*
Мино смотрел на гипс друга, глотая из горлышка пиво, и подумывал, как обрисует его. Он успел осушить не одну бутылку, хоть ещё не было и трёх дня, но ему можно. Друзья осуждающе смотрели на парня и не смели что-либо сказать ему поперёк. Они просто надеялись, что Мино не пытается спиться перед своим сроком, ведь в тюрьме сложно будет достать алкоголь. — Ну… когда суд? — поинтересовался Сынхун, так как его всегда раздражало непривычное молчание между ними, особенно, когда у него самого хорошее настроение. Он и сам не знал причину этому, но в голове всё время появлялось лицо Фань, которая за вчерашний и сегодняшний день практически ни на секунду от него отходила. Только разве что на кухню, чтобы принести ему еду. Сынхун на мгновение даже и забыл о том, что она с ним из-за его статуса и денег. — Ты же не собираешься просить отца помочь ему? — спросил Джину, нахмурившись, и думал о том, что сам бы сейчас осушил целую бутылку Jameson'а. Он провёл всю ночь один в номере отеля, который был предоплачен Сынхуном на несколько дней вперёд, и не мог заснуть из-за того, что уже давно не лежал в большой кровати один. Он ощущал себя ребёнком, запертым в комнате с монстрами, а так как эти монстры сидели у него в голове, у него никак не получалось от них избавиться. — Если да, то я даже не буду помогать тебе с твоим бизнес-планом, — сразу же предупредил он Сынхуна, заставив других парней отвлечься от своих мыслей. — Бизнес-план? — спросил Тэхён, чуть привстав со своего кресла. — У Сынхуна? — продолжил Сынюн, отвлекаясь от телефона, а точнее от частого поглядывания на его экран в ожидании ответа на своё сообщение, написанное Мими. — Ну спасибо, такой сюрприз испортил, — обиженно произнёс Сынхун и с удовольствием сейчас встал бы на ноги, чтобы толкнуть старшего. Но лишь заёрзал на месте, скрестив руки на груди, и отвернул свой расстроенный взгляд к панорамному окну, смотря на голубую воду в бассейне. Он вспомнил, что у него сейчас должен был быть медовый месяц с Фань на берегу Мальдивских островов. Но сейчас придётся отложить его из-за своего гипса и, вообще, потому что она ему врала. — Окей, давайте обсудим новую глупую идея Сынхуна и обязательно узнаем, что там такого, что даже самый адекватный из нас её поддержал, — с сарказмом произнёс Мино, радуясь, что больше не является главным объектом их разговора, но желал как можно скорее объясниться перед лучшими друзьями, так как весь вчерашний день он проходил с ярлыком «Насильник страны». — Потом расскажу, если этот идиот опять себе что-нибудь не поломает от прозрений и моментов эврики, — тихо произнёс Джину и, повернув к Мино свою голову, отобрал у него очередную бутылку пива. — А ну дай сюда! Мино не стал препираться со старшим, так как чувствовал, что вместо того, чтобы пьянеть и забываться, лишь сильнее приходит к осознанию происходящего, отчего начинает болеть голова и тошнить. — Не будет суда, — сказал он, когда в гостиной его пентхауса наступила очередная тишина, нарушаемая лишь тем, как Сынхун робко подувает на свой горячий кофе. — Хаи даже заявление в полицию не подавала. И уже вряд ли подаст, — произнёс он, понимая, что должен сейчас радоваться, ведь вчера они с адвокатами Джиёна почти вывели её на чистую воду. А сам директор даже заставит её публично извиниться и признаться в своей лжи. Но это всё никак не могло его расслабить, так как он раз и навсегда потерял Арым, и доказательство своей невиновности её уже не вернёт. — Адвокаты нашей компании потребовали, чтобы её проверил независимый гинеколог. И если она не успела за эти дни лишиться девственности и каким-то образом достать мою сперму, то у неё не получится доказать, что я её насиловал, — проговорил он, не поднимая головы на друзей. — Думаю, достать твою вездесущую сперму не так уж и сложно, — подметил Джину и, взяв одну из полупустых бутылок пива, разом осушил её остаток. Он ещё вчера был уверен в невиновности друга, но это совсем не говорило о его невинности в принципе. И Джину видел, как сильно Мино сейчас сокрушается, поэтому несильно похлопал его по плечу, давая знать, что он рядом. — А она мне казалась такой милашкой, — проговорил Сынхун, покачав головой, и на вопросительный взгляд Тэхёна, ответил: — Я видел первый эпизод их дорамы. Мы смотрели его с Фань в день премьеры, — добавил он еле слышно, но его упоминание о жене не было проигнорированным. — Что ты, кстати, собираешься с ней делать? — поинтересовался Сынюн, и подумал, что раз у проблемы Мино появилось решение, надо бы приступить к Сынхуну. Главное, чтобы никто не решил припомнить ему свои проблемы, так как ещё час назад он успел выкурить косяк с Бобом и планирует после встречи с друзьями вернуться к нему за какими-нибудь дешёвыми колёсами. — Если ты намекаешь на то, чтобы разводиться, то я подожду, когда закончится развод Джину, — с улыбкой ответил Сынхун, совсем не подразумевая какую-нибудь издёвку в сторону старшего, но тот всё равно сморщил нос, так как совсем не планировал, что на их сегодняшнем собируне тема его развода вообще будет задеваться. — Хочу дать ей… шанс. — Кретин. Этот парень — полный кретин, — резюмировал Тэхён, осуждающе покачав головой. И Джину поторопился встать на защиту Сынхуна. — Знаете, иногда стоит пожить немного в браке, чтобы многое для себя осознать. Фань заслуживает шанс, — произнёс он и принял на себя три пары удивлённо расширенных глаз и один положительный кивок от Сынхуна. — По крайней мере, за один день она позаботилась об этом кретине намного больше, чем это сделала Еджин за всё время нашего брака, — добавил он, всё же первым упомянув свою почти бывшую жену. — Если нужна помощь с судом, ты знаешь, к кому обратиться, — довольно заулыбался Сынхун, пытаясь сидя обнять друга, но тот быстро отодвинулся в конец дивана. — Они не доведут развод до суда… надеюсь, — еле слышно ответил Джину, не уверенный в своих словах. Президенту Ку так же невыгодно оповещать мир о разводе своей дочери, так как он высоко держал важность своего авторитета, но эта семейка такая непредсказуемая и хитрая, что могут затянуть бракоразводный процесс до нескольких месяцев, сведя при этом парня с ума. Одно радовало — у него не было ничего, что можно было бы разделить, так как после банкротства своих родителей Джину остался лишь со своими знаниями, полученными за неполноценное обучение в университете, который он дальше не смог оплатить. А то, что он успел заработать за время работы на компанию Ку, Джину готов сам беспрекословно отдать, потому что считал эти деньги слишком грязными для себя. — Кажется, из всех нас лишь у Тэхёна спокойно проходит жизнь, — подметил Мино и подумал, что надо бы открыть бутылку коньяка, не дожидаясь заката. Так как обстановка и настроение друзей прям-таки и просит дорогого и качественного алкоголя. — Мне звонила утром Камилия и просила вернуться, — ответил ему Тэхён, пытаясь доказать, что он тут не лишний, раз не страдает от чего-то. Поделиться своими чувствами к Дане у него никак не получится, а то, он уверен, его место в рейтинге несчастных поднялось бы вверх на одну ступень. — Если ты скажешь, что завтра у тебя вылет в свою Канаду, я надеру тебе зад, — спокойно произнёс Сынюн, но по взгляду друга видел, что он в Сеуле уже надолго. И его опасения того, что Тэхён втюрился в сестру Мино, оправдала нерадостная интонация блондина, который словно, по его же словам несколько месяцев назад, не о любви всей своей жизни сейчас говорил. — А ребёнок? — удивлённо спросил Сынхун, чуть приблизившись торсом в сторону Тэхёна, так как намечалась интересная история в стиле дорам. — Она потеряла его, — безразлично ответил Тэхён и почему-то сомневался вообще в его существовании когда-либо. Зазвонил чей-то телефон, а так как модель у всех была одинаковая, каждый из парней мигом взглянул на экран своего айфона в ожидании того самого звонка. — Это мой, лузеры, — Мино оповестил друзей о своей «победе» в этой игре и, приняв звонок, встал на ноги. Он направился в сторону террасы с бассейном, потому что звонил директор Вон, а Мино в эти дни относится к нему максимально уважительно, хоть они и договорились расторгнуть контракт. Пока актёр слишком зависит от этого человека, милосердно согласившего спасти его зад. Как только Дана вышел на террасу и закрыл за собой раздвижную дверь, Сынюн быстро нагнулся к Тэхёну, не желая сейчас держать в себе своё негодование. — Ты идиот, опять переспал с Даной? — спросил он, на секунду забыв, что они остались не одни в гостиной. — Простите, что, блять? — выкрикнул Джину, чуть не подавившись своим уже остывшим капучино, и очень надеялся, что Сынюн, изменив своему образу серьёзного рокера, сейчас так неудачно пошутил. — Ах да, — безразлично пробормотал Сынюн, игнорируя сердитый взгляд Тэхёна. Он хотел было извиниться перед ним за то, что немного обкурен и с трудом контролировал себя в присутствии Мино, но ему сейчас совсем не выгодно переводить стрелки на себя. — Тэхён спит с младшей сестрой Мино. Удивительно, да? — Воу, у меня сейчас крышу снесёт от сегодняшних новостей, — восторженно проговорил Сынхун, хватаясь двумя руками за свою голову, пока у Джину горели от злости уши. — Вы, ублюдки, вообще свой член не умеете контролировать? Все четверо, мать вашу! — Джину хотел орать, но позволял себе лишь усиленный тон, так как Мино ходил по террасе и не очень недалеко отошёл от них. — Я-то чего? — с обидой в голосе пробормотал Сынюн. — Пак Сандара? — напомнил ему старший, но новость о Дане не позволяла ему сейчас вернуться к этой теме о сексе за деньги, поэтому он опять обратил свой взгляд к блондину. — Ты же не насиловал её… — Ты охуел, Джину? — нервно произнёс Тэхён, вскочив на ноги, хотя подсознательно понимал страх старшего. Он, наверно, и сам бы поверил в изнасилование, чем в то, что Дана всю ночь добровольно скакала у него на члене. — Всё было обоюдно и волшебно, — почему-то добавил он и, как бы не старался, не смог скрыть своей довольной ухмылки. — Бедный Мино. У него же голова взорвётся, если он узнает, — тихо подметил Сынхун, посмотрев через стекло двери в сторону террасы. — Когда, — подправил его Тэхён, садясь обратно. — Я всё расскажу ему. Сначала просто поговорю с Даной. — Оу, вы с ней умеете говорить друг с другом? — гротескно удивился Сынюн, заслуженно приняв на себе злобный взгляд друга. Но Тэхён не готов был сейчас признаваться в том, что ему нравится Дана. Так как даже если он смог с собой смириться, парень нуждался в том, чтобы она первая об этом узнала. И не хотелось терпеть издёвки друзей, если она продинамит его, а, если учесть, как она сегодня чуть ли не выбежала из пентхауса после прихода друзей, Дана была зла на весь мир. — Не смей ему ничего рассказывать, — сказал Джину, пригрозив ему указательным пальцем. — Дана, конечно, стерва, что удачно дала бы Еджин в этом фору, но Мино очень её любит и опекает. И ни одному брату не хотелось бы узнать, что его лучший друг попользовался его сестрёнкой, так как, повторюсь, не умеет контролировать свой тупой член. — А может я не попользовался ею, а реально… — Тэхён опять встал на ноги, чуть сжав кулаки, потому что неприятно было слышать то, что он пользуется Даной. Ему хотелось сказать, что в этом непонятном сексе Дана так же хорошенько его использовала, но главное, готов был признаться друзьям, что готов встречаться с ней, а не тупо трахаться. Но в этот момент открылась раздвижная дверь террасы, и Тэхён успел вовремя заткнуться, чтобы не спалиться перед Мино. Тому ещё рано знать, и блондин даже не был в курсе, когда вообще для него наступит это время. — Она у нас в мешке, — радостно оповестил друзей Мино и подошёл к своему мини-бару, желая открыть хотя бы бутылку двенадцатилетнего виски. — Вот это явно не стоит говорить об изнасилованной девушке, — тихо подметил Джину, откидываясь обратно спиной к креслу, так как из-за Тэхёна напряглись все мышцы и нервы. Он даже не стал что-либо говорить, когда Мино, положив на журнальный столик перед ними бутылку Glenfiddich'а, стал вытаскивать из шкафа бокалы для виски. — Звонил Джиён. Он достал справку от гинеколога, в которой говорится, что Хаи не изнасилована и всё ещё девственная вишенка. А его адвокаты потребовали директора её компании опровержения в прессе и публичных извинений, иначе подадут на неё в суд за ложные обвинения. А это срок на шесть лет, — произнёс он, разливая по бокалам алкоголь, и не дожидаясь, когда друзья возьмутся за свои напитки, быстро осушил свой. — Ты для меня всё равно отвратителен, — признался Джину голосом, полным омерзения, но всё же взялся за бокал, так как трезвым сидеть в этой компании — невозможно. Другие парни последовали его примеру. Обычно они собирались в вип-комнате какого-нибудь клуба в самом дорогом районе Сеула, на фоне играла бы музыка, а они обязательно чокнулись бы бокалами. Но сейчас каждый из них молча отпил из своего бокала, мысленно углубляясь в собственные проблемы. И когда Сынюн в очередной раз взглянул на потрескавшийся экран своего телефона, он чуть было не вскочил от счастья, увидев одно непрочитанное сообщение от Мими. Его радость не продлилась и секунды, так как девушка не оповещала его о том, что прощает или что вообще не злится, ведь Сынюн так и не смог понять, обидел ли он её настолько, что она перестанет с ним разговаривать, или просто ушла, чтобы не показаться ему чересчур влюблённой. Потому что если причина во втором варианте, то он и не против. «Я сейчас с Арым, и она собирается улетать обратно в Токио. Можешь сказать об этом Мино?» — писала она и даже не добавила смайликов, как обычно делает. Сынюну было обидно, что девушка писала ему о его друге, но знал, что своей обидой и игнорированием этого сообщения ничего не добьётся. Лишь насолит Мино, который должен объясниться перед своей девушкой. Вчера на репетиции они обсуждали с Мими историю Мино, и, даже являлась подругой Арым, она была уверена в невиновности парня. Сынюн тогда ещё в очередной раз восхитился и умилился её наивности, надеясь, что его личные проколы уже не так страшны для неё, чтобы она продолжила его любить. Хоть сам парень не ощущал тех же чувств, лишь потому что в последнее время они настолько притупились, что в основном он, кроме злости и агрессии, не мог определить, что ощущает. Но ему было крайне важна поддержка барабанщицы не просто как участницы его группы. — Мими пишет, что Арым сегодня вечером улетает в Токио, — как бы невзначай проинформировал всех Сынюн и не удивился, что Мино от этих слов сразу же вскочил на ноги. — Фея уже улетает? — с грустью произнёс Сынхун и попытался дотянуться до своих костылей, лежащих на полу. Они ведь не успели даже нормально посидеть в общем кругу, и если бы не история с изнасилованием, то она была бы сейчас с ними. — Я… — Мино застыл на месте, хотя в мыслях уже заводил машину, забив на слишком высокий уровень алкоголя в крови, и ехал к ней. — Я не могу. — Ну возьми такси, — произнёс Тэхён взглядом, говорящим, что до этой мысли несложно самому догадаться. — Нет, она… она ненавидит меня. Не так, как раньше. Ребят, это навсегда. Она реально ушла навсегда, — на этих словах Дана устало плюхнулся обратно на своё кресло и, опустив голову, сжал лицо ладонями. На несколько минут в гостиной повисла полная тишина. Друзья разом замолкли, чтобы убедиться в том, что им не мерещатся всхлипы друга. Мино по-настоящему плакал, и это была не какая-нибудь реакция его организма на алкоголь. Обычно, когда он напьётся, он начинает к ним приставать, да и то, пока не найдёт какую-нибудь девушку, готовую с ним переспать. Голова Мино еле двигалась, пока пальцы пытались вытереть непрерывные слёзы, которые лились от осознания того, что он даже не сможет попрощаться с Арым перед её отъездом. Вчера была их последняя встреча, и никакое доказательство его невиновности уже не остановит её. — Чувак… — прошептал Сынхун, которому было невыносимо видеть страдания друга. Он стал ёрзать на диване, передвигаясь к краю, но на другой стороне сидел Джину, который тяжело дышал и молча смотрел на макушку Мино. — Сделай что-нибудь, — тихо произнёс он старшему, потому что тот всегда знал, что сказать и как помочь. Но Джину в замешательстве посмотрел ему в глаза, понимая, что ему сейчас ничего не приходит в голову. И дело не в том, что он хотел бы наказать Мино за все измены. Джину реально не мог придумать, так как совсем не ожидал когда-нибудь в своей жизни увидеть слёзы Мино. — Я думал, из нас только Тэхён умеет плакать, — пробормотал себе под нос Сынюн, находясь в той же растерянности. Блондин лишь положительно кивнул, даже не обижаясь на такой подкол. Тэхёну хотелось рассеять эту угнетающую атмосферу, встать и подбодрить друга. Сказать, что они все вместе поедут с ним, чтобы вернуть фею. И хоть ему так и не довелось нормально с ней познакомиться, Тэхён не мог не восхититься этой девушкой, сумевшей разбудить в его гуляющем беззаботном друге подобные эмоции. Но Тэхён продолжал сидеть на месте, взяв на себя задачу разливать виски по бокалам, так как если даже Джину опустил руки, то значит, что у Мино реально нет шансов вернуть эту девушку.I
2 мая 2020 г. в 09:38
Тэхён не мог насытиться ею. Он молча смотрел, как Дана спит, и не верил, что они провели всю ночь, занимаясь сексом. Его не волновало даже то, что в любой момент может вернуться Мино, и был безумно рад, что друг этого не сделал, так как было сложно остановиться. И сейчас, смотря на умиротворённое лицо девушки, Тэхён радовался, что она осталась в его постели, ведь он впервые видел её такой тихой. Теперь он мог с уверенностью сказать, что не испытывает к Дане лишь тупое животное желание, которое подпитывается их ссорами. Парень понимал, что медленно и робко влюбляется в сестру лучшего друга, что даже в таком непривычном для него состоянии она вызывала у него спутанные чувства и учащала сердцебиение.
Тонкие пальцы гладили Дану по нежному лицу, желая разбудить её и продолжить оттуда, откуда они закончили. И когда, открыв глаза, девушка вместо обычной человеческой улыбки, огрызнулась ему, он официально признался самому себе, что теперь ему сложно будет её ненавидеть.
— Убери свои пальцы, пока я тебе их не переломала, — лениво произнесла Дана, посмотрев на глупое лицо парня, однако сама не стала останавливать его приятные поглаживания.
Тэхён улыбнулся во все зубы, один из которых она с удовольствием опять выбила бы, но не могла даже пошевельнуться с места, так как по телу шли мурашки от мягких прикосновений. Внутренний голос кричал ей, что она свихнулась, потому что не просто переспала с этим дебилом, но также осталась у него в кровати, и, кажется, внутри неё зарождались тупые чувства, от которых, она уверена, нельзя ждать добра. Дане не хотелось влюбляться. Не так рано. И определённо не в Нам Тэхёне.
Но она не могла заставить себя встать с места и позволяла ему гладить своё лицо. А когда она положила свою ладонь поверх его руки с целью отцепить от себя, её пальцы стали поглаживать гладкую кожу парня. Тэхён не стал ожидать очередного злого слова и нежно поцеловал её, всё не переставая улыбаться. Дана неуверенно отвечала ему, словно делала это в первый раз, и понимала, что сейчас поцелуй был совсем другого характера. Словно это не Тэхён, на чьих похоронах она с удовольствием устроила бы вечеринку. Словно это был какой-то другой парень, который вызывал романтические чувства. Которого она боялась спугнуть своим сложным характером и несносным поведением. Которому хотелось шептать нежности и провести весь день в этой комнате, обнимаясь голыми телами под одеялом.
— Думаю, нам нужно обсудить то, что между нами происходит, — прошептал Тэхён, с трудом прекратив поцелуй, и взглянул ей в глаза, боясь, что Дана в любой момент сбежит из его объятий, навсегда забыв эту ночь.
Но Сон-младшая лежала, молча хлопая ресницами, и мысленно радовалась, ведь Тэхён, вспомнив, что он мужик, сделал первый шаг к тому, на что у неё тупо не хватало смелости. Дана просто боялась, что если они молча разойдутся, то она никогда не посмеет признаться в том, что хотела бы повторить эту ночь не раз. Она не знала, чего ожидать, и была готова в слезах выбежать из комнаты, если Тэхён скажет, что он победил, жёстко трахнув её, и что такое больше не повторится.
Но их молчание перебил звонок телефона. Тэхёну не хотелось отвечать, так как он вот-вот собирался признаться Дане в том, что она ему нравится, а элементарное повторение этих слов в голове, учитывая их отношения, и так далось ему с трудом. Парень даже был бы готов к пощёчине и дьявольской усмешке Даны, но определённо не отпустил бы её из своих объятий, пока она не призналась бы в том, что у неё тоже есть какие-то положительные чувства к нему.
— Ответь, раздражает, — проговорила она, хотя с удовольствием проигнорировала бы этот звонок.
— Не приказывай мне. Потом перезвоню, — сказал он, ехидно улыбнувшись, и, взяв трубку, собирался сбросить звонок. Сейчас нет ничего важнее, чем голая Дана, лежащая в его власти. Но он дико ошибся в этом, когда увидел на экране телефона имя, которое в данный момент совсем не должно было всплывать у него в голове. — Алло, Камилия? — Тэхён, в противовес своим словам, ответил на звонок, и не заметил, как Дана заёрзала на месте.
Утренняя головная больно резко ударила по вискам, и она хотела бы оправдать себя тем, что провела бессонную ночь и ещё не выпила двойного эспрессо. Но всё равно признавалась себе в том, что имя бывшей девушки уже испортило ей всё настроение. Ей казалось, что Тэхён слишком нежно произносит это дурацкое имя, и даже если он сейчас сбросил бы звонок, она с удовольствием влепила бы ему не одну пощёчину.
— Да, я… — Тэхён посмотрел на всё ещё лежащую рядом девушку, нахмуренные брови которой уже предвещали конец света, и решил не отвечать на вопрос канадки, может ли он сейчас говорить. Парень понимал, что уже облажался, когда ответил на звонок, но не смог бы не сделать этого, ведь Камилия просто так ему не позвонила бы. — Что-то случилось?
Тэхён помнил, что она разбила ему сердце и очень сильно. Он также помнил, что последние месяцы их отношений пошли коту под хвост, так как они вечно ссорились и всё заканчивалось слезами девушки и большим количеством алкоголя, вливаемое в тело парня. Из-за давления отца и неудавшейся карьеры парень хотел вернуться на родину и просил Камилию поехать с ним. Но стоит признать, что она никогда не любила его настолько сильно, чтобы это сделать. Тэхён просто не имел права прощать её за то, что она умудрилась не просто быстро найти ему замену, а также забеременеть от своего нового бойфренда.
И сейчас слушая, как девушка плачет в трубку, говоря, что потеряла ребёнка и рассталась со своим новым парнем, Тэхён не мог обрадоваться и хотя бы в мыслях позлорадствовать, что карма всё-таки существует. Ему было обидно за себя, ведь Тэхён по-настоящему был готов вернуть их отношения и даже принять чужого ребёнка. И было больно за девушку, так как он реально любил Камилию, поэтому так и не смог возненавидеть её. Уже не обращая внимания на Дану, он встал на ноги и, найдя свои валяющиеся на полу боксёры, стал быстро надевать их свободной рукой. Канадка без остановки говорила, что он не успевал и вставить слова, но был рад этому, так как тупо не знал, что ей сказать. В этот момент он повернул голову к Дане, которая напрочь перечёркивала все его былые желания. Он был уверен, что если б не она, то уже бронировал бы билет на ближайший рейс в Монреаль.
Дана медленно вставала с кровати, замечая, что разговор по телефону слишком сильно затянулся. А то, что Тэхён даже не пытался его прекратить, говорило ей лишь одно — она опять ошиблась и понадеялась на свои глупые чувства к очередному легкомысленному мужчине. С трудом найдя свои трусики, она надела их, но не стала напяливать испорченное платье, планируя выбросить его, так как оно не просто испорчено водой, но и всегда будет напоминать ей об этой ночи.
Тэхён застыл на месте, восхищённо любуясь голой девушкой, и ощущал, как пересыхает во рту, словно это он уже пять минут разговаривает, а не канадка. И уже готов был без слов отключиться, чтобы остановить Дану, но услышал на конце трубки давно забытое «Я тебя люблю, Тэхён». Камилия не произносила этих слов даже в последние месяцы их отношений, и они сильно пудрили мозги, что он не мог понять, трезва ли девушка сейчас и реально ли хочет его вернуть. А когда она замолчала, чтобы, наконец, услышать ответ парня, он не смог ничего выдавить из себя, потому что все мысли были заняты тем, что Дана, скрывая голую грудь своим платьем, молча выходит из его комнаты, и уже вряд ли сюда вернётся.
— Какая же я дура, — шептала она себе под нос, надеясь, что сейчас не расплачется, как какое-нибудь ничтожество, ведь даже её помятое в руке платье меньше напоминало тряпку, чем она сама себе за то, что понадеялась на что-то.
— Дорогая сестра, могу ли я поинтересоваться, почему ты обнажённая гуляешь по моему дому? — услышала она голос Мино, когда проходила мимо гостиной в сторону своей комнаты.
Сон-старший выходил из кухни, держа в руке бутылку пива. Он только что вернулся из офиса Джиёна, и ему казалось, что голая сестра ему мерещится из-за бессонной ночи, в течение которой директор реально устроил ему все виды садомазохистских пыток с целью отбелить имя актёра.
— А тебе не рановато? — безразлично произнесла она, следя за тем, как брат жадно глотает пиво.
Она не планировала как-то оправдывать свою наготу и просто надеялась, что он не видел того, как она выходила из комнаты Тэхёна.
Блондин же, быстро выбежав в одних брюках, крепко сжимал в руке айфон, и собирался поймать девушку на месте. Он ничего не ответил на признание Камилии и, сказав, что ему надо идти, отключился. Тэхён уже не был уверен, ответит ли он на её следующий звонок, но точно знал, что вряд ли сам ей позвонит. И не успел он позвать Дану по имени, как увидел её стоящую посреди гостиной рядом с братом.
— Мино? Привет, — первое, что пришло ему голову, но его приветствие было слишком неловким, что Дана, будь у неё свободны руки, ударила бы себя по лбу.
— Эээ… ребят, мне совсем не нравится то, что вы пренебрегаете общественными нормами и расхаживаете в неглиже друг перед другом, — неуверенно проговорил Мино, меняя взгляды от друга к сестре, и старался разогнать зарождающиеся в голове ненужные подозрения. — Ты же не из его комнаты выходила? — спросил он у Даны, которая, быстро среагировав, закатила глаза.
— Я б в комнату этому индюку даже под риск смерти не зашла бы. Лучше утопиться в бассейне, — ответила она, стараясь вложить в свои слова всю ненависть, которую на самом деле сейчас испытывала к Тэхёну. Тот сразу понял, что она не мухлюет, поэтому инстинктивно глотнул слюну, уже не зная, как всё исправить. — Я просто вчера очень много выпила, проснулась в ванной, которая возле его комнаты.
— Голая? — поинтересовался Мино, не смотря на сестру, и, увидев, что Тэхён не сводит с неё глаз, встал спиной перед к ней, показывая другу взглядом, чтобы не смел на неё пялиться.
— Я наблевала на своё платье и, конечно, захотела его снять. Ты закончил свой допрос? — нервно проговорила она, толкая его в спину, и расстроено поняла, что из-за этого Тэхёна ей приходится слишком часто врать брату. — Говоря об общественных нормах, как там твоё изнасилование?
— Я не буду сейчас говорить об этом, иди оденься быстро, — крикнул он ей через плечо и обратился к другу: — Ты, блять, тоже.
Дана мигом направилась в свою комнату, не желая сейчас препираться со старшим, так как взгляд Тэхёна сильно её сейчас раздражал, и она боялась, что в любой момент отберёт у брата бутылку, чтобы треснуть ею по блондинистой макушке. Тэхён же стоял на месте и сжимал кулаки, потому что готов был сейчас же побежать за девушкой. Ему срочно нужно было объясниться с ней. Тэхён знал, что ненависть Даны всегда растёт в геометрической прогрессии.