Путь (временно заморожен, см.прим.)

– Саюри. Ты считаешь меня веселым человеком? – Лидер даже не взглянул в ее сторону, лишь медленно поднялся из-за стола и, обойдя его, сел на его край, скрестив руки. Его голос звучал слишком спокойно. Зловеще спокойно. Она не прошла вглубь кабинета, не присела на стул, как обычно, застыв у двери с опущенной головой и исподлобья наблюдая за Пейном. От страха тряслись колени. Кисаме, приведший ее сюда, стоял чуть поодаль. Лидер еще его не отпустил. – Я задал вопрос. – Нет. – Пискнула блондинка, не зная, чего ожидать от этого странного и непредсказуемого человека. Когда она видела его в последний раз, пару недель назад, он был весьма сговорчив и спокоен, выслушивая очередной отчет. Сейчас же – пусть и не повышал голоса, не угрожал, но выглядел как дьявол во плоти, и она не понимала, откуда исходило это ощущение. – А мне показалось, что считаешь. Знаешь, веселые люди любят шутить. – Вот оно. После этих слов явно начала чувствоваться надвигающаяся угроза. Значит, точно что-то не так. – Тебе кажется, что я люблю шутить? – Нет. – Казалось, еще тише голос стать уже не мог. – Кисаме, а ты что думаешь? – Нет. – Саюри не представляла, как мечнику удавалось сохранить полное спокойствие и твердость голоса под таким напором. Этот человек либо вообще не знал страха, либо ему было плевать на собственную жизнь. Стук в дверь на мгновение прервал это напряжение, но, увидев вошедшего, она уже окончательно потерялась в догадках. На пороге стоял Хидан. – Хидан, проходи. – Лидер вытянул руку, приглашая язычника пройти вперед. – У нас тут решается вопрос о том, люблю ли я шутить. Что ты думаешь по этому поводу? Все это уже больше начинало походить на какое-то представление, и самый главный вопрос заключался в том, по какому признаку подбирались его участники? – Нет, Пейн. В чем дело? – Хидан, выглядящий весьма озадаченно и недовольно, похоже, оказался здесь самым смелым и нетерпеливым, решив сразу перейти к сути вопроса. – Сегодня утром, – Лидер привстал со стола, прошел чуть в сторону по кабинету. – были найдены три мертвые проститутки. «Что?» Глаза расширились, и Саюри уже с полным непониманием уставилась на мужчину, оставляя страх и опасения на втором плане. – О, Дзясин, ты, что, думаешь, мы по ночам проституток мочим? Серьезно?! – Язычник, казалось, подавиться воздухом в попытке сдержать истеричный смех. – Они покончили с собой. «Да к чему он клонит?!» Блондинка ожидала разговоров, о чем угодно, но только не об этом. И, судя по всему, под прицел еще неизвестного вопроса, который он собирался задать, попадала не она одна. – Так, а мы-то тут при чем? Лидер устало прикрыл глаза и потер виски. – Вчера вечером ты, Хидан, позвал трех девушек в бар. Кисаме, ты был так же за эту идею, как мне известно. И вы провели с ними ночь, не так ли? – Все верно. Только в какой момент стало обязательным отчитываться за это? «Да они совсем его не боятся, что ли?! Черт. Неужели, он имеет в виду тех девушек?» – В тот самый, когда это начало угрожать моим планам. – Так. Стоп-стоп-стоп. Теперь я вообще нихрена не понимаю. – Хидан, заткнись. – Голос Кисаме казался стальным. Кажется, вот он что-то как раз понял, потому как слушал Лидера внимательно и напряженно. – На рассвете белый Зецу заметил трех девушек, подозрительно слонвяшихся вокруг здания, но, прежде чем он успел их схватить для допроса, они покончили с собой, приняв какой-то неизвестный препарат. Сейчас их тела находятся здесь, однако, мы не смогли выяснить, что им было нужно. Саюри была поражена подобным рассказом. Как и, главное, ради чего, они могли пойти на подобное?! И этот вопрос стал главным не только для нее. – Для того, чтобы предпринять такие меры, нужна действительно веская причина. Они не хотели, чтобы ты узнал что-то, что знали они. – Глубокая борозда морщины прорезалась точно меж нахмуренных бровей мечника, выдавая его напряжение. – Верно. По всей видимости, они смогли выяснить что-то важное. – Хидан также стал много серьезнее, чем прежде. В помещении повисло явно ощутимое напряжение. Трое мужчин с полной серьезностью рассуждали о таких вещах, о которых она и понятия не имела, разговаривая будто на другом языке. Но к чему же в итоге подходил разговор? – Важно не то, что они успели выяснить, а как. А еще важнее – кому они успели передать эту информацию. Теперь вы понимаете, почему я вас позвал? – Да, но я не понимаю, причем тут Саюри. Серые глаза чуть прищурились, мгновенно устремляя свой прожигающий взгляд на девушку. «Спасибо, Кисаме-сан! Вы абсолютно точно озвучиваете все мои вопросы, которые я просто не могу произнести вслух. Этот человек. Несомненно, он ненавидит меня и хочет убить!» – Информация, которую они могли украсть… – Пэйн величаво протянул руку и указал прямо на блондинку. – эта информация бесспорно могла быть о тебе и о твоей работе. А ты – единственная, кто находится здесь не по своей воле. Ты первой попадаешь под подозрение в измене, Саюри. Ты ведешь двойную игру?! – Мощный раскатистый гром его голоса раздался вибрацией по всему кабинету. Юная переводчица только и пыталась врасти в пол, стараясь при этом удержаться на трясущихся ногах. «Как он может подозревать меня?! Я же даже из здания одна ни разу не выходила! Я все время под наблюдением! Немыслимо.» Голос совершенно не слушался, чтобы что-то ответить, застревая где-то в горле и отдаваясь несуразным хрипом. Глаза расширились в ужасе. Подозрение в измене? Двойная игра? Пусть и не в таком формате, в котором он ее в этом обвинял, но это было правдой. Это было опасной для жизни правдой, которая вот-вот могла всплыть наружу, если не быть предельно осторожной. – Мне плевать, что ты скажешь в свое оправдание. В любом случае, я собираюсь проверить вас всех. «Что?!» Стук сердца казался глухим и каким-то неприятным. Ей бы хотелось, чтобы оно прекратило биться прямо сейчас. Тогда бы тот самый момент разоблачения просто бы не настал, и не пришлось бы все это выносить. Одному богу известно, что может прийти в голову этого убийцы, когда он узнает всю правду. – Да ладно, и нас тоже?! Ты нам не доверяешь, Пэйн? Мы же уже столько вместе работаем! – Завопил Хидан. Он явно был сам не свой от такого поворота событий. «Если он уж и собственных людей собирается подвергнуть проверке, то, что касается меня – он сделает это, и глазом не моргнув. Я пропала!» – Хидан. – Казалось, еще более устрашающе, чем до этого, Лидер выглядеть уже не мог, но нет. Мог. – Каждый из вас предал свою родную деревню, свою семью, друзей. Неужели ты думаешь, что я никогда не допускал мысли о том, что с такой же легкостью могу стать тем, кого вы предадите завтра? – Бледное лицо, украшенное многочисленными проколами, исказилось в воистину зловещей ухмылке. – Ты слишком наивен для преступника S-ранга. Внезапно, гнетущую атмосферу разрушил стук в дверь, и в следующее мгновение, не дожидаясь приглашения, в кабинет прошли двое. – Как раз вовремя. – Я привела его, как ты и просил. – Без каких-либо лишних слов и с абсолютно каменным, как обычно, выражением лица, Конан вновь скрылась за дверью, оставляя в комнате прибавление в виде Учихи Итачи. «Что? Почему он?!» – Он тоже под подозрением? Итачи-сан никак не контактировал с теми девушками. – Кисаме еще больше нахмурился, скрестив руки на груди. – Я знаю. Итачи использует гендзюцу на каждом из вас. – Без лишних подготовок провозгласил он, наблюдая, как искажается в изумлении лицо мечника, гнев скрашивает язычника, а ужас – переводчицу. «Гендзюцу? Что это такое? Что это значит? Что он собрался на мне использовать? Этот парень!» Будто читая по глазам все многочисленные вопросы, вставшие перед ней, Лидер продолжил свой монолог. – Саюри, ты не знакома с техниками шиноби, не имеешь представления о ниндзюцу и гендзюцу, да? Вот повод ознакомиться. – Что это значит? Ты думаешь, я позволю использовать Учихе гендзюцу на себе? Что, мать вашу, здесь происходит?! – Блондин окончательно вышел из себя, свирепо уставившись на Пэйна, тыча пальцем в Итачи и пыхтя, задыхаясь воздухом. – Я готов. Мне нечего скрывать. Можете начать с меня, Итачи-сан. – Кисаме же, напротив, выглядел абсолютно спокойно и, даже, покорно, и пусть ему все это было так же не по душе, повернулся к брюнету, всем видом показывая свою готовность. – Что…что это за техника? – Дрожащий хриплый голос едва был слышен, но сразу же привлек к себе внимание Лидера. Ладони сильно вспотели, на лбу выступила испарина. – Итачи использует на вас троих гендзюцу с помощью своих глаз. Он поднимает все ваши недавние воспоминания, и, если я выясню, Саюри, что ты предала меня… Дальше можно было не продолжать. Она и сама прекрасно понимала, чем закончатся события в этом мрачном кабинете. Не оставалось никаких сомнений – это был последний день в ее жизни. Последние мгновения. Осознать это было сродни погружению с головой под воду с огромным весом, прикованным к телу. Ты пытаешься выбраться, изо всех сил, ищешь варианты, чтобы понять, как выйти из этой ситуации, как себя спасти. Но этих вариантов попросту нет. И как ни старайся, бороться – бесполезно. Ты все равно окажешься на дне и погибнешь. «Значит, такова моя судьба, отец. Я не смогла выполнить то, что ты поручил мне. Я оказалась недостаточно сильна. Недостаточно умна. Недостаточно терпелива. Все, чему ты учил меня на протяжении долгих лет – оказалось, что я усвоила все твои уроки хуже, чем думала. И поплачусь за это жизнью. Возможно ли, что это справедливая плата за то, что я разрушила все твои ожидания, отец?..» Ощущение безысходности накрыло с головой. Она уже не слышала биения собственного сердца. Отсюда уже не было выхода. Пора было смириться. – Я не могу предать вас, Господин. – Бледная, словно мраморная статуя, Саюри, как умела, вежливо и беспристрастно поклонилась. Голос звучал тихо, чисто, без тени эмоций. Все тело было напряжено, нервы, натянутые как струна, были готовы лопнуть в любой момент, но сдерживались напускным хладнокровием. Она буквально перестала дышать. – Потому что я никогда не была верна вам. В ответ послышался лишь смешок. – Итачи, пожалуйста, ты можешь приступать. Саюри не смотрела, что этот парень делал с ними. Деревянный пол – вот что ей хотелось созерцать перед смертью. Его вид, темный, старый, потертый, был гораздо более привлекателен, чем любая деталь или человек в этой комнате. – Извини. – Послышался низкий голос брюнета, когда с Кисаме было покончено. Мечник чуть пошатнулся, облокотившись о стену. Становилось по-настоящему страшно. Что это за техника, что смогла даже этого громилу сбить с толку? – Ничего, Итачи-сан, я в порядке. – Кисаме чист. – Без промедлений доложил он Лидеру и приступил к язычнику. Последний лишь злобно зашипел. – Хидан чист. – Послышалось спустя еще какое-то время, и каждая секунда, наполненная звучанием голоса этого человека, приближала конец. – Как будто могло быть иначе. И почему я вообще должен такое терпеть? Немыслимо! – Свободны. – Двое мужчин, кинув последние косые взгляды в сторону замершей девушки, покинули кабинет. – Итачи, пожалуйста, продолжай. Без промедлений приблизившись к Саюри нукенин замер. Она по-прежнему не поднимала головы, не смея шелохнуться, даже, когда он подошел и не издав ни звука. «Она в ужасе.» Брюнет скривил лицо. Подсознательно он был готов к тому, что может увидеть то, что ему не понравится. К тому же, для такого человека как она, ни разу не сталкивавшегося с подобным ранее, это должно было стать настоящим испытанием. Она была шокирована лишь увидев сам шаринган впервые, что же будет теперь? – Подними голову и посмотри мне в глаза. – Тихо, но твердо раздались слова, и от него не укрылось, как дрогнули хрупкие плечи. «Черт, и почему Пэйн заставляет меня это делать?» Беззвучно выдохнув, Итачи приподнял лицо подозреваемой за подбородок, но тут же замер. Зеленые глаза были затуманены пеленой безумного ужаса и шока. Она выглядела настолько подавленной и загнанной, что больше походила на раненного зверька, нежели человека. Пересохшие губы приоткрылись, но ни одно слово с них так и не сорвалось. Это было полнейшее оцепенение. – Итачи. – Более настойчиво поторопил Пэйн. «Чего же она так боится? Без сомнений, она что-то скрывает. Я могу это заметить сейчас и не залезая в ее сознание. Но, неужели все настолько плохо, Саюри?» Пребывая в состоянии полной отрешенности, Саюри едва успела уловить момент, когда угольно-черные глаза напротив ее лица приобрели знакомый красный цвет с виднеющимся замысловатым рисунком, как все вокруг померкло. Не было больше ни грозного Лидера, ни этого мрачного кабинета, ни деревни Дождя, ни этого мира вовсе. «Прости меня за это.» Все вокруг походило на нарисованную картинку. Оглядевшись по сторонам, девушка лишь смогла понять, что находится в совершенно другом месте, напоминающем холм. Земля под ногами была ужасающе черной, а небо приобрело такой же окрас, как глаза Учихи, заставляя думать, что она непременно сошла с ума. «Как такое может быть? Что это за место? Почему я здесь?!» Со всех сторон из земли буквально выросли столбы, заключая ее в подобие круга. Наконец, позволив себе очнуться от оцепенения, Саюри бросилась бежать, охваченная животным страхом и паникой, которые в этом месте, почему-то, ощущались в тысячекратном размере, но, сколько бы она ни пыталась приблизится к краю холма, за пределы «круга» выйти не могла, продолжая снова и снова носиться по одной и той же траектории, как если бы это был какой-то незримый барьер. – Ты в мире, созданном моей иллюзией. Отсюда нельзя убежать. – Наконец, послышалось из-за спины, и, порывисто обернувшись, она увидела Учиху, но выглядел он иначе. Все краски исказились, проявляясь в негативе. Нукенин медленно приближался, заставляя ее отступать, пока Саюри не уткнулась спиной в один из столбов и не почувствовала, как крепкие веревки приковывают тело к нему. Итачи уже был совсем близко. – Мне придется покопаться в твоих воспоминаниях. Не дергайся, и это быстро закончится. – На глаза наворачивались слезы, то, что он говорил, казалось настолько ужасным, что просто не укладывалось в голове. – Не переживай так. Тебе повезло. Обычно, люди, оказывающиеся здесь, не слышат подобных слов. Лицо брюнета было точно перед глазами, но, почему-то, на нем не отображалось ни злости, ни чего-то, что могло бы выдать удовольствие, которое он получал бы от происходящего. Несмотря на все безумие происходящей ситуации, она могла поклясться, что видела в его глазах сожаление. «Мне…мне это только кажется? Или?..» Внезапно, все тело онемело и перестало поддаваться какому-либо контролю, так же, как и мысли. В бешеном ритме в голове начали проноситься одно за другим воспоминания, невообразимым неконтролируемым потоком, и картинки сменяли друг друга так быстро, что просто невозможно было уследить, какая из них какому периоду времени принадлежит. Она и сама не понимала, какие отрывки из жизни в какую секунду он просматривал. Все продолжалось не дольше пары минут. Руки безжизненно повисли, а внутри внезапно стало так пусто, как если бы из нее изъяли все внутренности и все чувства, оставляя лишь полую оболочку, но она по-прежнему не могла перестать смотреть на него, уже машинально искажая лицо болезненно измученным выражением. Возможно ли было понять, что здесь реально, а что – нет? Насколько правдивой была та безграничная боль, с которой он смотрел на нее в ту секунду? А печальная улыбка, едва тронувшая его тонкие губы? Она не понимала. Как такое возможно? Нукенин приблизился еще больше, прижавшись своим лбом, покрытым протектором, к ее. Губы – на расстоянии не больше сантиметра, но она не ощущала его дыхания, как если бы он был мертв. – Прости меня за это. – Почему его голос дрожал? Саюри не поняла, в какой момент ее щеки тронул поток обжигающих слез. Итачи закрыл глаза, будто ему невыносимо было даже смотреть на нее, и уже не пытался скрыть такую горькую и болезненную улыбку. Сознание вновь погрузилось во тьму, и уже через каких-то пару мгновений вокруг начали прорисовываться очертания знакомого помещения. Она вернулась. От слабости кружилась голова, ноги стали совсем ватными и не могли выдержать вес тела, и девушка поспешила опереться о стену и соскользнуть по ней, усаживаясь на прохладном полу. Перед глазами сверкали тысячи ярких бликов, расплываясь пятнами, виски сдавливались пульсирующими приступами боли, а в груди и вовсе будто проделали дыру и вытянули через нее все жизненные силы. Эта техника, несомненно, ужасала и была крайне опасна. «Что же это было? В конце, после всего…это…была галлюцинация? Мне привиделось? Почему же он…этот человек. Что он хотел этим сказать? Почему извинился и выглядел так, будто в чем-то виноват? Или будто увидел что-то, что его задело. Увидел?! Что он увидел?! Ах!» Не без труда подняв голову, Саюри поспешила взглянуть на нукенина, возвышающегося над ней, и попытаться выцепить в нем хоть что-то, что могло бы подсказать, насколько все плохо. Он видел? Он все видел? Но, тем не менее, лицо Учихи, как и ожидалось, не поменялось ни на йоту. По-прежнему непроницаемо ледяной взгляд, каменное выражение лица, не выдающее ни одной толики эмоций, чтобы нельзя было понять, о чем он думает. Все как обычно. «Мне точно все это привиделось. Как иначе. Разве он мог? Но что же теперь?» Глухой стук сердца отдавался дрожью и неприятной болью где-то под ребрами. Каждая секунда ожидания была просто невыносима. «Сделайте уже это, и покончим с этим. Вы же так презираете меня. С каким же удовольствием вы сдади…» – Чисто. – Голос Итачи звучал как взрыв, с застилающей все вокруг тишиной после. Она не могла поверить собственным ушам. – Я не нашел ничего, что могло бы указывать на сговор с кем-либо или же на предательство. – Как ни в чем не бывало, нукенин развернулся к Лидеру и продолжал разговор с ним в спокойном повседневном тоне. Сам же человек, затеявший всю эту проверку, выглядел явно озадачено. – Вот как. Я должен сказать, что доволен. Однако, теперь придется выяснять, через кого и какими путями информация могла просочиться за пределы этих стен. Пусть так. – Пэйн, устало выдохнув и потерев виски, вернулся за свой рабочий стол. – Ты неважно выглядишь, Саюри, но я пока что не могу тебя отпустить. Итачи, ты можешь идти. «Погодите-ка. Еще не время сдавать отчет. Что? Что еще ему от меня надо?!» Девушка попыталась привстать, однако голова мгновенно закружилась, утягивая ее обратно на холодный пол. Главный вопрос, который колом вонзился в ее сознание, не давал осознать реальность происходящего, а теперь еще и это. Внезапно протянутая рука помощи стала еще одним поводом для сомнений. Зачем? «Просто уходите, как и сказал Лидер. Не нужно сейчас пытаться что-то исправить притворной заботой, прошу, не нужно.» Осторожно поднявшись, придерживаясь стены, Саюри даже не взглянула в лицо шиноби, пройдя ближе к Пэйну и присев на спасательный стул. За спиной раздался лишь хлопок закрывшейся двери. В кабинете повисла тишина. Лидер некоторое время обдумывал, как начать этот разговор, что само по себе казалось странным. – Для начала, хочу сказать, что мне очень не нравится все, что мешает твоей работе. Я могу понять то, что тебе будет гораздо легче, если ты освоишься среди Акацки, однако, если подобные вылазки участятся, я буду вынужден принять меры. Ты поняла? Девушка лишь беззвучно кивнула, не поднимая на мужчину взгляд, пусть и его голос, по сравнению с тем, что было «до», заметно смягчился, а тон стал более спокойным. – Дальше. Итачи уже предоставил мне отчет о миссии, но я хотел бы услышать обо всем от тебя. – Шпион был успешно устранен Учиха Итачи-саном. Свидетелей он не оставил. – Отрешенно отчеканила блондинка. Все еще сложно было отойти от примененной техники, а он уже заставлял ее вспоминать о тех ужасных событиях, что пришлось пережить в стране Ветра. – Исходя из всего, что я видел, тебя нельзя назвать глупой девушкой. Ты же поняла, что у тебя было свое задание? Забитый взгляд аккуратно скользнул по столу, затем по мужчине, останавливаясь на его глазах. Он чего-то явно ждал, чего-то особенного. – Вы отправили меня с Итачи-саном, потому что он болен. Вам это известно. – Верно. И, судя по тому, что сейчас он выглядит гораздо лучше, ты его вылечила? – Вовсе нет. Я лишь сняла симптомы. Это временно. – Но тебе удалось понять, что с ним? – Пэйн нахмурился, придав своему голосу более настойчивый оттенок. – Да. Я обследовала его. – Почему тогда ты ничего не предприняла? Ты ведь можешь с этим справиться? – Недуг Итачи-сана очень сложен по структуре. В его организме происходит очень много процессов, главный из которых и вызывает приступы. Я могу попробовать. И, скорее всего, все получится. Может, не за один раз, потому что болезнь распространяется незаметно и быстро. Я могу отслеживать эти процессы, и через определенные промежутки времени проводить лечение. В конце концов, так получится убрать все. Но Итачи-сан не хочет. Я предложила свою помощь, и он отказался. Сказал, что лечение ему не нужно. Я не в праве настаивать. Девушка чуть поджала губы, отводя взгляд. Весь этот разговор действительно казался странным. – Дело в том… – Лидер прервался на полуслове, чуть задумавшись, но, погодя, все же продолжил. – Дело в том, что ты не только в праве, ты обязана это сделать. Можно сказать, что у тебя нет выбора. – Что? Но как я могу, если он сам не хочет? – Учиха Итачи - один из лучших моих людей. Он необычайно ценен сам по себе, особенно, учитывая силу его глаз. Пока он находится в таком состоянии, это подвергает риску все, что я ему поручаю. А ты здесь не для того, чтобы таскаться с ним на каждое задание и следить за его здоровьем. Я не могу потерять такую важную фигуру, только из-за какой-то паршивой болезни. Меня не волнует эта его прихоть. С этого момента, вторая по важности твоя задача здесь, после перевода свитков, это лечение Учиха Итачи, поняла? Саюри была просто шокирована подобным заявлением. – Вы предлагаете мне его заставить? – Заставить, уговорить, обмануть. Мне плевать. Просто сделай это. – Суровый взгляд серых глаз впился в нее в попытке смять любое возражение. – Но он же человек, а не вещь. Если он так решил… – Он оружие. В первую очередь. Саюри, – Его голос звучал зловеще. – ты знаешь, что бывает, когда оружие теряет былую остроту? Его либо затачивают, либо избавляются от него. Я не собираюсь избавляться от Итачи. Я все сказал. Потерянный взгляд зеленых глаз бесцельно уставился в одну точку. Она совершенно не понимала, что ей делать. Столько сомнений. А если он не согласится? А если не получится? Как вообще подойти к нему с таким разговором? Особенно после того, как вчера произошло нечто ужасное. Нечто, чего она не помнила, но точно знала, что последствия тех событий были, мягко говоря, неприятными. К тому же, этот человек презирал ее, и она в этом мире была последней, кого бы он стал слушать. – Я не уверена, что у меня получится. – Заметно поникнув, пробормотала блондинка. В ответ послышался тяжелый вздох. – Мне кажется, тебе не хватает мотивации. Знаешь, если бы ты исправно работала на меня и со временем, с годами, стала бы постоянным надежным членом Акацки, я бы вознаградил тебя. – Вы имеете в виду деньги? – Горько ухмыльнувшись, Саюри стиснула кулаки. Что этот человек вообще думает о жизнях людей? Они для него ничто? Хочет подкупить деньгами за работу в ряду убийц? – Вообще-то, я имел в виду кое-что другое. Я оставил эту карту на потом, но, вижу, без должного стимула ты к Итачи и не подойдешь, не так ли? – Лидер деловито скрестил на груди руки и вальяжно откинулся на спинку стула. Переводчица недоверчиво покосилась на него. – Итачи-сан не станет меня слушать. – Как и любого другого человека, даже меня. Такой он есть, Учиха Итачи. Но, что, если от выполнения этой миссии будет зависеть вся твоя жизнь? – Хотите убить меня? Лидер как-то странно усмехнулся и полез в ящик стола, выуживая оттуда стопку каких-то бумаг, перевязанных тонкой веревкой, и небольшую папку. – Ты, как никто другой, должна понимать, насколько ценной порой бывает информация. По-твоему, я стану держать в организации человека, о котором ничего не знаю? Пусть даже это и пленник. – С каждым словом этого человека зеленые глаза все больше и больше расширялись. Осознание происходящего медленно заполняло разум. – Ты все верно поняла. Я знаю, кто ты. И вся информация о твоем прошлом хранится здесь. – Мужчина легко похлопал по стопке бумаг. – Ну как? Теперь ты заинтересована? – Вы хотите сказать, что…но как?! – Девушка вскочила со стула, не в силах больше сдерживать бурю эмоций. Это казалось абсолютно невозможным. Информация о прошлом? Разве, она кому-то была известна? – Мой человек вынес все бумаги из кабинета этого вашего Мастера. А он был тот еще ублюдок. Среди прочего, у него было досье на каждого служителя храма. И на тебя тоже. – До…досье? Что это значит? – Все тело охватила слабость, голова закружилась, заставляя облокотиться о стол и попытаться вновь сесть. «Неужели то, что сказал старик – правда?..» – Папки с информацией о каждом, кто когда-либо находился на острове. Включая и Мацумото Киоши, в доме которого тебя нашли. – Но это же значит, что… – Голос уже совсем стих. – Что твой «отец» всегда и все о тебе знал. Ты никогда не теряла память, тебе ее стерли, чтобы ты не смогла уйти. Смотри, если не веришь. – С тихим шелестом на стол приземлилась фотография, вынутая мужчиной из папки, и была тут же подхвачена дрожащими девичьими руками. На ней была изображена маленькая девочка десяти-одиннадцати лет. Светлые волосы, искрящиеся серо-зеленые глаза, широкая улыбка. Саюри не могла поверить своим глазам. Она точно раньше уже видела это лицо. Точно. Но, где? – Разве, это не ты? – Безучастно поинтересовался Пэйн. Было заметно, что его изрядно утомил весь этот разговор. – Я? «Это…это же девочка из моих снов. Плачущая девочка со свечей. Вот, где я ее видела. Это я? Все это время это была я? Мастер…что же вы сделали со мной?» Внутри как будто вмиг все перевернулось. Вся ее жизнь, все те чувства, которые она испытывала к людям, что окружали ее, те, кого она называла своей семьей, место, которое она считала своим домом – все оказалось ложью. – Видишь, Саюри. Я могу быть не только жестоким. Выполни то, что я тебе поручил, и все это станет твоим. Конечно, можешь не рассчитывать на то, что тебе когда-то удастся вернуться, однако, ты хотя бы сможешь понять, кто ты. Иногда, особенно для таких, как ты, это бывает важнее всего прочего, не так ли? Он был прав. Как бы ей не хотелось это признавать, впервые она была полностью согласна с этим человеком. Ничто уже не имело значения. На мгновение, всего лишь на одно мгновение, Саюри показалось, что этот жестокий человек, Лидер преступной организации, был с ней честнее, чем ее собственный отец. «Нет. Не отец. Мастер. Он никогда не был мне отцом. Все было ложью.» В голове все окончательно спуталось. Ей нужно было время, чтобы все осознать и переварить, но одно было абсолютно понятно. Она должна была во что бы то ни стало заполучить эту информацию. – Когда Учиха Итачи-сан будет полностью здоров, я доложу. На лице Лидера Акацки заиграла довольная ухмылка. Иначе и быть не могло. Этот человек всегда точно знал, от кого и какими путями можно было добиться желаемого.