Выбор решает все

Конверт с вопросом Шухей извлек из ящика спустя несколько месяцев. Капитан отсутствовал, а второй лейтенант вспомнил про дело, отложенное им, и смутился – поступать столь безответственно было не в его стиле. Вздохнув, он извлек послание, распаковал и пробежал глазами по строчкам. Вопрос заставил Хисаги удивленно вскинуть брови. «Если очень коротко – хочется до сих пор», - вздохнул он, доставая лист бумаги и игнорируя фырканье занпакто. Два последних месяца он тащил на себе отряд – тренировки, документация, походы на грунт, точно по-прежнему являлся единственным старшим офицером. Куна-фукутайчо пропадала по делам, капитан злился по всякому поводу и требовал от Шухея большей работоспособности. Хисаги устало вздыхал и выполнял приказ тайчо, находясь в кабинете всю неделю. Что такое выходные Шухей за это время успел забыть. «Вот об этом ты и будешь рассказывать в письме? Не замечал за тобой еще и склонности к нытью», - не удержался Казешини. Занпакто было скучно. «Я расскажу все как есть», - устраивать бесполезный спор Шухею не хотелось. Украдкой он потер руку, боль была привычной и свидетельствовала о том, что скоро изменится погода. Грозе или какому другому явлению лейтенант девятого отряда не обрадовался - потом именно ему предстояло разбирать последствия. «Уважаемый вопрошающий. Не скрою, такие мысли меня посещали и не один раз. Однако я не принадлежу себе», - Хисаги сделал неосторожное движение и поставил безобразную кляксу, чудом не заляпав другие бумаги, находившиеся поблизости. Поморщившись и досадуя на собственную неуклюжесть, Шухей выбросил испорченный лист и взялся за новый. Сегодня за тренировкой проследят младшие офицеры. Ничего срочного из бумаг тоже не требовалось доводить до ума. Однако Хисаги поймал себя на том, что невольно прислушивается, точно в ожидании команды тайчо. Видимо, внеплановые учения на психике шинигами все-таки сказываются. Шухей вздохнул. Неделю назад, Мугурума-тайчо поднял весть отряд в три часа утра и объявил, что они отправляются в Руконгай. На несколько дней – появились слухи о гарганте на севере, и именно им выпало проверить эту информацию. Таких нервных сборов Шухей не помнил. Лишь по возвращении выяснилось, что гарганта – выдумка капитана, который решил встряхнуть погрязший, по его мнению, в рутине отряд. Хисаги позже узнал, что Маширо была в курсе и активно поддерживала капитана. Шухей встряхнулся, отгоняя воспоминания. Капитан знал что делал. Следовало не забывать об этом. «Уважаемый вопрошающий. К своему стыду, признаюсь, что мечтаю об этом. Уйти в мир живых, отдохнуть от всех дел и совершенствовать свою игру на лучшем музыкальном инструменте – о, за такой отпуск я бы многое отдал. Но, к сожалению, я не могу себе позволить внезапно исчезнуть, как это практикуют Куна-фукутайчо и Мугурума-тайчо. На мне отряд, их жизни и благополучие, поэтому я остаюсь здесь и добросовестно выполняю свои обязанности». «Звучит-то как», - Казешини откровенно усмехнулся.- «Наконец-то ты признал, что самоволки Кенсея и Маширо тебя достали». Шухей спохватился и спешно перечитал текст. Нахмурившись, он решительно вычеркнул строчку об отсутствии старших офицеров девятого. Так отвечать не годилось. Решительно смяв лист бумаги, он снова взялся за ответ «Уважаемый вопрошающий. Ответственность за отряд не позволит мне исчезнуть в неподходящее для этого время. Не скрою от вас, иногда очень хочется это сделать – нагрузки довольно много, а кофе в последнее время помогает слабо. Уделить себе немного времени – то желание, исполнить которое я не могу. В мое отсутствие может произойти все что угодно. Так что предпочитаю остаться в отряде. Благодарю за интересный вопрос». Хисаги убрал в сторону кисть и еще раз перечитал то, что получилось. В этот раз ответ получился приемлемым – по делу и ничего лишнего он не написал. Вздохнув, Шухей потянулся за конвертом, на то чтобы запечатать лист бумаги много времени не ушло. Он привык, что на нем практически все дела отряда. И Рангику-сан порой подкидывала свои бумаги, это Шухей воспринимал как часть жизни, от которой отказаться не был готов. Журнал, бумаги, тренировки – время утекало как вода, и лейтенант девятого порой спохватывался, когда наступала ночь. Шухей ни о чем не жалел, воспринимая нагрузку как следствие должности. Единственное, что его несколько шокировало – отношение к обязанностям коллеги и капитана. Исчезнуть в середине дня неизвестно куда для обоих было в порядке вещей. Но тут Шухей был не властен – они явно знали, что делали. И где пропадали, тоже не считали нужным сообщать, он им, в конце концов, не близкий родственник, чтобы откровенничать. Встряхнувшись, Шухей решительно отложил в сторону конверт. Завтра он отнесет его в архив, а сегодня еще предстояло разобрать накопившиеся документы.