Укрощение Рики

      Ожидание наказания гораздо мучительней самого наказания — эту истину Рики познал на собственной шкуре. Каждый день он так и сяк прокручивал в голове слова Ясона — «со всей возможной суровостью», — пытаясь представить себе, какая подлянка за ними скрывается и чем грядущее наказание будет отличаться от всех прочих головомоек, которые устраивал ему взыскательный хозяин. Это каким конченым извращенцем надо быть, чтобы не считать их суровыми! Но сильнее всего монгрела беспокоило отношение Ясона: с той памятной ночи он намеренно держался на расстоянии. Не то чтобы блонди к нему охладел, но от их былой близости не осталось и следа; казалось, они снова стали всего лишь хозяином и петом.       С самого первого дня все и началось. Придя домой, Ясон не подозвал Рики и не усадил, по своему обыкновению, к себе на колени — привычка, к которой монгрел уже успел пристраститься. Вместо этого блонди расположился в своем кресле и, потягивая вино, надолго углубился в какой-то журнал, пока пет наблюдал за ним с балкона. Рики не отважился проявить инициативу, не зная наверняка, почему хозяин так себя ведет и в каком расположении духа находится. Наконец блонди отложил журнал в сторону.       — Пет! Иди сюда! — приказал он.       Рики немедленно явился и в нерешительности замер перед хозяином, так и не получив долгожданного приглашения на колени.       — Раздевайся!       Слегка удивленный, монгрел разделся, задаваясь вопросом, что же на этот раз задумал Ясон.       — Давай, пет! Мастурбируй!       Лицо Рики залилось краской; казалось, время повернулось вспять, он словно только что появился в Эосе, и хозяин от скуки вознамерился понаблюдать, как пет сам себя удовлетворяет. Стало вдруг обидно до тошноты — после всего, что между ними было, холодная команда «мастурбируй!» звучала, как пощечина.       — И чего ты ждешь? — настаивал Ясон.       Прислонясь спиной к барной стойке и слегка расставив для равновесия ноги, монгрел принялся ласкать себя медленными, четко отработанными движениями. Раздвинув губы, он прикрыл глаза, затем снова распахнул; блонди пожирал его горящим похотью взглядом. Рики вновь опустил веки и откинул голову, представляя, как связывает хозяина, задает ему ремня, затем вставляет ему, по самые гланды, наслаждаясь жалобными мольбами…       Хватая ртом воздух, он приблизился к неизбежной вершине и кончил с протяжным стоном, устремив на Ясона взгляд в упор. На краткий миг в голубых глазах промелькнула теплая искорка и растопила сковавший их лед, и Рики увидел своего прежнего, до боли знакомого хозяина.       Вскочив на ноги, Ясон подтащил пета к столу и заставил наклониться и лечь грудью на столешницу.       — Руки за голову, — велел он, и монгрел подчинился, обескураженный резкими, как на плацу, командами.       Носком сапога раздвинув ноги Рики, Ясон расстегнул брюки и без предупреждения ворвался в него до упора. Монгрел вскрикнул от неожиданности, и, хотя блонди не был намеренно жесток, чувства и желания пета его явно не волновали. Равнодушие хозяина ранило сильнее, чем самый острый нож.       Блонди наслаждался болью и замешательством Рики. По правде говоря, все его нутро кипело от злости — однако же он скрепя сердце терпеливо ждал назначенного дня, когда сможет выплеснуть ее на монгрела разом и до последней капли. Чтобы не сорваться до срока, приходилось сохранять дистанцию и обращаться с Рики как с обычным петом, несмотря на то — а, возможно, именно потому, — что он знал, как Рики ненавидит, когда его держат за вещь, за бездушную секс-игрушку.       Каждый раз, когда блонди представлял себе Рики с кем-то другим, ему хотелось собственноручно разнести пентхаус до основания. Попадись ему в руки тот мерзавец, он, не задумываясь, свернул бы ему шею. Ясон никак не мог поверить, что пет действительно сделал то, что сделал. За всю свою жизнь блонди не испытывал таких адовых мук ревности — даже когда открылась измена Рауля. Тогда он просто осознал, что партнер его не любит, хотя подозревал это уже довольно давно. Ясон и сам к тому времени расстался с прежними чувствами, потому и ухватился за удобный предлог закончить навязшие в зубах отношения.       Но с Рики все было иначе. Как ни глупо питать подобные чувства к пету, Ясон по-настоящему полюбил темноволосого монгрела и уже не пытался, как раньше, бороться с самим собой. Временами даже казалось, что Рики отвечает ему взаимностью — по крайней мере, в постели он всегда плавился как воск в руках хозяина. И тут вдруг выясняется, что пет охотно принимает интимные ласки другого мужчины! Сердце блонди буквально разрывалось на части.       Ясон схватил бедра монгрела и потянул на себя, пронзая его короткими толчками — не для того, чтобы продлить удовольствие, но чтобы побыстрее достичь полной разрядки. Он не наслаждался процессом, но и не сдерживался — просто механически трахал своего пета, словно выполнял нудную, рутинную работу. Едва кончив, блонди сразу же вышел из Рики и вернулся в свое кресло.       — Можешь одеться, пет.       Какое-то время монгрел продолжал лежать на столе, пытаясь привести растрепанные чувства в порядок. Ясон никогда не обращался с ним подобным образом — даже в самое первое время он не был так холоден и безразличен. На глаза невольно навернулись слезы, но гордая натура Темного Рики, лидера «Бизонов», все же возобладала. Не желая оставлять победу за блонди, он выпрямился и оделся с невозмутимым видом.       Второй вечер ничем не отличался от первого. Ясон снова вызвал Рики к себе и приказал раздеться и заняться мастурбацией. На этот раз монгрел был во всеоружии и заготовил план мести. Лаская свой член, он в самых ярких и живых красках представлял себе Катце и прямо на глазах удивленного хозяина его возбуждение стремительно нарастало, а стоны и вздохи становились до безобразия жаркими.       — О, да! — страстно прошептал Рики, метнув на блонди торжествующий взгляд. — Да-а-а!       В голову Ясона закрались подозрения, что пет сознательно его провоцирует, воображая себя с тем самым загадочным типом из клуба — или, по крайней мере, делает все, чтобы хозяин в это поверил. Увы, тут блонди был абсолютно бессилен: в мозг Рики не залезешь и мысли его не проконтролируешь. И даже ничего не докажешь. Все, что оставалось — молча смотреть, но уж одной-то цели старания монгрела точно достигли: в штанах Ясона начался пожар.       — Ох-х… — выдохнул Рики. — Мать твою Юпитер! О, да, бля!       Сперма брызнула щедрым фонтаном, молочно-белые густые капли срывались с пальцев и падали вниз. Блонди, в полной боевой готовности, решительно встал и расстегнул брюки.       — Наклонись! — скомандовал он. — Ладони на пол!       — На пол? — Рики не верил своим ушам. — Что за фигня?..       — Делай, что велено, пет!       Монгрел добросовестно попытался выполнить приказ, но, чтобы удержать равновесие, ему пришлось вынести руки немного вперед и пошире расставить ноги. В такой позе он чувствовал себя крайне уязвимым и абсолютно беспомощным перед хозяином, который снова отымел его без всякой подготовки, только на этот раз гораздо жестче. Рики не сумел сдержать болезненных криков: член Ясона проникал в него так глубоко, как никогда прежде, блонди сердито долбился внутрь мощными, мстительными толчками. Кончив, он поступил так же, как накануне — сразу вышел из своего пета, предоставив тому одеваться самостоятельно.       Когда наступил третий вечер, Рики уже готов был рвать и метать. Услыхав очередной приказ мастурбировать, он взялся за дело с глухим раздражением: только бы побыстрее отстреляться и при этом сохранить каменное выражение лица, чтобы лишить хозяина последнего удовольствия. На сей раз Ясон разложил его на столе, так, чтобы голова свешивалась вниз, и хладнокровно оттрахал в рот, затем безучастно засунул член обратно в брюки и застегнул молнию.       Никто из них не обмолвился о наказании, до которого оставался всего один день, но напряжение висело в воздухе, как грозовая туча. Хотя оба по-прежнему спали в одной постели, казалось, между ними пролегла пропасть: ни объятий, ни поцелуев, ни ласк. И хозяин, и пет понимали, как сильно им всего этого не хватает, но ни один упрямо не желал сделать первый шаг.       Проснувшись утром в назначенный день, Рики почувствовал, что дышать стало легче. Он мечтал, чтобы жизнь поскорее вошла в привычную колею, и не сомневался, что после наказания — каким бы жестоким оно ни было — хозяин его непременно простит.       Днем заглянул Катце, навестить Дэрила. Он заметил Рики, предающегося на балконе размышлениям о своей горькой судьбине.       — Ну что, настал великий судный день? Дэрил мне все рассказал.       Рики кивнул и затянулся сигаретой.       — С меня причитается, — помолчав, произнес Катце. — Ты вовсе не обязан был меня покрывать.       — Еще как обязан. Ясон бы убил тебя на месте, ты и сам это отлично знаешь.       — Скорее всего, ты прав. Но я все равно у тебя в долгу, так что окажу ответную услугу. — Он протянул ладонь. — Вот, держи, думаю, будет не лишним. Это «Опиат-3». Я бы дал тебе и «шестерку», но тогда Ясон заметит, что ты что-то принял.       — Круто! — просиял Рики, хватая таблетку. — Завтра утром она вернет меня к жизни.       — Ты уже знаешь, что у него на уме?       — Понятия не имею. Когда Ясон озвереет, пощады заднице не жди.       Катце покачал головой.       — Сочувствую, Рики.       — А, брось! Я уже сказал, оно того стоило. Только вот до сих пор не могу поверить, что Дэрил ничуть не смутился.       — Он просто чудо, правда? Обожаю его извращенные вкусы.       — У кого тут извращенные вкусы, а? — поинтересовался Дэрил, присоединяясь к двоим курильщиками на балконе.       — У тебя, ангел мой. — Катце сграбастал фурнитура и крепко прижал к груди.       Тот довольно улыбнулся в ответ.       — Я, собственно, шел предупредить тебя, Рики. Звонил Ясон, сказал, что сегодня вернется рано. Не пройдет и часа, как он появится здесь.       — Вот дерьмо! — Рики швырнул окурок через перила. — Ладно, поскорее бы уже все закончилось. Сил больше нет крутить всю эту хренотень в голове.       — Думаю, мне пора делать ноги, — сказал Катце и подарил Дэрилу поцелуй. — Я еще заскочу сегодня вечером, идет?       — Заберешь меня и отправимся к тебе.       — Идея мне нравится.       Рики печально вздохнул — ему хотелось, чтобы впереди его ждал такой же безоблачный, приятный вечер. Последний час перед приходом хозяина растянулся на целую вечность. Когда дверь знакомо загудела, сердце монгрела отчаянно забилось. Почти немедля раздался суровый приказ:       — Рики! Поди сюда!       Монгрел побрел в комнату, боясь открыто посмотреть в глаза Ясону, который уже сидел в своем кресле у окна. Взгляд пета сразу же приковала к себе чертежная линейка, лежащая перед хозяином на столе. Что ж, вот и ответ, если не на все вопросы, то хотя бы на некоторые.       — Садись! — Ясон указал на свои колени, и Рики тут же забрался на них, впервые за последние несколько дней.       Блонди помолчал, потом подтянул пета к себе поближе и прошептал ему в ухо:       — Вот и пришло время наказания, пет. Надеюсь, за эти дни ты с пользой поразмыслил о своем предосудительном поведении — ибо сегодня я намерен наказать тебя так, как никогда раньше.       Голос Ясона дрожал от едва сдерживаемой ярости; Рики тоже весь дрожал, только от страха. Не питая особой надежды на успех, он все же предпринял робкую попытку уболтать своего грозного хозяина.       — Я много размышлял обо всем и осознал, что вел себя недостойно. Но я… не хотел ничего такого. Это и было всего-то один раз…       — Один раз, тысячу — какая разница? Важно лишь то, что ты это сделал. Для меня этого более чем достаточно!       — Прошу, Ясон! Мне и правда ужасно не по себе. Знаю, наказание я заслужил, только нельзя ли мне… получить какую-нибудь традиционную порку, а не это… которое из ряда вон…       — Это не обсуждается, Рики!       — И что меня ждет?       — Ну, для начала я аннулирую твои привилегии выхода в город. Ты получил их на условиях примерного поведения и впредь, до пересмотра этого вопроса, ты больше не сможешь появляться в Танагуре.       — Что?! — вскричал Рики. — Это гнусный произвол!       Ясон улыбнулся.       — Пет! Я бы настоятельно советовал тебе не злить меня сверх необходимого, по крайней мере, пока я не закончу со списком наложенных на тебя санкций.       — Полное дерьмо! — пробормотал монгрел себе под нос. — Но на этом… хотя бы всё?       Блонди негромко засмеялся.       — Ты что, и правда думал так легко отделаться? Нет уж, пет. Я перепрограммировал твое кольцо. Коль скоро ты не способен сдерживать свои похотливые порывы, мне ничего не остается, как взять эту функцию на себя. В дальнейшем ты не сможешь достичь оргазма, пока не получишь на то моего дозволения.       Рики слушал разинув рот. Он не сможет кончить без разрешения хозяина? Теперь что, даже не подрочишь втихаря? Монгрел трагически вздохнул.       — Можно мне уже идти, а? — с надеждой спросил он.       Ясон снова засмеялся.       — Не торопись. Все самое увлекательное еще впереди — мы ведь, собственно, и не начинали. И, должен признать, я уже весь в предвкушении. Потому что ты это целиком и полностью заслужил.       — Так давай уже, на хрен, покончим с этим, — проворчал Рики.       — Сейчас, — прошептал Ясон, — когда ты представляешь, как больно тебе будет — а будет очень больно, даже не сомневайся! — я хочу, чтобы ты хорошенько запомнил, что навлек на себя эту кару собственной глупостью и своеволием.       — А, плевать!       Блонди твердой рукой поставил своего пета на пол и скомандовал:       — Снимай штаны!       Как только Рики выполнил приказ, блонди схватил его и перекинул через колени, одной рукой удерживая его запястья за спиной. Стянув зубами перчатку, он отбросил ее в сторону и схватил линейку. Держа орудие наказания на том самом месте, где ягодицы переходят в бедра, чтобы пет мог как следует прочувствовать холод и тяжесть металла, он подождал пару минут, пока монгрел беспомощно трепыхался.       — Прежде, чем я с тобой закончу, ты глубоко пожалеешь о своем непотребном поведении. Ты станешь слезно молить о милосердии. И ты никогда не забудешь этот урок о том, что значит быть настоящим петом. — Голос и руки хозяина тряслись от ярости, он наклонился еще немного ближе. — Никто не смеет касаться твоего тела, Рики, — никто, кроме меня и того, с кем мне вздумается тебя спарить. В подобных вопросах ты не имеешь абсолютно никакого права голоса. Ты пытался в открытую бросить вызов моей власти и теперь столкнешься с печальными последствиями своего безрассудства.       Первый удар, резкий, как молния, обрушился на обнаженные ягодицы, за ним последовали новые безжалостные шлепки тяжелой металлической линейкой. Почти сразу монгрел начал издавать отрывистые крики, но они только подогревали гнев хозяина, наслаждавшегося болью и страданиями пета.       — Прошу, хватит, — взмолился Рики. — Черт бы… ох, пожалуйста!       Чем жалобнее умолял монгрел, тем сильнее расходился Ясон. Горькая обида и ярость, которым он не давал выхода последние дни, завладели теперь его рукой, и в удары он вкладывал всю душевную боль и ревность, все свои попранные чувства — все то, чего не могли передать никакие слова.       — Ну что, стоило оно того, Рики? Зная о последствиях, ты бы все равно так поступил? Ты — мой пет, только мой! И я вколочу это в твою упрямую задницу!       Одна только ярость в голосе хозяина заставляла монгрела холодеть от страха. Такого жестокого наказания на его долю еще не выпадало. Сколько ни проси, сколько ни рыдай — блонди и не думал останавливаться. Теперь Рики уже не был столь непоколебимо уверен, что секс с Катце стоил таких испытаний. Боль была поистине адской — а он-то еще по наивности своей радовался, что Ясон решил обойтись без усмирительной трости. Монгрел даже не подозревал, на что горазд этот новый пыточный инструмент в руке взбешенного хозяина. Блонди лупил его с размаху, без всякого снисхождения, наконец, Рики начал беспорядочно дрыгать ногами, а его крики слились в один непрерывный оглушающий вопль.       И тут все закончилось. Ясон отложил линейку, сотрясаясь всем телом, и молча смотрел, как измотанный пет всхлипывает, повиснув, как тряпка, на его коленях. Палец блонди пропутешествовал по избитой заднице и проник внутрь, пользуясь возможностью подразнить такую доступную и беззащитную дырочку. Рики насторожился и притих, надеясь, что хозяину не придет в голову что-нибудь… совсем уж чудовищное. Воображение пета вовсю рисовало жуткие сцены с участием самых нежных частей его тела… Но ведь… настоящие пытки… конечно же, не в духе Ясона…       К его счастью, заигрываниями все и ограничилось. Через пару минут Ясон поставил Рики на ноги, и тот потянулся было за своими брюками.       — Оставь! — велел хозяин. — Мы еще не закончили. Снимай-ка с себя все.       Рики с неохотой повиновался. Блонди направился к своему столу и выдвинул особый ящичек, загадочно улыбаясь своему пету. Тот наблюдал за ним, цепенея от страха, силясь угадать, что за орудие хозяин извлечет на свет божий на этот раз. Когда Ясон поднял усмирительную трость, Рики в отчаянии хлопнулся на колени.       — Прошу, Ясон! Умоляю! Что угодно, только не это!       Панический ужас пета застал хозяина врасплох. На самом деле он поднял трость лишь для того, чтобы добраться до лежащего под ней G-ремня. Тем не менее на будущее стоило запомнить, как сильно Рики ненавидит дрессировку тростью. Сейчас, однако, у блонди были другие планы: на десерт он приготовил для монгрела более утонченную пытку.       Увидев, что хозяин предпочел трости G-ремень, пет вздохнул с облегчением — хотя, если бы он мог предвидеть дальнейшее развитие событий, он бы так не радовался.       — На кровать, пет! Лицом вниз!       Монгрел без возражений направился в спальню, бросив на хозяина тревожный взгляд. Ясон шел следом, с удовольствием разглядывая плоды своих трудов — яркие красные полосы на ягодицах и бедрах пета.       В спальне он достал из ящика наручники и приковал руки своей жертвы к столбикам у изголовья кровати. Затем, сердито встряхнув запястьем, активировал G-ремень. Рики вздрогнул.       — Я еще ни разу не использовал возможности этого инструмента должным образом. Сегодня я намерен исправить это досадное упущение.       Монгрел застонал и зарылся лицом в постель. Прикованный, он ничего не мог поделать, только покорно ожидать своей участи, хотя и без наручников любая попытка сопротивления была бессмысленной. Тем не менее в животе неприятно похолодело — казалось, Ясон намекает, что у пета сейчас появится веская причина желать спасения бегством.       Для устрашения пета блонди громко пощелкал ремнем. Рики предпринял еще одну слабую попытку уломать хозяина.       — Ясон, я и так уже усвоил урок — после чертовой линейки задница прямо-таки огнем горит. Я все осознал, честное слово! Зря я позволил ему мне отсосать.       Ясон негромко рассмеялся.       — Как-то я сомневаюсь, что ты действительно усвоил урок. Суть не в том, чтобы ты понял, в чем заключается твой проступок. Ты и в тот вечер прекрасно знал, что творишь. Теперь получай то, что заслужил. Что бы ты ни сделал, что бы ты сейчас ни сказал, это ни на йоту не облегчит твою участь. Во всем, что касается наказания, права голоса ты лишен.       — Но…       — Молчать! — Голос блонди загремел, наполняя собой комнату. Услышав слова пета — «позволил ему мне отсосать», — Ясон во всех подробностях представил себе эту возмутительную сцену и взъярился пуще прежнего. Размахнувшись от плеча, он хлестнул пета по бедрам с оглушительным звуком. Рики завопил после первого же удара.       — Срань господня!.. Пожалуйста, Ясон! — безнадежно умолял он.       Мольбы пета не только не смягчали гнев хозяина, а наоборот, щедро подливали масла в огонь. Блонди продолжал выколачивать из монгрела пронзительные крики, а тот извивался ужом в своих наручниках, рискуя вывихнуть себе запястья. Ясон хотел, чтобы Рики по-настоящему страдал, чтобы он на собственной шкуре испытал такую же боль, какая непрерывно терзала его самого с тех пор, как он узнал о похождениях пета на стороне. Блонди все никак не мог успокоиться и, хотя на ягодицах Рики уже места живого не осталось, продолжал наносить удар за ударом. Он вкладывал всю силу в каждый взмах, и длинные волосы взметались вокруг золотой волной. В ярости блонди был прекрасен — его обычно сдержанное лицо оживлялось неистовой страстью, глаза горели вдохновенным огнем.       — Прошу… хо… хозяин!       Никогда еще Рики по собственной воле не называл блонди хозяином. Ясон ощутил неудержимый прилив вожделения — и остановился. Он тяжело дышал, истекая потом, а такое случалось крайне редко, только когда он наказывал своего пета.       Монгрел тем временем почувствовал действие G-волн, возбужденно застонал и принялся вколачиваться в постель. Выключив ремень, Ясон сбросил одежду, наблюдая, как пета выворачивает наизнанку, и наслаждаясь мыслью, что, как бы тот ни старался, кончить без разрешения все равно не выйдет. Блонди взобрался на кровать и какое-то время молча разглядывал пета, разрисованного, как картинка. На багровом фоне красовались широкие темно-фиолетовые полосы, и это зрелище казалось блонди необычайно сексуальным, а бесплодные попытки Рики выплеснуть свою похоть в объятия равнодушного матраса заводили еще сильнее.       Наказывая пета, блонди неизменно распалялся, и этот вечер не был исключением. Член Ясона не просто стоял, а буквально подпрыгивал от нетерпения. Дрожащими руками хозяин приподнял бедра монгрела и прошептал:       — Встань на колени.       Рики подчинился и тут же издал громкий стон: блонди принялся дразнить его языком, вылизывая его дырочку, проникая внутрь, подводя его вплотную к вершине. Но, как бы ни разрывало его желание, монгрел физически не мог кончить, пока не позволит хозяин, и все, что ему оставалось — изливать накопившееся напряжение в мучительных стонах.       — Прошу, прикоснись ко мне! — умолял он Ясона.       Пропуская мольбы мимо ушей, блонди продолжал выписывать языком замысловатые фигуры в самых чувствительных местах пета, время от времени раздвигая тугое колечко мышц.       — Пожалуйста, дай мне кончить! — обезумев, заклинал Рики. — Сжалься!       С улыбкой блонди встал на колени, устроил пета поудобнее и резко, одним рывком, оказался внутри. Рики вскрикнул от боли и разочарования, и от этого звука по спине Ясона пробежала сладкая дрожь. Он полностью вышел наружу, затем снова ворвался внутрь, потом повторил свой маневр еще раз.       — Я твой хозяин, — яростным шепотом втолковывал он монгрелу, — а ты — мой пет!       Блонди продолжил, не жалея сил, трахать Рики, а тот непрерывно стонал и умолял позволить ему кончить. Почувствовав, что вот-вот достигнет пика, Ясон протянул руку и коснулся кольца пета, снимая запрет. Несколькими быстрыми движениями он довел исстрадавшегося монгрела до разрядки — к его великому и полному облегчению.       — Юпитер твою в роги мать! — в восторге заголосил Рики, заливая постель невероятным для маленького полукровки количеством спермы. Его крики подстегнули оргазм хозяина, который откинул голову назад так резко, что длинные волосы описали эффектный полукруг, и громко застонал, выплескиваясь щедрым потоком в туннель своего пета.       Оба рухнули на постель и некоторое время лежали не шевелясь. Ясон потерся щекой о щеку Рики и поцеловал его.       — Это означает, что наказание окончено? — робко спросил монгрел.       — Да, любовь моя.       Довольно вздохнув, Рики подергал наручники.       — Может, снимешь их уже? Хочу тебя поцеловать.       С улыбкой Ясон освободил пета, взволнованный его горячей просьбой. Он вернулся в постель, и оба, хозяин и пет, принялись с жадностью наверстывать упущенное, целуясь и ласкаясь с таким пылом, словно делали это впервые в жизни. Прошло целых четыре дня с тех пор, как они занимались любовью — или, по крайней мере, проявляли друг к другу теплые чувства, — и оба отчаянно стосковались по близости.       — Ясон… я так люблю твое тело, — признался Рики. — Мне тебя так не хватало.       Блонди, польщенный словами пета, крепко прижал его к себе.       — Я сделал это только потому, что взбесился из-за Рауля, — продолжал изливать душу монгрел. — Я ведь тоже не выношу, когда к тебе кто-то прикасается.       Ясон негромко рассмеялся.       — Вот как? Выходит, ты забыл, кто из нас хозяин, а кто — пет?       Темноволосый монгрел печально вздохнул.       — Ну почему все должно быть так, и никак иначе?       — Рики, — мягко напомнил Ясон, — я всегда буду твоим хозяином, а ты всегда будешь моим петом. Такова жизнь, и таков наш мир.       — А тебе никогда не приходило в голову, что наш мир сам по себе на редкость дерьмовый?       — Это — вопрос философский, а не практический, пет. Мир — он такой, какой есть. Кроме того, неужели ты думаешь, при другом раскладе я бы добровольно отказался от роли твоего хозяина? — Ясон провел пальцем по щеке монгрела и улыбнулся. — Мы ведь оба знаем, что иногда тебе даже нравится быть моим петом.       Вздрогнув, Рики посмотрел на красавца-блонди, удивляясь его проницательности. Казалось, тот читал его самые потаенные мысли, заглядывал в самые дальние уголки его души, знал его самые постыдные тайны. Ясон догадался, что временами Рики не просто смиряется с ролью пета, но и находит в ней удовольствие. Интересно, знал ли блонди… что монгрел его любит? Пет вздохнул и полностью отдался ласкам хозяина. Тот притянул его к себе поближе и начал медленно, нежно целовать, так, что все сомнения Рики растаяли без следа. Несмотря ни на что, этим вечером монгрел принадлежал своему хозяину, и принадлежал без остатка.