Любовь — это когда тебя принимают и желают таким, какой ты есть, со шрамами и всем остальным. Сара Вульф. «Порочные и прекрасные»
Осень 1923. — Виктор... — выдохнула она. Перед ним стояла милая девушка с знакомыми зелеными глазами, каштановыми локонами, безупречным овалом лица и ангельскими губами. — Диана... — прошептал он, ощутив себя ребенком — на душе стало так светло и легко. — Что вы здесь делаете? — Увидите меня отсюда, — тихо сказала она, Виктор мягко взял ее под руку. — Пожалуйста. — Хорошо, я отвезу вас домой, — ответил он, сжимая ее руку. — Я не хочу домой. Это долгая история, — Виктор поймал кеб, понимая, что не может поступить против ее воли. Только вчера она думала, что никогда его не увидит, и вот сейчас он был рядом с ней, сжимал ее руку. Он привел ее в ресторан, она была как в тумане, не замечала ничего. Она посмотрела в меню, буквы плясали перед глазами, она ничего не могла понять. Виктор позвал официанта, выбрал ей утиную грудку в гранатовом соке, легкий пудинг и бутылку Шардене. — Виктор, — он поднял на нее свои голубые глаза, — вам не надо так тратиться из-за меня. — Я могу многое себе позволить, не думайте об этом, — ответил он. — А теперь расскажите, как вы оказались в Лондоне, — он все-таки настоял на своем. — Все эти годы, что провела в Париже, я ощущала себя в долгу перед Соланж и поэтому не могла вернуться. Но несколько дней назад я совершила нечто ужасное: ударила чем-то тяжелым мужа моей кузины, я почти его убила и поэтому бежала от туда, — он ощутил, что девушка сказала не всю правду о своем приезде. — Он приставал к вам? — этот вопрос был неожиданным, она кивнула, а потом добавила: — Все годы моего пребывания там. — Почему вы не вернулись в Лондон? — Виктор пристально посмотрел, отчего все застыло внутри. — Я не могла из-за финансов отца и... — она потупила взгляд, — я бежала от вас. — От меня? — удивленно переспросил Виктор. — Что же я совершил такого страшного, что заставил вас бежать от меня как от огня? — он смеялся, а ей было совсем не до смеха. — Я думала, что забуду вас... — прошептала она. — Мы же друзья, — неуверенно произнес он, начиная нервничать, что разговор принимает неприятный оборот. — Я отвезу вас домой. — Нет, я хочу это сделать утром, отвезите меня в любую дешевую гостиницу, — попросила она. — Я могу дать вам денег на приличный отель, — робко предложил он. — Нет, — отрезала Диана, — я не могу принять от вас помощь. — Тогда я отвезу вас к себе, не могу же я силком вас запихнуть в дом отца, — Виктор расплатился, оставив щедрые чаевые. Она удивилась: он не считал ее ребенком, глупой девчонкой, которая не думает ни о чем и живет одним днем. — Вы живете все также на Тюдор-стрит? — Давно нет. Перебрался на Бонд-стрит, — небрежно ответил он. — Поедем, уже темнеет, — она была благодарна, что он не вспоминал о Мелани. Виктор открыл дверь своей квартиры, приглашая Диану жестом. Та вошла в коридор, пытаясь включить свет, Виктор сделал это за нее. В полутьме она почти не видела его, заметила только, как он скинул пальто, Диана смотрела из-под опущенных ресниц, не смея ничего делать. Он подошел. Это опасная близость, подумала она, Виктор двумя пальцами прикоснулся к ее подбородку, поднимая вверх. Две пушистые бабочки взметнулись, ее таинственный взгляд цвета зеленой травы после дождя поразил его, он хотел заглянуть в ее душу, но понял, что пропал. Виктор уже не мог думать о Мелани, о Регине, о прошлых любовницах — для него существовала только эта минута. Он нагнулся, чтобы поцеловать. С ним происходило что-то невообразимое, Диана обвила руками его шею, запуская пальцы в рыжее золото. Девушка чувствовала, как его ладони небрежно скользят по изгибам ее тела, Виктор отнял ее руки, снимая с нее узкий жакет и юбку. Его руки согревали. Просунув руки под коленки, он закинул ноги девушки к себе на талию, продолжая целовать. Этот первый поцелуй не заканчивался. Может, завтра ей будет больно, но это будет завтра, а сегодня она ощущала счастье, задыхалась от восторга рядом с любимым. Он пронес ее по коридору, заходя в спальню. Виктор кинул Диану на постель, прерывая их поцелуй. Он торопливо раздевался, не отрывая глаз. Она восхищено посмотрела, нисколько ни стыдясь, что он полностью обнажен, а она еще в шелковой блузке, сорочке, панталонах и чулках. Отбросив всякую скромность, Диана стянула с себя блузку, но мужчина остановил ее, предпочитая раздевать самому. «Ловкий любовник», — промелькнула мысль. Виктор целовал с жаром, внутри все полыхало от страсти. Она цеплялась за него, как за спасительный круг, трясясь в конвульсиях наслаждения, когда он позволял себе раскованные, несдержанные ласки. Наверное, у нее уже был любовник, она жила в Париже, в свободном городе, не зря этот Оливье приставал к ней. Но отчего она так зажата? Диана поняла, что священный миг, что связывает между собой мужчину и женщину, пришел. Она не стала говорить, чтобы он был бережен с нею, после объятий, она, как ей казалось, испытала все. Виктор посмотрел в ее глаза, она замерла от боли, он тоже замер, задавая ей немой вопрос: «Почему?». Несколько минут они лежали неподвижно, ничего не говоря друг другу. Но после ему показалось, что он умер и родился заново. Диана, кроме боли, не почувствовала ничего. Где же то неземное блаженство, о каком говорили женщины? До самого рассвета они не спеша занимались любовью и только с рассветом, тесно сплетя пальцы, соприкасаясь носами, заснули, испытав высшие блаженство. Виктор позволил ей в эту ночь властвовать над собой, изучать его, подталкивая к самым интимным ласкам. Из памяти стерлись все прежние женские образы, у него все замирало внутри, когда он прикасался к ней. Он был просто счастлив, счастлив от мысли, что эта чистая, искренняя девочка подарила ему всю себя. Он встал первым, приготовил для них завтрак, он уже знал, как поступить дальше. Эта ночь изменила душу, перевернула сознание навсегда. Виктор посмотрел на Диану, она проснулась от запаха кофе и роз. — Диана, милая, позавтракай со мной. Я отвезу тебя к Рамсею и поеду по делам, — он завязывал галстук у зеркала. Виктор куда-то ушел, зазвонил телефон, Диана подняла трубку. — Виктор, почему ты ко мне не приехал, — с обидой сказала женщина. — А вы кто? — поинтересовалась Диана. — Регина. А вы, наверное, Мелани, ну ничего, даже после свадьбы мы будем продолжать встречаться, — Диана не стала слушать, повесила трубку, она была готова заплакать. Хотя чего она хотела — у него была своя налаженная жизнь, и она никак не выписывалась в нее. У него была невеста, на которой он женится через шесть дней, у него будет любовница, а она ему не нужна. Он еще пожалеет об этой ночи. — Кто звонил? — спросил Виктор, принося завтрак. — Ошиблись номером, — он улыбнулся, будто они прожили вместе всю жизнь, а не одну ночь. Он помог ей одеться, поймал кеб, отвез ее на Логан-Плейс. Виктор высадил ее из машины, подал саквояж. Он обнял ее, нежно целуя в губы, так нежно, что это ей не казалось прощанием. — Мы увидимся скоро, милая моя, — он оторвался от нее, садясь обратно в кеб. Салли открыла ей дверь, она что-то сказала, явно радуясь тому, кого она видела: — Мистер Грандж, мисс Диана вернулась, — почти крича, сказала она. Диана зашла в дом, примечая, что здесь ничего не изменилось. К ней вышел Рамсей, он постарел, но все также был красив; он обнял ее, долго не отпуская от себя. — Ты надолго? — спросил он. — Навсегда, — прошептала она. Нет, она не оставит свой дом уже никогда. — Ты нашла себе жениха? — поинтересовался отец, проводя ее в библиотеку. — Нет, папа. Нет никого, за кого я хотела бы выйти замуж. Как вы здесь? — В последнее время неплохо. У Аманды свой магазин шляпок, ей помог открыть Виктор. Теа растет. Урсула счастлива с Артуром. Чарльзу уже два года, забавный мальчуган, — он разлил им чаю. — Джейсон женился на испанке, представь себе, а Фредерик — на Вере. — Я думала, он ее ненавидит, — Диана поставила чашку на блюдце. — А как, Виктор? — Он скоро женится. Милая девушка, — отец почему-то тяжело вздохнул, — но она ему не подходит. Но от так решил. — Виктор не так уж и богат, — пробурчала она, вспоминая его простенькую квартиру. — Это точно. Ты так стала похожа на мать, — он сжал ее ладонь. — Мне пора в колледж. До вечера. Диана поднялась к себе. В ее комнате все было по-прежнему, отец ничего здесь не изменил. Все так же сидели плюшевые медведи на полках, лежали исписанные тетрадки на столе. Она села на кровать, вспоминая эту ночь. Они ничего не говорили друг другу, у нее даже не хватило смелость сказать, что она любит его. В памяти ожил его утренний нежный голос, его «Диана, милая», его «мы еще увидимся» и, самое главное, его поцелуй. День она переживала эту ночь. Она не нужна ему, все, что он может предложить — дружба, как прежде. Теперь, после одной сладкой ночи любви, будет горько вкушать плод нелюбви. — Он приехал, — услышала она радостный голос Салли. — Кто приехал? — Диана поднялась с постели. — Тот, кто привез вас сегодня утром, — ответила загадочно Салли. Диана подошла к окну, увидела, как он стоит с букетом георгин у калитки их дома. Откуда он знает, что ее любимые цветы — георгины? Ноги подкосились, и она упала на колени. После расставания с Дианой Виктор заехал сначала к Регине. Она проводила его к себе. Ночь у нее явно прошла бурно, судя по смятым простыням и пустым бокалам на столике. Женщина курила у окна. — Что, соскучился? — злобно спросила она. — Нет, — отрезал он. — Неверное, она не смогла тебя удовлетворить. Мелани простая, — она смахнула пепел с сигареты. — Она здесь ни при чем. И мы с тобой расстаемся, я нашел девушку, которая мне будет и женой и любовницей. Мне надоело быть твоей игрушкой, я не хочу быть рядом с шлюхой! — он встал и ушел, обрывая все их связи. Уже в мрачном настроение Виктор зашел в сад Дьюранов; в последние месяцы те жили загородом, в небольшом деревенском домишке. Виктор знал, что его невеста богата и этот дом впоследствии Леон хотел отдать им после свадьбы. Мелани сидела в саду и читала, увидев его, она захлопнула книгу, бросившись к нему, обнимая за шею. Она поцеловала его в губы, но ничего не почувствовала, он был холодный как лед, сдержанно смотрел. — Виктор, как я рада тебя видеть, — горячо прошептала она, — все почти готово к свадьбе, остались цветы. — Ничего не надо, — раздражено сказал он. — Ты не хочешь, ну, тогда без цветов, — согласилась она. — Мелани, ничего не нужно. Свадьбы не будет, — они уже зашли в дом. — Свадьбы не будет ни через шесть дней, ни через сто лет. Я женюсь на другой, — ему стало так хорошо от этой мысли и от этих слов. — Что?! — на его крик вышла Жанна, с ненавистью глядя на него. — Вы бросаете мою дочь перед самой свадьбой. — Мне очень жаль, но я не могу женится, потому что я не люблю вас, Мелани. Я понял это сегодня ночью, — его губы до сих пор хранили тепло тела Дианы. — Вы изменили мне? — почти рыдая, произнесла Мелани. — Да, я делал это и до этой ночи. Я хотел иметь и жену, и любовницу, но после сегодняшней ночи, я понял, что мне нужна только одна девушка. — Кто она? — Виктор заметил ярость в глазах Жанны, та обняла дочь за плечи, у Мелани бежали слезы по щекам. — Диана Грандж, — он собрался уходить. — Всего хорошо. Кольцо оставьте себе. Он забрал колье из банка, купил обручальное кольцо с жемчугом и мелкими бриллиантами. Он был готов менять свою жизнь. Рамсей совсем не ожидал сегодня увидеть Виктора, мужчина был одет как для торжества: черный смокинг, белоснежная рубашка, с охапкой розовых шаровидных георгин и бархатной синей с фамильным гербом коробочкой в руках. Рамсей разлил им вина, не понимая, что на самом деле происходит. — Я приехал по личному делу, — начал Виктор. — Я очень уважаю вас и поэтому обязан вам признаться кое в чем, — он набрал воздуха в легкие. — Вчера я встретил Диану в пабе. — И что, это вы сегодня ее сегодня привезли? — Виктор снова вздохнул. — Да, — прошептал он, словно провинившийся ребенок. — Она не захотела ехать домой. Диана сбежала из Парижа, этот Оливье Рене приставал к ней. Я готов задушить его, хотя сам не лучше. Не буду врать, мы провели вместе ночь, самую лучшую в моей жизни. Я люблю ее. Я прошу у вас ее руки. — Я думал, что не доживу до этого, наконец-то. Я рад, что ты понял. Салли, — пришла служанка, Рамсей знал, что девушка подслушивала их, — позови Диану, ну же, быстрее. Когда появилась Диана, Рамсей дипломатично оставил молодых людей, но все же предпочитал подслушать разговор. Виктор протянул ей букет цветов, Диана приняла их, по-прежнему молча. Она вспомнила Регину и Мелани и повернулась, гневно бросая упрек: — Решили меня задобрить? Поиграли перед свадьбой! — Никакой свадьбы не будет. Я хочу быть с тобой, — он попытался ее обнять. — Убирайтесь к своей невесте, любовнице. Обманывайте их сколько хотите, только отставьте меня в покое, — она отошла к двери. — Диана... Девушка распахнула двери, бросаясь к лестнице, она вбежала в свою комнату, запираясь на засов. «Совесть его замучила, вот и приехал сюда, каков подлец!» Виктор стоял ошарашенный поведением Дианы, Рамсей вышел из укрытия. — Салли, дай этому Ромео ключ от спальни Дианы. Я не позволю этой гордой девчонке лишиться такого мужа, а мне — такого зятя. Можешь делать с этой девчонкой все, что вздумается, — Рамсей пошел в библиотеку, радостно причитая. — Завтра будет у нас праздник, завтра будет праздник. Виктор увидел Диану у окна, она стояла, сомкнув ладони. Он приблизился тихо сзади, обнимая ее за плечи, целуя в ямку на шее. Его дыхание опалило ее, она повернулась, внимательно изучая его лицо, гладя скулы, а он, как довольный кот, ластился к ее рукам. — Я люблю вас, — прошептал он. — Этой ночью все изменилось для меня. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, родила мне детей и умерла рядом со мной старым. — Ты что, еще ничего не понял? — он вздернул бровь. — Помнишь, я устроила тебе сцену ревности, когда нашла письмо Марии. — Да, я ответил, что не пара тебе, — он продолжал кончиками пальцев касаться ее щек. — Так все эти годы ты любила меня? — Да. — Ты станешь моей женой? — спросил он. — Да, — он достал маленькую коробочку, надевая ей на палец изящное кольцо. — Какая прелесть, Виктор. — Это еще не все, — она удивлено кинула взгляд на него. — Вот, открой ее, — он протянул ей бархатную плоскую коробочку, — Диана подняла крышечку, аккуратно трогая бриллианты. — Не надо было так тратиться, — он засмеялся. — Это фамильные камни, дорогая. Я не дарил их Мелани, ожидая нашей свадьбы. По всем документам их должна носить жена наследника, — он одел на нее колье. — Твоя мать носила их? — она увидела в зеркале его боль, как он ищет в себе силы ответить. — Если тебе неприятно, можешь не говорить. — Нет, я должен рассказать все, — он сел на узкую кровать и поведал все свои тайны.***
Новость о помолвке облетела быстро весь Лондон. Кто-то жалел бедняжку Мелани, считая это позором на всю жизнь. Другие завистливо перешептывались о положение сестер Грандж — все трое дочери нищего герцога удачно вышли замуж и были одними из первых красавиц Лондона. Третьи не понимали, что же прельстило лорда Холстона в юной Диане: она красива, но не слишком умна, чтобы стать настоящей женой своего мужа, чья звезда медленно восходила. Эта юная особа, чью душу обезобразил Париж, поспешит лечь в чужую постель, осквернив брак. Но кто знает, как все сложиться. Будет Диана похожа на Каролину или она будет копия Джорджина, время рассудит. Большинство отвергало саму идею этого брака, только самые близкие поняли, что произошло на самом деле. Лондон гудел. Диана Грандж и Виктор Лейтон обручились; еще долго народ не забудут фуршет по случаю их помолвки, тогда-то и стало ясно, что, похоже, их любовь будет длиною в жизнь, а их свадьба — самым ярким событием сезона. — Посмотри, какой-то идиот продает землю в Кенсингтоне, — Виктор просматривал газеты вместе с друзьями в выходной, когда они все вместе сидели в кафе, попивая кофе. — И много земли? — спросил Джейсон. — Прилично — тринадцать тысяч квадратных фунтов. Там и дом есть, — прочитал Виктор. — Артур, как ты думаешь, я в состоянии его купить? — поинтересовался Виктор. — Можешь, а какая цена? — Ничтожно мало, — ответил Фредерик заглядывая в газету. — А где находится? — Вильям тоже загорелся этой идеей покупки дома. — Мелбори-роуд. Ого, совсем рядом с Логан-Плейс, — довольно сказал Сайман. — Дом страшный, — Артур просматривал свою газету. — Это можно снести, — Виктор уже строил планы. — Черт, завтра еду смотреть. Мне нужна эта земля. — Ты продаешь квартиру? — узнал Джейсон. — Нет. У меня будут дети, и, когда мой сын вырастет, я отдам ему квартиру. Взрослые дети должны жить самостоятельно. Виктор купил дом на следующий день и сразу же принялся за строительство. Раньше его звали Клей-Хаус, но Виктор, вспомнив, что сад он попросил засадить любимыми цветами Дианы, решил назвать свой новый дом Гарден-Дейлиас. «Сад георгинов»...***
Диана шла по улице под руку с Виктором. Он нежно сжимал ее ладонь в перчатке, ощущая, как девушка дрожит. Интересно, когда она перестанет так дрожать от страсти к нему? Он познавал ее как мужчина познает женщину, проникал в самые скрытые мысли, удивляясь наивности и мудрости. Ее ум и отзывчивость покорили, но больше всего — непоколебимая вера в него и в его успех. Виктор баловал невесту, и ему было все равно, о чем судачили окружающие. Счастье, вот что появилось в его жизни. Ее веселый смех заполнял вечера, которые они проводили вместе. Диана обожала оперу и играть на рояле, поэтому Виктор купил белый рояль и нашел старинную арфу, только чтобы ей понравилось. Откуда ему было знать, что спустя десятилетия инструменты приобретут сакральный смысл для потомков. Решив, что в его новом доме будет огромная библиотека, он стал заполнять книжные полки пока в своей квартире. Деньги для него не имели значения, когда дело касалось Дианы и уюта. Невеста даже порой ругала его, когда он тратил слишком много, говоря коронную фразу: «Виктор, не стоило так тратиться». Как же он обожал ее в эти минуты, особенно когда ее глаза выражали беспокойство. Но, помимо духовной близости, была и телесная. Он был старше ее на девять лет, магическое число для этой семьи, но в некотором смысле Диана мудрее смотрела на вещи, Виктор же сильнее ощущал себя в спальне. У них было всего несколько часов в неделю, когда они могли свободно наслаждаться друг другом. Девушка могла прийти к нему в офис под предлогом поболтать; у этой быстрой близости была своя острота, свое ощущение страсти. Очень редко они приходили к нему, где сразу же отлетала одежда, и они приникали друг к дружке, до бесконечности любя, пока не хватало сил подняться с постели. У этой девчонки пылающее сердце и нежная душа, что было так легко ранить. Это чуть не произошло. Они ужинали в ресторане, когда Виктор подарил невесте рубиновую брошь матери, на что Диана ответила, что рубины — не ее камни. Он посмеялся, попросив внимательно рассмотреть подарок. У броши со старинной оправой из червонного золота на камне был, вместе с огранкой, сложный рисунок. — Прелесть, и как ее носить? — спросила она. — Приколи на лацкан жакета или на блузу с красивым воротником, но моя мать носила ее на нитке жемчуга, для этого должна быть красивая шея. У тебя она лучше, чем у нее, — жених достал продолговатую коробочку. — Ты с ума сошел! — эта была нитка жемчуга, что можно обернуть втрое вокруг шеи. — Нет, у моей будущей супруги должно быть все самое лучшее, — ответил он, улыбаясь. — О Виктор, — он обернулся; перед ним стояла Регина. — Это и есть твоя милая девочка? — Что тебе надо, Регина? — резко сказал он. — Того же, что и раньше. Ты же делал это на прошлой неделе? — он встал, хватая ее за плечи. — Я буду делать с тобой такое! — Замолчи и убирайся отсюда! — прошипел он; подошел метрдотель. — Что-то случилось, сэр Виктор? — У мисс Регины истерика, увидите ее, — Регину увели. Виктор сел на место, Диана робко взглянула на него, замечая холодность. — Прости, — прошептал он, — я со всеми расставался хорошо, но... — Я не желаю слушать, — возразила с обидой Диана. — Нет уж, выслушай, — от грубого тона она вздрогнула. — Я со всеми расставался хорошо. Только с Региной у меня не получилось. В моей жизни все быстро изменилось, и я не заметил, как делаю больно другим. Но и она... она просто спала со мной, при этом умудряясь развлекаться с другими. — Виктор, — прошептала Диана, — я больше не желаю слушать о твоих прошлых пассиях. Сейчас ты со мной, и я надеюсь, что это навсегда, дорогой. Ты меня понял? — Да, — ответил, как провинившийся школьник, Виктор. — Вот и прекрасно. Отвези меня домой, — вдруг попросила она. — Ты на меня обиделась? — он смотрел в ее глаза, как всегда пытаясь понять, о чем она думает. — Нет, просто я устала. Мне нужно побыть одной, — Диана пожала плечами. Утром Виктор приехал на работу в дурном настроение. Он сорвался на Фредерика, сказав, что тот тянет с проектом нового лекарства. Фредерик молчал, самого его мало волновали придирки друга, он думал о Вере — ей стало лучше, и она все больше и больше искушала его неопытностью, невинным взглядом, точно не понимала, что происходит с ним, когда легко касалась его заросшей волосами груди и когда нежно говорила «дорогой». Он так и не признался ей в своих чувствах, горе помогло лучше понять, что за человек его жена. Он боялся, что не сдержит порыв, откроет шлюзы и буря страсти обрушиться на эту девочку, что еще толком не поняла, что это такое. Первую и единственную ночь они провели в хмельном дурмане, он не ощутил того, о чем позже с упоением рассказывал Виктор, а ей было, по-видимому, больно от его близкому к насилию поведения. Потом он узнал о беременности, но испытал некую брезгливость, особенно когда Верочка порезала вены. Фредерик считал ее слабой. Он не хотел ни этого брака, ни этой девушки, но выкидыш толкнул его в ее объятья. Только вчера он наконец-то сдался, давая время насладиться ласками и поцелуями, только когда понял, что она не может выносить пытку нежностью, испугался и просто ушел. В эту минуту он был счастлив как никогда. Теперь-то он понимал Джейсона и Виктора, тех, кто только после одной сладкой минуты решились изменить всю свою жизнь. Фредерик заметил, как Диана входит в офис и поднимается в кабинет Виктора. Он уже привык к сдавленным, приглушенным стонам и шепоту, как шелест сухих листьев. Плохо, что лаборатория и офис находились в одном здании, а не как завод, который был загородом. Но сегодня ничего этого он не слышал. Диана прошла в кабинет, села на диванчик, смотря, как жених нервно перебирает документы. — Виктор, — начала она. — Прости, но я сегодня занят, — отрезал он. — Скоро приедет мой бухгалтер с отчетом. — Ты злишься на меня? — Нет, ну что ты! — только иронию. — Я всю ночь думал о нас и пришел к выводу: иногда ты вынуждаешь меня быть похожим на моего отца. — Виктор... — Дай мне сказать! — резко прервал он ее. — Порой я смотрю на тебя и вижу на твоем лице недоверие ко мне, как вчера. Черт возьми, разве я давал повод думать, что я, женившись, буду иметь всех шлюх Лондона?! — Виктор, я... — Помолчи, — она не ожидала такой грубости. — Иногда, когда я вижу это на твоем лице, я презираю себя за то, что позволяю такое чувствовать ко мне. Я — не мой отец. Я — другой! — Виктор, ты... — Черт возьми, Диана, я бешусь не поэтому, я бешусь, потому что ты не доверяешь мне. — Я доверяю тебе, — она обняла его сзади, обвивая руки вокруг шеи. — Прости, милая, но у меня много работы сегодня. Я заеду за тобой вечером, мы поедем в Ковент-Гарден на «Кармен». — Хорошо, — повиновалась она. Вечером после оперы они долго целовались у нее дома. Ему казалось, уступить ей значит показать слабость, поэтому только через несколько дней, убедившись в правдивости ее чувств, он дал волю страсти и чувствам.