Погружение

Включаем: Ruelle — War of hearts Будильник в комнате старших Дурсли прозвенел жутко громко. Недовольное громкое сопение дяди этот факт с энтузиазмом подтвердило, а металлический звук падения сообщил, что часы в очередной раз скончались. Гарри уже прикинул, что нужно будет ставить на место в паз вылетевший винтик и спиральку. Последнюю придётся сначала ещё найти. А ведь эта деталька очень уж маленькая. Мальчик выполз из кокона одеяла и, не открывая глаз, подцепил что-то из одежды и пошёл переодеваться и умываться. Свет после тёмной спальни неприятно резанул глаза. Свет. Гарри открыл глаза и осмотрелся. Ванная как ванная, нормальная, средняя для любого домика на Тисовой улице, эконом варианта, уставленная необходимыми для туалета принадлежностями: шампунями, гелями, лосьонами. Он подцепил свою щётку, почистил зубы, умылся, потом осмотрел себя, даже понюхал. Мда, ванная не помешает. Памятуя, что тётя Петунья иногда любит закрываться здесь поутру для процедур, избавляющих от сонливости, он решил ограничиться душем. Что странно, в процессе никто не ввалился, не побарабанил в дверь и не покричал, что он долго. А ведь без этого почти не проходило нормальное утро. Традиция же. Он оделся в футболку и толстовку — не лето чай, — выглянул из двери, выпустив облачка пара, и прислушался. Все спали. Гарри шагнул в сторону лестницы и, коснувшись перил, обнаружил, что они другие на ощупь. В чьём он доме? Поспешно, как мог, и тихо, он сбежал в коридорчик и распахнул чулан. Света от уличного фонаря хватило, чтобы увидеть опустошение. Гарри здесь не жил. М, тогда откуда он вставал? Где его место? Припомнив, что до ванной было не далеко, и спал он впервые за долгое время в тепле, мальчик решил начать поиск с душевой. Наверху было пять дверей. Одна, напротив лестницы вела в ванную, такая же была внизу на первом этаже. Вторая дверь после неё — спальня родителей, далее кузена. Осталось две двери. Одна была детской игровой комнатой Дадли, вторая, за спиной, вела в гостевую. Сам этаж, несмотря на внешний вид домика, был достаточно большим. Но Гарри почему-то не мог вспомнить, откуда эта пятая лишняя дверь — её тут ещё вчера не было. Решив проверить, что там, он нажал на ручку и вошёл. Окна комнаты, должно быть, выходили на внутренний дворик: теплицу и огородик — поэтому из-за лёгких штор не пробивался даже слабый отсвет. Окно он рассмотрел, потому что там колыхались на лёгком сквозняке эти самые тюлевые шторки в полвысоты. Освещение в комнате отсутствовало. Так что тень мальчика легла на пол и ковёр. Аккуратный, плотный коврик, по которому, наверное, удобно ходить босиком, заканчивался под кроватью и журнальным столиком. На столике возвышалась стопка книг, лежали исписанные (в темноте не было видно, но Гарри предположил, что это так) листы. Справа от столика было несколько кресел, а за ними камин. Что примечательно, каминов в их доме не было совершенно. Давно, года три назад, дядя Вернон заложил печную трубу и убрал из гостиной камин, оставив только полку для фотографий. Их семейный очаг находился всё-таки на кухне, о чём любит напоминать тетя Петунья. А тут вдруг — камин. Край одеяла, свисающий с кровати, привлёк его внимание. Она была расстелена. Значит, в доме гость, или на худой конец тут живёт ещё один член семьи и, его просто занесло не туда. Хотя мозг упорно твердил, что это дом дяди и тёти. Дадли спит за своей дверью, а это кто? Любопытство толкнуло сделать шаг в комнату и слегка прикрыть дверь. Если прислушаться, то было слышно мерное дыхание человека. Спит, определил Гарри. Может, проверить утром, когда не придётся отчитываться перед дядей и получать очередной нагоняй из-за неуёмности? А кто тогда скажет ему, что за человек здесь ночует? ЗДЕСЬ в доме Дурсли. Он точно знал, что родственники не пустят в дом незнакомца. Гарри закатил глаза и развернулся на сто восемьдесят градусов — он подождёт. К тому же пока можно прибраться в саду. Осень выдалась не самая тёплая, но, листья опадают по своей временной логике — холодно — нужно опасть, тепло — вырасти. Он тихо закрыл дверь и прошёл к комнате рядом с кузеном. Механическая память подсказала, что отсюда-то он и вышел. Так, местонахождение личной территории определено. На ощупь отыскав выключатель, он щёлкнул им и зажмурился. Комната, как комната, скромно и, видимо, то, что осталось от брата. В углу у окна красовалась пара закрытых коробок — должно быть испорченные в хлам старые игрушки. Из книг в комнате были только учебники, лежащие стопочкой на углу стола. Гарри помнил, что складывал их своей рукой. Письменные принадлежности, сувениры — пара камушков, пуговица и солдатик. Кровать, точнее разобранный диван, и вправду была смята после сна. Ничего необычного, только в его чуланчике помещалась только старая этажерочка, тумбочка и сколоченная из досок койка, почти ясли для младенца Христа. Отыскав на нижней полке старую одежду, он помнил, что она для уборки, переодевшись, мальчик тихо вышел на задний двор. Утро встретило лёгким морозным ветерком. Вполне терпимо. Грабли отыскались в пристроенном к дому покрытом лёгким тентом сарайчике среди других инструментов. Дорожки уже занесло светло-коричневым и красным ковром от дикого винограда. С шуршанием достойным змеи ветерок отрывал листочки с яблони и вишни. Дядя как-то хотел посадить персик, но случайно перепутал его с яблонькой. Тётя заступилась за растение и буквально заставила мужа посадить плодовое с аргументом, что вырастет — и яблоки покупать не нужно будет. Пока это ещё саженец, но на следующий год ему уже плодоносить. Вот посмотрят, что выйдет. Дальний край огородика ограждал живой зелёный забор из мягких хвойных. Хоть они не попадали. И вся картина освещалась уличным фонарём, который постепенно заменял естественный свет утра. Гарри сметал с дорожек листья, выгребал их из-под кустарников и вспоминал, что происходило в последнее время. Проснувшись, он этого по неясной причине не помнил. Оказывается, они с тётей успели оформить документы на его усыновление. Майлз, ну надо же. В страшном сне такое имя не придумаешь. Проще было сразу назвать Майли, как девочку. Он-то не сомневался, что в школе по этому имени ещё пройдутся и помусолят. Дадли-то уж точно. О, а братец, оказывается волшебник. И Гарри тоже… Мозаика встала на место. Дома спит мамин хороший друг — Северус Снейп. Он маг и он что-то предложил сделать с их домом. А ещё он вчера помог ему, Гарри, проснуться. Гарри себя ощупал, всё нормально. Он не спит, но вот раньше. Раньше у него не получалось так запросто думать, может быть, он повлиял на него? Ну, тогда всё нормально. А ещё он вспомнил о фее. Диʼон сказала, что исполнит то, что загадает сама. Ну, можно предположить, что же исполнилось. Во-первых, ему не нужны очки. Совершенно. И как он раньше не замечал, что они мешают? Исправленное зрение радовало красками. Он будто снова окунулся в сказку. Вообще-то сказки и не было, просто мир вокруг заново запестрел деталями ранее незаметными. Стало проще. Другой странностью, появившейся вчера днём, было странное ощущение внутри. Когда Гарри падал с лестницы, он испугался и, вспомнив фею, махнул руками. Что вышло, к сожалению, он не помнил, но повторять не сильно хотелось. Вдруг серьёзно поранится? Кто лечить будет? Дядя не любил возить его в больницу на ежегодные осмотры, тётя же не горела, в общем, желанием лечить больного. Так что лучше не простывать. (Intelligence — Do not give up) У изгороди мелькнул белый хвост. Внутри это что-то отозвалось теплом. Эйри.  — Кис-кис-кис. Эйри, — позвал он шёпотом. Ласковая кошечка выглянула из-за брёвен и, увидев его, вспрыгнула, мягко мурлыча. Их редкие встречи радовали обоих. Гарри мог отдохнуть душой и телом, погладив белое создание, и дать себе необходимый передых. Но она приходила редко, когда нуждалась в защите. А кошки, как известно, не самые безобидные из маленьких хищников. Едва они поздоровались и приласкались, как дверь отворилась, и выглянул недовольный со сна дядя.  — Парень! Вот ты где. Давай в дом. Гарри вздохнул, поправил кучу сушняка и поплёлся относить инвентарь. Дома было тепло. Он прошёл в ванную умыться от пыли и столкнулся с маминым другом. Северус Снейп замер в дверях, осматривая его.  — Доброе утро.  — Доброе, Поттер. Извольте освободить дорогу. Гарри отошёл. Мужчина прошествовал мимо с идеальной осанкой. Гарри фыркнул про себя и решил не задерживаться, ещё же переодеваться. Взбежав на верхний этаж, он обернулся и обнаружил эту дверь на прежнем месте. Стоило зайти туда при свете дня. Быстро скинув всё запылённое у двери, он одел вчерашнюю рубашку, брюки и курточку. Тепло-теплом, но дома всё же тянет. Да тётя или всё же мама заставит одеться, как положено. Семья уже сидела за столом в кухне. Поздоровавшись со всеми, Гарри скользнул на своё место и принялся за завтрак. Нужно спросить у Дадли, что вчера случилось с домом, потому что он немного искрил и потрескивал иногда в углах. Тут же он понял, кто резал салат, брат иногда покусывал ранку на пальце. Видимо родители, не найдя его, заставили сына помогать с завтраком. В кухне какое-то время слышался стук вилок по тарелкам, а Гарри изредка осматривал их гостя. Тот сидел по-прежнему с ровно, ел двумя приборами и запивал всё кофе без молока. Мальчик предположил, что и сахара там нет. Впрочем, тот даже не морщился. А как он ел. По кусочку. Если дядя позволил себе заглатывать салат вилками, то волшебник являл собой верх идеала. Гарри аж поперхнулся, а запив соком комок в горле, наткнулся на насмешливый взгляд черных со всполохами глаз, которые тут же стали безучастными. Он тихо фыркнул и продолжил завтрак. А после, помыв посуду, вытащил Дадли из учебника по математике и затряс на предмет непоняток. Первое, что рассказал брат — это то, что мамин друг должен иногда появляться в доме, чтобы настроенная на него защита не слетала. Затем и появилась комната, как его личная территория. Гарри решил резко повременить с нарушением границ. Потом тот в красках пытался описать волшебный ритуал и то, как Снейп «лечил» Поттера. И как потом ругался, но сделал милость и сам отнёс Гарри наверх.  — Ты как себя чувствуешь? — неожиданно прервался Дадли, разглядывая его как диковинку.  — Нормально, — не солгал Гарри. — Только в голове, будто места больше стало. Дад обошёл его, потыкал и попросил спину показать.  — Это ещё зачем?  — Ну, — замялся тот. — Ты вчера, когда падал, у тебя крылья появились. Как помнишь, у Динь-Динь из мультика были прозрачные крылышки. У тебя тоже. И Снейп сказал, что за тобой нужно присматривать, чтобы при людях не вздумал летать.  — Я и не собирался. В крылья не верилось, но он же вчера не упал. Может, это опять фея? Тогда уже два подарка он нашёл. Вот уж не ожидал он, что это будут крылья. Эх, увидеть бы!  — Слушай, Гарри, покажи спину, а! Куда ты их спрятал? Дадли, крупнее его по комплекции, свалил в процессе потасовки брата на пол животом и, усевшись на попу, поднял рубашку на голову.  — Так нечестно. Куда ты их дел?  — Спрятал! — вывернулся Гарри и, перевернув брата, заехал тому подушкой по голове. Они устроили баталию, перебравшись к нему в комнату, потом организовав бои на лестничной площадке. В итоге, обоих за шкирку разнял этот самый, их новый защитник. Гарри, памятуя, что в подвешенном виде, можно и упасть, завис без движения, Дадли тоже.  — Петунья! Объясни детям, что играться на лестнице чревато последствиями. Их спустили по лестнице и поставили на ноги в кухне. Мама-тётя, недолго думая, раздала задания.  — Гарри, вынеси мусор, Дадли, вытри пыль. Потом делать уроки. Каникулы закончились.  — И пусть подушки соберут в кучу, — подытожил мужчина и удалился обратно к себе в комнату. За весь день он появился оттуда всего три раза. В первый что-то вполголоса рассказывал родителям. Те внимательно слушали и также тихо отвечали. Во второй на обед, а в третий — поужинать и попрощаться. Как выяснилось, его завтра ждали собственные студенты, для которых он и готовил, запершись у себя, планы занятий. На внезапный вопрос Дадли, почему он почти не выходил, тот получил совет не лезть не в свои дела, и милостивое, что это на всю неделю.  — А директор может прийти сюда в будние дни? — между делом поинтересовалась тётя Петунья. И чего Гарри так рьяно её мамой звал? Тётя она и есть тётя, пусть и приёмная мама. Боялся, что выгонят, наверное. Мужчина посетовал на такую возможность непредсказуемого директора и посоветовал присматривать за младшим членом их семьи. Гарри даже не сразу сообразил, что это о нём. Дадли подмигнул. Нужно ли говорить, что за всю неделю (учебную) Снейп не появлялся в их доме ни разу. А вот в школе ничего не изменилось. Никто не знал, что его зовут как-то по-другому. Мама Петунья (привычку никуда не денешь, и Гарри так о ней иногда думал) сказала, что так его зовут только по документам и если кто его так и назовёт, то преподаватели с нового учебного года. Но ведь следом начнут и другие. Она на это отмахнулась и занялась выбором продуктов в магазине, куда они зашли после занятий. Другой вещью, которую он ждал, не меньше чем Нового года, были занятия танцами. В первый раз, заглянув на переменке в малый зал, он обнаружил, что у стенки с трубами стоят девочки и складывают фигуры. Он не впечатлился и решил ждать среды, дня, когда будет первое занятие. Следующее планировалось в пятницу, а потом в понедельник. В этот понедельник кружок отменили из-за болезни преподавателя, и Гарри немного потанцевал под трёхчасовую передачу. Стало легче. Он заметил за собой, что стоит ему окунуться в музыку, как всё вокруг перестаёт его волновать и становится будто бы и вправду легче. При этом это мягкое нечто внутри, в обычном состоянии свернутое комочком, будто расправляется и заполняет всё его тело до самых кончиков. Причём оно иногда без повода так делает. Когда он пугается или радуется. Два раза, благо дома, закончились колдовством. Дома никто не ругал, но Гарри видел, как тётя делает записи в блокнотик, поэтому старался скрываться от неё. И вот, наконец, наступила долгожданная среда. Он извертелся на уроках, получил пару замечаний, но так и не перестал думать о танцах. По прошествии всех уроков он кинулся в малый зал и увидел, что группа уже начала собираться. (Rockabye Baby! — Donʼt speak) Тетя Петунья утром дала ему форму для занятий: синие шортики и зелёную футболку. Он спешно переоделся с другими детьми и, подражая им, встал с краю во втором ряду, где было место, и приготовился ждать начала занятия. Долго разглядывать соседей не получилось, но он заметил, что в группе дети разных возрастов до десяти одиннадцати лет. Парочка девочек впереди явно была из первого класса начальной школы. Некоторые, как и он, оглядывались или знакомились с соседями, тоже в первый раз в кружке.  — Добрый день, — поприветствовала их всех молодая девушка в длинных узких штанишках и маечке с бабочками. — Сегодня в нашей группе пополнение. Несмотря на это мы с вами будем, как и раньше, разминаться, потом повторять связки и учить разные танцы. Вы это уже знаете, — улыбнулась она нескольким девочкам, которые подпрыгивали от нетерпения, — я должна объяснить новеньким, что мы обычно делаем. Итак, — хлопок в ладоши. — Разминка! Первые десять-двадцать минут они растягивались, выполняли за учителем упражнения — наклонялись, прыгали, бегали. Потом те, кто знал уже часть комбинированных (слово длинное) упражнений учили пятерых новичков. Вообще всего их было около двадцати человек. Как рассказал мальчик с другого класса во время растяжки, этот кружок готовил группу для дальнейшего участия в межшкольном соревновании и выступлений на мероприятиях. На соревнования школа выпускала чаще учеников как раз чуть старше самих трёхгодок. Дэниэл, как звали мальчика только недавно сам об этом узнал и занимался не жалея сил, чтобы выйти на городской уровень.  — Вот только для некоторых выступлений нужен хороший партнёр.  — Девочка? — уточнил Гарри.  — Не всегда. Для постановки нужен именно партнёр, — солидно кивнул мальчик. Гарри ещё не совсем понимал всё, что тут говорилось. Но ему уже тут понравилось. Учительница включила тихую ненавязчивую мелодию, под которую легко было упражняться, и делать связки. Гарри заметил, что может повторить почти всё правильно, только лишь раз увидев, как упражнение сделала учительница. Та тоже поглядывала на новеньких, и легко заметила, что мальчик в зелёной футболке очень гибкий и пластичный. Нужно спросить у Петуньи, не хочет ли она перевести его в старшую группу, там они уже учили различные виды танцев, а тут он и так уже всех обогнал. И того, другого мальчика рядом с ним тоже. В этом году хорошее пополнение. Вечером, поговорив по телефону, Петунья делилась с мужем хорошими новостями — их Майлз, Гарри, отличился в первый же день. Подруга сообщила, что его лучше сразу, пока есть азарт заниматься перевести в группу постарше.  — А он от них не нахватается? Дядино замечание перекрыло потоком лишней информации, и Гарри закрыл дверь плотнее. Он не виноват, что её открыло сквозняком, и он всё услышал. Это не нарочно. Да и пусть мама Петунья сама ему завтра расскажет, ей же это приятно. Для полного счастья нужно выучить математику. И он зарылся в задания. Дадли по соседству воевал с материалом по географии. Неделя до возвращения волшебника, а точнее их сюзерена, пролетела незаметно. Самым запомнившимся были несколько занятий со старшей группой. Те охотно приняли парнишку в свои ряды и с энтузиазмом учили изящным па, которые мальчик моментально перенимал. Тут Гарри никто не шпынял и не подкалывал. Взрослые оказались весьма дружелюбны, и он им сразу представился своим новым именем (договаривались, что его так будут звать, значит, будут), привыкание не затянулось. К концу недели он уже отзывался на два имени, осилил и догнал программу, которая раньше давалась с трудом, и подружился с девочками с кружка. Все они были, конечно, старше его года на два, но это не помешало им вместе танцевать. Ча-ча-ча, сложный танец, по мнению ребят, успешно освоился за пару уроков, на третьем Майлз осмелился пригласить Элли (девочку старше себя) на танец. Та согласилась и они на бис станцевали два раза, после чего кто-то из парней признался ей в любви и, шутя, предложил руку и костюм невесты, за что отгрёб кроссовком и деланно расстроился. Они изучали основы румбы, когда завуч сообщила, что им нужно подготовить номер для концерта в честь годовщины основания школы, которая будет в декабре. Тут же всё веселье закончилось. Группа серьёзно подошла к обсуждению постановки. Было решено поставить Майлза в центр композиции с парнями и прогнать несколько мужских и женских номеров. Так как девочки приготовили всё заранее (у них нашёлся номер в копилке), то занялись мальчиками. Должны были выйти три полных номера. Так получилось, что Дэниэл не перешёл вместе с ним, потому что приболел, так что его все ждали для дополнения. Парни подготовили несколько пробных вариантов танца, часть кусочков пришлось заменить, как раз из-за отсутствия у танцующего в центре Майлза дубля. Сам Майлз спешно учил за одним из старших парней, Дитрихом, свою часть, которую они придумывали на ходу и общую. На Дэниэла решили не полагаться. Вообще, так оказалось, что в копилке и учителя и ребят был довольно обширный багаж разновидностей танца. Выбранный брейк, недавно вошедший в моду, у парней был самым любимым, почти у каждого был свой собственный кусочек, который никто не мог повторить, этакий паспорт, по которому их можно было бы узнать. Старший в группе мог спокойно крутиться на голове, мулат Эмиль с татуировкой дракона на левой руке мог делать задний и передний бросок с кувырком, Рейч после прохода делал стойку на руке и с закинутыми назад ногами. У других в копилке были не менее зрелищные фокусы. Естественно, у Майлза он отсутствовал, но дело было за малым — придумать. Поэтому утром учился, днём тренировался (ребята сокращали до «тренился»), вечером спешно делал домашнее задание, чтобы не отставать от класса, а ночью придумывал свой кусочек, который он должен продемонстрировать соло. Вечером в пятницу добравшись домой, он даже не сразу заметил, что их снова посетил сюзерен. Ну, висит длинный чёрный плащ в прихожей, ну, и ладно. Скинув рюкзак и куртку у подножия лестницы, он поплёлся умываться. В кухне по телевизору начались семичасовые новости. Он сегодня задержался, потому что группа репетировала перед выходными. Прогнали танец целиком. Он умудрился придумать собственную вертушку, которую ещё никто не повторил, так что… Цель достигнута. И не одна. Его зовут по новому имени, кстати, он сразу отзывается, уже не путается. Лишь учительница по привычке ещё называет Гарри или Поттером, но это мелочи. Готова его часть, отработана и одобрена старшими. У них готов танец. И Поттер не отстал от программы. Такой темп ему нравился. На месте сидеть не приходилось. Семья уже собралась в кухне, оттуда тянуло безумно вкусными ароматами. И слышался стук вилок. Поплескав на лицо холодной воды, он вытерся и бегом поднялся в себе переодеться в чистое домашнее. Планировал забежать. В итоге, заполз в лучшем случае по перилам.  — Поттер, лестницу доламывать не нужно, — прозвучал сверху знакомый голос. На верхней ступеньке, сверкая чистыми ботинками, стоял никто иной, как сам Северус Снейп. Ботинки-то Гарри-Майлз сначала и увидел, и только добравшись до предпоследней, остановился, чтобы поздороваться и, наконец, попасть в свою комнату. Пятидневная неделя нового семестра закончилась.* Проглотив с закрытыми глазами ужин, на автомате помывшись, и упав в кровать, кажется даже поверх одеяла, Гарри уснул. Утро, впервые за долгое время радовало. Дядя видимо вспомнил, что нужно выключить будильник с вечера, чтобы утром выспаться. В окно било утреннее солнце, от чего в комнате стало тепло, как и у брата. Напротив, у родителей и в комнате гостя была теневая сторона, должно быть им было холодно. В свете пробившихся через шторки лучиков плавала мелкая пыль, блестя как множество звёздочек. Стоило убраться в комнате. Гарри уже неделю заходил сюда только чтобы поспать, переодеться и поучиться. А сейчас можно было растянуться в постели в полный рост и понежиться. Мысли ненамеренно перескочили на их гостя. Этот человек в длинной чёрной хламиде, отдалённо напоминающей пальто, представлял собой практически научный интерес для ребёнка, едва столкнувшегося с миром магии. Это же взрослый, у которого можно выпытать кучу секретов! Хотя, нет. У такого мрачного и молчаливого даже пытаться не стоит. Ещё поругается, по-умному обзовёт болваном и красиво выставит так, что и пинок не будет нужен. А ещё он его с завидным упорством зовёт Поттером. Интересно, почему? А вообще из того, что о нём рассказала мама Петунья, можно предположить, что человек он не самый плохой, просто ведёт себя неправильно. И самое главное, ведь в первый раз он увидел их хозяина (сюзерен же — хозяин) у разрушенной крепости в тот день, когда выпустил фею. И компания у него была не самая приятная. Что же он за человек? То хороший, то не очень. Наверное, просто мрачный или не определился. Спрашивать о том дне Гарри решил поостеречься. Он никому не хотел рассказывать о фее и подарках. Даже маме Дадли не сказал, что видел, потому что она бы вспомнила, что его не было дома допоздна. А так, ну, вроде бы они забыли, что он гулял. Вдруг он просто сидел у себя в чулане? А напоминать лучше не надо. Подумав, он встал с тёплой постели и вытащил библиотечную книжку. Расположившись снова на подушке и под одеялом, он окунулся в мир джунглей. На обложке был изображён человек на дереве. «Тарзан» оказался интереснее «Синей птицы», которую они прошли по программе.** Библиотекарь ещё предлагала «Чук и Гек», но в сумке не хватило места, а в среду уже сдавать книжку обратно. История захватила его воображение. Он вживую видел, как плывут по бескрайнему океану супруги Клейтоны, как матросы высаживают их на красивый берег, как растёт среди зелёных джунглей маленький белый детёныш, отличающийся от его большой семьи, где только мама могла позволить себе побаловать неправильного сына и пожалеть его. Как трудности и постоянная опасность сделали его сильным, сильнейшим в джунглях. На моменте когда Тарзан встретился с гориллой Болгани, внизу зазвонил звонок, и громко хлопнула дверь. Гарри заложил подвернувшимся на тумбочке карандашом страничку и встал, потягиваясь и начиная утреннюю разминку, но её пришлось прервать. В доме по соседству было шумно, а так как любопытство присуще всем живым существам, мальчик, не являясь исключением из правил, решил, что если он посмотрит из окна, то ему ничего за это не будет. Он быстро оделся и приоткрыл раму. (The Kooks — She movies in her own way) Сверху открылся вид на ближайшие дома на их улице. Отсюда хорошо проглядывался беспорядок, устроенный на участочке перед домом миссис Фигг. По всему газону в разных направлениях носились кошки, сбивая с ног людей в длинных плащах, как у Снейпа. Это было довольно забавно. Кошатница носилась вслед за кошками и, визгливо причитая и сыпя проклятиями, отбирала мешки у мужчин. Те в свою очередь ругались не хуже сапожников (как трудовик, если поранится), только использовали незнакомые обороты. Всё безобразие венчали несколько человек, стоящие у калитки со скучающими лицами, будто их ни капельки не волновало представление. И оба были мальчику знакомы. Мужчину с белыми волосами и роскошно украшенной вышивкой хламидой, которую теперь хламидой назвать было нельзя, потому что она была буквально покрыта шитьём. А шитьё в его понимании — ручная работа и всё. А шитьё и вышивка — это настоящее искусство. Это им вбили в школе девочки из старшего класса, когда ребята второгодки перевернули станок для вышивания. Ох, и шуму было! А деревянную громадину просто поставили на место и всё. Вторым человеком был их Снейп. Он стоял чуть позади и некоторым недовольством наблюдал за картиной на заросшем газоне, что-то говоря беловолосому. Тот, небрежно взмахнув рукой в сторону перевернувшейся корзинки с котятами неподалёку, отчего та встала ровно, тоже что-то ответил. Внимание мальчика привлекла белая точка, скользнувшая в их сад через изгородь. Не узнать в ней Эйри было невозможно. Она медленно пробиралась вдоль стены и держала в зубах маленький серенький комочек. Гарри быстро прикрыл окно и по возможности незаметно за спинами семьи, стоящей у двери и выглядывающей за изгородь, проскользнул в заднюю дверь и тут же спрятался за сарайчиком от проходившего с той стороны человека.  — Эйри! На его тихий шёпот кошечка, едва очутившаяся на заднем дворе, отреагировала как на остров спасения в бескрайнем океане. Она положила ему на руки дрожащий комочек и, что-то промяукав, кинулась обратно. Гарри затаился у стены. На улице было холодно, а он не накинул даже куртки. Подумав, что котёнку холоднее, чем ему, он прижал его к груди. Кошечка вернулась обратно с таким же маленьким комочком и радостно мяукнула. Этот был белым. Гарри приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Картина не поменялась.  — Эйри, как только зайдём — сразу наверх! Он взял обоих котят и вошёл в дом, ногой подтянув дверь на петлях. Запершись у себя наверху, Гарри выдохнул и сгрузил мягкую дрожащую ношу на коврик у кровати. Он знал, что котят нужно положить в тепло, об этом говорилось в передаче о животных, которая шла по воскресеньям и включалась в обед, если у Дадли было хорошее настроение. Поэтому он вытащил из-под кровати коробку, выложил оттуда инструменты, застелил старым свитером и переложил котят. Эйри, сидящая рядом с ними, запрыгнула следом. Пушистые комочки прижались к кошечке и тихо замяукали. Так тихо, что Гарри уже перестал переживать о том, что их могут найти по звукам. Внизу началось шевеление, и мальчик выскользнул на первый этаж. Семья втянулась в дом и встречала гостя. Снейп ревниво оглядел притихшую компанию и, скинув длинный плащ на вешалку, прошёл в дом. Его гость, тот самый мужчина с длинными белыми волосами тоже снял верхнюю одежду и проследовал за хозяином. Гарри это не нравилось. Мама пустила к ним в дом знакомого только ей человека, не познакомив, как следует, с другими домочадцами. Дядя Вернон тоже не был очень рад сложившейся ситуации, он среди недели так и сказал Гарри лично, что винит в случившемся только его. На душе от этого легче не стало, но он не стал говорить, что у дяди тоже сын волшебник, а его самого могли перепутать с кем-нибудь другим. Так что за свою фамилию, которой он так гордился, которую носил как личный талисман в груди, рядом с сердцем, сломали и растоптали. Вера в дядю у Гарри пропала. Да и имя, этого другого мальчика, которого семье Дурсли должны были отдать, теперь ему не принадлежало. Майлз принадлежал только себе. Остро он это ощутил, когда ребята в кружке подняли тему будущей профессии. Тогда он и задумался о том, не является ли простым подкидышем, без мамы, которая Лили, и которая была волшебницей. Останавливало лишь то, что он тоже волшебник. Но может быть этим можно заразиться? Может, его Дадли заколдовал? Он почувствовал себя ненужным в доме, где весь мир взрослых крутился вокруг избалованного Дадли, где ему делали одолжение, делясь пищей, одеждой, ночлегом. Так его посетила мысль исчезнуть из жизни этих людей. Это было спонтанное решение, пока никак не оформившееся, но он решил не связывать свою жизнь с магией. Да, она будет. Но она для него останется в музыке, в танце, в движении — на сцене. Он хочет танцевать, и он будет. Может, пора перестать оглядываться на других?