Похороненные сердца. Продолжение.

      Когда Вилле говорил мне о мифах, в душе моей образовывался крохотный шарик неудовольствия. В такие моменты Вилле казался мне безумцем; Его глаза хаотично метались за пределами моего дома, словно бы находясь в совершенно ином мире, отличном от бренной реальности.       Я видел его густые ресницы, влажные глаза с крохотными солнцами внутри них, видел как его руки тянутся к «бесполезному куску дерева» — так он звал свою гитару, которой пользовался время от времени.       Наряду с необузданной верой в мифы и прочие бредни Финляндии, которые иногда оправдывались, а иногда сущим бредом елозили по моим циничным ушам, — он брезговал словом «бог», потому что не верил в вышестоящего ни на йоту.       Странная двойственность поселилась в его поведении и суждениях о музыкальной профессии. Казалось, его больше не привлекали шумные посиделки знаменитостей и постоянные демонстрации своего обожаемого им «величия». На место прекрасного юного мальчика пришел сутулый старик с циничными воплями о несовершенстве окружающих его людей.       Вчера я нашел его за прочтением старинного томика древнегреческих мифов с кричащей обложкой на оной.       Как и полагается, Вилле был большим приверженцем сказок, которые позволяли ему на миг забыть о том, кем он являлся на самом деле — неприветливым и довольно — таки скучным человеком.       Наблюдая за грубой складкой между его дугообразных бровей, я тихонько хмыкнул и присел подле, стараясь не отвлекать Вало от его сосредоточенного чтения.       Репетиция была благополучно отменена из — за плохого самочувствия Яне, который, к слову, напился и видеть никого не хотел. Но для Вилле он был больным раком на последней стадии, у Яне заболела бабушка и преждевременно окатилась кошка.       Оставалось догадываться, поверил Вилле в эту чушь?       — Думаешь, правда? — С забвенной улыбкой вопросил музыкант, откладывая книгу и ероша густые, волнистые волосы.       Я долю секунды любовался на обложку и подумывал над ответом на заданный вопрос.       Что я мог сказать об этой книге кроме того, что не читал ее?.. (Или он про Яне меня спрашивал?)       Спустя какое — то время, я решился на ответ:       — Нисколько; — Людям надо было во что — то верить. Их умы всегда тянулись к чему — то совершенному и необъяснимому. Давешние люди не отличались особым умом, располагая той правдой, которой их пичкали «приближенные к истине». Но и те, не отличались пикантностью и наличием мозгов. Их воображение сопоставляло людей с эфемерными божествами, что пришли в мир не просто так, а с какой — то определенной целью. Сложно было признать обыденность, гораздо величественнее и харизматичнее было представлять свою жизнь, как нечто — «из ряда вон» — несущую в себе тайны неподвластные обывателям.       — Линде — Линде… — Вилле покачал головой и неспешно поцеловал меня в недовольную моську. — Зато, как красиво и романтично.       — И давно ты стал романтиком? — С презрением вопросил я, откидываясь на ковре и зажимая в руках свою незабвенную красную гитару подаренную мне Вилле на день рождения.       — Я всегда им был. Мы сражаемся с одиночеством, вот что. Я принимаю себя таким, каков я есть, и ты тоже. Зачем ударяться в дедовы брюзжания, и определять степень нашего задротства? В той или иной ипостаси, будь мы легкомысленными особами, либо творцами всего, — мы не знаем, что будет далее, — вот и корчимся от безысходной скуки.       — Да, мы поднимали эту тему. Тем не менее, тебе стоит наведаться «в свет». Ты весь почернел. Почернел от гложущей тебя скуки и сплошных повседневных разочарований.       Вилле тускло смерил меня взглядом убийцы и отбросил книгу на журнальный столик.       — Я знаю, — Тихо промолвил он. — Но я голоден. Это творческий голод, в котором нет места свободе. Я окольцован своей судьбой. Как Орфей, например.       — Мне вполне понятно твое настроение. Бывали времена, когда мне хотелось прибить себя гвоздями самосуда к полу. А еще, бывали и такие времена, когда я приравнивал себя к герою какой — нибудь книги, думая, что проживаю жизнь того человека о котором удосужился узнать.        — Я убежал бы от своего тела и стал бы кем — то другим, но не на этой планете. — Вилле потянулся к пачке сигарет.       … Вокруг нас копошились солнечные зайчики. Они переливались, стлались на поверхности черно — золотых обоев, сновали по задумчивым губам Вилле, заставляя их светиться и подчеркивая досаду на горемычных устах.        Прежде, я не видел своего друга таким; С этим надо было что — то делать… Не мог же я оставить Вилле наедине с несусветными проблемами, которые подкидывал его недремлющий мозг?       Чего доброго, он мог потянуться к выпивке и наркотикам, чего мне не очень — то хотелось. Сорвись он в этот раз, никакой «промис» не излечит его от зависимости…       В половине второго в дом вломился Гас Липстик.       Кивнув Вилле, пришедший бухнулся на стул с величайшей одышкой — величайшей за всю историю одышек.       — Едем в тур. — Коротко брякнул он.       Вилле подскочил на месте, всплеснув руками. Его стройное тело заколебалось в районе окна. Футболка с Black Sabath носила на себе следы только что опрокинувшегося кофе.       — Менеджер сказала? — Процедил мужчина, зажимая сигарету в уголке рта и прикладываясь к телефону. — Почему я не знал?       — Она оповестила меня первым. Я случайно забрел в нашу штаб — квартиру и чуть не вляпался в ее миниатюрную фигурку. — Гас миловидно разулыбался.       — Хорошая новость, — Бодро пробасил я, поднимаясь с пола и заключая Липстика в крепкие объятья. — Мы едва не свихнулись в ожидании чуда. Я не свихнулся. Что до Вилле — он вечно в разладе со своим внутренним миром.       — Но — но, блондиночка! — Вилле фыркнул и погрозил мне пальцем.       Немногим позже после, узнанной нами, новости, мы разбрелись по комнатам в поиске разбросанной впотьмах одежды.       Гас, между делом, притулился к шкафчику с выпивкой.        Выглянув в окно, я немного расслабился, — погода чудесная стояла. Грех не пройтись, не обозреть город, ну и конечно, не купить чего — нибудь вкусного. Того, что застревало в зубах и насыщало по самые ноздри.       Кстати, о ноздрях; Я учуял еле заметный аромат, что вился у меня за спиной. Разворачиваясь на 90 градусов (а может и более; Никогда не знал геометрию), я встретился лицом к лицу с Вилле. Тот кротко улыбнулся, и погладил меня по голове.       — Крутые и чокнутые снова в сборе. — Полгода в жерле вулкана — тесные автобусы, дешевое виски и большие «титьки» в завершении жаркого выступления. Не думал, что так сильно обрадуюсь нашей «ласточке».       — Ну и что? Тема с мифами забыта? Больше не считаешь себя интерпретацией нового божка, очаровывающего сердца милых дам?       — Зачем они мне? — С искренней улыбкой удивился Вилле. — Развлечение на одну ночь? Тупые бредни о новых шмотках и ужасающем прыщике на лице? Нет, обойдусь.       — Это не может длиться вечно, не так ли? Тебе пора жениться и жить нормальной жизнью.       Я почувствовал вспухшие желваки на моих худосочных щеках — прямое доказательство гневу.       — А ты со своей давно виделся? — Вилле сузил глаза.       — Наверное год прошел, — Я подавил порыв удушающего смеха, — Я даже не помню дату ее дня рождения, серьезно…       — Тогда заткни свой рот и не противоречь самому себе. — Вилле ткнул в меня найденной им одеждой и покинул комнату, счастливо напевая одну из своих песен.       Я разделся и долго не решался притронуться к одежде. Что — то потупило мой взгляд.       «А что если Вилле действительно Орфей? Может ли быть такое»? — Такая глупая мысль но, кто не видел как он разносит публику за считанные секунды? А его пристрастие к гитаре? Странные суждения о мире — достоверные и циничные? Его неприязнь к девушкам и любовь к музыке?       Но Орфей кончил столь плохо, что и вспоминать не хочется… Я был знаком с любимой моим другом легендой, и по моим представлениям, Орфея разорвали заживо. Все — таки у тех, кто сочинял эти мифы было какое — то больное воображение, не так ли?       «Брось, Лили. Это очередной хитрый трюк Вало. Он весь  слюнями исходит, когда говорит о своей музыке. Навесив на себя ярлык гениальности, он  не покраснеет ни на миг. Тем более, я его еще со школы знаю. «Вымысел — типичный конек «его величества». »       — Очередное развлечение, — Буркнул я, натягивая на себя свитер и джинсы. — Перебесится и перестанет…       Аэропорт Мариехамн отменялся. Мы были заняты подготовкой к предстоящему туру.       Вилле никогда не был тем музыкантом, который халатно относился к звуку и программе выступления. Тем более, стоит учесть, что наше оборудование было одним из самых новейших, — разумеется мы бы не смогли погрузить его в самолет без боязни за ценные инструменты.       Обычно, на площадках вроде маленьких городков, аппаратура имела одно лишь название, не воспроизводя должного звучания, делая его неприятным по слышимости или попросту «плюшевым».       Не знаю, куда мы ехали на сей раз, но без «расходного» материала я бы не стал выбираться из Валиллы. Свои инструменты были ближе к телу, а то что родное, как известно, никогда не подводит и вселяет уверенность…        Вы бы видели, как Вилле силился «упаковать» свинью в спичечный коробок.       Для декораций, микшеров и мониторов, был арендован отдельный автобус, за отдельную плату, который схавал бесчисленное количество примочек за милую душу.       — Ненавижу собираться за короткие сроки, — Злобно пробурчал Вилле, хлопая дверцей и отходя от автобуса на приличное расстояние, дабы случайно не оказаться погребенным под тяжестью аппаратуры.       — Вечно ты о наболевшем, — Я хмыкнул, потягивая баночное пиво.       Миге загнал фургон в гараж под пытливым взглядом Вало, — ненароком проехав по газону и ушатав парочку клумб. Вылезая из машины оный неприветливо ссутулился, будучи трезвым, как ангелок на рождественской елочке.       — С чего такая спешка, «Вашество»? — Издевательски произнес он, обращаясь к Вилле. Вилле сморщил лоб и махнул рукой.       — Не знаю. Ада — наш тур менеджер — сообщила о турне. Странно, ведь я не планировал такового. По моим подсчетам, турне должно было состояться в августе следующего года. Время между настоящим и будущим должно было сыграть важную роль в написании альбома «Screamworks». А что теперь? Я сверился с капиталом — не хватает; Нас некому спонсировать. Предыдущий альбом не продавался так, как хотелось бы. Благодаря интернету, люди не стараются приобрести лицензионные издания. Все что им нужно, можно найти в социальных сетях… — Вилле выругался и растоптал бычок ногой.       — Да уж, — Миге переглянулся со мной. Я кивнул.       — Так и есть. Вот Вилле и бесится. Зато, теперь у нас есть повод развеяться.       — Я не бешусь, а довожу информацию до вашего сведения. — Вилле закатил глаза, делая вид полной непричастности к нашему идиотизму.        Фронт мен немного постоял, посозерцал окрестности, и неспешно двинулся в сторону дома.       Я сделал шаг по направлению к Вилле, но Миге остановил меня за локоть.       — Пусть идет. Посидит, подумает. Давай в бар дернем.       — Ладно, как скажешь. — Я прикусил язык и задумчиво посмотрел в спину удаляющегося друга: «Не нравилась мне его отрешенность»…       Может оно и верно. Надо оставить его в покое и дать человеку передохнуть?       — Почему мы еще здесь? — Задорно спросил я, после кратчайших размышлений.       Миге пожал плечами.        — Да, идем… — Более тихо прибавил я, не желая покидать Вилле в момент тяжелых раздумий, и двигаясь за Миджем в сторону автомобиля.