Опасная связь

      На следующий день после гонок я и Сара находились на кухне ресторана Дона, где помогали Луиджи в готовке. Порой я расспрашивала его, как готовить некоторые блюда, но хитрый Луиджи не всё мне рассказывал. Начиная делать какую-то работу: тесто месить, яблока перетирать или взбивать белки, тем временем одним глазом смотрела, как Луиджи готовит жаркое, как он хлопочет над начинкой. Этих наблюдений мне хватило, чтобы понять, что он любит от меня утаивать подробности.       Я с Сарой растянула корж и бросила его в сковороду, стоявшую на столе. Сара начала его мазать топленым маслом.       — Ты ведь работаешь на мистера Сальери, да, Маклена? — спросила она. — Он очень милый, с ним всегда весело.       — Я в основном работаю на Фрэнка и только иногда на мистера Сальери. Правда, мы не очень-то веселимся и развлекаемся.       — А что ты делаешь сейчас?       — Обычно хожу с Доном туда-сюда. Хотя иногда он меня удивляет: например, недавно заставил прокатиться посреди ночи к Рабочему кварталу, а потом в Нью-Арк и обратно, — ответила я, растирая ложкой по коржу тёртые яблока.       — А, значит, ты часто видишься с Поли? Он такой смешной.       — Да, да. Очень смешной. Я говорила, что ему стоило пойти в актёры.       — Иногда он очень странно себя ведёт, просто в дрожь бросает. Я не знаю, как у человека может так легко меняться настроение. Думаю, он не раз попадал в передряги.       — Он не раз стоял на краю пропасти, — убеждённо произнесла я, раскачивая тесто скалкой.       — И с чужаками Поли ведёт себя странно, зато, если дело касается мистера Сальери, то заглядывает ему в рот, как птенец. Но это и неудивительно — он же вырос на улице и это плохо на нём отразилось.       — Да, в большинстве беспризорники и дети из приютов такие — кто им улыбнётся, тот и брат. Поэтому Поли очень благодарен Дону Сальери. Кто знает, что было бы, не возьми его Дон под крыло.       Наверное, горячность больше всего и раздражала меня в характере Поли. Он мог быть душой компании, но в следующую минуту превратиться в раздражительного человека, которому не нравится, что чьё-то мнение не сходится с его собственным. Тогда он мог полезть к спорщику с кулаками. В детстве я тоже любила дёргать парней за волосы, а потом драться с этими же парнями. Но, во-первых, то время уже давно прошло, во-вторых, как-то молодой девушке не к лицу приставать к своим знакомым и позволять распускать руки. Поэтому, в моменты переменчивого настроения Поли, мне ой как не нравилось его поведение. В такие минуты я хотела случайно уронить на него цюпагу, которую бы с каких-то причин принесла в бар. Ну, как случайно? Пять или шесть раз хорошенько огреть его по голове.       От таких мыслей качество работы ухудшилось. Пальцы соскальзывали с коржа, он получился неровным и дырчатым. Сара ради забавы так дёрнула край коржа, что он разорвался на две неравные части.       — Сара, прошу тебя, не шути, надо ещё сделать несколько коржей, — немного сердито произнесла я, переделывая работу.       — Прости, — посмеялась с меня Сара. — Чего ты такая нервная? Потому что я упомянула имя Поли?       — Нет, не из-за этого, — уже более спокойно сказала я, вновь растягивая с ней корж. — Просто вчера, когда возвращалась домой, ко мне приставали какие-то хулиганы. Таких мне гадостей наговорили… Проститутка, разговор которой я слышала вчера ранним утром, в сравнении с ними кажется дамой времён викторианской эпохи.       — А кто они такие?       — Точно сказать не могу, но думаю, что это те студенты, которые провалились на экзаменах, и теперь у них бесконечные вакации. Ещё к ним можно причислить тех мерзких маргиналов, считающих, что они по характеру и способу мышления лучше, чем остальные.       Верная подруга, уловив моё настроение, перевела разговор на другую тему. Сделав ещё два коржа, бросили их в сковороду к остальным и залили сверху патокой. Сунув сковороду в печь и вымыв руки, я распрощалась с Сарой, пообещав вернуться в бар ближе к вечеру, и отправилась в город улаживать дела.       Уже вечером, задав Ральфи капитальную взбучку за намерение изменить что-то в «Ласситере», как в случае с «Фалкнером», и попросив его поставить на колёса новый комплект гоночной резины, направилась в бар. Хотела зайти в основное помещение, как услышала разговор Луиджи и Поли. Последний после скучного дня сидел за барной стойкой и просто пил. Поэтому был рад заговорить на любую тему.       — Эй, Поли, что ты можешь сказать о Маклене?       — Она милая девушка. Ты должен ею гордиться.       — Спасибо, Поли. Она иногда помогает мне здесь, за стойкой. Я не хочу, чтобы она возвращалась домой одна.       Вот же повезло мне пожаловаться на проблемы Саре, раздосадовано подумала я, прислушиваясь к их репликам. Знала ведь, что она может рассказать всё отцу, а тот вполне мог захотеть проявить заботу.       — Вчера у неё были проблемы с какими-то мерзавцами. Гадостей ей наговорили, и тому подобное. Я беспокоюсь за девочку. Может быть, ты проводишь её домой? Это недалеко.       Ну да, ну да… Очень недалеко. Всего-то на другом конце города. И Поли об этом прекрасно осведомлён.       — Ты — джентльмен, тебя все соседи уважают. Шпана не полезет, если ты будешь рядом.       — Не вопрос, Луиджи. Прогуляться я не против.       — О Поли, ты не представляешь, как я тебя благодарен. Я так переживаю — кто знает, что это за парни! Приходи завтра на ланч, я приготовлю что-нибудь особенное. Маклена, иди сюда!       Размышляя о том, с чего это ко мне вдруг проявили беспокойство и внимание, я вышла к ним.       — Маклена, Поли проводит тебя до дома и проследит, чтобы шпана не приставала.       — Привет.       — Привет, спасибо тебе, — откликнулась я, смирившись с тем, что за меня уже всё решили. — Это недолго. Только возьму пальто, и мы можем идти.       — Ладно, я подожду снаружи.       И уже через минуту мы неторопливо шли по тротуару. Я решила, пройдя через ближайший проулок, выйти к парку, а оттуда — в Чайнатаун, справиться о кое-каких делах. Предоставлены сами себе, мы разговаривали ни о чём.       — Очень мило с твоей стороны. Эти парни, они… какие-то странные. Мне было вчера не по себе.       — Нет проблем. Разберёмся с этими хулиганами позже. Что скажешь о вчерашних гонках?       — Самек отлично выступил. Ему очень повезло.       — Нет, для того, чтобы обогнать всех, нужно не только везение, — пытался защитить своего друга Поли.       — Ага, ага, — пролепетала я, вспомнив первую встречу, когда Самуэль, пытаясь уйти от погони, разбил машину об стену. — Он ведь в настоящих гонках участвовал только раз, вчера.       — Значит, у него талант!       — Хмм… Наверное, ты прав. Но для меня это было бы не слишком приятно. Не люблю быть в центре внимания.       Поли, похоже, не уловил иронию. Но даже если бы понял меня, то не успел бы сказать и слова, потому что в тот момент, когда мы зашли в переулок, дверь одного из крытых дворов отворилась, и наружу показались трое молодых мужчин.       — Эй, ты только погляди! Миленькая парочка! — с насмешкой воскликнул один из них, одетый в покрытую пятнами грязи рубашку.       — Вот они! — негромко произнесла я, остановившись. Поли тоже замер, достав из кармана что-то металлическое и надев это что-то на руку. Спрятав правую руку за спину, он свирепо смотрел на этих парней и при этом был похож на мастиффа, ожидавшего команды «фас».       — В чём дело? — интересовался другой в потертой куртке. — Вчера ты была одна, дорогая, а сегодня с каким-то парнем…       Поли решил попробовать разобраться по-хорошему.       — Будет лучше, если вы пойдёте домой и не будете создавать себе проблемы.       — Проблемы будут только у тебя, шеф, — с убеждением промычал боров, своим видом не совсем вписывающийся в компанию.       — Будь я на вашем месте, смотался бы тут же. Ещё неизвестно, чем у нас всё кончится.       Насчёт последних слов я сильно сомневалась, считая, что Поли тут же бы полез в драку. А эта троица, наверное, была пьяна, поэтому не приняла всерьёз вразумительные слова. Не странно, что, оскалившись, парень в пиджаке сказал:       — Посмотрим, дружище.       И они сразу набросились на Поли. Тот вдруг с невероятной быстротой и силой ударил одного из них в солнечное сплетение. На кулак был надет тяжёлый кастет. Парень вздрогнул от боли и неожиданности. Его колени чуть-чуть подогнулись, и через секунду он корчился на земле в страшных муках. Но остальные всё ещё были на ногах, и Поли оттолкнул меня в сторону, велев подождать в безопасном месте.       В возникшей суматохе я забрела в большой внутренний двор. Глаза ещё не привыкли к свету электрических ламп, как появилась фигура человека. Он выбросил вперёд правую ногу, целя в пах. С быстротой молнии я прижалась к стене, и, когда нога агрессора скользнула у меня по бедру, быстро и даже ласково перехватила её, сжала ступню и резко вывернула. Тот полностью потерял равновесие, вторая его нога оторвалась от земли, он перевернулся в воздухе и, ударившись о стену, упал на землю.       Но не успела я подумать, что всё закончилось, как внезапно перед моими глазами мелькнул новый силуэт, и ту же секунду ощутила сильный удар в грудь. Я согнулась и от боли, и чтобы защитить сердце, но получила новый удар в затылок, заставивший меня откинуться назад. Перехватило дыхание. Удар был нанесён ребром ладони с силой и уверенностью профессионала. Было что-то жуткое в его точности и кажущейся простоте.       Я лежала, уткнувшись лицом в землю. Кто-то перевернул меня. В нос сразу ударил запах алкоголя и табака. Всё ещё не приходя полностью в себя, пыталась рассмотреть лица нападавших, но перед глазами всё плыло.       — Хорошее платье, крошка! — загоготал один из них. — А что под ним?       Мягкие пальцы шарили по моему телу, щупали, щипали, гладили. И тут я внезапно ощутила, как они начали расстёгивать верхние пуговицы на моей блузке. Меня передёрнуло от отвращения. Я предприняла отчаянную попытку приподняться на коленях, однако парень каким-то чутьём уловил моё движение, поскольку его руки немедленно обхватили меня за запястья. Воспользовавшись заминкой, я изо всех сил закричала. Мои попытки освободиться только раззадоривали его; освободив свою правую руку и продолжая второй удерживать мои руки, он сильно и резко ударил меня. Вскрикнув, я лишилась чувств.       Очнулась от боли в запястьях. Кто-то приложил руку к моей груди, потом несколько раз хлестнул по щекам. Я застонала и пошевелила рукой. Неизвестный дал ещё одну пощёчину.       — Хватит… Не надо…       Я приоткрыла глаза и увидела над собой Поли. Не до конца осознавая, что произошло, судорожно вцепилась руками в его пиджак, всматриваясь в его лицо, чтобы убедиться, что это действительно он. Видя, что я в относительном порядке, тот облегчённо вздохнул и помог подняться на ноги.       — О, спасибо! Если бы не ты, не знаю, что бы со мной было.       — Не за что, Маклена. Всегда к твоим услугам. Пойдём ко мне домой. Это близко. Тебе надо прийти в себя.       — Я очень испугалась, Поли. — Взгляд остановился на его руке, на которой был свежий порез; видимо, следствие удачной попытки выбить нож из рук хулигана. На какие-то мгновения забыв о только что пережитом потрясении, я взволновано произнесла: — Ты в порядке? Я посмотрю, как ты.       Через пять минут мы уже были у него на квартире. Я отсутствующим взглядом окинула обстановку прихожей и комнаты, служившей гостиной и в то же время спальней.       — Садись… Снимай пиджак, я посмотрю твои раны.       Он охотно подчинился и расположился на кровати, а я метнулась на кухню, где спустя полминуты нашла аптечку. Поли уже ожидал меня, закатав рукава.       — Гм… Похоже, ничего особенно серьёзного.       — Да… да. Я уже думал что-то серьёзное, а похоже, что нет.       Он невольно поморщился, когда я начала обрабатывать рану перекисью.       — Потерпи чуть-чуть, я прочищу её… Ну, вот и всё, совсем не больно.       — Спасибо.       — Это я должна тебя благодарить.       Наши взгляды встретились. Мы смотрели молча друг на друга. «Бывали ли у него моменты, когда ему хотелось, чтобы жизнь текла спокойно и размеренно? — мелькнула в моей голове мысль. И тут же я сама себе ответила: — Конечно, нет. Он любит Лост-Хэвен, поезда, самолёты, дорогую кухню и, само собой, дорогих женщин». Казалось, всё нисколько не изменилось и вместе с тем стало совершенно другим.       Первым нарушил молчание Поли.       — Ты не хочешь выпить, Маклена? Мне бы не помешало немного виски.       — Конечно.       Он на несколько минут исчез, а я подумала, о том, что неплохо бы было вернуться на миг в детство, когда жизнь ещё не была связана с этой холодной профессией со всеми её тревогами и ложной романтикой. Вечер становился всё интереснее.       — Размяться не хочешь? — Голос Поли вывел меня из состояния оцепенения.       — Что?       — Танцевать любишь? Музыку? У меня есть граммофон.       — Ага, я люблю музыку.       Он некоторое время возился с граммофоном, пока не зазвучала одна из моих любимых мелодий, после чего подошел и присел у моих ног.       — Ребята Сальери всегда такие суровые? — поинтересовалась я, желая его расшевелить.       — Ну, с некоторыми мы стараемся помягче.       — Некоторые из вас, наверное…       — Только немногие…       — Ага, ага… А ты один из суровых парней Сальери?       — Только иногда. — Виски сделал его более раскованным, и он подсел ближе.       — Я думаю, ты очень хороший плохой парень.       — Иногда я тяну на очень плохого хорошего парня… Но выпей-ка, друженька, чаю. Мне не хватало ещё, чтобы ты рухнула здесь без сознания.       Я стала отнекиваться, но Поли начал так настаивать, просил выпить хоть ложку, и поневоле пришлось согласиться. Взяла ложку и выпила это сладкое варево. В горле запекло. Приняла ещё одну ложку, он стал уговаривать глотнуть хоть немного из стакана. Пригубила и второй, и третий, и пятый раз, пока не был выпит весь стакан.       Напиток уже подействовал на меня, и я не стала отказываться от второго стакана. Глаза посоловели, кровь прилила к щекам, и, засмеявшись, я начала говорить несуразные вещи. Третий я уже сама взяла и, осушив его, оказалась на коленях у Поли, который и сам выпил немало, и стала напевать какие-то мелодии, бормотать что-то неразборчивое, после чего обняла его за шею и потянулась к нему. Он наклонился, вплотную пододвинулся ко мне и прижал к себе мою грудь со страстью и растравленной яростью. Чувствуя, как напряглось всё тело, хотела оттолкнуть его, но только упала навзничь на подушку и увидела, что у Поли и в одном, и в другом глазу горят огоньки сумасшествия. Он изнемогал от жажды и хотел как можно скорее утолить её. И выбрал то, что получше и слаще виски. А так как я не ожидала такого наступления, то и обомлела в объятиях, позволив своему телу превратиться в безжизненное тесто.

***

      Чтобы мне было весело, с тоской подумала я утром, проснувшись и вспоминая, где нахожусь и что со мной случилось. Лежала тут-таки, в квартире Поли, смятая и вытоптанная, раскинув ноги, окровавленная и уничтоженная. Оперлась шеей об изголовье кровати и тихо заплакала без слез. Плакала, потому что имела за чем жалеть. Напилась, глупая, чаю, разбавленного виски. Я украдкой посмотрела на Поли, спящего, не чувствовавшего на данный момент ничего, и сжала его руку в своих ладонях. Неужели Самуэль был прав, говоря мне, что, не отдавая себе отчёта в этом, я подсознательно мечтаю быть изнасилованной? И этот день наступил. Надо мной чуть не надругались, но потом, потеряв над собой контроль, я позволила себе броситься в объятия Поли. Смахивая готовые покатиться по щекам слёзы, подумала, что в чём-то здесь ошиблась, что всё должно было произойти не так просто и прозаично, что я не должна гореть от стыда.       Тут задребезжал непонятно каким образом оказавшийся на полу будильник. Поли зашевелился.       — Спи, спи, — негромко обратилась я к нему, поспешно потянувшись к будильнику.       — Я уже не засну. Господи, кто включил эту штуку?       — Не я.       — И не я. Тогда кто?       Тут, словно желая отнять у Поли остатки сна, с улицы донёсся противный звук полицейской сирены.       — Ох, эти полицейские «Шуберты» сборки пятилетней давности издают такие душераздирающие звуки! И так, наверное, каждое утро… Можно не заморачиваться с будильником…       — Ну что случилось? Что такое? — не открывая глаз, спросил Поли, уловив в моём голосе изменения.       — Ничего, — отсутствующим голосом ответила я, не решаясь взглянуть на него, и с ноткой горечи продолжила: — Быстро ты меня научил, Поли.       — Да, это позор — ты провела ночь с мужчиной, — с иронией пробормотал он, на какое-то мгновение усмехнувшись. — Думаешь, я бы тебя отпустил?       Мысленно согласившись с ним, я махнула рукой и сказала: «А, какая теперь разница? Уже всё равно». Поли, поняв, что упрёки за вчерашнюю ночь не последуют, наконец посмотрел на меня, нежно коснулся моей руки и сказал:       — Обещаю, что всё у тебя и у меня будет нормально. Веришь мне?       Я была благодарна ему за такие слова. Чувство отчаяния, охватившее меня в первые минуты, исчезло прочь. Тихо сказав «Верю», я поднялась из постели, направилась в ванную комнату и привела себя в порядок.       Распрощавшись с Поли, я поспешила в Чайнатаун уладить дела, которые собиралась решить вчера. Беспокойство, подавленное его вниманием, снова проявилось. Я осознала, что наши отношения и моё удовлетворительное состояние покоятся на лезвии ножа, одно неосторожное движение — и всё сойдёт на нет. И так испытала на себе грубость и больше чем достаточно.       День пролетел незаметно, наступил вечер — и я вновь оказалась в баре Сальери. Луиджи сказал, что Дон хочет меня видеть, поэтому мне оставалось пройти в бильярдную, а затем попасть в кабинет. Остальные участники действия: Поли, Самуэль, Фрэнк — уже находились здесь. Похоже, что Поли уже рассказал Дону историю со шпаной. Банда хулиганов прописалась на его территории, они безобразничали и пугали нормальных людей. Дон Сальери был недоволен.       — Что?! На моей территории? — возмутился он, попыхивая сигарой, когда ему изложили последние подробности вчерашней стычки. — Обнаглели! И мало того, ещё нападают на беззащитных женщин! Что-нибудь с тобой случилось, Маклена?       — Нет, сэр, я в порядке. Поли позаботился об этом.       — Хорошо, но, какого чёрта, ты мне ничего не сказала? Мы бы сразу об этом позаботились.       В ответ я только неопределенно пожала плечами. Что я могла сказать такого, чтобы ни себя, ни его не унизить?       — Эти засранцы нападают на людей на моей территории. Что они о себе вообразили? Мне платят за защиту, так что надо отловить эту шпану и показать ей, где её место.       — Мы с Макленой уладим это! — сразу вызвался Поли. Я с удивлением на него посмотрела. Почему не Самуэль вызывается ему помочь?       — Этим ублюдкам что, здесь какой-нибудь драный Лунапарк? Да я порву их на куски голыми руками.       — Поли, Поли, расслабься, — умерил его пыл Дон, раскурив новую сигару. — Никто никого не убивает, понял? Я хочу, чтобы вы преподали им урок. Переломайте им все кости и оставьте их лежать в собственной крови. Обеспечьте ублюдкам пожизненную инвалидность. Пусть детишки потешаются над их изуродованными рожами. Пусть все видят, что бывает, когда кто-то гадит на моей территории.       — Звучит заманчиво, босс, — поразмыслила я над этой идеей. Мстительный характер взял верх над доводами рассудка.       — Совсем даже неплохая идея.       — Нам надо выяснить, где они расположились. Большой Бифф может кое-что знать. Он вечно крутится где-нибудь в Чайнатауне. Так что идите и расспросите его.       — Не вопрос, босс.       Видимо, у Дона на Самуэля были другие планы, потому что тот остался в кабинете. Не особо долго раздумывая, мы направились к Винченцо.       — Привет, ребята! Что у нас на сегодня?       — Надо задать хорошую трёпку кучке шутов.       — Эти превосходные биты подойдут лучше всего. — Он тут же выложил их на свой стол. — На этой автограф лучшего игрока лиги.       — Ого, не могу поверить. Это правда его бита? — осторожно поинтересовалась я, памятуя любовь оружейника к приукрашиванию фактов.       — Ну, честно говоря, нет. Но если ты ей врежешь по лицу, вопросов точно уже не будет, — ответил Винченцо, вот-вот готовый рассмеяться в голос.       — Нам нужны ещё пистолеты. Вдруг что случится… — спохватился Поли.       — Верно говоришь. У меня есть пара «Кольтов» 1911 года. Надежная автоматика.       — Спасибо, Винни.       Так как решение проучить этих вчерашних клоунов было принято спонтанно, Ральфи не успел приготовить какую-то новую машину. Мельком осмотрев весь автопарк, я остановилась на том самом фаэтоне, на который указал Лука, и уже через полторы минуты мы поехали в Чайнатаун.       Китайцы — деловитые, основательные, скрытные. Их колония — наиболее могущественная в Лост-Хэвене, после семей Морелло и Сальери. В их руках сосредоточены булочные, прачечные и почти все продовольственные магазины. Китайцы не ассимилируются и тщательно оберегают свои традиции. Время от времени, случается, они спутываются с негритянками. Результаты можно увидеть в Чайнатауне. Так возникает новая, совершенно необычная раса. Её представители имеют большое влияние на черных, но сами целиком и полностью зависят от китайцев. Как и китайцы, они очень умны, но при этом обладают самыми низкими пороками негров. Эти полукровки могли стать опасными, если за ними не следить. У полиции с ними вечно полно неприятностей. Но сейчас нас волновали не они.       Насколько я хорошо помнила, этот район был одним из излюбленных мест, которые посещали студенты вечерами. Конечно, это не Хобокен с его злачными местами и не Оукхилл, где любят гулять зажиточные дамы, но зато на тебя здесь никто не обращает внимания. Наверное, поэтому здесь любил околачиваться Большой Бифф.       Поли попросил меня притормозить у старой липы, после чего он выпрыгнул из машины и прошел к центру сквера, где его ожидал грузный мужчина, его ровесник.       Был вечер, погода была ужасная и вот-вот мог начаться дождь. Хоть беседовавшие и были от меня на расстоянии десяти ярдов, усиливавшийся ветер доносил до меня большинство их фраз.       — Привет, партнёр, как дела?       — Привет, толстый ублюдок. Мне нужна информация.       — Что происходит?       — На нашей территории появилась банда шутников. Они портят жизнь порядочным людям. Они даже приставали к Маклене. Если бы не я, кто знает, что бы с ней стало. Мне нужно знать, где их база, чтобы доставить послание от Дона Сальери.       — Ты пришел туда, куда нужно, — серьёзно произнёс Бифф, скрестив руки на груди. — Я знаю, что происходит, Поли. У нескольких людей уже были с ними проблемы. Хулиганы встречаются на старой станции техобслуживания у моста Терранова. Это недалеко отсюда. Найди заднюю дверь в глубине и иди туда. Передай им от меня привет.       — Спасибо, Бифф. Я твой должник. Мне надо идти.       — Конечно… Аккуратнее там!       Через две минуты мы уже были в этом местечке, которое упомянул стукач. Молодняку из Нью-Арка понадобится не так много времени, чтобы добраться сюда, а до Маленькой Италии рукой подать.       — Вперёд! — воскликнул Поли, когда я притормозила у красных ворот. — И запомни, Маклена, никакой стрельбы!       По-моему, это предупреждение было более уместным для него самого, но тут он пинком открыл ворота, и оставалось только идти следом за ним.       Двое вчерашних знакомых, парень в пиджаке и боров, были в небольшом переулке и о чём-то болтали. Однако при появлении Поли первый поспешно ретировался.       — Эй, урод, Дон Сальери шлёт вам привет!       — Давай, мне будет интересно послушать!       Тут-то и началось веселье. С этим наглецом довольно быстро было покончено, но следующие были вооружены ломиками, ножами или кастетами, и пришлось проявить осторожность, чтобы удар не пришелся на голову. Быть может, они были гораздо сильнее нас и справиться с нами считалось бы не особо сложной задачей, но моё спокойствие и решимость Поли в критические минуты сделали своё дело. Главное было не терять бдительность, иначе мы рисковали получить удар ножом в бок, а затем — рухнуть на землю с размозженной головой.       Одолев пятого хулигана, мы прошли дальше по двору, где столкнулись с беднягой, которого они избивали. Увидев меня и Поли, он с облегчением пролепетал:       — Слава Богу, что вы пришли! Наконец-то есть кому разобраться со шпаной! Полиция не стала бы вмешиваться. Говорят, что один из этих кретинов — сын какой-то шишки из мэрии.       Возможно, последней фразе стоило бы уделить больше внимания, но нам было не до этого, слишком уж сильно мы желали проучить мерзавцев. Поэтому, воспользовавшись указаниями этого горожанина, мы с помощью пожарной лестницы оказались по ту сторону забора, там, где было большинство гаражей.       — Кто-то заглянул починиться! — насмешливо крикнул молодой голос.       Обернулась на звук и увидела того самого беглеца в пиджаке, что говорил с боровом. Почти сразу Поли поднял суматоху:       — Маклена, у этих ублюдков пистолеты! Забудь про биты, а то мы тут подохнем!       У этого паренька в руках был «Магнум» со специально обрезанным стволом, но не успел он его задействовать, как тут же упал на землю, когда ему попали в шею три пули с «Кольта». Но через забор перелезала ещё парочка с полицейскими «Кольтами», а в дальнем конце у стены стоял и стрелял из полуавтоматического пистолета другой. В конце концов через прошедшей в напряжении полминуты удалось справиться и с ними.       Я подошла к пересмешнику. Он был мёртв или умирал, лежа на спине и раскинув руки. Никаких угрызений совести я не чувствовала. Быстро обыскала убитого, но ничего не обнаружила в заднем кармане брюк, сильно пропитавшихся кровью. Поэтому подобрала с земли «Магнум». Магазин был полон. Засунув «Кольт» во внутренний карман пальто, взяла в руки новый пистолет.       На секунду задумалась. На нашей стороне — преимущество внезапности. Больше медлить нельзя — любое движение теперь может выдать. Я пошла вдоль стены и стала боком, как фехтовальщик, чтобы оставить нападающим как можно меньше шансов. Курок был взведён.       В этом переулке была оставшаяся троица. У них от изумления челюсти отвалились. Все трое потянулись к пистолетам. Инстинктивно я первой выстрелила в ближайшего стоящего, словно зная, что тот достанет оружие раньше. Выстрел прозвучал гулко. Он обеими руками схватился за живот, шагнул на заплетающихся ногах ко мне и рухнул лицом вниз. Пистолет со стуком упал на землю. С теми двумя расправился Поли.       Судя по глухим голосам, здесь кто-то ещё оставался. Пройдя дальше, почти до ворот, мы увидели в следующем дворе ещё парочку.       — А вам что здесь надо? — громко спросил парень, одетый в белую рубашку и синий однобортный пиджак.       — Пинком под зад вышвырнуть тебя из нашего района! — рявкнул Поли, разрядив «Кольт» в воздух.       — Они из Мафии, Джонни! — запаниковал второй, что был в кожаной куртке. — Нужно драпать!       — Вот срань! — недовольно промычал Поли, когда те двое прыгнули в серо-зеленого цвета автомобиль и тронулись с места. — Быстро в машину! Не упусти их!       Треск ломающегося дерева и скрежет металла дали нам знать о том, что они уже на улице. Из рук у меня вылетел «Магнум», но это уже было неважно. Прыгнув за руль «Ласситера» и дождавшись Поли, я бросилась за ними вдогонку.       Новенький «Шуберт» и мой фаэтон лавировали между потоком других машин. Водители посылали нам вслед гневные возгласы, но они тонули в рёве двигателей. На крутом спуске из Чайнатауна я решилась на смелый трюк. Со скоростью семидесяти миль в час, когда дистанция была десять ярдов, я включила мощные фары, и под самым ухом гонщиков оглушительно и дерзко раздался сигнал клаксона. Переложив баранку «Ласситера» на дюйм вправо и услышав немилосердный скрежет металла, я немедленно вернула её в прежнее положение и выровняла машину. «Шуберт», потеряв управление, вылетел с шоссе и врезался в каменную стену.       — Прикончи их! — велел мне Поли, когда я затормозила у стены.       Парень в кожаном, весь в пыли и кровоподтёках вывалился с водительского места на бетонное покрытие. Его друг вылетел и, разбив собой лобовое стекло, без движения лежал, неосознанно вцепившись пальцами в капот.       Юноша умоляюще взглянул на меня, когда я прицелилась в него из «Кольта». На секунду я заколебалась, подумав, что его можно оставить в живых. Но эту крошечную частицу милосердия разрушил своими действиями Поли.       — Ты что, жалеешь его, что ли?       Выстрел — и он, словно тряпичная кукла, уткнулся мёртвый лицом в землю.       — Нельзя жалеть подонков! — твёрдо произнёс мой друг, сильнее сжав рукоятку «Кольта». — Он бы выстрелил тебе в спину при первой возможности.       Что бы сделали моя мать или Владек, если бы увидели меня… От подобных мыслей стало не по себе. И усиливавшийся дождь только ухудшил настроение. Поли хотел прикончить и друга этого гонщика, но, словно назло, патроны у него кончились, и он решил, что тот и так мёртв.       — Одной заботой меньше. Что ты стоишь тут с таким лицом? — недовольно поинтересовался Поли, поняв моё настроение. — Вспомни, что эти парни хотели сделать с тобой вчера! Пора тебе привыкать.       — Да я привыкла…       Вечер был испорчен. Уже в баре Поли попытался меня утешить, уговаривал, хватал за руки. Я сидела, чувствуя, что странным образом обесплотневаюсь. Тут же прибавилось непреодолимое ощущение рвоты. Видя моё состояние, Сара что-то сочувственно проговорила о лихорадке. Воспользовавшись доступными средствами для приведения человека в память, она, удержав меня в сознании, попросила Поли отвезти меня домой в Оуквуд.