Раненые птицы

Я ждал тренировку с большим нетерпением. Было интересно узнать реакцию Венеры на себе подобных, ведь она редко контактировала с другими лошадьми. По расписанию тренировка моей группы начинается в шесть часов вечера, и мне, к счастью, было чем заняться до этого времени. Весь день был сумасшедшим, что я, в принципе, и ожидал, ведь заселение и адаптация — дело не пяти минут. За пару часов перед тренировкой я нашёл конюха и обговорил с ним детали по уходу за лошадью. Мистер Уиллис показал мне, где находятся все специальные необходимые предметы, рассказал в какие часы разрешено посещение конюшни, к кому обращаться за помощью и так далее. Конюх — мужчина в возрасте, с короткой седой бородой, крупного телосложения. Вполне приятный дядька, с которым можно поговорить по-человечески. Я был рад этому факту, ведь мне казалось, что в этом «сахарном» краю для людей с денежным достатком, наличие адекватных, простых людей, таких как мистер Уиллис, просто невозможно. Он явно был из обыкновенных местных и дело своё знал настолько хорошо, что получил место в этом гнездышке. Перед тренировкой мне пришлось переодеться и, соответственно, снять с себя форму студента. Оделся я довольно просто: обычные черные джинсы, на ногах чёрные короткие ботинки для верховой езды, а сверху серая футболка и тёмный бомбер поверх. Ездить сегодня верхом я не собирался, поэтому позволил себе вольничать с выбором одежды. Студенты всей академии были разделены на группы. У каждой был свой тренер, манеж и время, в которое проводились тренировки. Себя я нашёл в списке не сразу. Группа, в которой я должен был заниматься, состояла из двенадцати человек, а нашим тренером была женщина, с ней мне ещё предстояло познакомиться. Когда я заявился в конюшню, в ней уже кипела жизнь: студенты выводили своих осёдланных скакунов в манеж, те, кто только собирались это седлать, чистили своих лошадей на развязке. Я подошёл к своему деннику и заметил, что Венера была встревожена таким переполохом на конюшне и явно нервничала, фыркая и топая передним копытом. Мне нужно было лишь почистить её и взять на корду, после чего вывести в манеж и дождаться тренера. Звучит всё довольно просто, но на деле же — это большой риск, отношение Вен к другим лошадям все ещё оставалось загадкой для меня. Остальные скакуны были спокойны и не обращали друг на друга внимания, как и студенты. Большинство всё делали по одиночке, и лишь одна пара девушек переговаривалась и смеялась между собой. Я заметил, что вороной конь рядом стоял нетронутым и внимательно наблюдал за тем, как я вывожу свою кобылу из денника за недоуздок. Быстро почистив Вен, я повёл её в манеж, внимательно следя за всеми её действиями. Она была беспокойна, но не предпринимала никаких действий, только послушно шла рядом, стуча копытами. Мы встали внутри с краю манежа, давая другим студентам выходить из конюшни. Каждый из них смотрел на меня, как на кого-то постороннего, и никто не посмел заговорить со мной. Венера при виде каждой выходящей лошади поджимала уши и дергалась, но в наступление не шла, отдавая предпочтение оставаться рядом со мной. — О, а вот и наш новоиспеченный студент! — бодрый женский голос послышался издалека. Я посмотрел прямо и увидел идущую на меня взрослую женщину в темно-бордовом жилете, под которым была тонкая водолазка. Довольно высокая и на вид суровая дама, но при всём этом она улыбалась во все тридцать два зуба. — Здравствуй, я Шеннон Уолкер, и отныне твой тренер, — протянула она мне руку. — Николас Гибсон, — я мягко пожал её ладонь. — А ты, смотрю, скромняга. Ну что, познакомь меня с твоим «напарником», — сказала женщина, поправив свой белокурый хвост на голове. — Это она, — я сделал шаг обратно к Венере, стараясь держаться сбоку наравне с её носом. — Голландская теплокровная. — Раньше где тренировались? Участвовали в соревнованиях каких-нибудь? — Шеннон положила свою ладонь в черной перчатке на переносицу лошади, аккуратно погладив её. Вен не сопротивлялась и спокойно стояла рядом с мной. — Нет, — сухо ответил я. — Очень жаль! — воскликнула миссис Уолкер. — Лошадка у тебя хорошая. Посмотрим, как она поведёт себя на корде, — женщина взяла висящую на стене у конюшни черного цвета корду. Я лишь кивнул и последовал за ней. Всадники, ездящие по периметру манежа, заинтересованно оглядывались на нас, а тренер попутно делала им замечания по поводу их положения на лошади и просила не отвлекаться. В одной руке Шеннон держала корду, а в другой у неё находился шамберьер, которым она заставила Венеру шагать по кругу, хотя сразу это и не получилось сделать, так как кобыла поначалу не понимала, что от неё требуют. Я лишь наблюдал за происходящим, переступая с ноги на ногу. Всё моё внимание было сосредоточено на питомце. Тренер что-то говорила Вен, дёргала корду, когда она начинала нервно приближаться или отдаляться, также плавно помахивала чёрным длинным хлыстом, стараясь ускорить кобылу, если та сбавляла темп. — Да, с ней нужно работать! — цокнув языком, сказала Шэннон и посмотрела на меня. — Смотри, как заваливается на внутреннее плечо! — Неудивительно. Я на ней ездил в полях только, не более. — Ездить в полях на такой лошади! — с упрёком посмотрела на меня женщина, а затем снова перевела взгляд на Венеру. — Таким лошадям, как она, место тут! Поэтому я даже рада, что ты привёз её с собой. Будем тренировать! Я промолчал и дальше наблюдал за процессом тренировки как своей лошади, так и других всадников. — Если это направление на конкур, где же препятствия? — задал я вопрос. — Сегодня у нас просто отработка рыси и галопа. — Я бы тоже хотел поездить сегодня, — акцент был сделан специально на последнем слове. — Милости просим. После тренировки ты можешь ездить тут, а можешь кататься на территории. Лошадь твоя, поэтому ограничений по ее эксплотированию нет, кроме... Монолог женщины оборвался, она неожиданно обратила свое внимание на зашедшего в манеж человека, ведущего за собой лошадь. Я не сразу обернулся, но краем глазом увидел, что лошадь, вышедшая с кем-то, была вороного цвета. Тот самый жеребец! — Нолан, так вот ты где! — с улыбкой, но злорадно как-то крикнула Уолкер идущему студенту. — Часы ты так ещё и не починил? — Шеннон, я был занят, — отмахнулся студент. У него был звонкий, но в тоже время мягкий и приятный голос. Наконец-то я повернулся, чтобы оглядеть владельца того самого красивого скакуна, который, выйдя за пределы денника, оказался ещё изящнее, чем через решетку. Рядом с ним шёл не менее изящный молодой человек, стройного телосложения и не слишком высокого, но и не слишком низкого роста. Хотя, при моих параметрах, для меня многие являются «низковатыми», если они, по крайней мере, не выше хотя бы моего плеча. Он же был ниже. Парень тоже заметил, что его тренер не одна. Как только он остановился, чтобы надеть шлем и сесть на коня, бросил полный предвзятости взгляд в мою сторону. — Так вот кому принадлежит эта сельская кляча, — его темные, чуть ли не чёрные глаза, под цвет его угольно-черных волос, слегка сощурились. — Повтори? — опешил я, не ожидая таких колкостей в сторону Венеры. Но парень только молча надел черный шлем, скрыв средней длины пряди волос. Я совсем не ожидал услышать подобное от такого вполне миловидного юноши. У него были аккуратные черты лица: заострённый подбородок, небольшой ровный нос, слегка пухлые губы. И сразу же заметное: большие темные глаза, обрамлённые длинными черными ресницами. Ответа я так и не дождался, парень лишь с угрюмым видом забрался на своего скакуна, послав его в шаг. — Эй, Нолан, я жду объяснительную на столе за твое опоздание! — сказала тренер вслед отъезжающему всаднику. Тот лишь что-то пробурчал, ничего не ответив миссис Уолкер. Я продолжал за ним наблюдать, видел, как он уверенно держался в седле, как красиво гармонировал со своим жеребцом, словно они были созданы друг для друга. Бледный тон кожи парня подходил под цвет светлых бридж. Поверх белой кофты был накинут утеплённый тонкий черный жилет, идеально подходящий под цвет смоляных кожаных сапог для верховой езды. Черная кожаная амуниция на коне сливалась с мастью, а белый вальтрап выделял красивое и качественное седло. Выглядел он статно и отменно, весь его вид на пару с поведением заявляли, что он далеко тут не из последних. — Не обращай внимания на него, он всегда такой, — сгладила ситуацию Шеннон. — Ты же прекрасно знаешь, что твоя лошадь в прекрасной форме, ей лишь нужны тренировки. — Кто он такой? — фыркнул я, прекратив наконец-то злостно смотреть на студента. — Эдриан Нолан, — равнодушно ответила женщина. Я снова ничего не ответил, меня всё ещё беспокоила та грубость со стороны незнакомца. Брюнет же не обращал ни на кого внимания, и со стороны выглядел спокойным и сосредоточенным. — Несмотря на характер Эдриана, он самый потенциальный наездник в академии. Возлагаем на него большие надежды, он выиграл уже нам несколько кубков и медалей, и... — Мне это неинтересно, — оборвал я монолог Уолкер. Пускай рассказывает успехи других людей кому-то, но точно не мне. — Давайте займёмся Венерой, она сейчас нуждается в нашем внимании больше. — Ох, мистер Гибсон, ваша серьезность меня поражает и одновременно радует! — улыбнулась и подмигнула Шеннон в ответ. — Конечно, она сейчас важнее.

***

В комнате меня ждал сюрприз в виде соседа. Парень, с которым мне предстояло жить какое-то время, сидел на своей кровати и складывал вещи. Стоило мне зайти, как он приостановил это занятие. Этот юноша был высокого роста, худощав, но, в целом, не выделялся чем-то особенным. — Ник, — я представился и прошел к своему шкафу, чтобы переодеться обратно в студенческую форму. — Привет. Я Глен, — заинтересованно посмотрел на меня сосед, поздоровавшись. После этого в комнате повисла неловкая тишина. — Ну, Ник, когда успел заселиться? — спустя пару минут спросил парень. — Ещё днём, ты был на занятиях, скорее всего. — И как, нравится тебе тут? — Да, неплохо. Снова тишина. Да уж, Николас, такими темпами тебе никогда не завести тут друзей! — Да ладно тебе, не стесняйся! Люди не так знакомятся, — вдруг воодушевленно сказал Глен и встал с кровати, протянув мне руку. — Глен Барнес. Второй курс. Я удивился резкому энтузиазму, но это явно разрядило обстановку: — Николас Гибсон. Первый курс, и вообще первый день тут, — пожал я руку в ответ. — Другое дело, — широко улыбнулся парень, поправив русые волосы и сев обратно на своё место. — Я, конечно, слышал, что у нас будет новый студент по гранту, но то, что он теперь будет жить со мной — удивительно. — Да, понимаю. Докучать тебе особо не буду, привык к самостоятельности. — Если понадобится помощь, можешь обращаться. Не думай, что я какой-то там деловой хер с бриллиантовой горы, хотя многие здесь себя такими и считают. Я же куда попроще. — Рад это слышать. — В любом случае, и я рад, что теперь на одного хорошего человека здесь больше. — Да, с хорошими людьми тут видимо проблемы, — усмехнулся я. — А что случилось? — К сожалению, кое-кто уже успел нахамить в сторону моей лошади. А это, знаешь ли, куда обиднее, чем если бы он оскорбил меня. Да и в морду не дать при публике, исключат ещё. — Да, драки здесь — серьезное нарушение, но за это бы тебя не исключили. Ты же в группе Шеннон Уолкер? Хм... — парень призадумался на пару секунд. — У неё вроде бы нет таких наглецов, каких я встречал... Хотя нет, есть один… Нолан! — Да, вроде он самый. Его конь стоит рядом с моей лошадью. — Вот в этом тебе не повезло, конечно. — хмыкнул сосед. — Видимо, единственный свободный денник на частной конюшне остался. Все, кто стояли с ним, просили переставить лошадь, потому что он хорошенько доставал их. Сделаешь что-то не так, он тут же придёт учить тебя жизни. Уж сильно беспокоится за своего коня. — Не знал, что жеребец принадлежит ему. — Дам тебе совет: просто не общайся с ним особо и не обращай внимания. Провоцировать он умеет, но ты не ведись. Ладно, приятель! Пойдём, нам надо на ужин уже, — увидев, что я переоделся, Глен тут же подскочил со своей кровати и потянул меня к выходу из комнаты. На ужине не происходило ничего интересного. Столовая оказалась большой, в ней не было чего-то прям выделяющегося, всё чисто, стильно и молодежно, так сказать. Многие студенты ели в компаниях, но было и не меньше тех, кто ужинал в одиночестве. Глен познакомил меня ещё с несколькими студентами, однако я чувствовал себя не в своей тарелке. Заинтересованные взгляды я ловил на себе на протяжении всего ужина, но мой сосед по комнате успокоил меня, сказав, что это временно, пройдёт буквально пару дней и никто уже не вспомнит про меня. Он подметил одну черту этого общества — все думают только о себе. Ведь, по факту, мы друг другу конкуренты. Конный спорт это не командный спорт между людьми, а лишь союз между всадником и лошадью. Поэтому здесь каждый пытается показать себя с наилучшей стороны. После ужина я сходил до библиотеки за учебниками, и очень удивился, когда мне дали теорию по верховой езде. — Да-да, у нас есть теоретические занятия, которые проводит ваш тренер, — ответил мне на мой вопрос Глен, как только я зашёл в комнату с книгами, держа тот самый учебник отдельно. — Это всё по группам. Занятие проводится вместо практического, и, как правило, по субботам. — Но по субботам же уже стоят пары? — Считай, что это факультатив. — Пожал плечами сосед. Время потихоньку двигалось к отбою. Попутно беседуя с Барнесом, я расставлял свои учебные принадлежности на компьютерный стол. А ведь я совсем забыл позвонить своим родным и поделиться всем происходящим здесь! По крайней мере, если не родителями, то хотя бы Мэг, потому что родители часто заняты своими делами, а мы, уже как взрослые люди, отвечаем сами за себя. — Ну наконец-то, а то уже задолбалась слушать твой дебильный автоответчик! — услышал я из телефона, как только дозвонился до сестры. — «Вы позвонили Николасу Гибсону, сейчас я не могу разговаривать, оставьте ваше сообщение», ничего скучнее придумать не мог? — передразнивая автоответчик, спросила Мэг. В этот же момент я представил её кривляния, когда она пыталась изобразить мой монотонный голос. — Знаешь, не на курорт приехал, — усмехнулся я. — Но автоответчик смени, а то говоришь будто сорокалетний дядька. Я посмеялся вместе с ней, а затем начал рассказывать про академию, как добрался, как заселился, да и в целом что к чему тут. Мэг слушала очень внимательно, иногда удивляясь, иногда восторгаясь, но в целом, старалась поддержать диалог. Она рассказала мне про дела в семье, кто чем занимается, кому и как живётся, хотя по факту ничего не поменялось, уехал лишь я. — Мать переживает, что ты после обучения в Европу поедешь... — услышал я нотки огорчения в голосе сестры. — С чего бы? Меня вряд ли кто-то там ждёт. — В Европе зарабатывают неплохо на конном спорте. Ты мог бы там преуспеть. Тем более, если захочешь, то без проблем сможешь уехать, знаешь же, — спокойно и немного грустно проговорила Мэгги. — Это вряд ли. Я здесь больше за знаниями по моей специальности, а верховая езда, это так, лишь развлечение для меня, — пытаясь успокоить сестру, ответил я. — Ну, у нас есть просто такой вариант расклада событий, вот и всё... Как там Вен, кстати? — С ней всё хорошо. Была тренировка на корде, всё прошло отлично. Только один зазнавшийся студент распустил свой поганый язык в её сторону. На этом-то, в принципе, всё. — Что за студент? И что он сказал? Надо же, ты сразу привлёк к себе внимание, — присвистнула Мэгги. — Да нафиг мне такое внимание, — фыркнул я в ответ. — Назвал Вен деревенской клячей. — Удивительно, что ты не накинулся на него сразу! — засмеялась сестра по ту сторону телефона. — Николас, пообещай мне, что ты не будешь глупить. Пускай говорят, что хотят, не ведись. — Конечно, не дурак, понимаю, — на моих губах появилась лёгкая улыбка, стоило мне услышать раззадоренный голос сестры. Побеседовав какое-то время с Мэг обо всём и вся, мы распрощались на добродушной ноте. Сестра отлично подняла мне настроение и зарядила энергией на несколько дней вперёд, воодушевив учиться всему. Я пообещал держать её в курсе всего происходящего и звонить время от времени. На этом наш вечерний диалог закончился, и я начал готовиться ко сну. Сложно поверить, что это место станет мне домом на ближайшие четыре года.