Mystic Falls, Mikaelsons' house
— А вон ту можешь? — от души смеялась Ребекка, указывая на вазу, стоящую на тумбочке около стены. Пожав плечами, Кларисс посмотрела на указанную Ребеккой вазу и в следующую секунду та упала на пол, разлетевшись вдребезги. Ребекка рассмеялась снова, как-то злорадно, но по-доброму, глянув на Клауса. Тот, вздернув брови, улыбался и качал головой, осушая второй стакан с виски. — Кларисс, ты побьешь всю мою посуду, — сказал он и посмотрел на девушку, которая, откинувшись на спинку дивана, довольно улыбалась и явно что-то вспоминала. Затем глянула на Клауса в ответ и вскинула брови, якобы говоря: «Вспоминай давай, амнезия». Вопросительно взглянув на нее, через секунду первородный разразился смехом и указывал пальцем правой руки, в котором был стакан, на Кларисс. — Не напоминай мне тысяча восемьсот шестьдесят третий, дорогая подруга. Мне потом за это все пришлось платить между прочим. — Нет, не пришлось, — возразила ему Кларисс, и улыбка не сходила с лица. — Ты внушил владельцу дома, что это он сам побил всю посуду, и смылся. — Ну да, потому что ты смылась первая, — ответил ей Клаус. — Я потом еле тебя нашел, дорогуша. Кларисс на мгновение замолчала, прищурившись и будто не понимая. Затем она вспомнила и рассмеялась снова, прикрыв ладонью глаза, как будто смущалась. — На тот момент за мной нужен был глаз да глаз, — сказала она, не прекращая тихо смеяться. — А ты позволил мне убежать. — Мне надо было уладить дела с домовладельцем, — возразил ей Клаус. — Сложно было делать два дела одновременно: внушать этому чудаку, что это он все побил и следить за маленькой пьяной ведьмой. — Ну уж извините, я убежала из дома, мне надо было набраться смелости, — пожала плечами девушка и, отняв ладонь от лица, посмотрела на Клауса. — Ты перемешала бурбон, вино и виски, — нарочито серьезно ответил Клаус и допил свой оставшийся виски. Элайджа и Ребекка следили за этим разговором, переводя взгляд с Клауса на Кларисс и обратно. Взгляд Элайджи был радостно-недоуменным, в конце концов он посмотрел на Кларисс. Ребекка же просто сидела, пытаясь сдержать смех. Ее всегда смешили эти их «споры», она еще ни одно не пропустила. И, чаще всего, оказывался прав Клаус. Кларисс же так и не нашла, что ответить, поэтому просто смотрела на него, будто в задумчивости сжав губы и вздернув брови. Хотя она уже прекрасно понимала, что не знает, что ему ответить и он снова прав. Тут она открыла рот, чтобы что-то сказать, как дверь дома открылась и послышались шаги, остановившиеся на пороге гостиной. Кларисс замерла. Она сжала челюсти, медленно поднялась и также медленно обернулась. С бешено бьющимся сердцем, готовым выпрыгнуть из груди, разорвав грудную клетку, Кларисс посмотрела на вошедшего. — Привет, Кол, — тихо сказала она и судорожно выдохнула. Когда Кларисс разговаривала с Колом по телефону, через расстояние, разделяющее Лос-Анджелес и Новый Орлеан, она не волновалась так, как сейчас. Сейчас она даже двинуться не могла, глядя на того, кого любила столько лет и продолжала любить. Лицо Кола выражало шок и смятение. Конечно, разговаривать по телефону, видеть во сне — одно дело, а вот видеть наяву — совсем другое. Он спустился с порога и развел руки в стороны с лицом а-ля: «Я совсем не в шоке». Он сглотнул и улыбка была его какой-то странной. — Ты жива, — нарочито спокойно произнес Кол и опустил руки. — Столько лет я оплакивал тебя — не я один, между прочим, — а ты была жива! — Кол, — пыталась утихомирить его сестра, поднявшись с дивана. — Заткнись, Ребекка, — резко оборвал он ее, продолжая смотреть на Кларисс. — Ни слуху ни духу, Кларисс! — Ты думаешь, я не знаю всего этого? — Голос Кларисс стал громче. — Ты думаешь, я всего этого не видела? Не видела боль на ваших лицах, на твоем лице, на лицах моих братьев? Какой сволочью ты меня считаешь, если думаешь, что я не хотела объявиться, что я не чувствую вину?! — Так почему не объявилась?! — спросил Кол, становясь на шаг ближе к Кларисс. — А какова была бы твоя реакция, если бы я вот так вот — раз! — и объявилась?! — вопросила девушка, сглотнув. — Сразу после смерти! — Я бы не удивился! — ответил Кол, сжимая челюсти. — Вообще-то, я ждал тебя! В тысяча восемьсот семьдесят пятом я вернулся в проклятый Мистик-Фоллз ради тебя, а застал твоего старшего брата, пьяного, который объяснил мне, что моя девушка умерла еще четырнадцать лет назад! Я, конечно, решил сначала, что это полный бред, потому что тебе в руки я отдал в шестьдесят первом году свою кровь! — Да я бы и так умерла! — На глазах выступили слезы. Только что она сказала то, что намеревалась никогда никому не рассказывать. И увидела на лице Кола еще больший шок и непонимание. — Что? — почти прошептал он. — Я заболела в шестьдесят четвертом, — срывающимся голосом ответила Кларисс. — Смертельно заболела. К врачу я ездила тайком, попросила его сказать мне правду. И он ответил. Он сказал, что… что никто не может выявить эту болезнь. Он сказал, что это какой-то вирус, который нельзя было вылечить. Он сказал, что впоследствии я все равно погибну. Семье я говорила, что я просто очень сильно простудилась. Они верили мне. Не все, конечно. Только Деймон ставил под сомнение мои слова, но он делал это молча. И я бы погибла, если бы Катерина Петрова в каких-то своих целях не влила мне твою кровь. А не появлялась я, потому что хотела, чтобы вы были счастливы! Без меня. — Вообще-то я думал, что потерял свою любовь, Кларисс, — ответил Кол. — Я думал, что потерял тебя, пока ты все это время ходила по земле. В следующую секунду Кларисс стояла прямо напротив Кола, в нескольких сантиметрах от него и, слегка запрокинув голову, смотрела ему в глаза, сдерживая слезы. Она усмехнулась и качнула головой. — Прости меня, — прошептала она и еле заметно вздохнула. — Прости меня за то, что умерла. Прости меня за то, что оказалась жива. Прости меня за то, что не появилась, когда ты ждал. Прости меня за то, что я вообще не дала о себе знать. Прости меня, Кол! Конечно, ты злишься! Да будь я на твоем месте, я бы тоже злилась! Я не хотела делать тебе больно, но наивно надеялась, что когда-нибудь ты оправишься… что вы все когда-нибудь оправитесь. Эта вина никогда не отпустит меня. Но чтобы кто-нибудь из вас страдал, я не хотела. Все вышло так, как я не хотела. Все вышло наоборот. Однако же я закрыла глаза на все это, наивно полагая, что все пройдет. Прости меня и за это. — Кларисс перевела дыхание, не сводя своих серо-голубых глаз с шоколадных глаз Кола. — Когда я разговаривала с тобой по телефону, я не думала, что наша встреча будет такой. Я могу много раз просить прощения, но я… я больше не могу смотреть тебе в глаза. Я чувствую вину и мне больно. Больно от того, что я оставила тебя. Я всех оставила. Прости. Кларисс опустила голову, обошла его и, взойдя на невысокий порог, пошла к двери. Открыла дверь, вышла, закрыла ее за собой… и больше не могла сдержать слез. Быстрым шагом она отходила от дома Майклсонов, не стирая с щек слезы и даже не пытаясь их остановить. — Стефан, закрой свой чертов рот! Громкий крик старшего брата заставил ее руку замереть, когда та тянулась к ручке двери. Кларисс нахмурилась, потому что Деймон кричал только тогда, когда с ним спорили, а он был прав. Или когда его никто не слушал. Или когда его бесило все и вся. Но сейчас, как казалось Кларисс, он спорил со Стефаном, а тот доказывал, что Деймон не прав. — Деймон, она должна знать! — кричал Стефан Деймону в ответ. — Нет, не должна! — распылялся старший Сальваторе. — Если она узнает, что Кэтрин в городе, она перевернет весь Мистик-Фоллз с целью убийства Кэтрин! Ладно, плевать на город, — Кларисс вскинула брови, потому что не поверила ему, но потом снова нахмурилась, — подумай о своей милой девушке. Елена может пострадать, если попадется Кларисс на глаза. — Не делай вид, что тебе есть дело до Елены, — зло проговорил Стефан. — А я и не делаю вид, — ответил в своей обычной манере Деймон. — Мне и так плевать на нее. Просто потом, если пострадает Елена — именно от рук нашей сестры, я в этом даже не сомневаюсь, — ты будешь очень сильно ненавидеть любимую сестренку. А я этого не хочу. Стефан вздохнул и не успел что-либо сказать, как Кларисс резко открыла дверь, вошла в дом, стуча каблуками и, не оборачиваясь, захлопнула за собой дверь с лицом садиста-убийцы и ухмылкой на лице. — Старший брат, — обратилась она к Деймону, когда тот обернулся к ней лицом с выражением а-ля: «Черт, все пропало», — как долго ты намеревался скрывать от меня появление в Мистик-Фоллз Катерины Петровой? Деймон молча смотрел на нее. Кларисс очень эффектно вошла в дом с очень опасным выражением лица. Отлично. Значит, она все слышала. А это было очень плохо. Он хотел открыть было рот, чтобы что-то ответить ей, как сестра подняла вверх указательный палец, не дав ему ничего сказать. Тут Деймон внезапно понял, что Кларисс вернулась домой уже чем-то расстроенной, потому что в ее глазах теперь блестели слезы. — Закрой свой чертов рот, Деймон, — повторила она слова брата, которые, на этот раз, были в его адрес. — Если Катерина в Мистик-Фоллз, значит, вы вместе со Стефаном напрасно полагали, что она сгорела в церкви. Отсюда следует, что вы — полные идиоты, учитывая, что вы оба знали ее лучше всех. — Слеза, которую она не смогла сдержать, скатилась по щеке. — Но в одном ты прав, Деймон: Елене Гилберт лучше не появляться в поле моего зрения. А с Петровой разбирайтесь сами. Мне плевать, что она будет делать с городом и его жителями. Абсолютно все равно. Ваша девушка — разбирайтесь сами, это меня не касается. — На последних словах голос Кларисс сорвался и в следующее мгновение ее не оказалось там, где она стояла секунду назад. Скатившись по двери на пол, Кларисс разрыдалась, зажмурив глаза и громко всхлипывая. Она рыдала, поджав под себя ноги, опустив голову и запустив пальцы в волосы, сжав руки в кулаки. Да лучше бы я умерла. Не было бы так больно…То, чего не ожидаешь
22 июня 2016 г. в 21:25