***
Сегодня Чиму снилась их тренировка в танцзале и счастливо смеющийся Чонгук. Впервые за долгое время. Свет был слегка приглушён ─ они всегда так делали, когда хотели глубже погрузиться в переливы мелодии, стать с ней одним целым, смотреть не на своё отражение, а заглянуть внутрь самих себя, познать себя заново. Они до потери сил отрабатывали движения и связки, сосредоточенно помогая искать ошибки, подсказывая недочёты. Носились по залу друг за другом, разговаривали о пустяках, а затем, держась за руки, повалились на пол обессиленные, но до одури счастливые. У них была мечта. Они были друг у друга ─ любили и поддерживали, планируя через полгода вместе переехать из Пусана в Сеул, стать трейни и покорить сцену, навсегда связав свою жизнь с танцами...***
Яркая вспышка, острая боль пронзает ногу и Чимин просыпается в холодном поту за 5 минут до будильника. Что ж, как обычно.***
"А всё так хорошо начиналось," ─ думает он, прокручивая в голове обрывки сна. Нога нещадно ноет, давненько такого не было. А ведь сегодня тренировка ─ ежедневные упражнения в рамках программы по реабилитации, нужно поддерживать себя в форме. Похоже, её придётся отменить. Тренера вряд ли обрадует такая новость, ведь за последние месяцы они заметно продвинулись и к Чимину начала возвращаться прежняя уверенность в своих физических силах. Пак садится, откидывает одеяло и тяжело вздыхает, когда взгляд падает на длинный безобразный шрам, который протянулся от середины бедра до щиколотки, разветвляясь и петляя, словно какой-то безумный художник решил запечатлеть молнию на его теле. Отличный выбор композиции и, главное, как символично. Словно удар молнии... Остаётся лишь горько усмехнуться.***
Встав с кровати, Чимин начинает свой обычный утренний ритуал в уютной однокомнатной квартирке недалеко от центра: умыться, одеться, позавтракать. Пожалуй, сегодня можно надеть галстук повеселее, что-нибудь до жути позитивное - отлично, морковный сойдёт. Подарок одной из его бывших пассий. Вручила на какой-то очередной юбилейный n-ный день. Сказала, что рыжий ему ужасно пойдёт. Что ж, посмотрим.***
Недолгий путь от дома до работы был сплошным мучением, нога не проходила, не помогли даже сильные обезболивающие, купленные по дороге в аптеке. Ничего, справимся, только никаких мозгоправов - нужно просто подождать и всё вновь забудется, будет похоронено под рутиной, как и раньше. Безотказный способ. Он покупает кофе в "Чёрном кролике", как и всякий раз, улыбается радостной Хане, которая даже участливо спрашивает, всё ли у него в порядке, и подаёт клубничный макарун "от заведения". Сегодня она не пытается коснуться руки Чимина. Ах, как мило с её стороны. Чим выходит из кофейни и вновь погружается в размышления. Что всё-таки произошло? Неужели виной тому череда вчерашних совпадений, пробудивших в нём запретные воспоминания? В памяти всплывает жизнерадостное лицо вчерашнего нарушителя спокойствия, которому он, кстати, так и не позвонил. Так вот откуда ноги растут. А его нога теперь не даёт покоя. ─ Ну спасибо, Чон Хосок, ─ язвительно произносит Чимин, подходя к зданию работы. ─ Всегда пожалуйста! Хм, ты запомнил моё имя.. Но чем обязан? ─ раздаётся за спиной и Чим вздрагивает от неожиданности. Обернувшись, он видит вчерашнего паренька, который вновь озорно улыбается. ─ Здравствуй. Ты так и не позвонил, поэтому я подумал, что смогу перехватить тебя здесь. Ничего, что на "ты"? Думаю, мы ровесники. ─ Всё в порядке. Не было необходимости беспокоиться, ─ Чимин неосознанно улыбается в ответ, искренне и открыто. Давно такого не было. ─ Не люблю быть обязанным. ─ Но... ─ Так что тебе не отвертеться. Никак. Ты до скольки работаешь? ─ До 6, ─ осторожно ответил Чимин прежде, чем успел одёрнуть себя. Что задумал этот "мистер оптимист"? ─ Я тренируюсь в студии здесь неподалёку. Давай напишу адрес, ─ Хосок уже тянется к нему, приготовив ручку, но Пак отдёргивает руку - слишком много фамильярности за один день, пора прекращать. ─ Лучше набери в моём телефоне. Знаешь ли, я не пользуюсь рукой в качестве записной книжки, ─ протягивает смартфон Чимин, понимая, что сейчас проще согласиться. ─ Хорошо. Мне неловко, но, боюсь, я не успею закончить к 6, ─ говорит парень, забивая адрес в телефон, при этом на губах появляется подозрительно радостная улыбка. ─ Если меня не будет здесь, как освободишься, пройди в студию и скажи, что ты ко мне, я предупрежу охрану. А после я угощу тебя ужином в качестве извинения. Решено? Решено. ─ Тебе не говорили, что ты слишком наглый? ─ Было дело, но я предпочитаю термин "пробивной", ─ отвечает с уверенной ухмылкой и без грамма смущения. ─ Я ведь уже сказал, что тебе не отвертеться. Может, я стану и твоей надеждой? В груди кольнуло и что-то едкое растеклось под кожей, будто лопнула очередная склянка с ядом, разъедающим его уставшую душу, напоминая о давящей обречённости. В голове будто резко щёлкнул переключатель. ─ Надежды ─ это уже не для меня, ─ сухо отвечает Чимин, разворачивается и уходит, давая понять, что разговор окончен. Он уже поднимается по парадной лестнице здания, когда слышит крик, прилетающий от Чона вдогонку: ─ Я буду ждать, красавчик, приходи, ─ опять эта сияющая улыбка, даже не нужно видеть его лицо, чтобы понять. ─ Жди, ─ оборачиваясь, надменно и с ухмылкой бросает Пак. Как же порой приятно даже в малой степени перехватывать контроль над ситуацией ─ это превращается в твою маленькую победу в эфемерном противостоянии. ─ Я Пак Чимин, а не "красавчик", ─ и скрывается за дверью, пряча начавшие неожиданно пунцоветь щёки. ─ Он что, заигрывает со мной? ─ недоумённо бормочет Хосок, игриво приподнимая бровь. ─ Похоже, будет интересней, чем я думал.***
В обеденный перерыв смартфон известил о новом сообщении: "Я договорился, можешь просто назвать своё имя охраннику. Пройдёшь на 3 этаж, 4 зал. Я не уйду, буду ждать тебя, красавчик;) P.S.: Рыжий тебе идёт". Имя отправителя: "My Hope". ─ Простите, что?! ─ вырвалось непроизвольно. Коллеги оглянулись на обычно спокойного Чимина, в их глазах читалось недоумение - неужели он способен на такое ярое и спонтанное проявление эмоций? Но вопросами донимать не стали. По тексту сообщения, конечно, догадаться не сложно, от кого оно. Для этого не нужно быть семи пядей во лбу. Отправитель сам дал подсказку. Мистер "Чон-ослепительная-улыбка-Хосок". Чимина мучили другие вопросы, и определиться, ответ на какой из них вызывал большее затруднение, было весьма сложно: Во-первых, "откуда у него мой номер?" - допустим, это просто, когда твой телефон попадает в чужие руки. Во-вторых, "My Hope"? Понятно, смотри пункт 1. Также становились ясны намёки парня про "надежду" - немного поиграл словами, чтобы вызвать интерес и заставить думать о нём и запомнить. Что ж, эта маленькая манипуляция сработала. Получи конфетку. В-третьих: "красавчик"? Опять? Серьёзно? Он что, заигрывает с Чимином? Или считает нормой такое обращение к незнакомым людям? Странный он. Хотя подобное обращение от такого жизнерадостного и милого парня весьма претило. К тому же внешностью Хосока природа не обделила: выразительные глаза со смешинками, прямой аккуратный нос, красиво очерченные губы, тёмно-русые волосы, небрежно взлохмаченные на пробор и открывающие высокий лоб - он делал мягкие черты лица волевыми и такими притягательными... "Брр...что-то меня не туда понесло, совсем не туда" ─ одёрнул себя Чимин, понимая, что слишком увлёкся мыслями о случайном знакомом: ложка с рисом замерла у полуоткрытых губ, а взгляд застыл в одной точке. Пак трясёт головой, прогоняя наваждение. Неужели его заинтересовал другой человек? Мужчина? Бред какой-то. И дело было вовсе не в том, чтобы парень, например, страдал гомофобией или совершенно отрицал для себя отношения с мужчинами. Он на этом не зацикливался. Вовсе нет...***
Четыре года назад в Пусане между ним и Чонгуком были настоящие трепетные чувства, выходящие за рамки близкой дружбы. С ними просто невозможно было бороться, все попытки заранее были обречены на провал и полное уничтожение. Как если бы ты видел неумолимо надвигающееся цунами и просто стоял, ожидая, когда тебя накроет, отдаваясь на милость стихии. Оба это понимали. Незримую связь усиливала и их страсть ─ танцы, которыми парни жили и бредили, отдавая себя без остатка. Поэтому признания сорвались с губ почти синхронно, когда не осталось сомнений и сил таить свою любовь, когда каждый понял, что это было единственным верным решением. Они шли к этому 2 года: постепенно каждый начал осознавать, что дружеская привязанность перерастает во что-то большее, что заставляло их нуждаться друг в друге и не отпускать от себя ни на шаг. Другие люди стали неинтересны, девушки не будоражили кровь, как раньше. Просто появился единственный человек, на фоне которого все меркли и казались недостаточно цельными. Такие эмоции по началу вызывали смятение, отрицание ─ всё-таки давление моральных устоев общества сложно проигнорировать 18-летнему подростку, а 16-летнему Чонгуку тем более. Боишься осуждения, порицания, косых взглядов, а люди способны и на более активное проявление негатива, ведь агрессии тоже никто не отменял. Человек всегда рад посмеяться над слабостью другого, а большинство ещё и грязью обольют, давая волю языкам. Но семья во многом влияет на мировоззрение - у Чимина родители были свободных нравов и частенько вечерами ударялись в воспоминания о своей бурной молодости. По мере взросления ребёнка истории становились всё интереснее. В 16 лет по одной из них он узнал, что мама по молодости была в отношениях с девушкой, они даже жили вместе какое-то время. Она будто чувствовала то смятение, что постигнет его в будущем ─ нет, не подталкивала к однополым отношениям, но будто давала знать, что примет любой его выбор, ведь они прежде всего семья и не могут быть помехой счастью единственного сына. И он с лёгким сердцем отдался этому чувству, искренне радуясь полной взаимности, которую получил в ответ. Жаль, что, несмотря на поддержку, счастье не продлилось долго, ускользнуло и разбилось, засев в душе острыми осколками, и единственный выход ─ это терпеть боль. Он сам сделал такой выбор, как и родители, давая шанс на счастье любимому человеку. Шанс на лучшее будущее. Так он тогда решил. А сейчас. Многое изменилось, но жить можно, существовать тем более.***
Чимин не был нелюдимым и замкнутым человеком. Обычный парень, в меру общительный, в меру весёлый, но глаза его уже давно искренне не сияли от счастья. Он улыбался и смеялся с коллегами над их странными шутками, порой действительно смешными. Даже временами ходил с ними выпить, но на откровенный разговор, когда высказываешь все самые потаённые чувства, переживания и воспоминания, - нет, такого он не мог допустить. Он и раньше заводил знакомства, находил общие интересы с людьми и даже старался поддерживать общение. Старался, но не держал. Были ли у него друзья? Скорее нет, только знакомые, он не хотел к кому-то привязываться или привязывать к себе. Боялся. Слишком тяжело даются расставания с близкими людьми и лучше просто продолжать держать их на расстоянии, чтобы в итоге всем было спокойнее. Так проще - провести перед собой незримую черту и, согласно этой линии, отгородить себя глухой стеной от окружающих. Никому не нужна твоя искренность, твои проблемы и переживания ─ давайте будем откровенны? Чимин это уяснил уже давно. С девушками у него были отношения, с некоторыми даже съезжались, но так ничего из этого и не вышло, поэтому он бросил затею встречаться с кем-то, только чтобы не быть одиноким. Нет, с ними порой было весело, находились общие темы для разговоров, да и удовольствия от качественного секса никто не отменял ─ стройные, подтянутые тела с красивой фигурой и сексуальными изгибами не могли оставить равнодушным. Но всё было не то. Он ни разу не думал о совместном будущем с кем-то из них, о женитьбе ─ тем более. Ни одну не знакомил с родителями, а потом они спокойно расставались. То, что начинается бездушно, так же и заканчивается. Он просто пытался отвлечься. А его нежная юношеская любовь к Чонгуку до сих пор оставалась где-то в укромном уголке его сердца - когда-то оставленная там, но трепетно хранимая и не забытая. Чимин перестал заморачиваться по поводу своей сексуальной ориентации, когда понял, что любит Чонука, тогда, 5 лет назад. Он просто любил, его тянуло к этому озорному энергичному парнишке, который был на 2 года младше. В нём привлекало всё: от прекрасной внешности этого милого ребёнка до игривого и страстного характера. Это смешно, но, приехав в Сеул, в один момент он, чтобы забыться и отвлечься, он решил сходить в парочку гей-клубов и проверить себя на предмет тяготения к другим мужчинам. Не помогло. С ним флиртовали, угощали выпивкой, говорили слащавые комплименты(!). Парочка даже показались довольно симпатичными и милыми в общении. С одним из них, после упоительного погружения в пьяную нирвану, дошло до откровенных разговоров в VIP-кабинке и таких же откровенных поцелуев. Но когда руки незнакомца коснулись его шеи и лаская, двинулись ниже, Чимина пронзил острый укол совести, будто на нём поставили метку, которая наказывала носителя при чужих мужских прикосновениях. В дальнейшем никто не мог привлечь его внимания, заставить задержать взгляд дольше положенного, все были серы и одинаковы, не излучали нужного ему тепла. С женщинами было иначе, но он знал, что они были лишь сладкой пилюлей, на время утешающей боль, тогда как всё, что необходимо для настоящего исцеления, для него под запретом: Чонгук и танцы. Но Чон Хосок...было в нём что-то волнующее и притягательное. Его не хотелось оттолкнуть, проигнорировать. Лишь за две короткие встречи он сумел, пока совсем незримо, пустить трещины по холодной стене, даря глоток живительного тёплого воздуха.