Mystic Falls, 02:42 a.m.
— Привет, брат, — прошептала девушка и улыбнулась, проведя ладонью по щеке старшего брата. — Открой глаза. Все хорошо. Деймон медленно открыл глаза и увидел перед собой Кларисс. Его маленькую, прекрасную, радостную сестренку Кларисс. Боль сдавила ему грудь и он не мог дышать. Он прекрасно понимал, что это сон и… не хотел просыпаться. Проснись он — станет еще хуже. — Кларисс… — еле выговорил Деймон и схватил сестру за руку, резко сев на постели. Он взял ее лицо в свои ладони и заглянул в глаза. В эти бездонные, так похожие на его серо-голубые глаза. Кларисс взяла его руки в свои и сжала, улыбнулась одними губами. В глазах стояли слезы, но она улыбалась. Она была счастлива увидеть любимого старшего брата спустя столько лет. Она так сильно любила его… И она боялась, что он не поверит ей. Деймон обнаружил, что они находятся в его комнате. Ничего не сдвинулось с места, ничего не поменялось. Ему показалось это немного странным, но он откинул эти мысли в стороны, ведь сейчас Деймон видел сестру рядом. Она сидела рядом с ним и держала его за руки, как когда-то давно. — Деймон, со мной все в порядке, — сказала Кларисс и увидела в его глазах непонимание, а затем наступила боль. Он печально улыбнулся ей. — Конечно, ты в порядке, — тихо сказал Деймон. — Ты снишься мне, сестренка. И мое подсознание пытается меня успокоить. — Нет, Деймон, ты не понимаешь… — Она заставила себя замолчать. Она видела, что брат не верит ей и готова была расплакаться. Что он скажет, если вдруг увидит ее на пороге их дома? — Ты не веришь… — Если сейчас я поверю в то, чего нет, то потом, когда я разочаруюсь, будет очень плохо, — ответил Деймон и легко пожал плечами. — А я и так скучаю по тебе больше, чем могу выдержать. — Но ты не отключаешь чувства, — сказала Кларисс — Конечно нет, — ответил Деймон и отпустил ее руки. — Ты просила не делать этого, если я вдруг стану вампиром. Правда, вчера чуть не сорвался… — Деймон… Что бы ты сказал, если бы узнал, что я вдруг стала еретиком? — спросила как бы между прочим девушка и прикусила губу. Деймон удивленно вскинул брови и в его глазах сквозило непонимание. Потом вдруг пустой стакан, стоящий на его прикроватной тумбочке, упал на пол и разбился, разлетевшись на мелкие осколки. Затем и бутылка с бурбоном, которая была наполовину опустошена, тоже свалилась с тумбочки и вдребезги разлетелась. — Это ты сделала? — Это я сделала, — улыбнулась сестра. — А еще я бегаю быстрее тебя. Деймон улыбнулся, обнажив концы клыков, и посмотрел на сестру… Деймон резко сел на постели и провел ладонью по лицу. Этот сон показался ему слишком реальным, чем какой-нибудь ужасный кошмарный сон. Его пульс стал понемногу замедляться и дыхание выровнялось. Он решил, что нужно немного прийти в себя, брызнув водой в лицо. Но когда он опустил ноги на пол… то едва ли не наступил на осколки от разлетевшихся вдребезги бутылки от бурбона и стакана… Это невозможно. — Она мертва и она разбила стакан и бутылку с бурбоном в моей комнате, когда пришла во сне! — эмоционально размахивая руками, рассказывал Стефану Деймон. — Как такое может быть?! — Может… все-таки… позволим себе надеяться на то… что она жива, Деймон? — неуверенно спросил Стефан и вздохнул, наклонившись вперед и оперевшись локтями в колени. Эти слова удались ему с большим трудом, потому что самому очень трудно было в них поверить. Деймон резко обернулся к брату и посмотрел на него так, будто тот был не Стефаном, а нечто страшным и непонятным. Он хотел верить в слова брата, очень сильно хотел, но… если поверит и разочаруется… он снова будет много хуже Стефана-потрошителя. Поэтому Деймон нахмурился, налил себе бурбон и залпом выпил половину стакана. Весь этот сон, который был таким реальным, все еще не давал ему покоя. Если это был сон, то как Кларисс смогла разбить бутылку и стакан в настоящем? — Нет, брат, я не могу так, — ответил Деймон и покачал головой. — Не могу позволить себе верить в невозможное. Ты как хочешь, а я пас.New Orleans, at the moment
— Зачем ты там в Новый Орлеан поехал? — склонила в бок голову девушка и слабо улыбнулась. — «Дела там и все такое?», да? Эх ты, врушка. Нашел первый попавшийся бар и напился? Сколько бы я не ругалась… ты меня не слушаешь. Кол еле открыл глаза от головной боли и увидел перед собой расплывчатую Кларисс. Она смотрела на него с жалостью и осуждением, качая головой. А он смотрел на нее и не мог насмотреться. Кол никогда бы и не подумал, как ей пойдет вампиризм. Она была великолепна. Просто невозможно великолепна. Он еле слышно усмехнулся, продолжая смотреть на нее. — Откуда ты все это знаешь? — спросил он хрипло. — Проследила за тобой заклинанием, — ответила девушка, пожав плечами. — Каким заклинанием?.. Ты же вампир. — Я еретик. — Какой еретик?.. Ты же была человеком при жизни. — Я была ведьмой. — Какой ведьмой?.. Ты же ничего не говорила. — Перестань так много пить, Кол Майклсон, — жестко сказала Кларисс и поднялась с кровати первородного. — Ты же первородный вампир, а надираешься, как старшеклассник. Не стыдно? На чем я там остановилась? Ах, да. Перестань пить, Кол Майклсон, и не будешь задавать тупых вопросов. Конечно, я никому не говорила. Позвони Элайдже и спроси все у него. Тут Кол будто бы немного пришел в себя и аккуратно сел на постели, потирая затылок. А потом он вдруг понял, что происходит, а потом до него дошло, что, на самом-то деле, он ни черта не понимает. Перед ним стояла его погибшая еще в шестьдесят четвертом году любимая и говорила, чтобы он позвонил старшему брату и все спросил у него. — Ты… — Умерла? — вскинула брови Кларисс и взмахом руки скинула с подоконника графин с водой, который разлетелся вдребезги, когда встретился с полом. — Да. Умерла. Однако, смею заметить, все вампиры как бы… умерли. — Издеваешься? Кларисс сделала вид, что задумалась, а потом медленно кивнула, плюхнулась в рядом стоящее кресло и в упор посмотрела на Кола. Она снова вспомнила все то, что когда-то было связано с ним. И грудь сдавило болью. Она сглотнула и опустила голову, не зная, что еще ему сказать. Она знала, что Кол, как и Деймон, ни за что не поверит ей. Ведь если бы погиб Кол или Деймон, а потом кто-нибудь из них явился бы к ней во сне с заявкой а-ля «я жив и здоров и не появлялся полтора столетия из-за того, что хотел начать новую жизнь», она бы тоже не поверила. Кол тоже смотрел на нее. Он старался затолкать все когда-либо испытываемые чувства к ней куда поглубже, но это было далеко не в его силах. Он не мог, да и, честно говоря, не хотел этого делать. Он любил ее, как никто никогда никого не любил. И забыть такое или же затолкать куда-нибудь было невозможно. Кол встал, подошел к ней, сел перед ней на корточки и взял ее руки в свои. — Прости, — вдруг прошептала она и, поцеловав его, тут же исчезла. Тяжело дыша, Кол распахнул глаза и увидел перед собой лишь белый потолок его комнаты в новоорлеанской квартире. Это было слишком реально, чтобы быть сном. Этот поцелуй был слишком реален, чтобы быть сном. Она была слишком реальной, чтобы просто присниться ему. Позвони Элайдже и спроси все у него. Отлично, брат, жди звонка. — Да неужто ты соизволил поднять чертов телефон, брат! — воскликнул Кол, стоя на балконе и подставляя лицо освежающему ветру. Этой ночью был дождь и ветер был освежающим как никогда. Проведя ладонью по лицу, Кол вздохнул. — Что случилось такого, что ты столько раз мне названивал? — спросил насмешливым голосом Элайджа. — Кларисс случилась, брат мой, — серьезно сказал он. — Она мне приснилась сегодня. И сон был очень даже реалистичен, должен сказать, потому что графин с водой, стоящий на моем подоконнике, который она разбила во сне, был разбит, когда я проснулся. Тебе не кажется это странным? Я, конечно, за тысячу лет много странностей повидал, но чтобы моя погибшая девушка приходила ко мне во сне и била мою посуду в настоящем, когда она во сне, — вот такого я точно не видел. — Вот это поток слов! — воскликнул Элайджа и что-то странное слышалось в его голосе.Los Angeles, at the moment
Элайджа нервно посмотрел на вошедшую в его комнату Кларисс. Она вопросительно вскинула брови, увидев нервный взгляд друга. Указательным пальцем правой руки он показал на телефон и одними губами проговорил: «Это Кол». Кларисс понимающе кивнула и ухмыльнулась, усаживаясь в свое кресло. Неужели понял? Ладно, понял, но поверил ли?..New Orleans
— Знаешь, Элайджа, у меня такое чувство, будто ты что-то знаешь, — сказал Кол и следил за людьми, проходившими под его балконом. — С чего такие выводы? — спросил Элайджа и Кол отчетливо услышал в его голосе напряжение. — Ну, во-первых: Кларисс сказала мне, чтобы я позвонил тебе и спросил все у тебя, — ответил Кол. — А во-вторых… я точно слышу, что ты напряжен. Значит ты точно что-то знаешь. Выкладывай. Элайджа молчал и тишина, которая была при этом, сильно давила на больную голову Кола. Старший брат продолжал молчать, будто проверяя терпение младшего. Это выводило парня из себя. Он долго терпел, ожидая ответа, пока наконец не взорвался. — Элайджа, если Кларисс жива, я должен знать об этом! — крикнул он и со всей силы ударил по перилам балкона, едва не разломав их. — Выкладывай, брат! Несколько минут на том конце провода снова повисла гробовая тишина, но потом послышалось какое-то шуршание и… — Привет, Кол, — произнес голос Кларисс и Кол расширил глаза от шока. Он будто бы и забыл, как дышать. — Этого не может быть, — срывающимся голосом сказал Кол и судорожно выдохнул. Он качал головой и на губах была непонятная улыбка: то ли ему было больно, то ли он был рад. — Невозможно. — Тем не менее, я разговариваю с тобой в настоящем, а не во сне, — легко сказала Кларисс и он услышал в ее голосе улыбку. — И я рада тебя слышать спустя столько лет. — Где ты? — спросил вдруг Кол. — Неважно, где я, — ответила Кларисс. — Важно, что, возможно, мы скоро увидимся. Кол сглотнул и замолчал. Он не знал, что еще сказать ей. Он был невообразимо рад услышать наконец ее голос, но не мог поверить в то, что Кларисс жива. Это было очень сложно спустя те сто пятьдесят лет, в которые он думал, что она мертва. Он оплакивал ее каждый год. Оплакивал, совершенно не ожидая, что на самом деле она жива. Кол смутно понял, что на том конце провода звучат одни за другим гудки: Кларисс сбросила вызов, закончив разговор. А он все так и стоял, приложив телефон к уху и опираясь на перила балкона.