Я отключил телефон, завел на восемь будильник Я обьяснил тебе где в квартире спрятался душ Твои соленые слезы, кислые мины, душные речи, Ноо Я умираю со скуки когда меня кто-то лечит
Они съехались спустя месяц. Страсти вокруг получившегося скандала чуть поутихли, и в какой-то момент Гарри решил, что он уже слишком привязался к Драко, чтобы ограничиваться ночевками вместе пару раз в неделю. Малфой предложение принял, хоть и посмеялся над торжественностью момента — брюнет по такому случаю даже стол со свечами накрыл. С момента начала их совместной жизни и без того негостеприимный Дом погрузился в тишину. Совоотводящие чары работали на отлично, не пропуская корреспонденцию с возмущениями фанатов, а камин, открытый для Гермионы, всех Уизли и, к ужасу Гарри, Заббини и Паркинсон, больше не разгорался, впуская гостей. И если Уизли парень ещё мог понять — разрыв с Джинни прошёл очень болезненно для них обоих, — то молчание Гермионы он воспринимал как предательство. Видимо, дружба до гроба в представлении гриффиндорцев могла пережить холод и голод в погоне за крестражами, но неожиданный выбор любовника был слишком сложен для неё. Драко ссора — довольно шумная, кстати, — с друзьями, казалось, не напрягала, хотя за этот месяц Гарри смог изучить его скрытный характер настолько, чтобы понимать, насколько обидно слизеринцу было на самом деле. Они часто ссорились. Совершенно непохожие, по разному воспитанные, признающие разные ценности — они были как ночь и день, дополняя друг друга и без устали пытаясь установить свои порядки на чужой территории. Драко не понимал и не принимал большинство привычек гриффиндорца, высказывая своё «фи» каждый раз, как видел Гарри с едой в спальне или в одежде на постельном белье, Поттер в ответ бесился и старался подыскать за Драко хоть один подобный грешок, но ничего не находил и страшно злился от невозможной «идеальности» любовника. Мирились они быстро — Гарри, вспыхнув, быстро остывал и не был способен долго сердиться на блондина, а тот словно бы и вовсе не злился, ведя себя спустя минуту после ссоры так, будто ничего не произошло.Ты хороша как узор в прямоугольной бумаге Вечнозеленый цветок и порошок в зеркалах Ты так хороша, длинные пальцы, узкие джинсы, шея и плечи, Но-о Я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит Я ненавижу когда меня кто-то…
Что бы ни произошло, засыпали они всегда вместе — в обнимку, сплетясь руками и ногами, опаляя друг друга дыханием. Иногда Гарри казалось, что в Драко есть что-то от вейлы — он мог часами любоваться на раскинувшегося на кровати слизеринца, с удовольствием ласкал его по несколько раз за ночь, наслаждаясь отзывчивостью и чувствительностью блондина. Прежде Поттер и представить себе не мог, что парень в постели может возбуждать больше, чем девушка, но так и было — такого, как с Драко он прежде не испытывал. Малфой был восхитительно идеален во всем — длинные, изящные ноги с худыми щиколотками, узкие бёдра, тонкая талия, бледная безволосая грудь с чувствительными сосками, длинная красивая шея, правильные черты лица… Обладание таким сокровищем делало Гарри счастливейшим человеком на планете, особенно когда он узнал, что будет у блондина первым. Мысль о том, что ему, Гарри, позволено впервые сделать это с Драко, пугала и восхищала. В тот вечер он был особенно ласков, доводя любовника до экстаза губами и медленно, стараясь не причинять боли, растягивая его изнутри. Когда Драко, наконец, сам взмолился о большем, совершенно бесстыдно насаживаясь на его пальцы, Гарри вдруг подумал, что не променял бы этот момент на сотню самых прекрасных женщин мира. Осторожно опускаясь сверху, он целовал его ключицы, вылизывал шею, зарывался руками в растрёпанные светлые пряди и молился всем богам, чтобы этот момент никогда не кончался.Гадай на картах таро и что осталось от кофе Не продырявь мне башку взглядом внимательных глаз Твои соленые слезы, кислые мины, душные речи, Весь этот бред Я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит Я умираю со скуки, когда меня кто-то лечит Я ненавижу когда меня кто-то…
Вечера они проводили вместе. Чаще всего Драко возвращался с учебы раньше Гарри, готовил к его возвращению ужин, а после еды они заваливались на огромный диван в гостиной, прижимаясь друг к другу спинами и готовя уроки или читая книги. Иногда — очень редко — они куда-то выбирались вместе: просто гуляли по заснеженным улочкам Лондона, ходили в зоопарк, а однажды Гарри даже затащил любовника в кино, что он, в прочем, не оценил. Драко оказался ревнив. Ссоры на этой почве происходили у них минимум раз в неделю — не так посмотрел на одногруппника, встреченного случайно в Косом переулке, задержался на парах, слишком много говорил о преподавателе. Гарри смеялся и отшучивался, злился и оправдывался, но примирение неизменно происходило по одному сценарию: брюнет заваливал любовника на ближайшую горизонтальную плоскость и доходчиво объяснял, что не нуждается в случайных связях, имея такого фантастического партнера. Драко стонал, охал и верил — до следующего раза. Еще он часто сам куда-то уходил. Иногда на час, а пару раз пропадал на целые сутки. Как Гарри не пытался выяснить причину, блондин так и не рассказал где пропадает, но Поттер, не ревнивый от природы, в принципе не слишком то и старался узнать. Иногда, сжимая по ночам хрупкое и восхитительнейшее тело любовника, Гарри чувствовал, как где-то внутри него всплывает слово, которого он прежде никому не говорил. Страшась своих чувств, он зарывался носом в растрёпанный светлые волосы, вдыхая острый запах одеколона и самого Драко, и быстро засыпал, но в такие ночи даже во сне он не мог спрятаться от этого слова — огромного, прекрасного и страшного.