За дело! Пока остыть решимость не успела. У. Шекспир, «Макбет»
Сентябрь 1973. Все разъехались после вечеринки у Бетти далеко за полночь, но Анна уехала не одна, а с трофеем. Анна и Джеймс приехали к ней домой. Они много лет дружили, и сейчас, охмеленная вином и им, Анна сгорала от нетерпения. Джеймс в нерешительности подошел к ней, и девушка решила, что пора принимать инициативу на себя, и запустила пальчики в его темные шелковистые волосы. Почувствовала, как ее дыхание обожгло его щеки, и тут же он сам, не владея собой, кинул Анну на кровать... Утром они проснулись в объятиях друг друга. На улице было пасмурно, что типично для Лондона, в открытое окно задувал холодный ветер, но было так тепло вдвоем! Он знал о ее похождениях, о браке, а Анна знала, что у Джеймса была школьная любовь, Лоры Хемфол, которая бросила его при первой возможности, кроме того, от этого союза его отговаривали все. Сексуальная революция не прошла даром, и Лора особо не отличалась моралью, отдаваясь чуть ли не каждому. Они до сих пор лежали в постели и смотрели друг другу в глаза. Вот она, тихая, блаженная гавань! Когда все спокойно и сердце бьется чаще при каждой мысли, что счастье с тобой. И только Бог услышит твою молитву, когда ты в тиши просишь у него тот заветный кусочек счастья. И сейчас оно с тобой, и ты пытаешься не упустить его и удержать в своих руках. Они оба молчали. Вдруг зазвонил телефон, и Анна отошла от дум. — Привет, — это была Бетти, — приезжай к нам. — Хорошо, буду через час. — Ты не видела Джеймса? Я звонила, но сказали, он не ночевал дома. — Он со мной, — она услышала удивленный возглас. — Ну, тогда до встречи. У Бетти их ждали сама хозяйка, Джон, Грэг и Джош, они все сидели на белых диванах, бурно что-то обсуждая, слышался звонкий смех Бетти, она прекрасно уживалась в мужской компании. Эта женщина умела покорять сильный пол и подчинять своей воли, но при этом все они оставались сами собой. Когда Анна и Джеймс вошли, все сразу же стали серьезными. — Ну, мы пришли, — начала Анна. — Я тут голову сломал, ища менеджера для Контрастов. Анна, мы решили, что это будешь ты, — предложение Джоша ошарашило. — У тебя очень много связей. — Теперь Контрасты под моим каблуком! — все рассмеялись.***
Выйдя на улицу, Гарри вдохнул полную грудь вечернего воздуха. На асфальте были лужи, и дул прохладный воздух, ласкающий кожу. Он шел в «Глобус», чтобы забрать оттуда Офелию. Офелия, кутавшаяся в белое пальто, сегодня была хороша, как всегда, поклонники завалили ее цветами, и часто она оставляла их в театре, зная, что Гарри это не нравится. Гарри подошел к ней, обнимая и целуя в щеку. От любимой пахло цветами, а от него, похоже, смертью, но на то он и простой штатный врач, а она представительница богемы. После тихого ужина они пришли в его квартиру, где откупорили бутылку розового вина. Офелия рассказывала о спектакле, о завистливых коллегах и своей семье. Он тоже много рассказывал про работу. А потом они занялись любовью, тихо, не спеша. Они не обещали друг другу ничего. Он знал, что у нее есть жених, который сейчас в Торонто, и что они с детства обручены, но она не любит его. Гарри нравилось в ней то, что она держала слово, данное отцу, но в то же время была свободна во взглядах. Ей нравился Гарри, с ним было легко, он был очень страстным, открытым. Офелия легко бы смогла стать его женой, она прекрасно бы сыграла и эту роль в жизни, как на сцене. Его семья одобрила бы, отец даже сказал бы, что сын молодец, что невеста умная, добрая, исполнительная, согласна рожать детей — что может быть лучше? Только вот ее отец будет против него, зачем, мол, его милашке какой-то доктор. Только этот товарищ забыл, что он лорд Лейтон, и он из семьи промышленников, и он абсолютно не беден. — Джерри скоро приедет, — тяжело вздохнув сказала она. — Отец почти назначил дату свадьбы. — Ну, что ж, это должно было когда-нибудь закончиться, — он посмотрел в ее теплые ореховые глаза. — И ты не будешь умолять бросить его? — Гарри уловил в голосе ревность. — Ты все равно не бросишь, — сказал он. — Так сколько у нас осталось дней? — Две недели, — она мило чмокнула его в щеку. — Ты можешь меня попросить остаться... — Да, но это ничего не меняет. — Ты прав, это должно было закончиться, — Гарри прикрыл глаза. — Так давай проведем это время вместе, — он поцеловал ее в губы, и они снова тихо и не спеша занялись любовью. Через две недели они прощались у него на квартире. Они долго прощались, он знал, что не сможет без нее, но обещания надо исполнять. — Ты будешь помнить меня? — она лежала в его объятьях, слушая биение его сердца. — Да, буду, — «может быть», — добавил он про себя. Он, Гарри Лейтон, он еще найдет свою единственную любовь, как говорит Бетти: «Всему свое место, всему свое время».***
Бетти была в бутике «Dior», она перемерила множество платьев и костюмов для предстоящего вечера на студии, и хотя сама идея выводила ее из себя, Джош сразу же сказал, что это показ товара и что вдруг богатые инвесторы клюнут. Она остановилась на сапфировом платье в пол с декольте на спине. Чего-то не хватало! — Вы великолепны! — произнес кто-то за ее спиной. Она обернулась, перед ней стоял молодой человек с черными волосами, темными глазами, смуглой кожей и ямочкой на подбородке. Он улыбнулся, хотя эта улыбка излучала власть. — Бетти Лейтон. — Медиамагнат. Крис Эмберг. Очень приятно, — они еще долго бродили по магазинам, а потом пошли в «Rainbow». Бетти была очарована им и заворожена. Крис Эмберг на короткое мгновенье привлек ее, но что-то в ее душе шевельнулось, она испугалась той силы. Она не знала, что в этот вечер Крис Эмберг и Лион Берк обсуждали новых звездочек. Крис загадочно смотрел на Бетти, и его друг намекнул, что из нее получится хорошая любовница, которая будет выполнять все грязные фантазии за свою карьеру. Крис решил, что это вполне подходящая идея, осталось только избавиться от ее парня, Грэга Пэка, но, как оказалось позже, в этом желании он был не един. — А как же Грэг? — спросила шепотом Анна у Бетти. — Я все еще люблю его. Ничего не изменилось. Но все же что изменилось в их отношениях, что-то треснуло в них самих. Она знала: Грег злиться на нее за то, что она очаровала Криса, да и всех остальных. Этой ночью он почувствовал пресыщение, и именно сейчас ему показалось ее мало. Бетти красивая женщина, но сегодня, смотря на официанток, он не думал о ней, да и она не думала о нем, а, скорее всего, о Крисе Эмберге. Потихоньку он начинал привыкать к этой семейной идиллии. Может, старший брат прав, и они поторопились с семейной жизнью? Он купил кольцо и готов был жениться, но это были лишь детские мечты. Бетти об этом даже не мечтала. Тогда чего она хотела? Нужно было время, чтобы понять и осознать. Что произошло с ним, почему она перестала его интересовать, волновать как раньше?***
Офелия позвонила Гарри после того, как они расстались. Она попросила его приехать, чтобы перед свадьбой они смогли попрощаться окончательно, чтобы ее не мучили сомнения. — Нас больше нет? — прошептала она, словно заколдованная. — Но мы можем быть любовниками... — Нет, Офелия, это неправильно, совсем неправильно... — он заглянул в ее глаза. — Я не могу спать с чужой женой, это не в моих правилах... — Чертово твое благородство, — со злостью пролепетала она. — Даже если этой женой буду я? — она подняла голову, задержав дыхание, ожидая ответа. — Да, Офелия. Прости меня, — он зарылся губами в ее волосы. — Я знаю, ты считаешь меня продажной... — Тише, не говори ничего, — он взял ее лицо и большими пальцами стал стирать слезы, а потом поцеловал. Вновь эти нежные губы, соленая кожа с запахом роз. Гарри стал покрывать ее лицо поцелуями, губы скользнули по шее. Снова были его губы, его нежные объятья, и она растворилась, забыла о боли, лишь ощущала его губы на своей коже. Офелия жила в его объятьях, возможно, они больше не увидятся, и пускай это будет их последняя ночь. Она уже не плакала. Гарри чувствовал, как бьется ее сердце, вдыхал аромат ее тела, ее волос, опять изучал губами изгибы. Сегодня она не дрожала, как в последнюю ночь, а, наоборот, отдавались с новой силой, отдавалась вся без остатка. Это была их ночь, принадлежащая только им. Они крали этот сладкий момент у судьбы, потому что большего она им не дала. Да, это запретное счастье, да, они расстанутся. Неужели она — его судьба? Но почему тогда жизнь так жестока? Почему она дает и тут же забирает? Он целовал ее, разжигал в ее груди пламя. Он вновь победил, он вновь ее победил. — Я люблю тебя! — прошептала она — Мне очень жаль, — ответил он. Они лежали на диване среди подушек, Офелия сверху, закрывая его обнаженное тело своим. Его пальцы скользили по ее спине и бедрам, ее волосы рассыпались вуалью по его груди. — Что с нами будет? — с испугом спросила она. — Мы никогда больше не увидимся. — Но Лондон так тесен! — Знаю, но так будет лучше для нас. Он ушел, ушел из ее жизни навсегда...***
Январь 1974. Сегодня было новоселье у Грэга в квартире, и Бетти остановила выбор на красном коротком концертом платье. Она будет вызывающей, смелой и кокетливой, но готовой к обороне. Она шла, как на войну. В сердце играла злоба, и месть овладела ею. Когда она пришла, вечеринка была в разгаре. Шампанское лилось рекой, дурманящее голову и сводящее с ума. Начались танцы, и Бетти уделяла внимание всем знакомым и незнакомым мужчинам, кроме Грэга. Сейчас она была легкомысленна, игрива и сумасбродна. Грэга все это выводило из себя. Джон и Джеймс были в курсе его душевных переживаний. Полночь. Всем было весело, и все радовались. Здесь жизнь била ключом, и молодые люди отрывались. Грэг ревновал, хотя уже все умерло. Любовь ушла. Она не с ним. Он сломал все цветы, вырвал ее из сердца. Как она могла? Если бы не она, то все было бы хорошо, они были бы счастливы, но судьба не хотела этого, и они стали одинокими. Но жизнь не кончилась, и он собирался с мыслями и думал, что ей сказать. Он посмотрел на небо, завтра начнется новая жизнь уже без нее, он сможет вздохнуть свободно, но боль, она останется, первая любовь не забывается. Разве можно забыть первый поцелуй и первую ночь? Он кинул взгляд на Бетти. Она его боль, она его беда, и как он мог впустить ее в свою жизнь? Гости начались расходиться, и Бетти собралась тоже уходить, она уже надевала плащ, как Грэг схватил ее за руку. — А тебя прошу остаться! — в его голосе скользило презрение и ненависть. Бетти поняла: сейчас все и закончиться. Он смерил ее тяжелым взглядом и, пройдя в зал, выпил залпом бокал виски. Ну вот и все, пара слов — и конец их любви, осталось избавиться от бремени. Она проследовала за ним в спальню, он встал напротив окна, а Бетти села на кровать. — Так больше не может продолжаться! — начал он. — Я согласна, моя встреча с тобой — моя первая ошибка. — Ты сожалеешь? — он поглядел с испугом. — Да, сожалею. О том, что из-за тебя не видела ничего вокруг. — Но почему? — Ты заставил меня поверить в любовь, в страсть, но этого ничего не было. Ты не любил меня, всех остальных, только не меня! Скажи, сколько их было? — он молчал. Бетти встала и подошла. — Думаешь, мне не больно? — продолжала она. — Именно ты так захотел, чтобы мы расстались, а я лишь соглашаюсь действительностью. А что мне остается? — Что у тебя с ним? — Бетти помотала головой, словно не поняла, о чем ее спрашивает. — С Крисом? Что у тебя с ним? — он встряхнул ее за плечи. — Ничего, — он сжал ее плечи и отбросил руки в сторону. — Лжешь, ты все время лжешь, дрянь, — волна гнева захлестнула его. Еще минута и он бы ударил ее, но сдержал себя. — Я тоже много чего поняла, поэтому и держала тебя на расстоянии. Я знала о твоей измене. Ты знал, почему я рассталась с Фредди, знал причину, знал, как я любила его и как страдала. Я ненавижу тебя, ненавижу, ты сломал всю мою жизнь, ты уничтожил все хорошее во мне! — вопила Бетти. — Скажи мне, почему все так плохо? — тихо спросил Грэг. — Мы встретились слишком рано, — прошептала она. — Ты согласишься на мою дружбу и партнерство или все потеряешь! — Я соглашусь только ради нее, но у нас с тобой больше ничего нет. — Я ухожу! — она остановилась в дверном проеме, и он, сшибая мебель, ринулся к ней; Бетти охватил страх: он ее сейчас изобьет. Он настиг ее на лестничной площадке, его сильные руки обвили ее талию, и горячие губы впились в нее. Мужчина бросил ее на кровать, огонь в камине кидал золотые блики на их тела, но в спальне было холодно, и страсть их грела. Он целовал ее, как в последний раз. Сейчас она принадлежала ему, она была его и больше ничей. Он докажет ей, что она всегда будет его женщиной. Бетти выдохнула его имя, все-таки одна тайна у нее осталась, но ему незачем знать об этом. Как холодна была эта ночь! Они упивались страстью, своими телами, но любили ли они? Грэг понял, еще ничего не умерло, а Бетти осознала, что чувство к Крису было наваждением, шагом к отчаянию. Они молчали. В их сердцах всколыхнулось море чувств. Бетти лежала у него на груди, она слушала, как стучит его сердце, как он дышит. Она подняла голову, чтобы посмотреть в его глаза, но он их закрыл. Грэг не хотел показывать ей свои чувства. Он попытался посмотреть в ее глаза, но она спрятала эти глаза цвета весенней травы, с отблеском тайны. Она не хотела, чтобы он знал ее мысли, потому что уже ничего нельзя было вернуть назад. Молчание убивало. Бетти встала и нарушила тишину, он смотрел, как она одевается, размазывает тушь по мокрым щекам. Ему было все равно, что будет завтра, главное — утопить горе в бокале вина, забыться и уснуть, чтобы не чувствовать боль, не думать ни о чем. Сердце разбито, его уже не склеить...***
Она вернулась из Штатов окрыленная, Берти, друг Элеоноры, помог издать статью, какую она хотела, и Нелли получила место критика в британском журнале. Она, переступив порог своего дома, просто не могла поверить, что за две недели ее жизнь круто изменилась. Все завертелось, жизнь потекла быстро-быстро, как стремительная река. Мери-Джейн зашвырнула сумку в дальний угол и тихо прошла в кабинет-студию Антонио. Он, свершившись, спал на диване, на мольберте стояла почти завершенная картина — красивая девушка в испанском платье, смотрящая на розу. М-Джейн совсем не ревновала его к натурщицам, она знала, что он, в отличие от Ришара Полански, не нуждается в плотском познании. Она подошла к нему, проводя рукой по темным волосам. Мери-Джейн не стала мешать и вышла. Ее не было дома три недели, в первый раз она ездила в ноябре на семь дней, в этот раз почти сразу же после Рождества — в Нью-Йорк. Антонио не был против, ведь он и сам часто уезжал на континент. Она легла спать, позже почувствовала, как небритая щека Антонио прижимается к ее спине. М-Джейн щекой прижалась к нему, она любила его больше, чем собственную жизнь. Она уже не могла представить существование без него, как она могла совсем недавно отказаться от него ради работы, перестать дышать им, мечтать с ним, искать его поддержки? Он нужен ей, нужен постоянно, как дыхание, как мир в ее душе. Она была вся в его власти, раньше она никогда не позволяла мужчинам верховодить ей. Никогда мужчинам она не показывала свои слабости, а сейчас позволила Антонио взять часть забот на себя и не заметила, как дала ему в руки все ключи от своей жизни. Какая же она дура! Неужели не знала, что Сед Уоррен не будет просто так с ней разговаривать? Она поехала на его шикарную виллу с девочками, кокаином и выпивкой, решив, что сможет отвертеться от него, при этом взять интервью. Она чуть не упала, чуть не стала одной из тех, кого люто презирала. М-Джейн ради своих целей она не могла переступить через себя и перечеркнуть все хорошее в ее жизни одной ночью. Она была другая, не такая, как все. Интервью она не взяла, Карла на нее наорала, но М-Джейн никогда не хотела быть понукаемой. Ее острой язычок мог принести ей много бед, но сегодня она поняла: она не будет играть по общим правилам, и только так сможет остаться с Антонио. — Что с тобой? — вдруг услышала она над ухом и ощутила его ладонь на своей груди. — Я просто устала, — прошептала она, отворачиваясь. — Я люблю тебя, — ответил Антонио, отстраняясь. — Что бы ни случилось, я буду с тобой, — она сделала вид, что спит. Мери-Джейн не хотела смотреть ему в глаза, боясь, что он поймет, как она стояла у края пропасти, почти упавшая в нее. Он не должен был догадаться, насколько беспокойно у нее на душе. Проснувшись утром, Мери-Джейн испытала чувство вины, которое не отпускало очень долго. Она не хотела, чтобы это встало между ними, — и это пугало Мери-Джейн. Она, как и Бетти, боялась одиночества.***
Весна 1974. Фредди увидел Бетти с миллионером Крисом Эбергом, и его охватила жгучая ревность. Он радовался искренне ее успехам, находя в ее стихах что-то для себя, но ревновал ее к новой жизни. С Мери они просто хорошо жили, но когда он узнал о разрыве бывшей с Грэгом, его охватил внезапный порыв найти ее, хотя... чего искать? Он знал, где она жила, но когда два месяца назад увидел ее с этим ловеласом, то это желание пропало само собой. Пусть живет как знает, зачем он ей нужен, ей, такой божественной и прекрасной? Нет, его судьба Мери. Сама же Мери после обручения ждала, когда лучше пойдут дела жениха, и они поженятся. Она видела в нем перспективного музыканта, с ним она будет как за каменной стеной, но почему-то парс не спешил окольцевать себя. Его родители были против нее, но Фредди просил не отчаиваться. Она ревновала его к Дженни Морган, хотя знала, что та замужем. Она была не такой уж глупой и понимала, что Фредди привязан к кому-то, кто-то был в его прошлом, кого он не может забыть до сих пор, и порой она находила ответ на свой вопрос: он любил ту девушку, кольцо которой до сих пор носил. Жить с ним было тяжело. Она терпела из последних сил его ночную игру на рояле, его вспыльчивость, которую не всегда получалось умерить. Но он был перспективным музыкантом, а это означало деньги, большие деньги, и большие расходы, и то, что, став его женой, она будет жить, как на вулкане, не будет бедной и не будет ни в чем нуждаться, а если родит ему ребенка, он будет ее боготворить. И такой должна стать Мери Оттом. Помимо них обручился Джо с Вероникой Габо, как и он сам, из простой семьи, настоящая красавица с шелковистой кожей, рыжими кудряшками и янтарными глазами. Они познакомились в пабе после выступления, и у них вспыхнул роман. Вероника работала секретаршей, но Фредди, да и всем остальным, она нравилась. Брайан и Роджер все так же слыли героями-любовниками. Фредди же не изменял Мери, не спал с фанатками, свято храня верность. Только один раз он позволил себе потерять голову, тогда, в Брайтоне, с его мечтой. Они много гастролировали и собрались порвать договор со студией после выхода второго альбома, пока их не обобрали до нитки. Так они познакомились с Джимом Бисоном и Аликом Болидом. Первый подошел к ним после концерта и спросил, не хотели бы они поработать с EMI. Почему он заметил их? Ему было слегка за тридцать, и он работал простым менеджером, но все же у него было состояние, которое хотелось вложить. Вдохновленный примером Джоша Хартли, он решил во что бы то ни стало перетянуть группу на свою сторону. Он видел в них талант и видел в них деньги, он знал, во что можно превратить эту группу и при этом сохранить их «Я». Джим нашел адвоката, молодого и пробивного, и тогда, когда они согласились, он взялся за это дело, очень трудное дело, которое растянется на месяца.***
В приемной, как всегда, многолюдно, как всегда, толпились больные, врачи, практиканты, посетители. Гарри, налив себе кофе, посмотрел на часы на руке. Было ранее утро. Энди прошла мимо с плеядой новичков, раздавая им обязанности, когда он приметил молодую особу, что стояла в стороне, выписывала назначения и явно никого не замечала. Это была смуглая блондинка, невысокая, хрупкая. Он не видел ее никогда до этого здесь, интересно, из какого она отделения? — Дара, — обратился он к старшей медсестре. — Кто эта блондинка? — Это доктор Паркинсон, из педиатрии, неделю уже работает здесь. У тебя же правило не заводить романов на работе, — подтрунивала Дара. — Больно надо, — он часто ее видел, но не решался заговорить. Они встретились случайно в кладовой. Она брала какие-то лекарства, он тоже. Никого не было там, только они. Гарри решил первым заговорить: — Как работается? — Неплохо, — она улыбнулась ему, и он растаял, у нее были необычайно красивые голубые глаза, которые на солнце переливались всеми оттенками голубого. — Хочешь выпить капучино вместе после работы? — предложил Гарри. — Мы даже не познакомились, доктор Лейтон, — она засмеялась, читая его бейджик. — Холли Паркинсон. — Гарри Лейтон, — она удивлено подняла бровь: — Я согласна, дождись меня только, — и педиатр вышла из кладовой. Юный Лейтон не мог дождаться вечера, а когда он пришел наконец, то волнение его захлестнуло. И когда такое было с ним в последний раз? Она появилась, и они пошли в ближайший паб. Там за пинтой пива они разговорились, и впервые он ощущал легкость. — Почему ты решила стать врачом? — она тяжело вздохнула: — Я так ощущаю себя свободной. Мой отец мечтал, чтобы я возглавила его юридическую фирму. Но я не готова была прожить чужую жизнь, — он видел, как не приятно ей говорить об этом, но она продолжала: — Не готова была прожить жизнь моего брата-близнеца, что умер сразу после рождения. Мать не любила меня, предпочитая, чтобы умерла я, а не он. Когда мне стало восемнадцать, я собрала манатки и ушла, — она замолчала. — А ты, почему ты стал врачом? — А я не мечтал быть промышленником, как мой дядя или дед, но я восхищаюсь ими, — Гарри улыбнулся, — у нас это семейное. Мой другой дед тоже врач — доктор Фокс. Сколько тебе лет? — Это неприличный вопрос, — она заливисто засмеялась. — Мне двадцать три. А тебе? — В июне будет как тебе, — потом они, рассказывая друг другу смешные истории, дошли до ее съемной квартиры. Они распрощались, и Гарри пошел к себе окрыленный. Они почти все свободное время проводили вместе и между ними возникла теплая дружба.***
Лето 1974. Она никак не ожидала, что Антонио сделает ей предложение. Его друзья откровенно его не понимали, считая, что молодые люди совсем мало знают друг друга, да и непонятная это будет семья — он в вечных разъездах, а она когда-нибудь ему изменит, в мире рока такое постоянно случается. Но именно неуемная энергия Мери-Джейн и привлекала его. Помолвку они решили праздновать в модном клубе «Grouchoʼs Club», куда пригласили много гостей. Мери-Джейн просто светилась от счастья, но каждый раз, как она глазами наталкивалась на Бетти со своим миллиардером-извращенцем или на Фредди со своей жадной мышью, с ее лица сползала улыбка. Что они делают? Что они творят? Бетти весь вечер старалась не замечать Фредди и его Мери, она вообще старалась держаться подальше от мужчин, особенно от Криса. В последние недели их отношения стали ее тяготить, она больше не могла морально справляться с той грязью, что поселилась в ее жизни благодаря ему. Она с трудом терпела его пошлые фантазии, властный тон, желание подчинить ее, в такие минуты она страдала, чувствуя, что ее сердце обнажено, понимая, что она все так же, до отчаяния, любит Фредди, и ни один другой мужчина не смог стереть его из ее памяти. Бетти стояла в стороне ото всех, она еле сдерживала свои эмоции. Два года! Два долгих года без него. Без него она лишь пробовала жить, лишь думала, что живет. Она отвернулась от всех, рядом с ней стояла Мери в безвкусном зеленом платье. Бетти потеребила платок в волосах, тот самый платок, что много лет назад ей подарил Фредди. Она ощутила на талии знакомые руки, прижимающие ее к крепкому телу. Бетти тяжело вздохнула, его губы прикоснулись к бившийся жилке на шее. Она искала его губы, искала его пальцы, в полумраке она видела его лицо, слышала, как он дышит, как бьется его сердце. — Фредди, — прошептала она, — он прижал ее к стене, приподнимая вверх узкую юбку. — Я скучаю по тебе. — Я тоже, — прошептала она. — Ох, Бетти, было время, я за эти слова был что угодно отдать, — он отпустил ее, — а сейчас я растерян. В то лето их роман начался с новой силой, Бетти стали приходить анонимки с угрозами, и только это заставляло не бросать Криса, а Фредди из-за квартирного вопроса не порывал с Мери. Их отношения изначально завязались на лжи, они встречались в дешевых гостиницах, проводя помногу часов в постели, они не могли позволить себе открытые отношения, боясь, что однажды все вскроется. В то лето они оба были счастливы, они вновь открывали для себя друг друга, познавая заново души и тела, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. Конечно, Крис понимал откуда бралась такая холодность в Бетти, почему она так неотзывчива в постели и без особого желания исполняет прихоти. Мери тоже подозревала о романе, догадываясь, с кем парс спит, она старалась удержать его. Когда она поняла, что, возможно, беременна от Фредди, то просто парила от счастья. Из женской консультации она вышла окрыленная и тем же вечером сказала об этом Фредди, тот помрачнел, сказал пару радостных слов, а вечером на следующий день пропал. — Нам надо поговорить, — Бетти сидела к нему спиной, он провел ладонью по ее позвоночнику, притягивая в свои объятья. — Мери беременна, — Бетти вырвалась из его объятий, заходя за стол, создавая между ним и собой барьер. — Ненавижу тебя! Одевайся и иди домой, — выдавила она из себя. — Бетти, я думал... — Что, думал, что я соглашусь быть твоей подстилкой?! Может, я тоже однажды захочу выйти замуж, родить ребенка? Ты думал об этом хоть раз?! Мне уже не четырнадцать! — она топнула ногой, надевая белое платье. — Все, иди к ней, ребенок не виноват, что его мать не знает, как предохраняться, а его отец умудряется спать с двумя! — Бетти, — он подошел к ней, обнимая за плечи, ее сотрясали рыдания, она злилась на саму себя, злилась на то, что впустила его снова в свою жизнь, за то, что показывает ему, как слаба на самом деле. — Я люблю тебя, я не знаю, что делать... — Жить своей жизнь, без меня, — она стерла слезы, — так даже будет лучше... Все наши шансы... наши мечты распались. Мери все же потеряла ребенка, но Фредди остался с ней. Бетти рассталась с Крисом. Она уехала на гастроли, он погрузился в работу, они снова разошли, как в море корабли.***
Весна 1975. Припарковав машину, Холли заворожено смотрела на Дж-Хаус, это был простой домик, каких было много в сельской Англии, весь он был окружен зеленью и цветами, шелестели дубы и барбарисы. Гарри оставил машину в тени деревьев, помог Холли из нее выбраться. На улице за столиком сидела темноволосая дама в зеленом, она смотрела какие-то снимки, по всей видимости, Холли съежилась, понимая, что это его мать, хозяйка Дж-Хауса. Она боялась, что ее платье будет слишком простым, но в то же время слишком вызывающим, боялась, что скажет что-то лишнее, и его родители будет от нее не в восторге. — О Гарри, — дама поднялась и подошла к ним, — давно тебя не видела. — Это Холли Паркинсон, Холли, это моя мама, — Холли набрала побольше воздуха в легкие. — Здравствуйте, миссис Лейтон, — она решила себя вести вежливо. — О, просто Джулия. Наверное, я эту заразу подцепила от Бетти. Бабушку Гарри всегда зовут леди Диана или леди Ди, — они уселись за стол, Джулия убрала свои папки. — Гарри, сходи за чаем, а то Келли где-то бродит, — Холли вздрогнула, это было специально, чтобы они остались вдвоем. — У вас все серьезно? Просто Гарри впервые знакомит нас с девушкой. — Да, мы любим друг друга, — она боялась таких вопросов и расспросов. — Вы понимаете, что, если что, вы будущая леди Холстон, мы с Джорджем абсолютно либеральны в этом плане, наши дети вполне свободны, — Джулия говорила так искренне, что Холли невольно осознала, что его мать ее точно приняла. Вечером, когда они с Гарри прогуливались по саду, Холли стала спрашивать, что о ней думают его родители, он только сказал, что в следующие выходные они ждут их опять у себя. С Холли ему было хорошо, она умела создавать уют, за тот год, что они прожили вместе, Гарри хорошо ее узнал. Она была очень умна и мила, в ней была та искорка, что и у его взбалмошной сестры. Этой весной сыграли две свадьбы. Анна выходила замуж за Джеймса Вульфа, а М-Джейн за Антонио, это были скромные торжества, обе невесты не захотели пышности и помпезности. Анна заметила, что каждая весна приносит что-то новое в их жизнь. Вот и эта весна стала необычной почти для них всех, она дала новое дыхание их жизни, новое прочтение и открыла новую страницу. Эту весну назвали бы весной свадеб и помолвок. Это была счастливая весна для всех... Но, если говорить о Бетти, то она уже полгода была одна.