Гипнос и Шерилл.
17 июля 2016 г. в 13:22
Мысли Вилле Вало.
… Они выволокли меня далеко за пределы леса.
Был слышен лишь топот их громоздких ступней по опавшей листве. Еще секунду над лесом давлетствовала жаркая летняя ночь, покуда ее не заморозил голос человека, который небрежно нес меня на своем плече.
Я бы не назвал это существо человеком, но мне не хватало духа открыть глаза и осведомиться. Почва, которая ерзала влево — вправо перед моими глазами, была рыхлой и зловонной.
Пару раз они останавливались и совещались между собой. Из их слов я понял, что существа уверены в моей невменяемости.
Моя душа была продана, но я был готов побиться о заклад, что ничего не изменилось. Она, по — прежнему, сопутствовала мне, предостерегая и согревая в этом чуждом поле.
Уложив меня на траву, первое существо фыркнуло и принялось чертить что — то в воздухе. Ряд немыслимых диаграмм застилал мои распахнутые глаза, которые открылись сами собой, в желании узреть невиданное.
Стараясь себя не выдать, я оборвал удивленный крик и прикинулся куклой, которая сидела на траве и пустым взглядом смотрела на своих стражей.
— Странно, что он до сих пор в сознании, — Возмутился Гипнос, в отчаянии ударив ногой о землю, — Все должно быть иначе. Я потратил на него слишком много сил, а он хоть бы хны.
— Ты слишком педантичен. — Возразил его сообщник — чудовище, отдаленно напоминающее человека… — На парне живого места не осталось. Если ты думаешь, что он до сих пор может отчетливо соображать, то я всерьез беспокоюсь за тебя, Гипнос. Он безнадежен. В силу его жизненных пристрастий, он и дня не протянет, если мы не вернем его в прошлое.
— Я, до глубины души, надеюсь, что он сдохнет прямо сейчас. Тогда нам не придется нарушать границу времен. Сам знаешь — та еще работенка. — Фыркнул сын Люцифера.
Он подошел ко мне ближе и, что есть мочи, пнул ногой в лицо.
Я сжал кулаки, но постарался не выдать своего здравомыслия. Чего доброго — покалечат до смерти.
Как ни крути, их время было каким — то образом ограничено, поэтому они действовали поспешно, и, если совсем уж на чистоту, не желали оставаться со мной один на один. Гипнос был прав, я и в самом деле сумел противостоять его внушению, и только моему разуму было известно, как так получилось.
Пока захватчики перешептывались между собой, я, незаметно, отер лицо от крови и отполз от Гипноса на несколько метров. Он стоял спиной — это не давало ему возможности следить за мною.
Позади меня простиралась пропасть, а в самых ее низах шумело бесцветное море, которое (как мне показалось) носило в себе ряд неизведанных форм существования. Комья земли, которые выскользнули из-под моих ладоней, оказались поглощены в ненасытном чреве безбрежной влаги.
— Кажется, наш пленник подал признаки жизни!
— Ты думаешь, что заарканил меня, да? — Преспокойно спросил я, пытаясь подняться на ноги. — Знаешь, Гипнос, я всего лишь хотел попасть в прошлое, и вот, я здесь. Если ты думаешь, что сыграл со мною злую шутку, то ты просто самоуверенный кусок дерьма.
— Даже на смертном одре ты пытаешься бесить меня, Вилле. Мало того, что ты мозолил глаза людям на земле, так еще и в преисподней пытаешься отличиться. Я с тебя валяюсь.
— Это не преисподняя, — Уверенно ответил я, обводя взглядом расплывчатые контуры агломерации. — Это лимбо, — не совсем рай и не совсем ад.
— Какие познания, человек. — Гипнос закатил глаза. — И что же ты тут делаешь? Наверняка, ты и это должен знать.
— Это что, викторина? — Я наконец поднялся и, слегка пошатываясь, запустил пальцы в мокрые волосы. — У меня имеется одно предположение на этот счет. Кажется, я нахожусь здесь по известной причине. Я не умер. А ты ничего не можешь мне сделать. И как нам поступить с этим?
— Вот именно. Я не хотел отправлять тебя в прошлое, но Смерть настояла на своем. — Злобно ответил темный. — У нее на тебя какие — то «виды»?
— Да, мы дружили в прошлом, — Сонно откликнулся я. — С главой Ада вы тоже что — то не поделили?
— Мы с ним еще не говорили, — Боязливо проверещал напарник Гипноса с кабаньим носом. — Ему не понравятся наши действия. Мы должны были перевести тебя через Стикс к Иггдрассилю (древу жизни и временному порталу), но ты упирался, и нам пришлось применить силу. Применение силы карается Главой.
— Господи, что за идиоты… Может, все — таки, отправите меня назад? Не торчать же мне тут вечность? — Взбешенно проговорил я.
— С удовольствием. Вот только с памятью твоей я ничего не смогу поделать… Ты понимаешь, что это будет твоим преимуществом, что нам далеко не на руку. У тебя есть какие — то дела в прошлом, которые как — то связаны со становлением ада. С таким досье мы не имеем права тебя отпустить. И препятствовать тоже не можем. И что нам, черт побери, делать с тобой?
— Отправить меня туда, куда я вас попросил. Я не стану вредить вам.
— Ты нам «что»? — Хохотнул Гипнос, — «Вредить»? — Он продолжал хохотать и, разве что, по земле не катался. Сквозь слезы он следил за моим непонимающим лицом, которое становилось все мрачнее и мрачнее с каждой секундой.
Понаблюдав за ним еще минуту, я обреченно махнул рукой и отправился своей дорогой.
— Эй, ты куда? — Гипнос наконец отошел от смеха и бросился за мной.
— Спасибо, я понял, как сильно вы спешите мне помочь… — Откликнулся я, не поворачивая головы назад.
— Да ладно тебе, Вилле. Посмотри на нас, мы не знаем, чем себя занять. Человек для нас — довольно редкий гость в этих краях. Тем более, такой, как «ты». — Обиженно произнес Гипнос.
— С этого момента по — поподробнее. — Я остановился, — Если ты не шутишь, то кинь меня в прошлое, а с последствиями я сам как — нибудь разберусь.
— Кину, но для начала скажи, что именно ты там забыл. — Легкая настойчивость послышалась в голосе дьявольского сына.
— Я хочу спасти одного человека…
— Ты же знаешь, что это опасно.
— Да плевать мне на слова тех, кто все свое никчемное существование просидел в страхе и попытках уйти от кары господней. Я знаю, что делаю.
— Жаль, что на земле ты не был наделен такой уверенностью, — Гипнос, с усмешкой, заглянул в самые глубины моих глаз, где сидел взволнованный человек, без веры в завтрашний день. — Вспомни, как тебе было тяжело. Неужели, ты думаешь, что сможешь выиграть бой, будучи на самом деле тряпкой?
Я уязвленно поджал губы, потому, что знал — он говорит самую настоящую правду. Однако, демон тоже не мог похвастаться особенной добродетельностью…
Я бы никогда не позволил учить себя существу, который сам, некогда, нарушил столько правил, что в пору писать семитомную эпопею о его злодеяниях.
Да и вообще… Кому какая разница, кем я был? Я мог сравнивать себя лишь с одним человеком в этом мире — с прошлым Вилле Вало. Каким образом, я бы мог видеть свои прошлые погрешности, если бы не нарушил хоть одно земное правило?
— Никто не идеален, Гипнос, — Холодно ответил я, встряхивая головой. — Ты можешь считать меня самоуверенным или спятившим, но мне будет категорически плевать на твое мнение. Если я что — то и умел в прошлой жизни, то этим умением была моя способность не зацикливаться на том, что говорят другие. Когда ты открываешь свою душу — весь мир способен уверовать в твои слова, если ты действительно открыл что — то новое в понимании этой жизни. Твоя проблема в том, что ты слишком сильно держишься за свою сущность. Ты — зло. Но мог быть и добром, если бы знал, что оно тебе не повредит. Ты боишься начать делать что — то новое. Я думаю, что четким моим аргументом стала возможность не противиться ходу времени. К сожалению, я понял это слишком поздно.
Я отвернулся от демона и посмотрел в кровавые облака.
Только сейчас я понимал, что предал Лили.
Понимал, что не сумел забыть своего прошлого, ради будущего счастья…
— Ну что же… — Тихо сказал демон, уложив свою безупречную руку на мое плечо, — Так уж и быть. Держись крепче, мы отправляемся в прошлое. Следующая остановка «Валилла».
— Что? — Я опешил и схватился за полы его мантии, — За что ты предлагаешь мне держаться?
— За сознание, Вилле…
Меня неприятно тряхнуло, на глазах выступили слезы от неутомимого ветра, который бил в лицо с такой скоростью, что трепетали поджилки.
В жутком хаосе мимо меня пролетали разномастные силуэты и плавные линии измерений. Я до сих пор был уверен что их было не меньше тринадцати по струнной теории.
Как оказалось, миров было бесчисленное количество, и только то количество, которое я успел заметить и пересчитать в бешеном вихре временной гонки.
С точностью на сто процентов, я мог заявить, что утратил прежнюю храбрость, глядя вслед какому — то рыцарю, который, лязгая доспехами, уносился в полночный туман. Гипнос прикрыл мои глаза рукой и что — то шептал. Вполне вероятно, что делал он это лишь для того, чтобы уберечь мою психику от ужасных видений навеянных чарами лимбо.
Неожиданное падение на твердую землю заставило меня ахнуть и откатится на шаг от спутника. Гипнос встал между двумя мирами, постепенно обрастая чешуйчатой кожей и двигая красными глазами вслед моим перемещениям.
— Ты в порядке? — Спросил он, скорее, из проформы, ежели из уважения ко мне.
— Да, если можно считать разбитое тело признаком здорового человека, — Прошипел я, брезгливо откидывая от себя какой — то мусор.
Тем временем, Гипнос успел остановить время, перевести стрелки часов назад и возобновить неизменное тиканье часов на центральной площади Валиллы.
Сочувственно глядя на меня, он щелкнул пальцами, исчезая в воздухе.
— Боже бля, — Пробормотал я, на четвереньках, пересекая улицу и припадая к, припорошенному снегом, стволу какого — то дерева.
Итак. Я в прошлом.
Мое тело значительно уменьшилось в размере, да и одежда на мне — была совершенно другой, в отличие от плаща и узких кожаных штанов, которые предназначались для Балтийского выступления.
Большее количество татуировок исчезало прямо на глазах. Родинки перемещались по телу — оно и понятно, ведь кожа стягивалась до неузнаваемости.
Мне было невыносимо больно, но я предпочел принимать эту боль за дар, понимая, что это именно то, чего я ждал, практически, всю свою жизнь.
Одновременно, со старым шрамом на ключице, исчезли некоторые связующие моей памяти. Проваливаясь в пьяный бред, я не помнил своего будущего. Большая его часть была проглочена сменой времени.
Старая башня отбила ровно 21 удар.
— «Почему не 24»? , — Со страхом подумал я. — «Меньше на три года»… Чем я занимался эти три года?..
В голову вторгся голос Линде Линдстрема. (Казалось, что его зовут именно так, будто душа подсказывала верный ответ)
«Не теряй связующей нити» — Говорил голос, заманчиво исчезая в моей голове и проверяя ее на наличие воспоминаний.
Я испугался из — за возможности потерять это успокоительное тепло, но, как бы я не старался, голос исчез. На его место притворилась зияющая пустота.
«Надо оставить что — то, что напомнит мне о нем», — Пробормотал я про себя, и, распахнув карманную записную книжку, принялся рисовать портрет своего друга, стараясь изобразить как можно больше, соответствующих его образу, деталей.
Мысли начинали путаться и я не был уверен, что Лили был блондином. Может, он был шатеном? Или рыжим?
Прорычав от собственной глупости, я написал «кролик» в самом краешке листка, и, неспешно, поднялся, в диком желании посмотреть на «труды» Гипноса.
Наверное, я должен был вести себя подобающе этому месту, но мне было, откровенно, насрать на этот факт. Я потерял 11 лет из своей жизни. Мне было чертовых 11 лет… Я был молод и невинен.
Придя в шок от этой мысли, я сорвался с места и побежал вдоль улицы, глядя по сторонам и ужасаясь от увиденного.
Раньше я не замечал того, насколько мал был Валилла. В нем было так мало места, что на пару сотен жителей едва хватало… Этот факт был интересен мне столь же сильно, как и желание узнать, что изменилось с момента моего якобы «отсутствия».
Слишком мало, чтобы восстановиться… Мне должно быть 16 лет, а Ханнеле должна была выжить той ночью…
… Кто такая Ханнеле?..
Я в бессилии упал на каком — то поле и, с рыком, впился в свое горло.
Я. Ничего. Не. Помнил.
Обрывки отдельных фраз прилетали в мою голову и тут же спешили ее покинуть.
… «Группа HIM… «У тебя отлично получается, Вилл», — Говорил папа.
… «Когда — то наши сердца были похоронены вместе, ты знал об этом»?
… «Я ни чем не могу тебе помочь», — Говорил худощавый блондин, который сверлил меня ледяными глазами»…
… » Он должен пройти реабилитацию, у Вилле Вало изменение личности, Линде, — Говорил врач, выписывая что — то на чистый клочок бумаги.
— И что все это значит? — Со злобой прошипел я, открывая глаза. — Кто все эти люди? Я помню их, но не знаю их имен. Не знаю мест, которые они занимали в моей жизни… Что пошло не так? Когда я успел забыть все, что было мне дорого?..
Ничего не понимая, я боролся с голосами в моей голове, пока не понял, что пережил еще одну стадию моего превращения. Теперь мне было шестнадцать, и какого дьявола я должен был понимать в этой ситуации?..
Мимо меня промчался старенький трейлер и на всех порах проследовал к площади. Я и глазом моргнуть не успел.
К сожалению, я не успел разглядеть водителя, но мое сердце странно напряглось.
Мне казалось, будто я забываю что — то важное.
Да, мое прошлое было нужным мне аспектом, но не столь важным, как водитель того тур — автобуса…