идти прямо. Так почему же ему нет конца?! На лбу выступили холодные капли пота, но время от времени возникающее дуновение ветра подсказывало, что выход уже где-то рядом. Сердце стучало бешено, ей хотелось поскорее выбраться из этого ужасного подземелья и вдохнуть свежий ночной воздух, увидеть небо над головой. Бурная детская фантазия уже разыгралась не на шутку, когда отскочивший от ботинка камешек, издавший удивительно громкий звук, заставил ее сорваться с места и побежать, но буквально через пару минут она встала, как вкопанная. Впереди, еле различимо во тьме, виднелась лестница. Наконец-то! Радостно подбежав к ней, Айне поспешила выполнить наставления брата, и, забравшись на последнюю ступень, потушила свечу. Все вокруг погрузилось в кромешную тьму, она на могла увидеть даже собственной руки. Задерживаться в такой обстановке не хотелось ни на секунду, и, выбросив источник света куда-то вниз на землю, девочка уперлась обеими руками в нишу на потолке, стараясь толкать изо всех сил. В следующее мгновение она уже могла вдохнуть свежий воздух полной грудью. Выбравшись наружу, Накамура не сразу поняла, где находится. Она стояла посреди какого-то леса, но была точно уверена, что еще ни разу не была здесь и даже не могла предположить, насколько далеко от деревни она ушла. Никого поблизости не было, и это настораживало. Ведь, как сказал Кайто, посланник должен был ждать именно здесь, на выходе из подземелья. Но тогда где же он? — Вы опоздали, — послышался из-за спины голос, холодный, словно лед, и глубокий, точно звездное небо. Мужчина стоял за деревом, в тени, и она практически не могла его разглядеть, пока он не сделал пару шагов вперед, и лунный свет не открыл незнакомца ее взору. Он выглядел, как отметила Айне, крайне презентабельно в своем аккуратном черном кимоно, со спокойным безразличным выражением лица и идеально ровной осанкой. Несложно было догадаться, что именно это и был посланник. Он деловито захлопнул карманные часы и окинул ее холодным взглядом с ног до головы. — В прочем, помнится, вам это свойственно. Айне побледнела. Ей сразу вспомнился случай, как она опозорилась ранее, по всей видимости, именно перед этим человеком. Она сконфуженно поджала губы. — Нам пора идти. Следуйте точно за мной и не вздумайте на что-либо отвлекаться. Мужчина развернулся и направился вглубь леса, строго в противоположную от деревни сторону, как она могла предположить. Мог бы хоть имя свое сказать. Девочка скорчила лицо. Судя по всему, путешествие ее ожидало не из приятных. По крайней мере, компания явно не располагала к позитивной обстановке. Но уже ничего нельзя было поделать. Пути назад не было. Последний раз взглянув в сторону, где находилась деревня Скрытого Листа, ее дом и ее семья, Накамура, тяжело вздохнув, направилась вслед за посланником. Темнота лесной гущи быстро скрыла их от посторонних глаз.