Сеансы психотерапии

ВРЕМЕННО НЕ БЕЧЕНО. — Тебе обязательно нужно было увязываться за мной? Я же говорил, что просто иду к психотерапевту. И ты его знаешь. -… — До чего же ты докучливый, — возмущается Уилл с улыбкой в голосе. Доктор Скотт выходит в приемную, чтобы стать свидетелем небрежного чмока. Ганнибал оказывается на полголовы выше Уилла, потому тому приходится тянуться, ведь Ганнибал явно не намерен был целоваться. — Уилл… Ганнибал, — с заминкой здоровается доктор. — Доктор Скотт, — Ганнибал склоняет голову в знак приветствия с вежливой полуулыбкой. — Здравствуйте, — Уилл скорее отмахивается приветствием. Странная пара. А то, что это пара, любому несложно догадаться. Ганнибал то и дело следит за тем, как на происходящее реагирует Уилл, а Уилл невольно все больше и больше жмется к Ганнибалу, даже если сейчас между ними вполне комфортное расстояние друзей. — Вы вдвоем? — интересуется доктор Скотт. — Нет, благодарю, но сегодня вынужден отказаться от сеанса, — улыбается Ганнибал харизматично, как какой-нибудь политик. — Не хочу мешать лечению Уилла. — прежде чем доктор успевает что-то сказать, Ганнибал добавляет: — Даже если уже мешаю его полному выздоровлению. — Как много слов, — хмыкает Уилл. — Ты выговорил суточную норму за раз. Ганнибал снисходительно улыбается, но доктор Скотт видит, как скулы Ганнибала становятся темнее от смущения сквозь бронзовую корку загара. В этот раз они оба выглядят лучше, и их с трудом скрываемый физический контакт возникает то и дело от неловкого стояния рядом. — Простите нас, — извиняется за Уилла Ганнибал, тем самым выдавая себя как доминантную фигуру. Доктор Скотт кивает и чуть сторонится, чтобы пропустить Уилла в кабинет. — Не жди меня, — предупреждает Уилл, на что Ганнибал лишь кивает. Но в коммуникации никаких изменений, к сожалению. Уилл усмехается и с неохотой отправляется на сеанс. Последнее, что видит доктор Скотт, прежде чем закрыть дверь, — это Ганнибал, который спокойно усаживается на гостевой диванчик и достает из сумки толстенную книгу. — Кажется, тебя не послушали, — замечает доктор Скотт, садясь напротив Уилла в свое кресло. Уилл лишь довольно кивает, и доктор осознает, что снова ошибся и те неплохо понимают друг друга без слов, когда им это нужно. — Ты снова с Ганнибалом. Уилл смущенно молчит, и лишь глаза его улыбаются. Он еще не настроен на сеанс, если это вообще возможно сегодня. Но доктор Скотт серьезен, и через пять-десять минут и Уилл перенимает это настроение. Он смотрит на доктора Скотта умными светлыми глазами. — Я понимаю, что он худший, — снова кивает Уилл, словно это может успокоить психотерапевта. Он прав. Такая трезвость Уилла вынуждает трезво смотреть на вещи. — Для тебя он сделал достаточно, — понимает доктор Скотт и, признаться, в этот раз ему совершенно не хочется отговаривать Уилла. Может, в прошлый раз он был слишком подвержен влиянию отца Уилла, не разобравшись, или его всё-таки поразила та растерянность и подавленность Уилла, уязвленность Ганнибала или страх перед ним. В отличие от Уилла Ганнибал явно поддерживается общественных правил и лучше уживается в социуме — не самый плохой выбор для Уилла. Но их взаимоотношения испугают любого адекватного человека… — Ты выглядишь лучше, Уилл, — меняет тему доктор Скотт, чтобы не разволновать своего пациента вещами, которые уже не изменить. Уилл лишь неуверенно пожимает плечами, как раньше, но ему заметно легче. — Я чувствую себя лучше. — Как прошла твоя неделя? Уилл усаживается на диван поудобней и разглядывает кабинет так, словно раньше и не видел его вовсе. Его взгляд блуждает от одной стены до другой, скользит по книгам, и всё никак не остановится на докторе Скотте. В лице Уилла затаивается какая-то тень, на которую, возможно, психотерапевту и не дадут взглянуть. Несмотря на то, что Уилл здесь и говорит всё довольно откровенно, он никогда не открывал для психотерапевта своего сердца. У него уже есть Ганнибал, который исцарапал это самое сердце в лохмотья. А ведь доктор Скотт обещал себе не злиться. — Не пытался себя убить, — улыбается Уилл натянуто. — А Ганнибала? — шутит доктор Скотт. — Только несколько раз, — смеется тихо он. — Ваши отношения… — Как и прежде, — щеки Уилла краснеют, и он не подбирает для своей любви в этот раз грубых синонимов. — У нас теперь всё, как надо. Под «как надо» определенно кроется удачно восстановленная сексуальная жизнь. Уилл робеет даже от упоминания, и эта реакция, наконец-то, настоящая, когда он говорит о сексе. Наверное, Ганнибалу нужно выразить благодарность за то, что он смог себя преодолеть. Всё-таки и он чего-то боится, и это совсем чуть-чуть успокаивает доктора Скотта. — У Ганнибала нет больше трудностей? — У Ганнибала вообще никогда не бывает трудностей, — с сарказмом отвечает Уилл. Доктор Скотт сильно сомневается в этом. — Очень на это надеюсь, — улыбается психотерапевт, но не получает взаимной реакции. Уилл тупит взгляд в кофейный столик и словно бы отстраняется. Доктор Скотт наступил на какую-то больную мозоль. Какие мысли вновь ожили в голове Уилла? Он бросает быстрый взгляд на дверь, и доктору Скотту чудится, что тот сейчас встанет и проверит, на месте ли Ганнибал. Но Уилл остается сидеть на месте. — Тебя действительно больше ничего не волнует? — интересуется осторожно доктор Скотт. — Отец? Мать? Отъезд? Уилл закусывает губу и задумывается, говорить или нет. Доктор Скотт не настаивает, хотя ему очень хочется знать. На миг ему кажется несправедливым, что их последняя встреча такая же закрытая, как и первая. Неужели Уилл не может сделать исключение? Доктор Скотт каким только ни видел его, а теперь тот боится и слова лишнего сказать, будто психотерапевт немедленно запретит ему Ганнибала. Может, именно так Уилл и чувствует. — Не знаю, что будет дальше, — всё-таки признается он и вздыхает. — Не хочу выходить из этой комнаты, не хочу двигаться дальше. Доктор Скотт смотрит на постыдную растерянность Уилла. Еще двадцать минут назад он и заходить не хотел в кабинет, а теперь боится выйти за дверь. Доктор Скотт внезапно понимает, что Уилл боится завтрашнего дня. Новая жизнь пугает каждого, но Уилл в самом деле слишком хрупкий, чтобы сделать хотя бы шаг. — Уилл, — доктор Скотт склоняется чуть ближе к нему. — Ты справишься с этим. Уилл лишь неуверенно теребит браслет и вновь смотрит в сторону дверей. Доктору Скотту становится не по себе от этого пустого и одинокого взгляда. Наверное, в таком представлении о «завтра» тоже виноват он. В какой-то момент он почти соглашается с собой, что необходимо позвать Ганнибала и не требовать от Уилла большей откровенности на прощание. — Считаешь, что тебя вновь оставят? — слова даются нелегко. Уилл неуверенно пожимает плечами, и его отросшая челка скрывает глаза, когда он наклоняет голову ниже. — Я не знаю. Сложно сосредоточиться, когда всё настолько хорошо, — и это звучит слишком по-взрослому, что доктор Скотт мечтает зажать уши руками или хотя бы дать Уиллу больше веры в людей. Да в того же чертового Ганнибала. — Почему ты так чувствуешь? Уилл поднимает на него тяжелый взгляд, и доктор Скотт ощущает вину. Собственно, это он втянул Уилла в это одиночество, чтобы не знать ответа. — Тебе снятся кошмары? — Уже нет, — отмахивает Уилл. — Так раньше всё-таки снились? — хмурится доктор Скотт. Сны, о которых Уилл умолчал, чувства и желания, которые он спрятал глубоко внутри, одиночество по тьме, которое он в себе воспитал. Вот такие результаты лечения доктор Скотта. — Но уже нет, — повторяет настойчиво Уилл. — Ганнибал не похож на человека, который уйдет, — в ответ также настойчиво проговаривает доктор Скотт, что Уилл удивляется. — Пусть только попробует, — ухмыляется Уилл неестественно, но после тяжело вздыхает. Доктор Скотт попадает в точку. — Моя привязанность к Ганнибалу… — Это всего лишь любовь. Ложь доктора Скотта впервые приносит Уиллу облегчение за весь сеанс. Он видит это по тому, как глаза Уилла теряют осторожность, и в них остается лишь грусть. Уилл слабо улыбается. Он чувствует вину равно, как ее ощущает доктор Скотт. «Ты никого не подвёл, Уилл», — хочется сказать, да слов не выдавить, слишком уж они фальшивы. — Она такая больная, — вместо доктора Скотта отвечает Уилл теми словами, которые тот сам запретил себе даже думать. И эта уникальность Уилла вновь бьет старого психотерапевта в самое сердце. — Она такая, какой вы ее делаете. — Мне нравится этот ответ, — хмыкает задумчиво Уилл. — Откуда эта обреченность? Уилл лишь пожимает плечами опять, но выдавливает из себя слабую улыбку. Он не скажет всех причин, не назовет даже одной. Уилл видит будущее, видит людей изнутри, и доктор Скотт жалеет этого семнадцатилетнего мальчишку. — Мы уже скоро уезжаем. — Ганнибал тоже едет в Вашингтон? — без удивления уточняет доктор Скотт. Конечно, Ганнибал всё рассчитал, даже несмотря на бывшую тогда терапию Уилла. Никакой психотерапевт ему не указ, когда дело касается этих отношений. От таких мыслей озноб проходит по коже и вспоминается дуло пистолета. Уилл только поправляет браслет на своей руке, не отвечая, что означает согласие. — Желаю вам удачи, — кивает доктор Скотт. У Уилла начинают слезиться глаза. Он склоняет голову к груди, чтобы на него не смотрели так пристально. — Уилл? — пугается психотерапевт. Уилл хлюпает носом, растирает глаза и вдруг улыбается, обрадованный пожеланием. — Спасибо. За всё, — почти шепчет он. Доктор Скотт смущен и польщен состоянием Уилла. Таково его прощание. — Хочешь сегодня закончить пораньше? — Нет, — мотает головой Уилл и вновь улыбается. — Но у меня нет выбора, верно? Да, выбор Уилла невелик. Кончится сеанс сейчас или через три часа, Уиллу всё равно придется уйти в реальный мир, к его странным отношениям с помешанным на нем психопатом, к его разбитой семье. И как-то жить с этим, раз доктор Скотт не научил иначе. Вина сдавливает горло. — Ты можешь еще посидеть, — с грустью отвечает доктор Скотт. Уилл кивает с благодарностью и закрывает глаза, наваливаясь на спинку дивана. Идут минуты. А потом Уилл уходит. Прощается с доктором Скоттом на пороге и заявляет Ганнибалу с усмешкой: — Перемыл тебе все кости. На что Ганнибал Лектер только равнодушно хмыкает. И Уилл опять в хорошем настроении, словно и нет бушующих сомнений в его сердце и порожденного доктором Скоттом одиночества, с которым по силам справиться только лишь влюбленному Монстру. Их с Ганнибалом фигуры отдаляются в сторону Гарден-авеню, пока доктор Скотт смотрит им вслед. На улице они совсем другие: проще, свободней, в любви. Доктор Скотт вдруг вспоминает, что вечность уже не делал этого, но в это воскресение он обязательно сходит в церковь и помолится. За хороший конец.