Опасная связь

       Чтобы разгрузить мозг от перипетий вечера и быть готовой к утру и к работе, я приняла лёгкое снотворное. Но, прежде чем заснуть, подумала, что почему-то для победителя выигрыш всегда значит меньше, чем проигрыш для побеждённого.        Несмотря на то, что доплелась до постели не раньше без четверти второго, на другое утро ровно в девять я уже была в доме доктора. Чувствовала себя прескверно. Кроме кислого привкуса во рту, я испытывала состояние апатии и подавленности, частью объяснявшееся воздействием снотворного, частью — памятью о разыгравшейся накануне драме.        Тихий стон вывел меня из состояния задумчивости. Не обращая внимания на головную боль и отогнав мысли о вчерашней ночи, склонилась к Самуэлю и положила свою прохладную руку ему на лоб. Тело пробрало дрожью. Он хотел сбросить мою ладонь, попытался поднять руку, но не смог. Его руки, тело были привязаны к кровати. Самуэль прокричал целую обойму ругательств, но силы ему изменили, и последние слова были чуть слышны. Слёзы отчаяния и жалости к себе катились у него по щекам. Пока я считала его пульс, он поднял на меня свои незрячие глаза. Я бережно коснулась прохладной, пахнущей лилиями, салфеткой к его лицу, и он снова погрузился в сон.        Отметив на его температурном листе «девяносто пять», позвала доктора. Я посмотрела в тусклое зеркало и поправила волосы, готовясь к его приходу.        Он молча выслушал моё сообщение. Подошел к кровати и мягко приподнял веки Самуэля, потом сунул ему под мышку термометр и стал нащупывать пульс, в другой руке он держал карманный хронометр. В небольшой комнате воцарилась тишина. Снаружи по одной из оуквудских дорог с рёвом проносились автомобили. Врач опустил руку Самуэля и положил хронометр в карман брюк под белым халатом. Он записал какие-то цифры на графике. Я открыла дверь, и мы двое вышли в коридор.  — Скоро он поправится. Температура значительно снизилась. Пульс немного частит, но это, вероятно, оттого, что он приходит в себя. Своему помощнику я скажу сократить морфин. Если пациент опять очнётся и попросит пить, дайте ему фруктового сока.  — Насколько серьёзны повреждения?  — Жизнь вне опасности, хотя он и потерял много крови. Если всё пойдет, как я предполагаю, обещаю ему полное выздоровление. Боюсь, что ещё несколько дней ему придется пострадать, но я попытаюсь обставить его страдания максимальным комфортом. Когда он будет в сознании, ему освободят руки, но он не должен будет шевелиться. Мой помощник имеет указание по-прежнему привязывать ему руки на ночь. В первую очередь нужно, чтобы он отдыхал и восстанавливал силы. Пока у него всё ещё состояние сильного физического и психического шока.        Врач быстро ушел, а я, взволнованная всем услышанным, тихонько вернулась в комнату с зелёным абажуром, поправила простыню на обнажённом правом плече Самуэля, её отвернул доктор при осмотре, и села опять на свой стул у его ног. Посмотрела на него и вспомнила о свежих порезах. Кто там из сторонников Морелло так недолюбливает его, что решил не обходиться лишь одним избиением?        Через два часа интерес к тому, что думает Сальери по поводу случившегося, взял верх и я отправилась на «Болте» в Маленькую Италию.  — Малость барахлит нагнетатель, — предупредил меня Ральфи, кода я оставила автомобиль в гараже на заднем дворе бара. — Если машина тебе не понадобится, оставь, я присмотрю.  — Буду тебе очень признательна.  — Кстати, ничего не слышала о произошедшем в Хобокене? Об этом писали в утреннем «Лост-Хэвенском курьере».  — Я ничего не слышала. Не до чтения было. А что случилось?  — Кто-то после полуночи вломился в дом владельца одной из пивных Хобокена и тяжело его ранил. Не думаю, что он протянет до вечера.        В голосе механика слышалась тревога, но теперь прибавилась и нотка расстройства. Что-то ещё произошло, но он не решался рассказать. Прояви я побольше напористости, вытрясла бы из него сведения, но тут во дворе появился Поли. Судя по тёмным кругам под глазами, спал он ещё меньше, чем я. Взволнованная, поспешила следом за ним.        Дон сидел в кабинете, опустив голову и о чём-то размышляя. На столе перед ним лежали две фотокарточки и дымящая сигара в пепельнице. Казалось, он бы не заметил нашего присутствия, не хлопни Поли слишком сильно дверью. Мы расположились за столом, готовые выслушать очередной его монолог и поручение.  — Хуже вчерашнего с нами ничего не случалось! Мы потеряли восемь человек, весь груз, и Сэм даже не может встать! Это, конечно, печальные известия, но почему он думает, что человек, которого вчера серьёзно избили, будет стоять на ногах?  — Это война, и она захлёстывает нас выше макушки! Он уже привлёк на свою сторону прокурора, и тот сейчас усердно под нас копает. Кроме того, он в хороших отношениях с советником, сына которого ты убила, Маклена, так что на нас напустят и копов. Я уже хотела протестовать по поводу того, что Билли убила вовсе не я, а Поли, но быстро решила, что лучше сейчас не спорить, и вместо этого сказала:  — У них ничего против нас нет.  — А вот и не угадала. Вчера Фрэнк сдал все наши конторские книги. У прокурора нынче праздник.  — Да чтобы ему было весело! — воскликнула я, осознав ситуацию. Поли был более несдержанным в выражении своих эмоций.  — Фрэнк вряд ли хотел крови, но он, похоже, не стал бы возражать, если бы я получил пожизненное. Эти конторские книги дадут прокурору кучу улик против нас, но без Фрэнка они бесполезны. Нам придется его ликвидировать.  — Вы имеете в виду — убрать его? Мы должны убить Фрэнка?  — Больше двадцати лет я знал Фрэнка. Мы вместе достигли многого. Но Фрэнк нарушил Омерту. Не знаю почему, наверное, у него были свои причины. А у нас есть свои причины, чтобы убрать его и вернуть эти книги. Иначе все мы получим срок… Немаленький.  — Как пожелаете, босс, — с небольшим сожалением отозвался Поли. — А точно нету других…  — Точно! — отчеканил Дон, отвечая на недосказанный вопрос. — Думаю, сегодня — наш последний шанс сделать что-либо до того, как Фрэнк окажется вне нашей досягаемости.  — Что нужно сделать?  — Сначала найдите этих двоих, — он пододвинул к нам фотокарточки, — и узнайте, куда увезли Фрэнка. Это пара стукачей. Они контактируют с копами и с судом, кто-нибудь из них точно должен знать. С Большим Биффом из Чайнатауна вы уже знакомы, а Малыш Тони вечно ошивается на острове рядом с музеем. Потом отыщете Фрэнка. Делай что хочешь, но не убивай его, пока он не скажет, где книги. Capisci?  — Понял.  — У Фрэнка будет охрана, так что сначала вам придётся их перебить. Как только вытянешь из него, где книги, убей его.  — Ладно, босс, как пожелаете.  — Удачи, вам. Пушки возьмёте у Винченцо, машину — у Ральфи. И помни, Поли, если не справишься, нам всем крышка.        Покидая кабинет, я услышала печальные слова Дона, произнесенные скорее к самому себе: «Чёрт побери, что ты натворил, Фрэнк? Ты же был мне как брат». У меня на душе стало тягостно, так как могла понять, какие могут быть возможные последствия. Кто-то мог посчитать эти счётные книги сухой материей, где только записывалось со всей аккуратностью, сколько куда истрачено да какие проценты получены, но, если изучить их внимательно, можно было узнать до какой цифры простирается состояние семьи Сальери. Размышляя, кого мне больше жаль: Фрэнка или Дона, — я вместе с Поли поднялась к Винченцо.  — Привет, Винс. Надеюсь, ты знаешь, зачем я здесь?  — Знаю. Что тут поделать? — с горечью спросил тот. — Эххх… Фрэнк мог предвидеть это.  — Что у тебя есть для нас?  — «Кольт» 1911 сделает всю работу, но, если хотите, есть ещё обрез. — Винченцо положил его на стол вместе с патронами. — На Сицилии это называют «лупара». Когда обнаруживают кого-то убитым из этой штуки, всем сразу ясно, в чём дело. К сожалению, сейчас самое время этим воспользоваться. Стреляет не так далеко, но вынести можно полдома, так что не промахнётесь.  — Никогда бы не подумала, что столкнусь с сицилийскими традициями вроде этой. Поли уже успел уйти из каморки Винченцо, так что я спрятала пистолет и обрез во внутренние карманы своего плаща.        Во дворе Ральф как раз корпел над «Болтом» модели B. Ещё перед тем, как отправляться в Маленькую Италию, я мельком услышала разговор двух джентльменов, обсуждавших утреннюю аварию на спуске с Оукхилла. Должно быть, речь шла именно об этом автомобиле. Кто-то из солдат Сальери на буксире привёз её сюда, и наш автомеханик как раз разбирался со сломанной передней осью.  — Что у тебя есть для нас на сегодня, Ральфи?  — У меня новая машина, — отозвался он, вылезая из-под «Болта». — Немного лучше, чем модель V8. Восемьдесят лошадей. Очень симпатичная машинка. Мы подошли к белому, из малиново-красными крыльями, «Шуберту».  — Они немного изменили замки, но для профессионала здесь ничего сложного… Вот так вот.  — Спасибо, Ральфи.       Вскрыв замок, я и Поли сели в машину и тронулись в путь, чтобы расспросить осведомителей.        Большой Бифф ничего не знал о месте нахождения Фрэнка и отослал нас к Малышу Тони. Через три минуты мы были на Центральном Острове, у городской галереи, где у лавочек околачивался мужчина невысокого роста.  — Как дела, Тони? Мистер Сальери хочет знать, где копы держат нашего друга Фрэнка. Большой Бифф предложил мне спросить у тебя.  — Привет, Поли. Слушай, я не знаю точно, где они держат Фрэнка, но могу сказать, что один мешок с дерьмом болтал языком насчёт Фрэнка и копов сегодня, после того, как его взяли. Его называют Придурок Джо, потому что он полный идиот. Он постоянно околачивается под мостом. Ты его узнаешь. Он абсолютно лысый.  — Спасибо, Тони. Я твой должник.        Проехав через мост Джулиано, я, решив пройти коротким путём, развернула машину и выехала на тротуар, направляясь по тому маршруту, которым шла в ночь перед прошлогодними гонками. Прохожие громко и красноречиво возмущались на мой адрес, но вот мы оказались под сводом моста.        За задней частью автомастерской Луки Бертоне, возле деревянной хибары, находился человек, подходивший под описание Тони. Вместе с ним были ещё двое, один из них, похоже, был потомком негритянки и китайца, но, наверное, он не унаследовал хитрость и находчивость своего отца, раз спутался с этим лысым типом. Поли отправил меня поговорить с этим Придурком Джо. Если тот окажется не таким сговорчивым, как нам этого захочется, то он придёт на помощь. Товарищи этого стукача сразу же ретировались, оставив нас вдвоём.  — Ты случайно не Джо?  — Ты ошиблась, подруга, я Пит, — оскалился он, подбоченившись.  — Ладно, тогда я Этель.  — Жалко тебя, да…  — Скажи мне, нет ли у тебя брата-близнеца по имени Джо?  — Мои братья — не твоё собачье дело.  — Ладно… — кивнула я, начав терять терпение. Этот тип явно напрашивался на то, чтобы ему сломали нос или челюсть. — Мне чертовски нужно поговорить с этим Джо, и побыстрее.  — Этого мужика не знаю.  — Мне некогда с тобой шутки шутить. Дело чертовски серьёзное.  — Если серьёзное, то не пошла бы ты отсюда?  — Полегче, я не уйду, пока не выясню, где этот Джо.  — Трудное дело, Этель. Мне мама всегда говорила: «Джо, не разговаривай с незнакомцами и не бери у них конфеты!»  — А что я тебе говорила, ДЖО!  — А не пошла бы ты…  — Я хочу знать, где фараоны держат Фрэнка, консильери Сальери. Для этого мне нужен ты.  — Ни хера я не знаю, какой козёл тебя прислал. Эге.  — Не пытайся обмануть меня, Джо. Быстро вспоминай.  — Господи, я же сказал тебе, что ничего не знаю. Вали!  — Хочешь, чтобы было по-плохому, а? Говори!  — Уйди!        Чаша терпения переполнилась. Мирным путём узнать нужное не получалось, и я тут же подозвала сюда Поли. Тот через пару секунд возник перед нами и что есть сил начал бить этого идиота. Нескольких зуботычин хватило, чтобы развязать ему язык.  — Ладно, ладно, хватит, я всё расскажу. — Удар в скулу повалил его на землю, и он торопливо закрылся руками. — Ты победил! Бога ради, прекрати меня бить. Я сейчас всё расскажу.  — Я весь внимание.  — Фрэнк договорился с этими ублюдками, что он отдаст им конторские книги, а они переправят его в Европу. Лучше поторопись, он сегодня уже слиняет. Они держат его в одном месте в Дубовой Аллее, напротив теннисного корта. Это всё, что я могу тебе сказать. Теперь уходи, гад!  — Ты очень помог, Джо. В следующий раз прямо переходи к делу, не жди так долго, — миролюбиво ответил Поли, схватив того за грудки и ставя его на ноги.       Его тон напугал этого идиота, и тот изо всех сил побежал прочь. Успокоившись, Поли вернулся в машину. Мы направились в нужное место.        Через две минуты, когда мы пересекали Деловой район, я заметила, что следом за нами едет полицейская машина, явно желая остановить нас, и сказала об этом Поли; он нахмурился и попросил притормозить.  — В чём дело? — спросила я, выйдя к полицейским.  — Дело не в вас, мисс, — вежливо обратился один из них ко мне, а потом повернулся к Поли, когда он вылез из машины. — Паоло Кастелли, вы обвиняетесь в убийстве Мозеса Гольдмана.  — Что? — искренне воскликнула я. От волнения пальцами вцепилась в ткань плаща. Затем повернулась к Поли. — Это правда?  — Нет, они врут. Эта слабая попытка оградить меня от проблем не удовлетворила ни меня, ни молодого полицейского.  — Поговори тут у меня, — пригрозил тот ему. — Тебя видели после полуночи в Хобокене, так что придержи язык.        На запястьях щёлкнули наручники. Поли и дальше громко спорил с копами, нарываясь на удар дубинкой по голове. Но потом, когда его затолкали в машину, он повернулся ко мне и беззвучно, одними губами, велел закончить дело.        Искать другого солдата Сальери я для исполнения приговора я не стала, боялась, что не успею вовремя найти Фрэнка. Теннисные корты располагались в Оуквуде; надо было поторопиться.        Наконец я попала туда, куда надо. Господи, почти успела. Должно быть, Фрэнк им очень дорог, если они его увезли в бронированной машине. Я торопливо последовал за ними, чтобы узнать, куда они едут.        Те через полторы минуты заметили за собой хвост и постарались оторваться. Они умудрились разбить заднюю часть грузовика на участке дороги, где проходили ремонтные работы, а потом ещё разбросать прохожих, словно кегли. Но вот я, на «Шуберте», и бронированный «Ласситер» ворвались на территорию аэропорта. Резко затормозив у зала ожидания, Фрэнк и копы забежали туда. Водитель так же резко тронулся в путь и пронёсся мимо меня, чуть не сбив с ног.        Следующие десять минут прошли в напряжении. Дон Сальери, конечно, говорил, что у Фрэнка будет охрана, но я не думала, что настолько серьёзная. Пока я старалась расправится с четвёртым гангстером, у которого был автомат, он вместе с двумя в кремово-песочных плащах убежал ещё дальше, в сторону ангаров. Поспешив за ними, я столкнулась с жёстким сопротивлением в виде ещё троих гангстеров и копов, которое кое-как преодолела. Избавившись от стрелка на вышке возле ангара, забрала у него винтовку «Спрингфилд», прицелилась в того, что стоял в пятидесяти ярдах от меня, возле фонарного столба, и выстрелила ему в голову. То же самое пришлось проделать и с оставшимися двумя, притаившихся за гаражами, причем на последнем винтовка дала осечку, так что я чудом уклонилась от очереди из «Томпсона», но всё же последняя пуля смертельно ранила того автоматчика в грудь. Фрэнк находился тут же, возле мёртвого детектива. Я выбросила уже ненужный «Спрингфилд» и достала из плаща лупару.  — Маклена…  — Фрэнк, меня послал Дон, и ты знаешь зачем.  — Я знаю зачем… Я знаю…        Мы оба несколько секунд молчали, оба прекрасно зная, что только стечение обстоятельств привело к тому, что я должна быть исполнителем убийства. Не убей Поли Гольдмана, разговор был бы иным.  — Я не понимаю, что на тебя нашло, я думала, ты мой друг, — надломленным голосом произнесла я, гневно смотря на него. — Никогда бы не подумала, что такое может случиться… За каким чёртом это тебе понадобилось?  — Маклена, я не мог так дальше жить, — сокрушённо покачал головой Фрэнк. — Слишком много людей погибло за последнее время, а я этого не выношу. В старые времена с Доном всё было по-другому. Может, я просто старею. Маклена, это война, а я больше не хочу воевать. Когда у нас родился ребёнок, я думал, что моя жизнь стала спокойней.  — А по-другому никак нельзя было? Необязательно было всех закладывать!  — Мне пришлось покориться. У них мои жена и дочь, Маклена. Если я не отдам книги, их убьют. Раньше мы решали свои проблемы по-мужски. Поли, Сэм или… э-э… ты могли бы вернуть их, но на этот раз я не хочу рисковать. Я не хочу потерять их, Маклена, я не смогу без них жить. Мне сказали, что, если я сделаю то, что от меня хотят, меня, Марч и Элис отправят в Европу, где мы сможем начать сначала.  — Копы?! Копы шантажировали тебя и хотели убить твоих родных?!  — С тех пор, как вы с Поли убили этого Билли, копы и Морелло работают плечом к плечу. Этот советник, отец парня, получил свою должность благодаря Морелло. Морелло хотел заставить меня говорить, а полиция потом позаботилась бы о Доне. Обе стороны получили бы то, что они хотели.  — Боюсь, ситуация несколько изменилась. Где книги, Фрэнк?  — У меня их нет, Маклена.  — Ты их уже передал? — осторожно спросила я, вцепившись сильнее в рукоятку обреза.  — Нет, нет, Маклена, — успокоил он меня, покосившись на дуло лупары. — Я скажу тебе, где они, если ты вернёшь мне жену и дочь. Предполагалось, что мы встретимся здесь, так что их должны держать где-то рядом. Потом убей меня, если захочешь, только проследи, чтобы они живыми выбрались из города.  — Прекрасно, но тебе придётся сначала отдать мне эти книги, Фрэнк. Прости, но я хочу убедиться, что ты не врёшь.        Опустившись на корточки, одной рукой держала обрез, палец лежал на крючке. Если бы Фрэнк вздумал схитрить, на его ноги пришлась бы хорошая порция дроби. Второй вслепую обыскивала карманы плаща мёртвого детектива, пока не нащупала наручники. Бывший консильери покорно позволил мне приковать самого себя к фонарному столбу.        Из необследованного в аэропорту осталась только лётная школа. Парой минут назад дверь к ней была заперта, но теперь оттуда вышли двое. Подобрав «Томпсон», я быстро расправилась с ними и прошла во внутрь. Там была обнимающаяся парочка, но первым делом я заметила мужчину, звонившего из будки. Спохватившись, что он может вызвать сюда полицию, быстро огрела его прикладом автомата по голове. В уголке, на скамье, сидела женщина в красном утеплённом пальто вместе с ребёнком.  — Вы жена Фрэнка? — обратилась я к ней.  — Ох, вы пришли, чтобы спасти нас, — с облегчением вздохнула она. — Я перед вами в долгу. Где Фрэнк?  — Он здесь. Подождите, я скоро вернусь. Быстро вернувшись к предателю Семьи, освободила его от наручников.  — С ними всё в порядке, Фрэнк. Пойдём. Уже через тридцать секунд в помещении лётной школы послышались радостные возгласы.  — Папа!  — Марч! Элис!  — ФРЭНК! Ох, как же я перепугалась! Слава Богу, ты в порядке!  — Спасибо, Маклена, — обратился он ко мне. — Они обещали, что дадут мне билеты на самолёт в обмен на книги. Эти билеты должны быть где-то здесь. Ты не могла бы поискать их?  — Ладно, я это сделаю, — неохотно согласилась я. Если уже отыскала его семью, то почему бы не потратить время ещё на такую мелкую услугу? — Подожди меня здесь. Надеюсь, ты не собираешься делать глупостей.        Билеты на самолёт, должно быть, лежали на регистрационной стойке в зале ожидания. Дорога туда и обратно занимала шесть минут. Пока я шла, старалась как следует осмыслить сложившуюся ситуацию. Теперь мне были ясны мотивы Фрэнка, но с кое-чем в душе я не соглашалась. Пусть риск и был бы велик, но я с Поли или Самуэлем нашли бы решение этой проблемы. В конце концов, мне и Поли удалось спасти вчера Самуэля из рук приспешников Морелло, хоть это и было рискованно. Уже прислушавшись к тому, что дверь сарая взламывают, они могли бы убить его, а после, изловчившись, захватить нас. Мы оказались хитрее, и нам удалось сбежать, хоть наш побег и был похож на позорное отступление. Но так уже получилось, скорее всего, из-за мягкотелости Фрэнка.  — Ну вот, держи, Фрэнк, — протянула я ему билеты, когда он обнял свою дочь.  — Спасибо, Маклена. Дай мне попрощаться с Марч и Элис, а потом мы уладим с тобой это дело.  — Что? Фрэнк! — опешила Марч, не знавшая о планах своего мужа. — Ты не летишь с нами? Что… что…  — Я не могу, Марч. У меня и Маклены есть очень серьёзный вопрос, который нужно разрешить. Так, Маклена? — громко спросил он, посмотрев на меня.        Я легко коснулась рукой волос Элис, словно желая поправить её шляпку. В душе что-то надломилось. Умом я понимала, что должна убить Фрэнка, но чувства восстали против этого. Осознавая, что позже пожалею об этом, всё же сказала:  — Фрэнк, просто скажи мне, где книги, и можешь лететь с ними.  — Что? Как ты объяснишь это Дону?  — Забудь об этом. Это моя проблема. Где книги?  — Я никогда этого не забуду. Вот ключ от сейфа в Первом национальном банке. Это в Деловом районе. Книги там. Возьми их, Маклена.  — Спасибо.  — И, Маклена… благодарю за всё, что ты сделала, я в долгу перед тобой. Скажи Дону, что я сожалею о том, что всё так закончилось.  — Для Дона ты мёртв, Фрэнк, — нетерпеливо произнесла я. — Если он узнает, что это не так, он не отстанет от тебя. Ну всё, иди давай.  — Маклена, я никогда не забуду вашей доброты, — благодарно произнесла Марч, поцеловав меня в щеку. — Боже вас благослови.  — До свидания, мисс! — проговорила Элис и поспешила за матерью.  — Не забывай, что я говорил тебе тогда в машине, — сказал мне напоследок Фрэнк. Обменялись рукопожатиями — и он отправился со своей семьёй к дальнему самолёту.        В конце концов твой лучший друг убьет тебя… Так сказал тогда мне Фрэнк. Потом мне самой приказали убить друга. Да только я этого не сделала. «Не делай другому то, чего не хочешь, чтобы сделали с тобой»… или как там говорится… А я не хотела, чтобы Поли однажды всадил в меня пулю. Возможно, в этот день я и дала ему повод. Сама виновата. Я просто надеялась на то, что он любит меня так же, как я люблю Фрэнка.        Я смахнула выступившие слезы. Меня мутило от грубого насилия, которым был переполнен сегодняшний день. Я испытала приступ отвращения, подобный тому, какой был у меня в прошлом году после бойни в церкви. Что со мной происходит? Неужели больше не выдерживаю всего этого? Может быть, расклеилась? Или просто выдохлась? Через минуту пришла к выводу, что просто перебрала по части физического насилия, вроде психоаналитика, переобщавшегося со своими клиентами, страдающими психическими расстройствами.        Фрэнк не солгал. Портрет с конторскими книгами лежал в сейфе. Достать его оттуда оказалось просто. Выходя из банка, вспомнила о Мозесе Гольдмане, которого, в чём я не сомневалась, убил Поли. Именно у него отец часто оставлял в залог вещи из нашего дома. И, случайно так вышло или нет, но он подставил нас и за это поплатился жизнью. Не думаю, что Алта, его жена, сильно расстроится из-за этого: больно крутой характер у него был.        Поразмыслив об этом, села в машину и поехала в бар Сальери. Лучше отдать Дону книги, а потом пусть он ломает голову над тем, как помочь Поли.