Salvatores' house
Послышался стук во входную дверь, заставивший девушку вскинуть голову и глубоко вздохнуть. Она перенесла так и не тронутый виски с пола на стол и направилась к двери, в стекле которой виднелась знакомая темноволосая макушка. Открыв дверь, Кларисс встретилась с бездонными шоколадными глазами Кола, которые старались скрыть метание молний. — Тебя все-таки вернули домой, — с фирменной улыбкой сказал первородный и, переступив порог дома, притянул к себе девушку и обнял, уткнувшись подбородком в макушку. — Тоже будешь меня ругать? — закрыв глаза, с усмешкой спросила Кларисс. — Нет, любимая, лишь скажу, что ты наконец повзрослела и стала гулять поздно, — ответил Кол и, склонив немного голову вниз, взял Кларисс за подбородок и заставил ее поднять голову. Наклонившись еще ниже, он поцеловал ее, а Кларисс, приложив ладонь к его щеке, ответила на поцелуй, слегка поднявшись на носочки. Она оторвалась от него лишь тогда, когда услышала шаги старшего брата на лестнице. Кларисс переплела свои пальцы с пальцами Кола и повернулась к идущему навстречу Деймону. Он бросил мимолетный взгляд на их руки и, натянув обычную насмешливую улыбку, подошел. — Смотри, чтобы твой папочка из-за мусорного бака не выпрыгнул, — сказал он, а Кларисс прыснула, услышав ее же слова из уст брата. Взглянув на Деймона, Кларисс за секунду схватила куртку с дивана и снова вернулась к Колу, снова взяв его за руку. А потом вместе с ним вышла из дома. Вампир открыл дверцу переднего сиденья и встретился с прищуренным взглядом Кларисс, вызвавшим у него усмешку. — Чего ты так смотришь на меня? — вздернул он брови. — Мы обязательно должны ехать на машине? — вопросила девушка. — Мы не должны вызывать подозрений… — Брось. И ты туда же? Но, встретившись с твердым взглядом Кола, с тяжелым вздохом Кларисс хотела сесть в машину, но парень схватил ее за руку, обвел свободную руку вокруг ее талии и впился в ее губы страстным поцелуем. Кларисс отвечала на поцелуй, обвив свободной от хватки рукой его шею. Они нехотя оторвались друг от друга, тяжело дыша. — Так ты более радостно сядешь в машину? — Ты дурак. — Я знаю. Ты ведь за это меня и любишь, правда? — Все еще дурак.Mikaelsons' house
Вслед за Колом Кларисс поднялась на крыльцо дома Майклсонов. Первородный открыл дверь и первой впустил в дом Кларисс. Она вошла, стуча каблуками по полу и остановилась на пороге гостиной. Стоящий спиной Клаус повернулся со стаканом бурбона в руках и, увидев Кларисс, уже спустившуюся со ступеней в гостиную и подходившую к нему, улыбнулся. Но Кларисс была серьезна. Она отказалась от предложенной выпивки и, со всей серьезностью глянув другу в глаза, подошла к дивану и, стянув куртку, села. Клаус сел напротив все с тем же стаканом. А вошедший Кол сел рядом. — По какому поводу такая серьезность? — вскинул брови Клаус и отпил глоток бурбона. — Клаус, по городу шатается ваш чокнутый тысячелетний отец-охотник, жрущий вампиров, ваша чокнутая тысячелетняя мать-ведьма, жаждущая вас убить, думает, что заклинание сработало и готовится к его свершению, а ты спрашиваешь, по какому поводу такая серьезность? — изумленно расширив глаза и откинувшись на спинку дивана, вопросила Кларисс. — Не думаю, Кларисс, что тут есть чему удивляться, — послышался голос с порога гостиной, заставивший девушку сжать челюсти. — Никлаус всегда был самоубийцей. — Элайджа, — повернула Кларисс голову к первородному. — Здравствуй, Кларисс, — уголком губ улыбнулся Элайджа. Сегодня что, день улыбок? — Полуубитая незнакомка еще на совесть не давит? — Решил поиздеваться? — вздернув брови, спросила Кларисс. — Вечера на балу не хватило? — Решил вправить мозги, — уже серьезно ответил Элайджа и спустился с порога, засунув одну руку в карман брюк. — А вот мозги мне вправлять не надо, Элайджа, спасибо, — уже раздраженно сказала Кларисс и скрестила руки на груди. — Мне и старший брат неплохо умеет мозги вправлять. — А твой старший брат знает о том, что ты едва не убила невинную девушку? — вскинул брови Элайджа. Сжав челюсти, Кларисс резко поднялась с дивана и опустила руки. Она улыбалась, но в улыбке ясно виднелась угроза. — Нет, не знает, — будто весело ответила она, разведя руки в стороны. — Еще он не знает причин. Так что есть повод об этом забыть. — Не дав Элайдже возможности ничего возразить, Кларисс продолжила говорить: — У нас есть проблемы поважнее. Например, ваши чокнутые родители. В особенности Майкл, который до сих пор считает, что убил меня в тысяча восемьсот шестьдесят втором году. — Мы с этим разберемся… — Да, Элайджа, «разберемся». Как и с моей памятью. Я всецело тебе верю.Two hours later
На секунду прикрыв глаза, а потом открыв их, Кларисс тяжело и глубоко вздохнула, остановившись. Все это ей уже надоело. Она хотела перестать злиться, перестать плакать из-за этой тупой, чертовой обиды на него, да и на нее тоже. Но чувства были сильнее ее. Она злилась и плакала. Шаги позади Кларисс тоже остановились. Тоже послышался тяжкий вздох. А потом холодные пальцы обвились вокруг ее запястья и обладатель этих пальцев развернул девушку к себе. Беспокойные карие глаза встретились с поблескивающими серо-голубыми. — Прости меня, Кларисс, — прошептал Элайджа, приложив ладонь к ее щеке. Кларисс сглотнула. Ее глаза быстро-быстро перебегали с одного его глаза на другой. Такое короткое «прости меня», а вызывало столько дрожи. И столько боли. И хотелось обнять его. И хотелось убить. Покачав головой, Кларисс едва заметно выдохнула и отошла на два шага от Элайджи. — Не могу, — полушепотом ответила Кларисс. — Я не могу. — Мне жаль, — произнес первородный. — Но Катерина причинила тебе сильную боль. Я лишь хотел помочь. — Ты заставил меня ненавидеть ее, Элайджа! — воскликнула девушка, издав горький смешок. — Боже, да это вообще не должно было касаться тебя! Тебе-то это зачем нужно было? Не услышав ответа, а увидев лишь полный разочарования взгляд, Кларисс круто развернулась и быстрым шагом пошла вперед. Интересно, когда-нибудь этот бред уложиться в голове? Она снова покачала головой. — Я любил тебя. Кларисс остановилась, резко выдохнув. Она пыталась осознать, что только что услышала. Эти слова не мог произнести Элайджа. Однако, Кларисс чувствовала, что он прожигает взглядом ее спину, и опустила голову, сведя брови к переносице. Медленно, очень медленно она обернулась к Элайдже, стоящему все на том же месте. Вновь встретившись взглядами, Элайджа стал на два шага ближе. — С самых первых дней нашего знакомства я сходил с ума от мыслей о тебе. Непрекращающиеся потоки мыслей об одной лишь тебе не давали мне покоя ни днем, ни ночью. Любая причина твоей радости или твоей боли волновала меня. В каждом твоем взгляде, направленном на меня, я готов был утонуть. Я готов был уничтожить любого, кто причинит тебе боль. И я делал все это. В твоих глазах я тонул. Любого, кто причинял тебе боль, я уничтожал. — А Катерину ты не тронул. — Я не хотел быть в числе тех, кто разочаровывает тебя. — В конечном итоге ты оказался в этом числе. — И я жалею об этом. — И ты жалеешь… — словно эхо, повторила Кларисс, глядя на Элайджу сквозь пелену слез. Она усмехнулась, не в силах сдержать катящиеся по щекам слезы. — Ты любил меня, а я была с Колом. И все? Конец на этом? Будь я на твоем месте, я бы боролась. А, ну да. Ты же благородный. Самоотверженный. Жертвуешь своим счастьем ради счастья других. Когда-нибудь это приносило тебе радость? Когда Кларисс развернулась в этот раз, Элайджа в доли секунды оказался перед ней, обхватив руками ее лицо и прижавшись губами к ее лбу. — В этот раз я уничтожу того, кто посмел тронуть тебя, — прошептал он. В следующее мгновение Элайджа исчез, оставив Кларисс в одиночестве осмысливать произошедшую ситуацию.Half an hour later
— Ну, дорогуша, знаешь, мой отец — щекотливая тема, — сказал Клаус с усмешкой в голосе. — Не для тебя. — Он может меня убить, — нарочито серьезно ответил первородный. — Не слишком-то ты волнуешься из-за появления Майкла в городе. Клаус усмехнулся снова. — У меня даже в голове не укладывается: как это вы отпустили меня одну. — Знаешь, я на самом деле не думаю, что Майкл выскочит из-за мусорного бака или из-за угла дома и нападет на тебя, — сказал Клаус, и Кларисс была уверена, что он пожал плечами. Он всегда это делает. — Неужели. Хоть один здравомыслящий человек. — Обращайся, — весело съязвил первородный. А потом вдруг стал серьезней. — Насчет белого дуба… — Это же безнадежно все, да? Вы же сожгли все. Тот мост сгорел. Колья, сделанные из той вывески, тоже. Даже тот единственный, который сделала Эстер. Тоже сожжен. — У меня всегда есть туз в рукаве, дорогая, — выслушав «пламенную» речь подруги, ответил Никлаус. О, туз в рукаве у него всегда есть, какая бы паршивая не была ситуация. — Скажу тебе по секрету: у меня есть еще один — уже последний — кол из белого дуба. Моего собственного производства. На этот раз оружие не попадет в ненужные руки. — Отлично. А как же Эстер? Как планируешь ее прикончить? — Это не так сложно, — легко ответил Клаус, и Кларисс услышала, как он наливает себе что-то. Выпивку. А что же еще? Не станет же Никлаус Майклсон пить чай. — Нужно лишь вырвать ей сердце. Или снести голову. Или, для начала, помучить, а потом уже убить. Майкл и Эстер — не такая уж большая проблема, как все думают. — Так все легко и просто. — Ты сомневалась? — В тебе? Нисколько. В твоих словах? Есть толика сомнений. — А что такое? — простодушно спросил Клаус. — Клаус, твои родители чокнутые на всю их больную голову. Они тысячелетние вампир и ведьма. И они хотят убить вас. А Майкл не прочь убить еще и меня. — А вот этого я не допущу, — серьезно-шутливо ответил Майклсон. — Терять собутыльника? Да сейчас. Я ему голову снесу быстрее, чем он снова назовет меня ублюдком. — Почему все так рвутся защищать меня?! — взорвалась Кларисс, запустив пальцы левой руки в волосы, зачесав их назад. — Стефан, Деймон, ты, Кол, Элайджа, Ребекка, да даже Елена тогда на балу спасла меня! Вам всем так нравится рисковать своими жизнями ради меня?! — Ты не допускаешь мысли, что мы все хотим защитить тебя, потому что ты… ну… как бы тебе объяснить… дорога нам, что ли? — язвительно спросил Клаус. — Как ты хочешь поступить, когда вспоминаешь, что твоим близким угрожает опасность? — Я хочу защитить вас всех, — полушепотом ответила Кларисс. — Ну вот видишь, — сказал Клаус так, будто услышал то, что хотел. — Хотя теперь знаешь, я начал жалеть о том, что отпустил тебя одну. Где ты? — Я… — Кларисс замерла, расширив глаза и сжав челюсти. — Соглашусь с ним, пожалуй. Тебя, дорогая Кларисс, не следовало отпускать одну. А то мало ли что. Телефон выпал из руки Кларисс, глухо стукнувшись об асфальт. Сглотнув, она судорожно выдохнула через нос, стараясь успокоить себя. Но все было тщетно. — Майкл. — Здравствуй, Кларисс.