Летать так летать

Глава 2.       И Свон сидела у себя в офисе, забросив ноги на стол — последние три недели это стало ее основной работой. Делать было нечего, жизнь в городе спускалась все ниже и ниже по эволюционной кривой в полном согласии с принципом всеобщей любви в понимании мэра Мэри-Маргарет.       Преступность шерифа не напрягала: она никуда не делась и даже немного возросла — просто не напрягала шерифа и все. Тем более, что Свон просто забила на коня к великому ужасу Мэри-Маргарет, и случилось это после незабываемого ужина у Реджины Миллс.       Шериф навострила уши: она услышала звук, который очень отличался от обычных звуков вечернего города — стрекочущий, откуда-то сверху. Свон схватила свою куртку и выскочила на улицу, задрав голову вверх. Небольшой белый вертолет с черными полосами лихо входил в вираж прямо над офисом шерифа. Сделав круг и показав Свон свой хвост, вертолет стал удаляться в неизвестном ей направлении. Свон, стараясь не терять из виду невесть откуда появившийся летающий агрегат, бросилась бегом за ним.       Вертолет приземлился на небольшой площадке за домом Миллс, лопасти по инерции разрезали удушливый воздух города.       Свон запыхалась и даже в какой-то момент пожалела, что отвела коня на конюшню. Она успела как раз вовремя. Дверь открылась, разрезая черную полосу на боку вертолета на две части, и Свон уставилась в образовавшийся проем, как в некий чудесный портал, из которого, как минимум, высочит Санта Клаус или Дед Мороз с цветными подарками, приносящими радость. Но из проема вышла Миллс в полной амуниции пилота. Первое, что увидела Свон — это широкую улыбку. Когда шлем был снят, на Свон уставились насмешливые и до боли знакомые глаза. — Что, Свон, заждалась? — низкий с хрипотцой голос и привычный сарказм Миллс заставили Свон передернуться от целого муравейника пробежавшего по всему телу. Она так и стояла, уперев руки в бока и разинув рот, переводя взгляд с Миллс на вертолет и обратно. Как же она ждала этих глаз и этого голоса. — Ты же обещала прийти и не пришла, — выдохнула Свон.       Миллс подошла к Свон, зажав под мышкой шлем, и рассмеялась. — Зато теперь я не просто пришла — я прилетела! — Реджина, а зачем тебе вертолет?       Миллс переложила шлем в другую руку, притянула голову Свон к себе и ей на ухо таинственно прошептала: — Летать, Свон, летать. — Реджина, а зачем тебе летать? — тихо спросила Свон и опустила глаза вниз, уставившись на уверенно стоящие на земле черные ботинки Миллс. Реджина хмыкнула и, отстранившись от Свон, начала издалека. — Послушай, Свон, вот ты кто? Вроде бы ты лебедь — птица высокого полета, а не летаешь. Вот где твои крылья? — Мои крылья? — машинально повторила за Миллс Свон, пытаясь заглянуть себе за спину. Миллс громко рассмеялась и потянула Свон за собой, чтобы присесть на лавочке. Она усадила Свон, положила на лавочку шлем, а сама, заложив руки за спину, стала медленно расхаживать перед ней. Взгляд Свон в некой прострации перемещался в такт движениям Миллс. — Да, Свон, твои крылья. Кто их тебе подрезал? А ты даже и не заметила этого, — с широкой улыбкой и растягивая слова проговорила Миллс. Она остановилась прямо перед Свон и, раскачиваясь назад и вперед, сложила руки на груди. Свон, вцепившись руками в лавку, несчастным от непонимания взглядом уставилась на Миллс. — Крылья? — снова повторила Свон. — А они у меня были? — Свон, прекрати повторять за мной как мантру «крылья, крылья», — Реджина сделала строгое лицо, а затем, вновь рассмеявшись, продолжила: — Хотя, если ты не уверена в своих крыльях, то может быть ты еще просто не оперилась? Может нам надо немного подождать? — Ну, ты и противная тетка, Реджина Миллс, — как маленький ребенок надулась Свон. — О, Свон, то, что ты сказала, я воспринимаю как самый большой комплимент. Конечно, я противная тетка! — откровенно забавлялась Миллс. Она наклонилась и потрепала Свон по волосам. — Реджина, а ты меня научишь летать? Дашь полетать на вертолете? — промямлила Свон, тая от кратких прикосновений Миллс и от переполнявшей ее радости, что Реджина, наконец, вернулась. — Нет, Свон, не дам, а вот летать, может быть, и поучу, — Реджина всеми силами пыталась быть строгой, но у нее это плохо получалось. — Все, что могу тебе позволить на сегодняшний день, это пару раз обойти вокруг вертолета. И руками ничего не трогать, замки не взламывать! Это понятно?       Свон кивнула и тяжело вздохнула. — Завтра, после обеда я тебя жду, — в воздухе распространилась волна привычного для Свон мэрского тона Реджины. — А теперь — домой!       «Домой», — повторила про себя Свон, думая о том, а где же ее дом, где ее крылья, и как бы хорошо было, если бы можно было просто подняться в небо и улететь. Улететь туда, где нет этого спертого воздуха, этого удушья лжи, вранья и лицемерия, накрывшего город тяжелым смогом. Она с содроганием впервые подумала о том, что сама причастна к этому, как член семьи. Она подумала о чете Прекрасных и о том, как могло случиться, что такие положительные для всех герои и она, в том числе, оказались по ту сторону своего геройства и даже не заметили этого. Она думала о том, почему Миллс, не входящая в эту семью по крови, была ей ближе и понятнее, а самое главное, честнее с ней, с Эммой Свон.       «Да, Королева тоже была далеко не подарок как мэр», — пыталась размышлять Свон. — «Но она делала все для своего города и для себя. Или нет…», — Свон остановилась посреди темной улицы, слабо освещающейся фонарями на керосине, так как электричество было запрещено в городе, как несвойственное жителям Зачарованного Леса. — «Или сначала для себя, а потом для города? А, какая разница… Хоть жизнь какая-то была…» — махнула рукой Свон.       Она думала о том, как Миллс, эта стерва, злыдня, мэр и просто Королева, умудрилась не раствориться в этой кислотно-щелочной среде и даже найти способ подняться выше этого и летать, летать…       Свон подняла голову и уставилась на звездное небо. Она так долго не делала этого, она даже не замечала, что последние месяцы всегда смотрит себе под ноги, на землю… «Интересно, а Реджина смотрит, на небо, на звезды?» — подумала Свон. — «Надо будет спросить… А может и вместе посмотреть… И полетать…». Она двинулась дальше, идя по темному переулку…       Сарафанное радио города разнесло весть о летающей Миллс со сверхзвуковой скоростью. Источник этого радио и его месторасположение были, как водится, неизвестными. Зато всему городу стало известно следующее: Миллс вернулась, она где-то училась летать; это новый вид магии; у Миллс за спиной есть крылья, они большие, и она их старательно прячет, но когда будет нужно, развернет их, и тогда мало не покажется никому; она летает по ночам на крыльях, вроде как пробует их, а днем на вертолете, высматривая, где лучше строить основной и запасной аэродромы; у нее где-то посреди моря спрятан танкер с дизтопливом, чтобы нынешний мэр не прибрала его к рукам, и многое, многое другое.       Радио работало в эфире города без перебоев подобно режиму Wi-Fi: интернет и все остальное было запрещено, но запретить новостям носиться в воздухе — это было вне цепких ручек Мэри-Маргарет.       Мэри-Маргарет, сама ограниченная теперь в информационных возможностях, не сдавалась. Она от руки фиксировала на бумаге все слухи, чтобы когда-нибудь их проанализировать. И за два утренних часа «прослушивания городского радио» — ох, как бы и его выключить — у нее на столе лежала уже увесистая стопка. Мэри-Маргарет была расстроена: количество новостей о Милсс на порядок превышало оные о проведенном только что в городе под непосредственным руководством мэра городском фестивале песни, речевки и танца о любви ко всему прекрасному, красивому и возвышенному. Поэтому Мэри-Маргарет, вышагивая по кабинету, думала только о благе города — как бы муниципализировать воздушное транспортное средство Миллс для пользования в плане развития индустрии городских развлечений. Эта фраза была очень сложной, чтобы ее сразу и надолго запомнить, поэтому Мэри-Маргарет бросилась к столу и быстро ее записала.       Все интересовались вертолетом и состоянием крыльев Миллс, но никто не решался залезть к ней на участок: кто-то боялся давления нынешней администрации города, а кто-то — самой Реджины Миллс.       Немного погодя, тем же утром жители города, раскрыв рты, наблюдали картину вылета Генри, почему-то державшегося за свое ухо, из калитки дома его приемной матери. Калитку за ним захлопнула сама Миллс, одарив всех счастливцев, случайно видевших это, своей самой очаровательной улыбкой.       Всем стало понятно, что с Реджиной Миллс действительно что-то случилось, что-то странное, но выяснить это достоверно никому так и не удалось. Даже Генри стыдливо молчал, не открывая никому, что там у него произошло с его приемной мамой, отправленной им же самим в отставку в его героическом недавнем прошлом.       Свон же с самого утра, сидя на крыльце своего шерифского участка, смотрела в небо: оно было голубым и с небольшими темными тучками, периодически перекрывавшими солнечный свет. Она сканировала небо с шести часов утра и только в начале девятого увидела удаляющийся в неизвестном направлении хвост вертолета.       «Реджина полетела», — мечтательно подумала про себя Свон, допила то, что с большим натягом можно было назвать кофе, и отбросила от себя пустой стаканчик за близ растущий куст — таких стаканчиков там было уже великое множество.       С кофе в городе тоже были проблемы. Хотя Мэри-Маргарет за вчерашним ужином дома с воодушевлением вещала о ее налаженных международных связях. Когда Свон по простоте душевной поинтересовалась, какие же это связи, Мэри-Маргарет встала и с достоинством мэра достала с кухонной полочки блестящую пачку. Свон с пафосом было сказано, что теперь в городе будет заморский кофе. «Как будто у нас был свой, свои бобы прямо так и росли на соседней ферме», — подумала Свон, но кофе взяла — надо же что-то делать на работе.       Вновь раздался рокот лопастей. Свон задрала голову. Вертолет кружил сначала над лесом, то опускаясь, то поднимаясь вверх, затем резко взял вправо и пошел облетать северную часть города, где некогда располагалась промышленная зона, успешно свернутая новым мэром. Свон даже встала со своего насиженного места и, приложив руку ко лбу, не спускала глаз с маневров Миллс на вертолете.       Особенно нравились Свон затяжные зависания с последующим боковым уходом либо влево, либо вправо. Вертолет сделал крен право и развернулся. Свон с содроганием смотрела, как темное лобовое стекло на низком бреющем полете идет прямо на нее. Пилота она рассмотреть не могла, но представляла, с какой ехидной усмешкой Миллс сейчас смотрит на нее. «Свон, где твои крылья?» — явственно пронеслось у нее в голове. Свон опустила голову и снова села. Вертолет пронесся над ней и пошел на посадку.       Ровно в два часа по полудни Свон вошла в специально для нее незапертые Миллс двери. Тяжелые ботинки протопали в гостиную. — Вина, Свон? — не дожидаясь ответа, Миллс, держа бокал в руке, налила в другой и подала Свон, расположившейся на диване. Миллс отошла к окну и стала рассматривать незамысловатый пейзаж городской улицы, медленно потягивая вино. — Откуда у тебя такое хорошее вино, Реджина? Это что, магия? — послышалось у Миллс за спиной.       Миллс развернулась и с усмешкой произнесла: — Никакой магии, Свон. Ее просто нет. Мэри-Маргарет отменила и ее, — Миллс поставила свой бокал на стол. — Вернее, она думает, что ее отменила. Но так или иначе, теперь все без магии.       Свон нахмурилась, пытаясь вникнуть в услышанное. Она так и не поняла, кто, все же, отменил или не отменил магию, которой попросту нет, и как это можно было сделать. От мыслей ее отвлек резкий тон Миллс, который в совокупности с ее деловым костюмом, вызвал стойкое ощущение дежавю у Свон. Свон аж подскочила на месте. — Итак, Свон, что мы имеем. Твоя мать методично разрушает все, что было не ею создано. Все сферы контролируются, производство разрушено. Который сейчас век, Свон? Кареты на улице! Все интерактивные связи перекрыты. Процветает черный рынок и контрабанда. Остались только лозунги, идеология Белоснежки из Зачарованного Леса и фестивали. А преступность, Свон? — Миллс оперлась руками о стол и хищно наклонилась к ней. — У меня такое впечатление, что ты, Свон, забыла, что ты шериф в этом городе. И ты ничего не делаешь, чтобы хоть как-то повлиять на… — Миллс выпрямилась и выплюнула: — твою мать.       Свон не поняла, помянула ли Миллс ее мать или просто в сердцах выругалась. — Итак, Свон, с этой минуты ты переходишь под мое управление. Ты ведь не забыла, при ком стала шерифом?       Свон хотела возразить, что ее выбрали горожане, но не успела, так как Реджина махнула рукой, чтобы Свон закрыла до сих пор открытый рот. — Конечно, ты формально подчиняешься мэру. Но фактически мы будем работать вместе. Твое сидение на ступеньках полицейского участка закончилось. И да, убери эту кучу из стаканчиков и бутылок за кустом. И прибери в участке. Это твое первое задание. — Может мне еще и отчет о выполнении тебе сдать, Реджина? — надулась Свон, она не ожидала, что ее стаканчики так заметны сверху. С неба.  — Свон, мне твой отчет об этом не нужен, но если в следующий раз я буду пролетать… — Ну, хорошо, хорошо, — замахала руками Свон. У нее в подчинении была пара человек, и она их завтра напряжет на трудовую деятельность. — Кстати, Свон, а что с телефонами? Как Мэри-Маргарет связывается с вами и внешним миром? — вдруг поинтересовалась Миллс. — Связь у нас голубиная, птичья, — рассмеялась Свон и удобнее уселась на диване, заложив руки за голову. — Нет, телефон остался, только работает по определенному графику, в основном по будням. — Прелестно, — протянула Миллс. Она выудила откуда-то из-под стола рацию и бросила ее Свон. — А как это будет работать? — в замешательстве спросила Свон, словив ее на лету. — Будет, — коротко и емко объяснила Миллс. Свон захлопала своими длинными ресницами, снова открыв рот. Реджине это понравилось. Поэтому она решила сделать приятное Свон. — Так, я понимаю, что с лошадьми у тебя не сложилось. — Э-э-э… С конем? Почему не сложилось? У нас с конем все хорошо. — Ага, то-то я вижу, что ты перестала потирать свой зад и подтягивать то левую, то правую ногу, — ухмыльнулась Миллс. — Ты… Ты противная тетка, Миллс, — не найдя чего сказать, огрызнулась Свон. — Ну, разумеется! — Миллс была удовлетворена реакцией Свон. — Пойдем, Свон, я сегодня кое-куда слетала и привезла для тебя… Пусть это будет сюрпризом!       Цепкие пальцы Миллс защелкнулись на руке Свон и потащили ее на выход из дома.       Они стояли перед гаражными воротами. Раньше их открывал электрический привод. А теперь Миллс пришлось поднатужиться, чтобы ворота со скрипом немного приоткрылись. — Надо смазать, — Миллс первой исчезла за ними. — Чего стоишь, Свон? Заходи.       Свон влезла в образовавшийся проем и раскрыла от удивления глаза: Миллс держала за руль велосипед, настоящий горный велосипед! Миллс толкнула его, прокатив прямо в руки Свон. — Свон, это тебе для службы. И смотри, увижу на нем… кого-нибудь, кроме тебя, будешь ходить пешком или бегать, — Миллс склонилась и отряхнула пыль со своих идеально выглаженных брюк. — И уверяю тебя, что бегать тебе придется много и очень быстро.       Свон, к удивлению Миллс, быстро сообразила, что та имела в виду, говоря про «кого-нибудь, кроме тебя». — Реджина, а что у тебя было сегодня с Генри? Он закрылся у себя в комнате, не пошел в школу… — Свон подошла вместе с велосипедом к Миллс. — С Генри? Да все хорошо с Генри, — Миллс сложила руки на груди и грустно улыбнулась. — Он пришел сегодня ко мне… Хотел, чтобы я покатала его на вертолете. Я ему объяснила, что для этого надо немного поработать, и предложила ему заняться моим Мерседесом, в течение недели… — Миллс провела рукой по капоту и показала Свон. — Видишь, как запылился? В соответствии с Мэри-Маргарет, я предложила ему поносить воду в ведрах… — она хмыкнула. — А Генри отказался… И очень был возбужден… Мне пришлось его проводить до калитки. Вот и все, — Миллс улыбалась, обнажая все свои белые зубы.       Свон ахнула: — Реджина, ты отказала нашему… твоему сыну? Ты отказала Генри?! — Генри — да, отказала. Ты удивлена? А насчет сыновства, так он же ясно в этом вопросе определился, — Миллс говорила это на удивление спокойно. — Впрочем, мы обсудим это. Но не сегодня. — Миллс, о, да, я удивлена! — Свон с силой сжала руль велосипеда. — Я удивлена тем, что ты, наконец-то, адекватно с ним поступила, — рассмеялась Свон. — Ты не представляешь, как меня дома задрали все эти разговоры о героях, мечах, конях, орденах, королевствах и всякой неописуемой хрени. — «Адекватно», — протянула Миллс. — Скажи, пожалуйста, откуда ты знаешь такие слова? — и они обе одновременно рассмеялись.       Миллс еще долго инструктировала Свон о том, что ей предстоит делать, затем накормила ужином и отправила ее, явно не хотевшую уходить, домой.       А на следующее утро с посыльным Миллс получила извещение: Мэри-Маргарет требовала ее к себе в мэрию.       Миллс долго думала, что же ей надеть для такого высокого визита: или шокирующее своей откровенностью платье, или деловой костюм. Она перебирала свой гардероб, когда в дверь громко постучали. Миллс прошествовала к двери в своей пижаме: никто бы не рискнул, кроме Свон, заявиться к ней. — Слушай, Реджина, я вот подумала, — начала с ходу Свон, — я бы могла… Ну, твой Мерседес… он ведь и вправду сильно запылился… А ты, может, потом… покатаешь меня на… на вертолете? — щенячьи глазки Свон почти заставили Миллс приблизиться к капитуляции, но она вспомнила о Мэри-Маргарет и рявкнула в ответ: — Свон, ты что, всю ночь об этом думала?! Хочешь помыть машину? Хорошо! Вперед! — она взяла Свон за рубашку и притянула к себе, тяжело дыша прямо ей в лицо.       Свон, как ни в чем не бывало, улыбалась так невинно и искренне, что Миллс захотелось… — Ладно, Свон, — Миллс провела языком по почему-то ставшими вмиг сухими губам, — можешь воспользоваться краном на кухне и шлангом, — с ухмылкой произнесла она. — У тебя есть в кране вода?! — убийственный вопрос Свон не сразу вернул в реальность Миллс. — Есть, — промурлыкала Миллс.       …Реджина все-таки сумела в это утро оторваться от Свон, она остановилась на красном платье, собрала портфель с документами и направилась в мэрию, пешком. Свон же направилась в гараж.       Мэри-Маргарет в цветастом платье до колен и белой кофточке, заложив руки за спину, нервно расхаживала по просторному мэрскому кабинету в ожидании своего самого лучшего посетителя.       Миллс вошла и с деланным поклоном села, не ожидая приглашения, в кресло. Разговор пошел легко и просто, как игра в пинг-понг, вопрос Мэри-Маргарет — ответ Миллс или наоборот. Мэри-Маргарет попыталась обвинить Миллс в подрыве линии развития города: вертолет не вписывался в нее, также как и сама Миллс. Миллс было предложено или передать вертолет городу, или улететь вместе с ним из города. Миллс широко улыбнулась, разложила документы и сказала, что вертолет передать городу она не может никак, так как город не с состоянии обеспечить не то, что его обслуживание и заправку топливом, но и просто помыть его не сможет. — И не надо так волноваться, — продолжила с улыбкой Миллс. — Вертолет — это же безделица. Мэри-Маргарет, ты сама подумай, ну чем мне еще заниматься. Мой дом и вертолет — это все, что у меня осталось, — Миллс достала платок и смахнула несуществующую слезу. — Ну, ладно, ладно, — решила проявить великодушие Мэри-Маргарет, напыщенно подняв подбородок вверх, — ну, мы же не звери какие-нибудь. Если ты не хочешь улетать — летай здесь. — Ой, спасибо, — Миллс наклонилась и подвинула бумаги на разрешение полетов в воздушном пространстве города и регистрацию компании «Royal Helicopter Service» поближе к Мэри-Маргарет, — подпишите здесь, здесь и здесь. — Оставь, я посмотрю. — Нет, подпишите сейчас, а то Свон очень расстроится. Она просила меня помочь ей с патрулированием с воздуха… Она сама уже все ноги себе обмозолила… — вкрадчивый голос Миллс делал свое дело. При этом Реджина хотела добавить, что от сидения на ступеньках у Свон мозоль и в другом месте нарисовалась, но сдержалась.       Мэри-Маргарет вдруг заволновалась и придвинулась ближе к Миллс: — Реджина, ты же знаешь, как мы все любим Эмму, но последнее время она совсем забросила свою работу, а уволить я ее не могу — она же герой, как-никак, и член семьи. И если ты ее расшевелишь и поможешь… — почти шептала Мэри-Маргарет, подписывая все, что ей подсовывала Миллс. — А патрулирование с воздуха — это очень даже хорошо. Так может тебя оформить в штат полицейского участка?       Реджина, широко раскрыв глаза, замахала руками, отбиваясь от предложения Мэри-Маргарет, как от назойливой мухи: «Идиотка, сама не знает, что у меня просит». Но вслух произнесла другое. — О, столь высокое доверие мне — я не достойна его, — скромно потупив глазки и нервно перебирая пальцами ручки портфеля, пробормотала куда-то вниз Миллс. — Я лучше буду облетать город и докладывать все шерифу, о всех происшествиях.       На том и разошлись.       Миллс вернулась домой и сразу же направилась в гараж: Мерседес стоял вымытый и чистый.       …А на следующий день жизнь шерифа Свон получила резкое ускорение. Миллс полетала над лесом, и к вечеру хорошо скрытая в лесу делянка с маками и еще непонятно какой травой полыхала от огня, охватившего ее непонятно по какой причине. Пожар был вовремя локализован и потушен, но для любителей растениеводства не осталось ничего живого.       Свон, накручивая педали своего горного велосипеда, носилась по городу, когда с неба последовало следующее указание — в порт прибыла партия контрабанды. Свон полетела подобающим образом ее встретить. Подключив дополнительные силы в лице Дэвида, контрабанда была благополучно переведена в собственность города и распределена по сети муниципальных магазинов «Довольство», в результате чего горожанами впервые за долгое время были совершены крупные внеплановые покупки прод- и промтоваров.       …Фотография улыбающегося шерифа, облокотившегося на руль своего велосипеда, была пропечатана с легкой руки Миллс в городской газете и разошлась большим тиражом по всему городу. Статью о шерифе Миллс редактировала собственноручно… На этом фоне Мэри-Маргарет усилила свои выступления, они проходили каждую неделю для всех жителей города на центральной площади и на городском Совете…       В очередной раз Свон неслась на велосипеде в сторону леса — с неба недовольный голос сообщил, чтобы она поторапливалась, так как из-за ее нерасторопности от леса ничего не останется. Свон скакала по корням деревьев, как настоящий горный баран, где по тропинкам, где через буреломы, когда ей приходилось перетаскивать велосипед на себе, и материлась так, что в небе не выдержали, очень строго отругали и пригрозили оставить вечером без ужина.       Наконец, добравшись до нужно места Свон обнаружила Миллс со снятым шлемом в руке, стоящую посреди хорошо замаскированного лагеря черных лесорубов, называвших себя лесными братьями, которые, сгрудившись, стояли неподалеку. Они побаивались Миллс — все-таки Королева и бывший мэр, а таких бывших, как известно, не бывает.       Перед Миллс с заискивающими глазами крутился их предводитель Робин Локсли, что-то доказывая и показывая руку с закатанным до локтя рукавом. Миллс снисходительно посмотрела на его руку и рассмеялась так, что тот опешил и отступил назад с открытым ртом.       Надо сказать, что у Локсли рот всегда был приоткрыт, разговаривал он или нет. И это очень сильно злило и раздражало Миллс. — Я же твоя истинная любовь! — услышала Свон, подойдя поближе и тяжело дыша. Она замерла, прислушиваясь к разговору. — Хватит, Локсли, ваньку валять. Ты лучше расскажи, как ты спилил дуб в метр диаметром и сплавил его Джепетто? А ясени, липы, корабельная сосна? — ехидно допытывалась Миллс. — Это все санитарные вырубки, — пытался оправдаться Локсли, — и по квоте. — Санитарные вырубки, говоришь? По квоте? Да ты знаешь сколько я насчитала таких «санитарных вырубок»? Мне даже места в лесу не надо было искать, чтобы посадить вертолет, — издевалась Миллс. — Так, да… Это все для тебя… Это я специально, чтобы тебе садить вертолет было где… Чтобы ты обратила внимание… Ты всегда можешь прилететь и осесть… я хотел сказать, присесть… У моей палатки и скамейка есть… — заглядывая в глаза Миллс, низким голосом бухтел Локсли. — Все, хватит здесь на баяне мычать, — взревела не своим голосом Свон, бросив на землю велосипед, с планшетом и шариковой ручкой наперевес она двинулась к Локсли. — Будем составлять акт об административном нарушении. И незаконная продажа дров… Штраф… Заплатишь штраф… — Свон уже достала бланки и стала их заполнять. — А еще проведешь посадки на площадях «санитарных вырубок». — Реджина, ну, какой акт, — слезливо пробубнил предводитель черных лесорубов, — какой штраф. У меня же татуировка для тебя есть… Миллс быстро вошла в режим разъяренной женщины и, приблизившись к Локсли, процедила: — С татуировкой вы разбирайтесь с Тинк. А я, если захочу, нарисую такую… — Миллс хищно улыбнулась, и, как можно тише, прошипела: — ну хотя бы на заднице Свон. И когда ты соберешься в очередной раз напомнить мне о ней, то, думаю, шерифу Свон, тоже будет что показать… — Реджина, ну, почему ты такая грубая? — не выдержал Локсли. Он воровато оглянулся на Свон, схватил Миллс за руку и оттащил ее в сторону. — Реджина, ну в чем дело? В прошлый раз все так хорошо было…       Миллс вырвала руку и усмехнулась: — Прошлый раз был в прошлом. А сегодня я просто спасаю свой лес! — Она похлопала Лосксли по груди и направилась к Свон. — Шериф Свон, когда закончите, выдвигайтесь к вертолету. Здесь недалеко.       Свон быстро собрала нужные подписи, всунула в руку Локсли один экземпляр акта, подхватила велосипед и вприпрыжку побежала за исчезающей между деревьями Миллс. — Залезай, — прокричала Миллс из кабины. Она уже начала разгонять двигатели.       Свон не надо было приглашать дважды. — Реджина, мы полетим? А с чего это ты так расщедрилась? — устраиваясь поудобнее в сидении, спросила Свон. — Я проверила сегодня свой Мерседес, — холодно отчеканила Миллс. Вертолет медленно начал подъем…       …Миллс очень любила горнодобывающую отрасль и особенно гномов, орудующих там. Ни для кого не было секретом, что отрасль загибалась, а драгоценные камни, флюидная магическая пыль и даже уголь, зачастую расфасовывались по баночкам и мешочкам и исчезали в неизвестном направлении.       Одним прекрасным летним вечером, когда Свон по наводке Миллс уже сняла с десяток кошек с деревьев, предотвратила семейную поножовщину, вылила два десятилитровых бутыля самогона в землю, сняла всю линию местных проституток и запихнула их в клетку в полицейском участке для профилактики, с неба снова раздался недовольный голос, требующий немедленного перемещения шерифа, на этот раз к рудникам. Шериф только что слезла с велосипеда и потирала ноющие ноги и зад — она собиралась самую малость передохнуть. Но голос с неба был настойчив и даже немного матерился, поскольку шериф не выказывал нужного повиновения ему.       Прилетев на велосипеде через весь город в рудники, Свон обнаружила стоящую там Миллс мило разговаривающую с собравшимися гномами. У Свон глаза полезли на лоб, когда она увидела, как Лерой, будучи совершенно трезвым, поцеловал руку Королевы, и та мило ему улыбнулась. Свон преодолела последние метры на велосипеде, находясь в верхней стойке на ногах, резво оказалась между Лероем и Миллс. — Что здесь происходит? — с придыханием заорала Свон. Грудь ее тяжело вздымалась, что очень даже привлекло внимание Миллс и Лероя, который снизу вверх имел счастье наблюдать это зрелище под потной белой майкой. — Ничего, шериф. Мы только что обо всем договорились, — с непроницаемым лицом произнесла Миллс. — Что?! Ничего? Я неслась по твоей прихоти сюда, — Свон, выпятив все еще вздымающуюся грудь, двинулась вместе с велосипедом на Миллс, оттесняя ее от толпы, — а ты говоришь «ничего»? И о чем вы договорились? — Тише, тише, Свон, — Миллс не только уперлась ладошками в грудь Свон, но и погладила ее, успокаивая. — Договорились мы о том, что ты, Свон, будешь нести здесь еженедельное ночное дежурство, когда происходит передача драг камней. Тебе нужно будет вытянуть всю цепочку. — Ну, Миллс, ты мне еще работу придумала? — с негодованием выпалила Свон. — Не придумала, это и есть твоя работа, — холодно отчеканила Миллс. Она взяла Свон за локоть и отошла вместе с ней и велосипедом к вертолету. — Включай мозги и работай. С гномами я договорилась, что они окажут тебе всю необходимую помощь. Большую часть у них забирают за бесценок. Выясни, кто. Какую-то часть они подворовывают сами и продают. Но это ими в артели контролируется, и это не несет таких убытков городу. Они просто батрачат и очень боятся. — Эээ-э… Хорошо… А почему тебя Лерой целовал?       Миллс развернулась и стала надевать шлем: — Не ревнуй, Свон, не ревнуй, — широкая улыбка Миллс, как улыбка Чеширского кота, все еще стояла в глазах Свон, когда дверь вертолета захлопнулась, и он медленно поднялся вверх, разгоняя лопастями воздух вокруг.       «Хоть бы домой подвезла, что ли», — с тоской проводила взглядом Свон удаляющийся вертолет. «Поспеши, Свон, а то ужин остынет», — раздалось ласково с неба.       В течение трех недель Свон самостоятельно раскрыла дело о хищениях на руднике. Оказалось, что некая Куэлла Де Вилль по прозвищу Кру-Меховая шуба приобрела у города лицензию на единоличные поставки угля, закупку драг металлов и флюидов пыли и через свою подставную фирму попросту обирала городские рудники.       Свон весьма оперативно раскрыла дело о банде Золушки-налетчицы, благодаря которой у многих исчезли хорошо запрятанные драгоценности. Особенно от нее пострадал Голд, которого обманным путем выманили из дома и выкрали целый ящик с расписками и закладными, а также другие ценные предметы…       Рука Миллс уже устала писать и редактировать статьи о доблестном шерифе.       А через несколько дней Хоппер, выгуливающий своего пса по вечерам, прижался и слился с деревом, трясущимися руками натягивая поводок. Зрелище было удивительным: Свон выскочила из дома Миллс и в припрыжку побежала по улице, а за ней через полминуты — Миллс с криком: «Убью! Сброшу с вертолета вместе с твоим чертовым велосипедом! Я покажу тебе ордена!» Но силы были явно не равны: метров через сто Миллс уже запыхалась и остановилась, тяжело дыша. А у Свон за время несения службы на велосипеде мышцы ног были такими, что она легко могла добежать до канадской границы. Ну, если потребуется, разумеется.