Secret Garden – Prayer https://new.vk.com/audios115755283?performer=1&q=Secret%20Garden%20prayer
«История знает множество случаев браков по договоренности. С IV по VIII века не существовало понятия „брак по любви“ как такового, и считалось, что только родители, опекуны или другие родственники, за неимением более близких, имели право на выбор супруга/супруги своего/ей подопечного/ой. Факт будущего брака закреплялся между представителями обеих сторон с помощью специального сияющего контракта (в Фиоре) или лунного договора (в Ишгаре). Данная процедура была обязательным обычаем в более чем десяти королевствах, среди которых можно выделить Фиор, Ишгар и Веронику, в то время как для культуры, к примеру, королевства Арболес это было не присуще. Из-за этого Арболес до IX века держался обособлено и не вступал в интеграционные союзы ни с одним из вышеупомянутых королевств, а во времена Вековой войны и Кровавой смуты не оказывал поддержку ни Фиору, ни Ишгару. Конечно же, договорной брак выступал и в качестве политического регулятора. Брак наследника престола являлся не только способом заключения мирных договоров, но также определял вектор развития королевства. До VI-ого века жену наследнику престола Ишгара выбирали на момент достижения им двадцати лет. Это объяснялось господствованием на тот момент в королевстве лунной религии, которая запрещала ранние браки. Будущая королева выбиралась матерью наследника из девушек-драконов согласно их титулу и родословной. Однако в 703 г. этот обычай был нарушен во время подписания мирного соглашения между королевством Ишгар и королевством Фиор правящими на тот момент королями — Джудо V и Игнилом I, которые этим договором прекратили Вековую войну и вывели историю своих королевств на новый и прогрессивный этап. В качестве подтверждения серьезности своих намерений оба правителя подписали еще один документ — грамоту сияющей луны, который стал одним из самых важных документов в истории обоих королевств. Именно эта грамота определила будущий союз принца Зерефа и еще не родившейся на тот момент принцессы Люси. В 723 г. принцесса Люси прибыла в Ишгар в сопровождении своей свиты, состоящей из шести фрейлин, ста рыцарей Фиора и двухсот слуг, для знакомства с принцем и подготовки к великому событию. В этом же году произошло и другое, не менее важное знакомство…»Аска Конелл. «История кровавой королевы». 1224 г.
***
723 г. Королевство Ишгар.
В карете было душно. Три фрейлины, которым Люси позволила ехать с собой в одном экипаже, с любопытством смотрели в окна, возбужденно переговариваясь и делясь впечатлениями от видов чужого края. Пахло сырой почвой и зеленью, накрахмаленными воротниками и древесной смолой. До ушей доносилось ржание лошадей, звуки ударов копыт о влажную землю, говор прислуги и звонкое пение птиц. Люси крепко сжимала руки, до побелевших костяшек пальцев, и лицо ее не выражало ни единой эмоции. Ничто не могло сейчас ее заинтересовать. В голове принцессы была пустота, а в грудной клетке сердце отбивало сильные волнительные удары. Она чувствовала себя потерянной девочкой, выброшенной в неизвестность, и эта самая неизвестность пугала настолько, что сию минуту хотелось остановить экипаж и приказать развернуться. Обратно, в родной дом. В Фиор. В мыслях принцессы она резко вскакивала и отдавала приказ разворачиваться. В ее мыслях голос ее был тверд и решителен, но трясущиеся кончики пальцев и оцепеневшее тело говорили ей о том, что если бы она даже решилась, приказ бы ее был настолько тих и нерешителен, что ее, возможно, и не услышали бы. — Ваше Высочество, — воскликнула одна из фрейлин с восхищенной улыбкой на губах, — смотрите! Здешняя природа так отлична от той, что мы привыкли видеть! Люси сдержанно улыбнулась, чуть подняв кончики пальцев, давая понять, что она в этом не заинтересована. Фрейлина, леди Олиетта, поникла, и Люси могла видеть, что в уголках ее губ и в глубине карих глаз на долю секунды промелькнуло зерно понимания. Мысль, что ее собственная фрейлина испытывает к ней жалость, отдалась неприятной горечью, и Люси только выше подняла голову и расправила плечи. Она никому не позволит испытывать к себе это унизительное чувство. Ее путешествие в Ишгар не было спонтанным или неожиданным. Новость об ее браке не была подобна упавшему внезапно снегу. Напротив. Ее готовили к этому моменту со дня ее рождения. С раннего детства она знала, что ее имя — Люси Хартфилия, — и что однажды она сядет в карету и покинет свой родной дом. Покинет отца и матушку, покинет дворец Солнца с его уходящими в небеса, подобно лучам солнца, пиками. Покинет сады роз, свои качели, сплетенные из лиан, бескрайние луга и подданных, которых она любила всем своим сердцем. Она знала, что, как только ей минует семнадцатый год, она отправится в далекое путешествие на восток, в раскинувшееся, подобно летающему зверю, королевство Ишгар, населенное магическими существами, именуемыми драконами. И с самого раннего детства ее готовили стать женой принца этого далекого края. Люси Хартфилия знала свое предназначение. Она была принцессой, которая должна была окончательно принести мир в свое королевство. Она была той конечной точкой, поставленной в войне, принесшей так много горя. Однако понимания этого оказалось мало, и в то утро, когда она открыла глаза, услышав непривычный в столь ранний час шум в ее покоях, осознание накрыло сметающим все на своем пути страхом. Так просто было не думать об этом, когда отъезд казался чем-то далеким, и так ошеломляюще неожиданным, когда этот день настал. Карета чуть качнулась, попав в небольшой ухаб, и Люси вынырнула из своих мыслей. Фрейлины продолжали смотреть на пейзажи Ишгара, и только алые отблески солнечного света, проникающие внутрь, говорили принцессе, что время близилось к вечеру. За раздумьями она и не заметила, как быстро пролетело время. — Ваше Высочество, — раздался мужской хриплый голос, чуть приглушенный из-за толстой стены кареты. Вместе с ним, смешавшись со звуком стука копыт и лязга доспеха, Люси отчетливо могла разобрать удары спрятанного в ножнах меча. — Мы подъезжаем к границам столицы. Отправить гончего с докладом о вашем скором прибытии? Люси перевела взгляд на хихикающих фрейлин. Они прибывали раньше, чем она рассчитывала. Насколько принцесса знала, отец отослал весть королю Ишгара о том, что она приедет в столицу на утро четырнадцатого восхода солнца, в то время как сейчас еще даже не закончился тринадцатый день их пути. В воздухе пахло подступающими сумерками; принцесса сжимала в руках округлый кулон, на котором белыми камнями сапфира искусно был выложен цветок магнолии — прощальный подарок ее матушки. Люси вздохнула, чувствуя в груди непомерную тоску. Она так устала. От этого путешествия и от мыслей, кои роем толпились у нее в голове и не давали нормально дышать. Как же ей вновь хотелось оказаться дома, в родном саде роз, счастливой и смеющейся на качелях, сплетенных из стеблей лиан. — Никого не отправляйте, мистер Клайв, — проговорила она, решительно сжав кулон в руке. — Я не хочу беспокоить Его Величество и отрывать от своих привычных дел только из-за того, что мои лошади оказались слишком быстры и привезли нас раньше назначенного срока. — Как прикажете, Ваше Высочество. И в глубине души, под удаляющийся топот копыт, Люси знала, что не это было причиной ее нежелания посылать гончего, а страх перед пышной церемонией в честь ее прибытия. Перед громкими, разрывающими округу звуками горнов и барабанов, которые больше походили на звуки ее предсмертного набата; перед дорожкой, устеленной лунными камнями, и перед сотнями драконов, неизвестных, далеких и пугающих. Всю жизнь ее готовили к этому, но еще никогда она не чувствовала себя настолько неготовой. — Миледи, миледи! Вы просто обязаны это увидеть! Фрейлины были сильно взбудоражены, и Люси поддалась всеобщему любопытству, приподняла тяжелую бархатную штору, позволяя заходящим лучам солнца упасть на ее лицо. На несколько мгновений все страхи отступили, и восхищение, детское и неподдельное, переполнило ее нутро. Она крепче схватилась за край окна, чуть поддавшись вперед. Сквозь густую растительность, первым, что бросалось в глаза, был замок. Величественное сооружение из красного камня, которое возвышалось над городом, подобно хищному дракону. С цилиндрическими башнями и сияющей черепицей (Люси знала, что это был лунный камень), с искусной облицовкой и огромными арочными окнами. По форме своей дворец издали действительно походил на раскинувшего свои крылья алого дракона, который сейчас пылал, охваченный пламенем заката, и дворец Полной Луны считался по праву одним из самых удивительных архитектурных построек на всем континенте. Замок находился на вершине скалы, из-за чего отсюда казалось, что он и вовсе парил над городом. Ишгарцы имели совершенно другие взгляды на многие вещи, что и послужило в свое время началу Вековой войны. Они поклонялись лунным богам: Луне, Лунному свету и Лику ее в водной глади. В то время, как Фиор, находясь далеко на западе за Пиковым хребтом, поклонялся богу Солнца и пяти его сыновьям. Драконы жили в единении с природой, бережно охраняя каждый камень и травинку на своей земле, потому что их религия говорила им о том, что земля — мать их, и Луна, богиня их, велела им оберегать ее. Именно поэтому фрейлины принцессы были так восхищены открывающимся видом. В их королевстве численность жителей превышала драконов во много раз, и именно поэтому с каждым годом территории городов расширялись, и сложно было увидеть что-то подобное. Дорога, по которой они ехали, проходила через густой нетронутый лиственный лес (Люси знала, что эти деревья с листьями, по форме напоминающими крыло дракона, назывались «фаерсами»), который, казалось, никогда не видел вмешательства извне, дышал вековой мудростью, и на одно мгновение можно было почувствовать себя путешественником во времени, оказавшимся тогда, когда драконов и людей не было в этих землях; трава была высокой и сочной; по стволам деревьев вились толстые нити лиан, росли грибы с яркими светящимися шляпками и цветы разной диковиной раскраски и формы. Кроны деревьев уходили настолько высоко, что могло показаться, что они доставали небес, но даже так Люси могла видеть возвышающийся над ними замок. Мимо кареты, прямо перед лицом принцессы и ее фрейлин, пролетели три птицы с ярко-красным густым оперением, длинным клювом и размашистыми крыльями. Они проделали пируэт в воздухе, будто зная, что на них смотрят, и что-то пропели на своем дивном птичьем языке. Столица Ишгара, Кор Луна, с каждой минутой становилась все ближе и ближе, и сердце в груди принцессы забилось чаще, когда она увидела знаменитые драконьи врата, появившиеся словно из ниоткуда. Кор Луна не была похожа на города Фиора. Даже отсюда Люси могла видеть, что город был полностью покрыт деревьями, будто и города никакого не было. Из своих уроков принцесса знала, что дома драконы строили меж деревьев, и практически повсеместно, кроме Дальних Земель, властвовала тень лиственных крон, отчего Ишгар в свое время прозвали Королевством Теней. Раздался громкий звук горна, и Люси увидела, как величественные древесные ворота столицы начали распахиваться перед ними. И, приближаясь к этим уходящим ввысь вратам, Люси на одно мгновение прикрыла глаза, пытаясь распробовать этот момент на вкус. Аромат сочной травы, дуновение ветра и пересечение границы врат. Отныне и вовек это место было ее домом.***
Голос природы успокаивал. Умиротворение теплым коконом окутывало сознание, усыпляя и шепча ласковым дуновением ветра слова на неизвестном и мелодичном языке. Нагревшийся под тонким лучом солнца камень приятно согревал; подушечки пальцев медленно и бездумно очерчивали шершавую поверхность, на краю сознания пересчитывая каждую песчинку. Чуть в отдалении мерно бурлил ручей, и аромат свежей воды и сладковато-терпких цветов дракониса заполнял сознание мягкой дымкой. В этом месте легко можно было забыться. Крылья неприятно затекли, отозвавшись легкой болью, но вставать дракон не спешил — слишком прекрасным было это чувство невесомости, таким мимолетным, ускользающим из пальцев, словно порыв ветра. Он изо всех сил старался удержать его чуть дольше — слишком сладок и притягателен был этот вкус бесконечного спокойствия. В голове рождалась новая мелодия. Нежная и меланхоличная, подобно первой влюбленности. Он мысленно брал в руки скрипку, любовно проводя пальцами по натянутым струнам, и после очередного порыва ветра, когда его слух уловил звук падающего в ручей камешка, его мысленный образ обхватил смычок и наконец начал играть. Что-то неуловимое, как ветер. Что-то скоротечное, как ручей. Что-то сладковато-терпкое, как запах цветов дракониса. — Сочиняешь? — наглым образом разорвал его умиротворение чужой насмешливый голос. Дракон тут же открыл глаза, выпрямившись. Как он мог не услышать колебания воздуха и звуки шагов? Похоже, мелодия в его голове полностью завладела его разумом, не позволяя привычным инстинктам заметить опасность (хоть и дракон, стоявший перед ним, не представлял оной). — Мард, — парень расправил черные крылья, чувствуя, как затекшие конечности отозвались утихающей болью, — я миллион раз просил тебя не врываться так неожиданно в минуты моих раздумий. Если бы я не знал твой голос, все могло бы закончиться плачевно. Дракон привычно усмехнулся, лукаво посмотрев на своего принца. Длинные черные волосы, собранные в высокий хвост, отразили заходящие лучи солнца, и гладкие, почти глянцевые крылья, в таком привычном для Марда жесте, расслаблено расстелились на полу, отчего создавалось чувство, что он был облачен в длинный темный плащ. — Зереф, часы твоих раздумий с каждый днем становятся все чаще и чаще. И я боюсь, что с приходом твоего правления, наше королевство просто погрузится в вечный сон. — Такого не будет, друг мой, ты же знаешь, — Зереф прикрыл глаза, позволяя себе насладиться последними остатками былого умиротворения. — Именно поэтому я так много сейчас провожу времени здесь, сочиняя музыку и читая книги. Пока не настало время, когда я не смогу этого делать. Мард не спешил с ответом. Солнце медленно заходило за горизонт, и сквозь густые кроны деревьев золотые нити сменялись алыми. Зереф сидел на невысокой каменной балюстраде, и кончик одного из его крыльев касался гладкой поверхности пруда, который был практически незаметен под сотнями и сотнями кувшинок. Чуть дальше цвели ярко-красными цветками кусты дракониса, и где-то там, под тенью многовековых фаерсов, протекал бурный ручей. В глубине души Мард понимал своего принца. — Там вовсю празднуют приход полной луны, — прошептал он так тихо и доверительно, будто делился сокровенным секретом. — Ты ведь знаешь, что я не люблю все эти пышные празднества. Это больше по части Нацу, — так же, шепотом, ответил принц. — Кое-кто нашептал мне на ухо, что с минуты на минуту порог дворца переступит принцесса Фиора, — Мард посмотрел на друга. — Ваша будущая супруга. Зереф медленно открыл глаза. Солнце практически скрылось за линией горизонта. В воздухе запахло сумерками вместе с первыми прохладными дуновениями ветра. На бескрайнем небе появились еще неясные очертания луны. Принц неосознанно обхватил свисающий на серебряной цепи лик Лунной богини, прижав его к губам. — Когда воспарим мы к небесам, — прошептал он привычные слова, и Мард, заметив то же, что и он, повторил его действо. Зереф, оторвав взгляд от видневшегося неба за густой кроной фаерсов, вздохнул, посмотрев на друга. — Что ж, друг мой, пойдем и встретим будущую королеву Ишгара. Идя по коридору, слушая утихающий звук бурного ручья, Зереф чувствовал внутри предвкушение. Его будущая королева была близка как никогда, и, возможно, наконец он познает вкус первой влюбленности — главной вдохновительницы всех поэтов. Не это ли было его мечтой? Прожить жизнь в тиши и спокойствии, с женщиной, которая стала бы его умиротворением. Он ждал этого с раннего детства, и он поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы для его будущей королевы Ишгар стал истинным домом. И как только последние лучи солнца пропали за линией горизонта, бутоны дракониса иссохли, рассыпавшись красным прахом. Луна вошла во свои владения.***
Люси было непривычно видеть столько драконов в одном помещении, и хоть с самого младенчества ее верным спутником был Макаров — присланный для воспитания принцессы дракон прямиком из Ишгара, — вид стольких сильных и пышущих жаром существ вызывал в ней неконтролируемое чувство страха. По сравнению с ними, она выглядела хрупкой и беззащитной с этими тонкими костями и мягкой кожей. Люси с удивлением думала о временах, когда ее народ сражался с ними. Она смотрела на мясистые крылья, на крепкие руки и упругую кожу (которая была прочнее, чем любая сталь), на гладкие пластины чешуек, проступавших на руках и под глазами; на длинные гибкие хвосты, которые, при необходимости, могли выпускать острые шипы; на кисти рук, больше человеческих, покрытые темными чешуями, с длинными звериными когтями. Она смотрела, впитывала каждую деталь и терялась в догадках, как люди могли сражаться на равных с таким серьезным и ужасающим противником. Хотя, конечно, она знала как. С помощью численного превосходства и оружия из лакримиса. — Не бойтесь, миледи. Люси невольно вздрогнула, переведя взгляд на своего спутника. За всеми этими раздумьями она и забыла о принце. — Я и не боюсь, — с вызовом ответила она, отчего на тонких губах принца появилась снисходительная улыбка. — Мы драконы, — вкрадчиво проговорил он. — Мы чувствуем эмоции людей. Особенно настолько сильные и незащищенные. В глазах дракона не было ни капли осуждения, и Люси отчего-то почувствовала такую легкость, словно все ее переживания до этого были пустяками. И искренняя улыбка сама собой растянулась на ее губах. До ушей доносились энергичные мотивы традиционного драконьего танца — савожа, — который совмещал в себе звуки лютни и скрипки. Драконы отдавались танцу с силой и жаром, создавая вихрь из темных дорогих тканей и золотых искр традиционных украшений. Краем глаза Люси увидела среди этого темного вихря своих фрейлин, которые с присущей им непосредственностью, нашли себе кавалеров и кружились в танце, которому их обучал еще старик Макаров. Факт того, что фрейлины смогли так быстро обосноваться здесь, отдался приятным теплом в груди. Несмотря ни на что, Люси и правда чувствовала исходящую от драконов дружелюбность. Они были вежливы и почтительны. Они не смотрели косо. Они коротко и сдержанно улыбались, изящно ведя хвостом по воздуху, и Люси знала, что они так проявляют к ней свое уважение. — Вас здесь ждали, — заметив взгляд Люси, сказал Зереф. — Долго и с нетерпением. — Правда? — Да, ведь это означает, что скоро вы станете моей законной женой, и на наших землях отныне веков воцарится мир. От слов принца Люси ощутила прилив уверенности. — Мне потребуется время, чтобы освоиться здесь. Все это пока что слишком ново для меня, но… — она подняла взгляд на чистое и открытое лицо принца, почувствовав, как на мгновение перехватило дыхание. — Но мне уже здесь очень нравится. Зереф обезоруживающе мягко улыбнулся, не говоря ни слова, словно давая этим немое обещание сделать все возможное, чтобы рано или поздно Ишгар по праву стал ее домом. Люси впервые по-настоящему посмотрела на него. Принц был красив, в этом не было сомнений, и красота его была мраморной и холодной, несмотря на то, кем он был. У него была бледная кожа и яркие черные глаза, которые странным и даже немного пугающим контрастом смотрелись на этом бледном лице. Если подумать, то он весь был цельным контрастом черного и белого с прямыми темными волосами и редкими белыми чешуйками на его хвосте; в черном камзоле и белыми камнями сапфира на его воротнике. А еще Зереф, несмотря на свой меланхоличный вид, не вызывал сомнения в своей силе. Что-то, что было спрятано в глубине темных глаз, говорило о том, что с наследником престола не стоило шутить. Он держался уверенно, сжимая в руках кубок с драконьим вином, но практически не пил его, и Люси сделала вывод, что принц не был любителем празднеств, и все его действия сейчас были лишь данью вежливости. Его крылья были пугающе черного цвета. Ничего до этого Люси не видела чернее, и это вызвало в груди странное беспокойство, причин которого она не могла найти. — Что касается освоения, — вывел принц Люси из ее дум, — то будьте уверены, мой брат составит вам прекрасную партию в исследовании здешних мест. К сожалению, я плох в том, что касается прогулок. А вот мой брат, напротив, рад оседлать коня и показать каждому первому встречному все тайные места этого замка, как бы странно и пугающе это ни звучало. — И где же ваш брат? — О, его сейчас здесь нет, — заметил Зереф, проведя взглядом по танцующей толпе. — Мой братишка — персона довольно ветреная, и на одном месте не сидит. Но будьте уверены, завтра после завтрака я его выловлю и поручу показать все самые волшебные места Полной луны. Меня же будут ждать скучные государственные дела, но… к вечеру, — Зереф осторожно взял руку принцессы в свою, не отрывая взгляда от ее глаз, поднес к своим губам и подарил короткий нежный поцелуй, — клянусь Луной, я обязательно найду вас и составлю вам компанию, моя леди. Чуть позже, находясь в выделенных для нее покоях, Люси прижимала к груди руку, на которой до сих пор пылал поцелуй принца, расслабленно припав к прохладным каменным рамам. В открытые окна проникал свежий ночной воздух. Далеко внизу бурлили воды моря, и Люси, чувствуя в своих распущенных волосах касания ветра, до сих пор слышала в ушах звуки савожа, сдержанный смех и аромат драконьего вина. Она чувствовала приятную легкость, которая на мгновение давала ей поверить в то, что и у нее могли быть крылья. А еще… в глубине души она была влюблена. В это место. В этих драконов. В волшебство, витавшее вокруг. Ишгар был поистине прекрасным местом.***
Ramin Djawadi – The North Remembers https://new.vk.com/audios115755283?q=Ramin%20Djawadi%E2%80%93The%20North%20Remembers
В коридорах замка царила тишина. Редкие драконы выходили из своих покоев, предпочитая отдаваться молитвам на лик Луны, которая сейчас была видна как никогда ясно. В полнолуние драконы замаливали все свои грехи. В полнолуние они очищали свои души, и во всех домах, от Кор Луна до Дальних Земель можно было услышать тихие, но уверенные слова.«Да воспарим мы к небесам»
В этой комнате не были слышны молитвы, и лик Луны не проникал в закрытые шторами окна. В этой комнате двое, скрываясь от посторонних глаз, шептали совсем другие слова. — Что скажете о ней, Иван? Дракон усмехнулся, проведя рукой по колючей щетине на подбородке. Его взгляд был устремлен на языки пламени, пляшущие на обугленной древесине свой завораживающий танец. Это был единственный источник света в комнате, окутанной тишиной ночи, и только треск поленьев да звенящая цепь от движения его собеседника нарушали эту ночную симфонию. — Она красива по людским меркам. Юна и невинна. А еще по-детски наивна, — смакуя каждое слово, ответил он. — Как и подобает принцессе. — Думаете, она не будет помехой? — вновь задал свой вопрос собеседник. Цепь на его груди вновь покачнулась, отозвавшись золотым перезвоном. В рубиновом лике Луны отразились языки огня. Иван на мгновение замер, прекратив в задумчивости оглаживать подбородок. Всполох пламени озарил комнату чуть ярче, всего на секунду освещая его скрытое в тени лицо, и вновь потух. Лежащий на полу хвост медленно заскользил вдоль изогнутой ножки кресла, подобно змее, осторожно умостившись на коленях дракона. — Я думаю, — прошептал он, и новый всполох озарил торжество в его темных глазах, — она станет хорошей марионеткой в наших руках. А сотни драконов по всему Ишгару как мантру повторяли только несколько слов.«Да воспарим мы к небесам»
Это было единственным их желанием.***
По велению короля принцессе были выделены две фрейлины и четверо сильных стражников, которые должны были проследить, чтобы она спокойно могла освоиться во дворце. Но, смотря за тем, как девушки чинно, с непроницаемым выражением лица, подносили к ней воду с лепестками роз для ее утреннего умывания, Люси понимала, что они были приставлены к ней больше как глаза и уши, которые должны были следить за каждым ее шагом. Она была не против. Скрывать ей было нечего. Юкино и Сорано приходились друг другу сестрами. Обе с большими крыльями, которые были покрыты слепяще-белым оперением. Люси впервые видела драконов, у которых были перья, поэтому, когда они вошли в ее покои, она подумала, что увидела ангелов. Сестры были молчаливы, держались особняком и почти не говорили, как бы Люси не пыталась вывести их на разговор. Другие ее фрейлины, которые сопровождали ее из Фиора, в их присутствии вели себя сдержанно и горделиво. Шерии совершенно не нравилась такая показная снисходительность, и каждый раз, когда Сорано или Юкино попадались ей на глаза, она резко раскрывала веер, поджимая губы, и демонстративно, так, чтобы они видели, отворачивалась от них. Драконов это, кажется, не задевало нисколько. Фрейлины принесли ей и ее новые платья, сшитые из удивительной ткани, которую драконы называли дриприсом. Она была легкой, подобно газу, но на вид казалась плотной и тяжелой. На теле она практически не ощущалась, в ней не было жарко, и приятное шуршание разносилось от каждого движения. Драконья мода сильно отличалась от моды Фиора. Там, где люди предпочитали яркие и светлые цвета, среди драконов они считались цветами простолюдин. Красные, бордовые, черные и темно-синие цвета — вот цвета драконов. В дар Люси принесли платья всех оттенков, от обычных повседневных нарядов с открытыми спинами и длинными, доходящими до пола рукавами, до церемониальных — высокий ворот с золотой каймой, богато украшенный рубинами и сапфирами; глубокий открытый и очень узкий лиф (неподобающий для леди Фиора, но традиционный для будущей королевы Ишгара), с открытыми руками, на которые, по традиции, надевались три золотых браслета (три широкие полоски золота без камней или других украшений) для незамужней дамы, и пышная многослойная юбка, отделанная драгоценными камнями. Утянутую талию же украшал широкий золотой пояс, который с обеих сторон имел небольшие заострения, подобно пикам на стенах крепости. Люси долго рассматривала витиеватые, еле заметные узоры на темной ткани. Крылья драконов и языки пламени, цветки роз и дракониса. На тканевых полотнах отображались целые истории со сражениями и победами, с историями первой влюбленности и признаниями в любви в садах под кронами фаерсов. Наряды были непривычными для ее взора. Слишком открытыми, обнажающими то, что в Фиоре обычно не обнажали. Но сейчас она была не в Фиоре и, скорее всего, больше никогда не будет. Здесь она должна была привыкать к новым правилам. К воздушным нарядам из дриприса, к золотым украшениям и рубинам в волосах; к свободным прическам и к грубому ишгарскому наречью, которое, несмотря на долгое обучение у Макарова, до сих пор давалось ей с трудом. Ей нужно было привыкнуть к тенистой местности и слишком чистому воздуху, к сдержанным и молчаливым драконам и к одиночеству, которое вдруг настигло ее. Люси сжала подол красной юбки, склонив голову низко, отчаянно желая спрятаться от всего мира за занавесом волос. Совершенно внезапно и неожиданно, смотря на эти платья, с фрейлинами за стеной, которые не желали с ней разговаривать… она ощутила себя такой одинокой и покинутой. В далеком крае, отданной на откуп за чужой мир. Разве об этом она мечтала всю жизнь? Кто-нибудь когда-нибудь спрашивал об ее желаниях? Никто и никогда. Потому что у нее не могло быть выбора. Она родилась не в то время и не в той семье. Она была лишь живым куском мяса, которое можно было кинуть разъяренному зверю, чтобы умаслить его. Она должна была стать вестником мира, в то время как в собственной душе у нее шла война. И хоть Ишгар был волшебным краем, а принц Зереф был юношей, о котором многие юные леди могли только мечтать… Она всей душой хотела оказаться дома, в своем саду роз, смеющейся и качающейся на своей качели, сплетенной из стеблей лиан. О большем она и не мечтала. — Ваше Высочество, — Люси резко подняла голову, и по ее лицу нельзя было сказать, что секундой ранее она готова была дать волю слезам, — пришел посланник от Его Высочества. Люси обернулась, улыбнувшись. Леди Олиетта держалась скованней, чем обычно, и Люси подумала, что новая обстановка действовала не только на нее. — Спасибо, Лаки, — прошептала она, вставая со своего места. Ей все еще было непривычно, что платье не ощущалось на ее теле, и каждый раз у нее появлялось желание посмотреть на себя и удостовериться, что она не была нага. Посланник принца был невысокий дракон с выделяющейся растрепанной густой шевелюрой и большими рубиновыми серьгами, которые покачивались в такт его движениям. Дракон учтиво повел в воздухе хвостом в знак своего почтения. — Его Высочество передал вам свое послание. Он не может сопроводить Вас, как он того обещал, и он выказывает сожаления по этому поводу. Однако принц Нацу ожидает Вас в саду драконисов и готов составить Вам компанию в вашей прогулке по замку. Встреча за ужином до сих пор остается в силе. — Благодарю Вас, мистер… — Рамал, миледи. Азир Рамал, верный слуга Его Высочества и династии Драгнил. — Благодарю Вас, мистер Рамал, — кивнула Люси. — Вы можете идти. Дракон вновь учтиво расчертил кончиком хвоста в воздухе зигзаг и удалился. Люси бросила взгляд в зеркало: в глазах ее был испуг, а в уголках губ паника, но она сильнее сжала ладони, беря свои чувства под контроль. Она была из династии Хартфилиев. Благородного рода великих воинов и верных своему народу правителей. Она не могла быть слабой девочкой. Не имела на это права. И когда она вновь посмотрела на свое отражение, в глазах ее плескалась решительность, и Люси расправила плечи, подняв голову выше. Вот так. Она принцесса и будущая королева. Она могла быть слабой наедине с собой, но не тогда, когда чужие взоры направлены в ее сторону. — Леди, — голос ее был тверд, — пойдемте. Леди Сорано и леди Юкино, идите впереди меня. К сожалению, я еще не знаю устройства замка. Все фрейлины отложили свои дела, окружив ее, и они двинулись вслед за их драконьими спутницами. Возле ее покоев стояли два стражника, — драконы, которых прислал король. Ее же рыцари, которые сопровождали ее из Фиора, сейчас ознакамливались с местностью и здешним устройством. Как только они переступили границы Ишгара, они должны были пройти специальную подготовку и инструктаж, и Люси с улыбкой подумала об Эрзе, которая с явной неохотой сейчас слушала огромный список правил для носителей оружия из лакримиса в границах королевства. Королевский замок был большим, из красного камня, с горящими и днем, и ночью факелами. Проходами между залами служили коридоры, которые были абсолютно открытыми с одной стороны, — лишь высокая аркада на широких колонах отделяла их от пропасти. Люси старалась не смотреть в ту сторону. Каждый раз виды расстилающейся далеко внизу земли или моря перехватывали дух и страх упасть в эту пропасть проникал в каждую клеточку тела. Она знала, что замок Полной Луны строился еще при древних королях, драконах, которые умели принимать истинное обличие, и упасть с этих высот не представляло для них опасности, ведь они умели летать. С годами драконьи крылья перестали служить по назначению, и сейчас ни один дракон не умел парить в небесах или извергать пламя. Драконы перестали быть теми смертоносными существами, которыми их привыкли считать люди, но менее опасными они от этого не стали. — Каков он, принц Нацу? — задала вопрос Люси Юкино и Сорано, желая знать ответ, но уже и не надеясь его получить. Однако, на ее собственное удивление, он последовал. — Принц Нацу благороден и добр, — проговорила Юкино, и в ровном голосе ее Люси уловила нотки восхищения. — Он верен своему слову. Он силен, очень силен. И он не похож на обычных драконов — слишком он энергичен. Он уважаем во дворе, и он, безусловно, красив. Не той красотой, которая привычна глазу. А той, что можно увидеть только сердцем. — Как вы уже могли понять, миледи, моя сестра безнадежно в него влюблена, — раздался насмешливый голос Сорано, и Люси с удивлением поняла, что две эти девушки действительно начали свободно с ней разговаривать. Похоже, если копнуть глубже, драконы не так уж и сильно отличались от людей. — Если столь прекрасная леди отдала свое сердце принцу, я могу с уверенностью думать, что он действительно такой, как о нем говорят, — проговорила Люси, с улыбкой увидев, как кончики ушей Юкино чуть порозовели. Фрейлины позади нее переглянулись. Лед, который был между ними, медленно таял. — Сюда, миледи, — предупредила Сорано, повернув в сторону искусно украшенного арочного портала. Прежде чем двери открылись, и они прошли внутрь, Люси успела увидеть на остроконечном вимперге резьбу в виде цветков дракониса и листов фаерса. Рисунок был настолько искусным и кропотливым, что принцесса пообещала себе чуть позже посвятить некоторое время, чтобы разглядеть каждую деталь. Однако все мысли тут же исчезли, когда сладковато-терпкий аромат одним порывом ветра окутал все ее сознание. Люси удивленно моргнула, устремив взгляд вперед, и на мгновение задержала дыхание. Сад драконисов по праву считался волшебным и удивительным местом. Сами эти цветки росли только на территории Ишгара, не принимая никакой другой климат кроме этого (хотя, многие считают, что они могут расти лишь в присутствии драконов). Это были высокие пышные кустарники, вдвое выше кустов роз. Люси прошла вперед, ступая на мягкую, нетронутую траву, и ее взгляд заскользил по открывавшемуся отсюда виду. Лабиринт драконисов был огромным и запутанным, и Люси не могла охватить его взглядом полностью. Чуть поодаль, перед началом лабиринта, укрытым кувшинками полотном расположился аккуратный пруд, а вдали можно было услышать журчание ручья. Сад был полностью укрыт тенью огромных фаерсов, и только редкие лучи солнца, которые проникали сквозь пышную крону, пронзали это место тонкими золотыми нитями. Перед началом лабиринта, украшая вход, верными стражниками стояли два мраморных дракона. Статуи представляли из себя арочный вход: одна из них была драконом с человечьим лицом и телом; рука ее была поднята вверх, и кончик указательного пальца соединялся с кончиком острого когтя второй статуи — дракона, истинного дракона, с продолговатой мордой и чешуйчатым телом. Они олицетворяли этих существ, которые в одно время могли быть миролюбивыми, но способными в любое время пробудить в себе воинов и защитников. В этом месте, казалось, жила сама природа. Пение птиц, разное и непохожее друг на друга; журчание воды и нетронутая природа. Даже статуи были покрыты у подножья мхом, и несколько ниточек лиан опутывали их. Это место могло быть заброшенным, если бы оно не было таким живым. — Вы можете прогуляться, — проговорила Люси, желая хоть на мгновение оказаться в одиночестве, чтобы насладиться этим коротким единением с природой. Фрейлины разошлись, а Люси прошла в арочный вход, решив немного здесь поплутать. Принцесса могла слышать голоса других драконов, которые так же, как и она, любовались красотами этого места, но на ее пути, пока она петляла по запутанным коридорам, не попалось ни одного из них. Цветки дракониса были насыщенного алого цвета. Лепестки их были раздвоенными, и из-за этого бутон напоминал огонь, который можно было держать в руках. Люси с интересом провела рукой по одному из бутонов: на ощупь он был бархатным, а аромат от этих цветов был терпким, но приятным. Люси улыбнулась, приблизившись к бутону чуть ближе. Он был прекрасным и таким одиноким в окружении этих темно-зеленых листьев. Он был маленьким отшельником в этом огромном мире. Он был один… Как и она. Люси подняла взгляд и спустя мгновение отпрянула. Через небольшой просвет между листьев были видны чужие темно-зеленые глаза, которые внимательно следили за ней, и хоть она не могла видеть обладателя этих глаз, веселые огоньки в них, говорили ей о том, что кому бы то ни было, было весело. Как только некто понял, что был пойман, через стену куста послышался заливистый смех. Громкий и заразительный. Люси нахмурилась, и волна возмущения поднялась в ней. Это было непозволительно, так нагло врываться в чужие минуты покоя. — Покажитесь, — властно проговорила она, и тут же над высокими кустами дракониса появилась растрепанная шевелюра насыщенного розового цвета, а чуть позже и лицо ее обладателя. Это был юноша, возможно, чуть старше нее. Нельзя было точно сказать по этим искрящимся весельем глазам и широкой улыбке, но дракон точно не достиг своего двадцатилетия, — в ухе не было говорящего о совершеннолетии кольца. Позади него выпирали два насыщенно алых крыла, чуть темнее, чем цветки дракониса. Нельзя было точно сказать, был ли он так высок, или же стоял на носочках, но он точно был выше Люси. Вокруг его шеи был завязал серый шарф, а сам он был облачен в черный камзол с золотой и серебряной вышивкой. Дракону было весело, и на его лице не было ни капли сожаления. — Простите, миледи, — проговорил он, — но я был очарован вашим пристальным вниманием к этому несчастному цветку. — Вы нарушили мое одиночество, не предупредив о своем присутствии, — звенящим от злости голосом сказала она. — Я думала, что личное пространство для драконов священно. Юноша усмехнулся, демонстративно положив голову на сложенные ладони, и изучающий взгляд его был пристальным и неудобным. В который раз Люси захотелось посмотреть на себя и удостовериться, что она не была обнажена. — Но вы, леди, не дракон, — заметил он. — Разве отменяет это то, что я нахожусь на территории Ишгара, королевства драконов? — парировала она. — Я лишь пытаюсь вести себя так, как привычно Вам. — В Фиоре джентльмены не позволяют себе таких вольностей, — отрезала Люси, мысленно вспоминая весь порок и грязь двора, который она видела, но который никогда не касался лично ее. Она была принцессой. Она была невинной, и ее тело и душа полностью принадлежали ее будущему мужу. — Так вы одна из фрейлин прибывшей принцессы? — спросил дракон, и взгляд его был таким пристальным и прожигающим, раздевающим, непривычным для нее. Никто не смел так смотреть на принцессу Фиора. — Я… я… Она не могла найти слов, чтобы ответить. Столь возмутительным было поведение этого дракона. — Твой ишгарский ужасен, — заметил дракон, похоже, решив, что ее заикание было вызвано незнанием слов. Он одним решительным жестом взмахнул крыльями, и перескочил через стену кустов, и тут же начал напирать на нее. Люси попятилась назад, упершись в преграду драконисов, и испуганно посмотрела на пылающие решительностью глаза дракона. Он был выше ее. У него были широкие плечи, и он источал ауру дикого зверя, напугав ее не на шутку. Сейчас так не хватало Эрзы с ее мечом из лакримиса. Зря она отослала фрейлин. — Ладно, ты довольно мила, а мою постель никогда не грело тело человека. Приходи сегодня ночью в мои покои и покажи мне, чему тебя научил двор Фиора. Люси смотрела на него широко распахнутыми глазами, чувствуя сильные удары сердца, распирающие ее грудную клетку, и единственной ее мыслью было казнить нахального безумца. Как он смел с ней так обращаться?! Со своей будущей королевой! Но тут же она осознала, что он не знал, кем она была. — Я не разделю с тобой ложе, — четко проговорила она, и в зеленых глазах вспыхнуло любопытство. — Потому что… — Ваше Высочество! — раздалось облегченное восклицание, и Люси увидела, как все ее фрейлины, во главе с Юкино и Сорано, спешили к ней. Дракон отошел чуть в сторону, но руку, которой он припирал ее к кустам, не отнял. — Миледи, — улыбнулся он. Юкино и Сорано тут же остановились, похоже, только сейчас увидев его, и тут же склонились в поклоне. — Ваше Высочество, — синхронно проговорили они. Люси тут же вышла вперед, избавившись, наконец, от странного гипнотизирующего общества наглого дракона. — Леди, я рада вас видеть. Девушки выпрямились, с интересом переведя взгляд с принцессы на рядом стоящего дракона. — Так вы уже познакомились? — с улыбкой спросила Юкино. Люси непонимающе нахмурилась. — Что? — Оу, вы еще не успели? — Юкинно махнула рукой в сторону дракона. — Миледи, перед вами Его Высочество Нацу Драгнил, принц королевства Ишгар, второй сын короля нашего Игнила и младший брат наследного принца Зерефа. Люси от неожиданности сделала непроизвольный шаг в сторону, удивленно встретившись взглядом с недоуменным взглядом принца, который, похоже, еще не до конца понимал, что здесь происходит. — Ваше Высочество, — обратилась Юкино уже к принцу. — Перед вами Ее Высочество Люси Хартфилия, принцесса Фиора, единственная дочь короля Джудо V, невеста принца Зерефа и будущая королева Ишгара. По саду разнесся легкий порыв ветра, и всего на мгновение сладковато-терпкий аромат цветов стал сильнее, а Люси могла видеть зародившееся в глазах принца понимание. Он шокировано посмотрел в ее глаза, и ни он, ни она не знали, что сказать. Это знакомство было слишком странным и неловким, неподобающим для особ королевской крови. Принц Нацу расчертил зигзаг в воздухе своим хвостом, а Люси, смотря на вдруг ставшее серьезным лицо принца, с грустью подумала о том, что, похоже, все представление бедной Юкино о нем было искажено слепой влюбленностью. Королевский двор всегда был местом всей грязи и порока этого мира, и для любви здесь не было места, хоть на мгновение Люси и показалось, что Ишгар был другим. — Приятно познакомиться, — сдержанно проговорила принцесса, склонившись в поклоне. И ей еще предстоит узнать это место со всеми его темными и гнилыми углами.